Выбор

Салли вдруг оказался в белой пустой комнате. Перед ним на полу лежал нож — обыкновенный кухонный нож, который почему-то вызывал почти первобытный ужас. Его лезвие сверкало, будто светясь изнутри. Оно выглядело очень острым и опасным. Салли не хотел брать нож, но пальцы сами потянулись к нему и обхватили перемотанную изолентой ручку так сильно, что она будто вросла ему в кожу. В голове зазвучал голос — чужой и знакомый одновременно. Он сказал: «Ты должен убить всех, кого запятнала Тьма. Их уже невозможно спасти. Слишком поздно. Их души были уничтожены. Если Тьму не сдержать, то она просочится сквозь щели и заразит других. Угаснут многие тысячи жизней. Выбор за тобой, Сал. Но, думаю, ты примешь правильное решение». Именно эти слова отправили Салли в настоящий ад. Он превратился в безвольную куклу, которой кто-то управлял, заставляя идти от квартиры к квартире и убивать дорогих ему людей, как в жестокой видеоигре. Нож, зажатый в руке, будто жил сам по себе. Он резал глотки и кромсал плоть, раз за разом нанося удары. Это казалось таким реальным, что Салли буквально слышал, как с треском рвётся чужая кожа и скрипит лезвие, напарываясь на кости. Он чувствовал, как по пальцам бежит ещё горячая кровь. Видел, как из жителей апартаментов уходит жизнь, и изо всех сил пытался остановиться. Заставлял себя прекратить, умоляя высшие силы, чтобы они убили его, разорвав сердце. Но всё было без толку. Он продолжал двигаться, продолжал кромсать. Кровь была повсюду. Она била из ран, выплёскиваясь на стены, пол и руки. Её запах пропитал одежду и волосы. А Салли всё шёл дальше. У него не было выбора. Он себя не контролировал, иначе бы давно перерезал себе горло, чтобы больше никому не навредить. Ему было больно. Ужасно больно. Он умирал вместе с теми, кого встречал. Исчезал с искорками сознания в их глазах и кричал. Кричал, но его не было слышно, ведь пластиковое лицо заглушало все звуки. Он казался немым орудием смерти, которому надлежало выполнить свою работу несмотря ни на что. В последнюю очередь Салли отправился в квартиру 402. Там его ждали отец и Лиза. Они выглядели такими счастливыми, сидя на диване перед телевизором и обнимая друг друга, будто молодожёны, получившие возможность уединиться. Генри сказал, что гордится сыном, будто не замечая алых следов на протезе и ножа в руках Салли. Это оказались последние его слова, прежде чем лезвие вонзилось ему в висок, а затем и в шею Лизы. Родные Салли даже не успели ничего понять. Они не могли предвидеть, что их мальчик окажется тем, кому придётся собрать страшную жатву в апартаментах Эддисона, чтобы не дать Тьме распространиться. У него не было другого выбора. Или же всё-таки был? На первом этаже Салли встретился Тодд. Глаза у него были красными, а вид совершенно безумным. В нём тоже поселилось зло. Он говорил что-то о культе, но Салли уже не слышал, ведь где-то вдалеке раздалась полицейская сирена. Её гул рвал перепонки и откликался в груди тупой болью. Лишь позже Салли понял, что выла не сирена, а он сам, пока в реальности Ларри безуспешно пытался его разбудить. Во сне полицейские скручивали ему руки и надевали наручники. Происходящее в кошмаре было слишком ярким и настоящим, чтобы в него не верить. Опомнился Салли лишь тогда, когда Ларри в полный голос позвал его по имени. Он проснулся. Сознание вроде бы к нему вернулось, но тело почему-то не слушалось. Это походило на какой-то приступ или припадок, который никак не получалось унять. Руки вцепились в мокрую от пота простыню, спину выгнуло дугой, ноги хаотично дёргались. Неконтролируемые судороги заставляли его чуть ли не подпрыгивать на кровати. Было больно. Салли трясло, словно сквозь него пропустили электрический ток. На месте его удерживал Ларри, навалившись сверху, чтобы тот случайно себе не навредил. — Бро, я рядом! — повторял он, пока Салли корёжило и бросало из стороны в сторону. Ларри превосходил его по росту и весу, но всё равно ему с трудом удавалось умерить эту бешеную пляску. Если бы не он, Салли давно бы уже упал с кровати и расшиб себе голову, настолько сильны были его конвульсии. А потом всё резко закончилось. Тело вернулось под контроль. Салли замер, хватая ртом воздух, как выброшенная на сушу рыба. Сердце колотилось под рёбрами. В горле ужасно саднило, а в голове было мутно. Картины из кровавого сна никак не желали уходить, будто отпечатавшись на внутренней стороне век. Он видел мёртвые тела каждый раз, как закрывал глаза, и потому никак не мог успокоиться. — Дыши, мужик! Просто дыши! Салли дышал хрипло и с присвистом. Ему казалось, будто он до сих пор ощущает в сжатой ладони призрачный отпечаток того самого ножа. Кошмар был настолько ярким и правдоподобным, что почти просочился в окружающую реальность, отдаваясь на языке металлическим привкусом. Ларри склонился над Салли. Лицо у него было бледным и обеспокоенным, а волосы превратились в воронье гнездо. На носу красовалась свежая царапина. — Я никак не мог тебя разбудить! Ты меня пиздец как напугал! Салли не ответил. В горле застрял комок, а в груди всё сжалось, не позволяя выдавить ни слова. Он попытался сесть. У него получилось лишь со второго раза, да и то с помощью Ларри. Вокруг всё плыло и двоилось. Салли с запозданием понял, что плачет. Слёзы текли абсолютно без его участия, но не приносили никакого облегчения. Возможно, ему стоило выговориться. Возможно, он должен был что-то сказать, но его хватило лишь на одно короткое: — Спасибо. Ларри вытирал ему слёзы руками, чего делать в принципе не следовало, но Салли был ему благодарен. Благодарен за заботу и помощь, за тёплые ладони на своём лице и безмерное терпение, который тот дарил, ни о чём не спрашивая. Ларри вдруг мягко прижался лбом ко лбу Салли и застыл в таком положении, прикрыв глаза, будто пытаясь прочитать его мысли. В тот момент совсем ушло смущение. А потом начал растворяться и пережитый кошмар. — Я тут, чувак. Постепенно сердце замедлило свой ход. С каждым новым вздохом плохой сон уходил, кровавые сцены бледнели, как старая фотоплёнка. Мир прояснялся, шум в ушах становился всё тише. Салли сосредоточился на Ларри — на его мерном дыхании и уютном тепле, ведь он был прямо здесь. Прямо сейчас перед ним настоящим был Ларри, а не нож. Они находились дома, а не в апартаментах Эддисона. Именно так Салли старался себя успокоить. И, похоже, у него получалось. — Всё хорошо, чел. Всё уже хорошо. Ларри гладил его по волосам — медленно и очень осторожно, вводя в почти гипнотический транс. Хотелось всё забыть и раствориться в этих ласковых прикосновениях, чтобы больше ни о чём не думать; чтобы не видеть ужасов, что приносили с собой сны. Тело понемногу расслаблялось, отпуская скопившееся напряжение. Он почти задремал — прямо сидя, уткнувшись головой в лоб Ларри, пока тот его придерживал. Но тут Салли икнул — один раз, второй. Ему даже пришлось отстраниться от Ларри и задержать дыхание. Не помогло. Тогда он воспользовался моментом, чтобы промокнуть мокрое лицо краем собственной футболки. — Пей! Ларри протянул стакан с водой. Салли даже не задался вопросом, откуда тот его взял, так как всё ещё находился под впечатлением от произошедшего, а потому просто послушно взял предложенное и поднёс ко рту. Он пил, часто клацая зубами и захлёбываясь. Ларри пришлось придерживать его руку, чтобы Салли не расплескал воду. Постепенно стало легче. А потом к его верхней губе что-то прижалось. Оно было холодным, гладким и округлым, как… Резкое осознание заставило Салли окончательно прийти в себя. Он заглянул в стакан. Оттуда на него посмотрели в ответ. Реальность частенько подсовывала Салли совершенно нелепые ситуации. — Где ты взял стакан? — устало спросил он, уже зная ответ. — С тумбочки, а что? — удивился Ларри. — В нём мой глаз. — Чего? Какой ещё глаз? Ларри несколько раз моргнул. Присмотрелся к Салли и к тому, что тот держал в руке. Его лицо сменило выражение с недоумённого на раздосадованное, как-то пропустив этап культурного шока. — Бля! Извини, я даж не заметил! И чё терь с ним делать? — Ничего. Его надо будет вымыть и обработать, — сказал Салли, поставив стакан на место. — Давай тогда я? — виновато предложил Ларри. — Давай без «давай». Я не хочу, чтобы ты его облапал или потерял. Ларри хрюкнул и тихонько захихикал. Салли подумал, что это нервное, но ошибся. Ларри просто нашёл новый повод глупо пошутить в своём неповторимом стиле. — Не хочешь, чтобы я глаз закатывал? — серьёзным тоном поинтересовался он. Салли еле удержался от того, чтобы приложить ладонь к лицу. — Только не начинай. — Я тут подумал, что положил на тебя глаз. Понял, а? А? — Боже, заткнись. — За тобой нужен глаз да глаз! — Какой же ты иногда придурок! — Не можешь закрыть глаз на мои шуточки? Салли кинул в Ларри подушку. Тот её поймал, положил себе под голову. А потом и вовсе разлёгся на кровати, вытянув ноги с таким видом, будто завоевал чужую территорию без боя. — Сдрисни, жопа тараканья, раз вести себя не умеешь! — возмутился Салли, как-то незаметно оказавшись зажатым у самой стенки, да ещё и боком. — Не-а. Сам двинься! Жопу поднял — место потерял, — сообщил Ларри. — Ничё не знаю. Теперь это моё место. Я его полностью занял! Салли попытался спихнуть его с кровати, но с таким же успехом он мог бы сдвинуть стенку. Ларри будто прирос к матрасу, пустив корни. В итоге одной ловкой подсечкой он просто опрокинул Салли на себя и обхватил его руками. — А говорил, что кровать узкая! Что вместе не поместимся! Ложь, пиздёж и провокация! — Отпусти! — Не пущу! Сал, сопротивляться заебал! Ларри прижал Салли к себе, не давая ему вывернуться. Впрочем, тот особо и не старался. Оказавшись в чужих объятиях, он бессильно обмяк, стоило тому уложить его голову к себе на плечо. Салли давно чувствовал себя батарейкой, в которой закончился заряд, а потому шевелиться ему не хотелось совсем. — Спи давай, — скомандовал Ларри. — Прям так? — уточнил Салли, сдвинув ноги в сторону, чтобы хотя бы не давить на него всем телом. — Прям так. Но если сильно хочется побыть снизу, то — пожалуйста: переверну и прижму к кровати. Мне не жалко, — с улыбкой предложил Ларри. — От Тодда пошлых шуточек набрался? — буркнул Салли куда-то ему в шею, отчего тот вновь засмеялся. — Если бы от него чего взял, то пошутил бы про вилкой в глаз или… — Ларри… — угрожающе протянул Салли, высвобождая из захвата руки. — А, ты уже знаешь этот прикол, да? — спросил тот, делая невинный вид. — Пошёл ты, — беззлобно бросил Салли и обнял его в ответ, поудобнее устроив голову у него на плече, решив, что раз такое дело, то почему бы просто не плыть по течению. — Ага, ты тоже, бро. В те же самые места и много-много раз, — сообщил Ларри, трепля ему волосы. Салли было приятно просто лежать вот так и слушать его размеренное дыхание и стук сердца. Руки у Ларри были тёплые, а ладони — широкие. Гладил он осторожно, даже бережно. Грудь его спокойно поднималась и опускалась, пока пальцы перебирали спутавшиеся волосы Салли, медленно водили по спине и плечам, разгоняя все страхи и тревоги. Веки от этих манипуляций уже слипались. Салли ощущал себя котом, которому досталась вечерняя порция ласки перед сном. Единственное, что до сих не давало ему покоя, — это пара вопросов, на которые требовались ответы. — Вот и зачем тебе надо было меня доставать? Я бы так не огрызался, если бы ты не выпендривался, — заметил Салли. — Это был мой коварный план, чтобы ты больше не расстраивался и отвлёкся. Тебе вредно много думать. Бери пример с меня! Как только я отключил мозги, стало просто заебись, — проговорил Ларри и зевнул во всю пасть, как лев. Салли только сейчас осознал, что недавний сон действительно как-то потускнел и поблек под впечатлением от их с Ларри перебранки и примирительных объятий. Да и не совсем приятный инцидент с глазом отошёл на второй план, став абсолютно неважным. Больше не осталось гнетущего предчувствия беды, а лишь воспоминание, о котором можно было подумать завтра — при свете дня, когда не так страшно. Салли стиснул Ларри покрепче, обхватив руками. — Я не знаю, что бы я без тебя делал, большой парень. Спасибо, что ты здесь — со мной. Ларри шумно шмыгнул носом. — Да без проблем, чувак. Ты бы для меня сделал то же самое. Некоторое время они просто молчали и слушали друг друга. Было уютно и как-то правильно лежать вместе. Салли не ощущал ни капли стеснения, но почему-то задумался о том, что Ларри впервые увидел его без глазного протеза и никак особо на это не отреагировал. Он явно разглядел пустую глазницу, прикрытую веками. Салли был практически в этом уверен, так как дверь в комнату оказалась приоткрыта, а из коридора-гостиной просачивался свет, разгоняя полумрак. Правая ладонь сама потянулась к лицу и закрыла особо обезображенную часть, будто в бесполезной попытке её спрятать. — Ларри? — осторожно позвал Салли. Он чуть приподнялся, не убирая руки, и заглянул ему прямо в глаза. — Ммм? — сонно пробормотал тот, прищурившись. — Тебе… не противно, когда я без протеза? Только скажи честно. Для меня это важно. Ларри нахмурился, смотря на Салли в упор, из-за чего у того неприятно сжалось в груди. — Что за тупые вопросы? Почему мне должно быть противно? Наоборот, так даже лучше видно, о чём ты думаешь. Например, сейчас… ты размышляешь о том, какой же охуенный и понимающий у тебя бро. И вообще, зачем себя скрывать, тем более от меня? Ларри осторожно, но решительно отвёл его руку в сторону и погладил испещрённую шрамами щёку — легко и мягко, почти невесомо касаясь пальцами. Было щекотно и почему-то немного стыдно за собственные страхи. — Я знаю, что ты многое пережил, мужик. Но самое главное — не сломался! И думаю, что не каждый на такое в принципе способен. Тебе не надо себя стесняться, ведь на самом деле ты оч сильный. Я уважаю тебя за это. Ты идеален для меня, бро. И ничего бы не изменилось, если бы у тебя даже хер на лбу вырос. Любят не за фасад же, ну. Салли вдруг почувствовал, как губы непроизвольно расплылись в абсолютно идиотской улыбке, да так широко, что тут же заболели скулы. — Чё ты лыбишься? Я ж серьёзно! Салли немного смутился, но ничего уже не мог с собой поделать. — Хочу узнать, когда ты не выдержишь и отведёшь взгляд от моей якобы «идеальной» рожи, — сказал он, пытаясь хоть как-то отшутится. — На слабо, что ли, берёшь? Так я уже утерпеть не могу! — с этими словами Ларри чуть приподнялся и прижался губами к его переносице в опасной близости от пустой глазницы, будто что-то доказывая. Салли от неожиданности даже отшатнулся, ощущая, как предательски горят уши. Ларри победоносно ощерился. — Не ожидал? Ха! Да брось ты свои заебоны! Раньше мне вон мой огромный нос не нравился, щербина меж зубов и та ебучая родинка, похожая на какаху. Но ты мне доказал одну вещь — внешность вообще не главное! Если человек действительно нравится, то нравится целиком и полностью, а не какими-то частями! Вот! Салли уткнулся лицом в плечо Ларри, стараясь не издавать умильных звуков. Ему многое хотелось сказать в тот момент: что нос у того очень даже красивый, что щербинка милая, да и родинка совсем не похожа на какаху, но все непроизнесённые фразы просто утонули в эмоциях, которые буквально затопили его целиком. Салли следовало бы признаться сразу, как сильно ему нравится Ларри и насколько благодарен тому за всё, ведь перебирая в голове нужные слова, он незаметно для себя уснул. Просто выключился, как перегоревшая лампочка. И уже не почувствовал, как его осторожно целуют в макушку и тихо говорят: «Люблю».