Спасению нет!

Следующее утро они всё также встретили на террасе. Повсюду пахло сыростью и зелёной свежестью. Жили они по каким-то неясным причинам посреди леса, поэтому кроме самих себя бояться им было некого. В какой-то мере были даже свои плюсы, у Канеуса перестала болеть голова, но вот у Яла похоже начала. Обмен так сказать произошёл. Канеус проснулся первым и собирал ветки чтобы построить хоть какой-то шалаш, лишь бы никакой частью тела не соприкасаться с террасой, так ему ненавистной, однако даже так, ради Яла, он был готов спать на ней и даже не ныть. Сейчас им, как на зло, моды, которые помогли бы им выжить, не были доступны, только на аксолотлей-мексиканцев и на премиум-подписку на ютубе, которая в наших реалиях не имела смысла. Ял проснулся позднее, обнаружив себя в полном одиночестве, без своего Канеусика, придворного веткодоставлятеля. Это напугало его, ведь детский характер Кейна мог его подвести и убить. Мало ли где он напорется на какую-нибудь палку ногой, проткнёт её, изольётся кровью и снимет на это обзор, вместо того чтобы перемотать её хоть какой-то тряпкой. Однако, к счастью, в качестве хоть какого-то обозначительного знака, Канеус закричал где-то в лесу. Ял тут же побежал в сторону звука. Пробираясь сквозь ужасные заросли, которые они не удосужились хоть как-то расчистить чтобы облегчить себе жизнь в будущем, он ободрал себе штаны и кофту. Подбежав к источнику звука, он ужаснулся: восьмерная палка напала на Канеуса. Она обдирала его черный костюм, безжалостно оставляя на нём огромные дыры и царапины на коже. Ял понял, что нужно действовать быстро. Он достал из кармана огниво, схватил палку, зажёг её конец и закурил. Всё стало каким-то туманным, всё тело расслабилось, до такой степени, что Ялу пришлось облокотиться на Канеуса. Тот часто дышал, и не успел до конца осознать, что же только что произошло. Канеус попытался спросить Яла, однако тот лишь что-то промычал, и протянул ему подожжённую палку. Она источала какой-то странный аромат хурмы, но Канеус доверился выбору своего парня, и тоже пару раз пыхнул. Вместе они раскурили эту дудку, да бросили в лесу вместе с палками, которые собирал Канеус для шалаша, ибо напрочь уже забыли что они вообще в лесу делали в принципе, и попёрли как могли домой. Одному только герою Рассола известно, как они добрались до своей террасы, однако факт остаётся фактом: где-то через полчаса они были на месте, хотя в свою очередь туда они шли где-то минуты три. По дороге они смеялись со всего, что только можно, но в первую очередь друг над другом, ведь что может быть смешнее, чем адский чапалах любимому человеку от любимого чебурека. Наконец они уселись на скрипящие доски террасы, и начали пялиться друг на друга. В палочном опьянении, всё казалось каким-то по-своему смешным и красивым, в том числе и рожи друг друга. Мы же про любовь пишем. Долго они не отрывались друг от друга, руки сами тянулись к телам. Ял провёл рукой по шее Канеуса, любуясь его нижней челюстью, к его удивлению, твёрдой, над чем он при этом успел посмеяться. Проведя рукой дальше, он дошёл до его подбородка, положив большой палец ему на губу. Так они и смотрели друг на друга, пока Канеус не открыл рот, чтобы вдохнуть глубже, Ял предпринял действие, которое повергло в шок всех мух в округе. Он надавил ему на корень языка. Поток почти что мысли вырвался изо рта Канеуса, превратившись в пятно на террасе. Канеус ещё какое-то время смотрел на пятно, а Ял лишь брезгливо отошёл от него. Учитывая его состояние, он лишь чудом не поскользнулся на этом пятне и не упал в него. Канеус наконец обратил свой взор на Яла, и резко спросил его: — Аэ… А нафига? — Мне показалось у тебя там комар, — ответил Ял, — я решил его прибить. — Понятно. Канеус, пошатываясь, встал со ступеньки, на которой он сидел, поправил пиджак, ступил чуть дальше, поскользнулся на пятне мысли и упал. — Я ненавижу эту террасу, — сказал он. Так он и уснул.