Ночь перед Рождеством

Марико сильнее завернулась в плед и обхватила двумя руками кружку с горячим чаем. Дождь всегда ей нравился куда больше солнца. В сырую погоду чувствовалась странная безопасность, все проблемы отходили на второй план, а единственной заботой оказывалась капля, стекающая по окну чересчур медленно, для победы над другими каплями. Ближе к десяти утра ученые решили все же сделать второй перерыв, чтобы дождаться курьера с едой и выпить чая с энергетиками, ставшими их лучшими друзьями за шесть лет исследования. Кофеин спасал многие бессонные ночи. — А что будет после того, как мы завершим исследование? — внезапно спросила Ихара. — У нас заморожены еще порядка пяти проектов, — ответил Луи. — Найдём, чем заняться. — Мы можем провести голосование и решить, какой из проектов станет основным, — сказала Минако. — Но вам не кажется, что рановато для таких мыслей? — Просто… а если ответ будет не таким, каким мы хотим его видеть? Марико посмотрела на Ихару. Она выглядела грустной и… напуганной? Никогда раньше Марико не видела, чтобы Ихара была в чем-то не уверена. Поэтому еще тогда совсем юная двадцатилетняя Мори и сделала ее своим замом. — Ихара, ты в порядке? — Марико коснулась плеча девушки. — Да-да, прошу прощения. Просто плохое предчувствие, — ответила Ихара. — Думаю, это связано с грозой. — Может, тебе принести чая? Или сок? — обеспокоенно спросила Мацуи. — Ох, давайте лучше продолжим, — Ихара потёрла глаза. — Отдых на меня плохо влияет. — А как же зав… — но Като не успел договорить. — Конечно, — Минако кинула на него испепеляющий взгляд. Они вернулись к переводу, и Марико отбросила все мрачные мысли. Предчувствие Ихары их еще ни разу не подводило, но спутать его с обычной усталостью довольно просто, поэтому она решила не зацикливаться на плохом. Морщины появятся. Син освободился в обед. Он написал, что одногруппники прикроют его на парах, поэтому весь оставшийся день у него полностью отведён для работы. К тому времени ученые уже почти завершили перевод пятой главы. Всего глав в «Дневнике Пеона», как его окрестила команда, было семнадцать. Они твёрдо вознамерились закончить работу до конца недели. — Это было ужасно, — пожаловался Син, когда уселся между Луи и Ихарой. — Меня не было в лаборатории со вчерашнего вечера. Да пусть так, я не работал половину суток! — Больше, — ехидно заметила Мацуи. — Ровно двадцать часов. — Мари-сан, Вы решили меня убить? — похоронным тоном спросил рыжий, взглянув на начальницу. — Если это так, то скажите прямо, не томите. — О, да, — рассмеялась Марико. — Это мой коварный план по избавлению мафии от всяких веснушчатых ирландцев, чей рост превышает метр семьдесят. — Никто не знает, где Юи? — спросил Луи, вдоволь нахохотавшись. — Она мне писала, — чуть подпрыгнул Син. — Просила передать, что будет через полчасика, ее Хироцу-сан довезет. — Раз она с Хироцу-саном, то все хорошо, — кивнула Марико. — Мы можем пока закончить пятую главу, а с ней уже обсудим. Лаборатория насчитывала всего восемь человек, включая саму Марико. Многие за шесть лет ушли, некоторые, наоборот, пришли. Как-то Марико призналась дяде, что нынешний состав команды — лучший за всю историю существования лаборатории. Они стали ее семьей, такой большой и разношёрстной, что с первого взгляда и непонятно, как они могут вместе работать. И в этом их сила. — П-простите, — в лабораторию пулей влетела Юи. — Я много пропустила? Она запрыгнула на свободное кресло и оглядела немного шокированных коллег. Всегда спокойная и рассудительная Юи явилась им слишком возбужденной, с покрасневшими щеками и сбившимся дыханием. — Эм… да? — неуверенно сказала Минако. — Мы как бы тут всю ночь переводили. — Да, я знаю, — фыркнула Юи. — Это был риторический вопрос. — В таком случае я, с вашего позволения, введу отсутвующих в курс дела, — Марико улыбнулась уголками губ и открыла свой блокнот с заметками по дневнику. — Я не думаю, что стоит описывать четыре главы записей о рутине племянника автора дневника, бывшего эспером. Перейду сразу к важному. Итак, в пятой главе нам представлена легенда о появлении на свет первого эспера… Юи закашлялась, подавившись чаем, а Син тихо сматерился. Като им обоим отчитался еще с утра, что пока ничего инетересного они не нашли, но кто же знал, что это «пока» закончится так быстро. — Все мы понимаем, что в каждой легенде есть только доля правды, — Марико хитро прищурилась, — поэтому наша задача — узнать, чем, если не Божественных снисхождением, было вызвано появление способности у ребёнка. _________________________ Много лет назад, когда еще правил Третий Император на нашей земле, случилось страшное горе. Деревья умирали, реки и озёра высыхали. Смерть поджидала людей на каждом шагу. И понял тогда Третий Владыка, что то Боги разгневались на него за грехи его страшные. Решил Третий Император во что бы то ни стало вымолить у Богов прощенье. Встал он на колени пред храмом Цереры, Великой нашей Богини. Молился он три дня и три ночи. Не вняла Церера мольбам Владыки. Народ начал бунтовать. И сошёл тогда на землю Юпитер, Царь Богов. И сказал Юпитер Императору нашему, что дарует он ему дитя, которое станет их благословеньем иль проклятьем их. И родился на свет мальчик с белыми волосами и разноцветными глазами. В день его рождения пошёл спасительный дождь. И не прекращался дождь неделю. Спасена была Империя Римская от смерти, а спас ее посланник Божий с даром перевоплощаться в белого тигра под лунным светом. _________________________ Команда непривычно молчала. Все пили чай и думали. Думали и пили чай. Когда чай закончился, ни у кого не было желания сохранять тишину, но и начинать разговор никто не спешил. — Раз все молчат, скажу я, — Марико отложила пустую кружку. — Пеон написал об этой легенде не просто так, это очевидно. Из легенды мы узнали, что первый эспер обладал способностью, идентичной способности милого юноши из Агенства, за которым сейчас охотится наша организация. Это наводит на определенные подозрения. Но сейчас важнее другое. — Мари-сан не сказала, потому что принесли еду, — подал голос Луи. — Далее Пеон пишет о расследовании, которое провел втайне от властей. Никакой Юпитер не спускался к Третьему Императору. Это было придумано, чтобы хоть как-то успокоить народ. Дождь в день появления на свет наследника — совпадение. Также Пеон писал, что императрица во время вынашивания ребёнка много волновалась. В стране был голод, голодала и Императорская семья, включая беременную императрицу. — А способность наследника проявилась, когда он потерялся в лесу. Сам наследник говорил, что сильно захотел кушать, а потом увидел Луну и загляделся, — добавила Мацуи. — Получается, наша теория верна, — произнесла Юи. — Неожиданно. — Эй, ты что, не верила в нашу гениальность? — возмутился Син. Минако фыркнула. — Но мы до сих пор не знаем, чем было вызвано появление Татема в крови наследника. Вероятно, голод Императрицы был настолько силён, что ее организм создал совершенно новое вещество. — сказала Ихара. — Что вы выяснили помимо этого? — спросил Син. — Будни Орайона, величайшего из страдальцев, — усмехнулась Марико. — Его все избегали и ненавидели из-за «дара». Пеон писал, что его сила обернулась проклятьем. От него отвернулась семья, друзья, соседи и коллеги. На его счёту три попытки суицида, которые были предотвращены Пеоном. — Жестоко, — вздохнул Син. — Возможно, — кивнула Мари. — В итоге беднягу арестовали. Мы не успели перевести дальше. Они еще долго сидели в кафе и обсуждали перевод. Исследование вновь продвинулось, однако не завершилось. Открылось много новых нюансов, над которыми команда будет работать, когда дневник будет полностью переведён.

***

Лаборатория шумела. Лаборатория кричала. Ученые пребывали в необычайном возбуждении. Марико переносила перевод на компьютер, надев наушники, чтобы не отвлекаться на крики и сосредоточиться на музыке. Спустя неделю не только лаборатория стояла на ушах. Вся мафия кипела от возбуждения. Отдел Допросов, потому что Кёка все-таки стала частью Агентства, что крайне не понравилось Коё, решившей устроить подчинённым весёлые деньки. Чёрные Ящерицы, потому что Акутагава-старший впал в кому и его похитили, а Босс отказался спонсировать спасение своим благословением. Верхушка мафии, потому что Дазая сначала похитили, а потом он сбежал, сделав так, что Порт не мог его больше и пальцем тронуть без вреда для организации. Лаборатория, потому что Пеон оказался бессмертным эспером, а фолиант — лишь первым его дневником. Если быть точнее, то в семнадцатой главе дневников обнаружилось, что Император узнал об осведомлённости Пеона и решил его казнить. Но Пеон выжил и сбежал вместе с фолиантом. Последним, что он написал, была подсказка, где он будет скрываться от властей и Богов Рима. После окончания перевода фолианта у команды ученых почти не осталось работы. Они скинули поиски второй части на отдел Собирателей, а начинать новые проекты ни у кого желания не было — все оказались слишком заинтригованы «Хрониками Пеона». Син и Юи вновь отправились на учебу. Ихара переместилась в кабинет Марико, дабы в тишине перебрать документы. Луи и Като пили кофе за столом с микроскопами. Минако и Мацуи обсуждали новую коллекцию какого-то модного дома. В другое время Марико бы не потерпела такой расслабленности в лаборатории. Но и она стала все чаще уходить к друзьям, потому что постоянно находиться в башнях было тяжело. Ее дядя собирал собрание пяти глав практически ежедневно. Практически ежедневно Коё и Эйс ругались, Чуя начинал злиться при одном лишь упоминании Дазая, а Огай переключал все внимание на Элис. Марико отсыпалась. Целью этих собраний являлась разработка планов по победе над Дазаем и над Агентством в целом. Однако никто не собирался этим заниматься. Эйс приходил, потому что ему нужно было собрать больше информации для переворота. Коё приходила, потому что хотела вернуть Кёку обратно в мафию. Чуя приходил, потому что где-то в глубине души надеялся на возвращения Дазая в Порт. Марико приходила, потому что у нее не было выбора, да и делать особо ей нечего. А Мори Огай не приходил, он звал всех, потому что ему было скучно. Возможно, была другая причина, но Марико решила не ломать голову и остановиться на наиболее очевидной. Она закончила перенос перевода к пяти вечера и, чтобы не сидеть одной в пустом доме, решила в кои-то веки навестить Крыс Мертвого Дома и понянчить четырёхлетнюю крестницу. В метро было многолюдно. Даже слишком. Марико протиснулась на единственное сиденье, используя все свои навыки мафиози, и уставилась стеклянным взглядом в пустоту. Если бы ее кто-то спросил, о чем конкретно она думала, точного ответа любопытный человек бы точно не получил. О чем? Обо всем и ни о чем одновременно. База Крыс, как обычно, доверху была набита людьми. Марико пикнула пропуск, выданный ей, как жене одного из управляющей верхушки, и направилась на третий этаж, где жила малышка Ариадна. — Маша! — белокурая девочка кинулась на крестную с объятиями, едва та показалась на пороге. — Ты давно не п’иходила. — Прости, — Марико с тихим вздохом подняла крестницу на руки. — Как у тебя дела? Ничего не болит? Никто не обижает? — Неа! — Ариадна стиснула крестную. Марико ойкнула и рассмеялась. — Все очень хо’шо. — А кто за тобой сегодня присматривает? — шатаясь от веса ребёнка, Марико дошла до дивана. — Ваня, но он сказал, что ве’нется че’ез пять минут, — радостно ответила девочка. — Ну тогда давай его дождёмся, а потом вдвоём входим в парк, договорились? — Марико чмокнула крестницу в носик и стиснула в объятиях. — Ула, па’к! Ариадна потеряла мать, едва успев родиться. Марина Цветаева не выдержала того, что ее бросил отец ребёнка, и повесилась через два месяца после родов. Большую роль сыграла и ее способность — «Самоубийство». Она могла морально сломать человека, лишь посмотрев ему в глаза, но от этого страдало ее собственное сознание. К двадцати годам она почти не выходила из психиатрических больниц. Марико много раз думала, как бы все сложилось, будь Марина с ними, живая. Но всякий раз раздумья сводились лишь к новой смерти. Порой дар и правда является проклятием, как это случилось с беднягой Орайоном. Они вернулись на базу поздним вечером. Продрогшие до костей, но счастливые и вдоволь нагулявшиеся. Ариадна уснула почти сразу, а Марико зашла в кабинет Фёдора перед тем, как отправиться домой. — Что с Небожителями? — спросила она, тихо прикрыв дверь. — Херово, — ответил Достоевский. Он редко ругался, но Смерть Небожителей вытягивала из него последние силы. — Камуи снова занимался промывкой мозгов. — Ник тут? — Марико поставила перед другом кружку кипятка. Чай заварит сам из пакетика. — Отошёл за едой. — бросил Фёдор, вздохнув. Он начинал немного приходить в себя. — Присаживайся, негоже даме стоять перед сидящим мужчиной. — Быстро же ты начал выделываться, — язвительно заметила Марико. — По твоему разумению это скверно? — поинтересовался Фёдор. Марико скривилась. — Говори нормально, тут только я. Бесишь. Камуи уже сообщил, как вы должны будете действовать? — Нет, — сказал Ник, оказавшись за ее спиной. Подслушивал, но не появлялся. В его руках Марико заметила пакет с лапшой и алкоголем. — Зато мы узнали много нового о том, что всех эсперов нужно уничтожить, а любовь и дружба — главные враги свободы. — Ник, я… — Я знаю, — перебил он Марико. — Я слиняю оттуда сразу, как только узнаю, что этот мудак задумал. — Мы слиняем, — поправил Фёдор. — Хотелось бы верить в данное утверждение. Молчание свалилось на друзей тяжким грузом. Они знакомы с самого детства, ровно двадцать лет. Вместе они прошли Великую войну, тёмные годы Йокогамы и конфликт Драконьей головы. Вместе они испытали настолько много, что любые проблемы казались им мелкими. Так было до появления Камуи. Он надавил на их слабые стороны. Медленно ломал, разбивал и собирал такими, какими они были ему нужны. Несколько лет они собирали себя по кусочкам, пытались выбраться из ямы, в которую он их бросил. В яме добровольно остались только двое. Остальные сбежали. Он отпустил их, потому что они были ему не страшны. Он знал, что оставшиеся двое находятся у самого края ямы. Знал, что они сбегут, как только узнают его цель. Ему было плевать на них — у него уже был готов другой план. Они об этом не знали. А когда узнают, будет слишком поздно. Они ему не противники. Они ему не союзники. Они слишком слабы для того, чтобы сделать хоть что-то. Их слабость — они же сами. Они знают это, поэтому слабы. Они не будут что-то менять. Они гениальны, но глупы. Идиоты.