Благородные разбойники

Прожекторы выстреливали свет над кричащей толпой. Брожение человеческих масс под грязные гитарные звуки панка не останавливалось даже возле металлических колонн, подпирающих потолок Раундхауса. Фред и Джордж Уизли, разодетые по случаю концерта в новенькие красные кители от «лорда Китченера» со знанием дела рассматривали толпу, стоя у служебного входа на верхнем ярусе. — Поздравляю, мистер Уизли, это успех! — Фред склонился в шутливом поклоне. — Благодарю вас, мистер Уизли! Совершенно с вами согласен, — вторил ему его близнец, Джордж. Типичные представители семьи, братья с гордостью носили свою фамилию и рыжую шевелюру. Бросив Хогвардс на последнем курсе, они торжественно поклялись никогда не иметь над собой начальников. Одолжив необходимую сумму у Поттера, они открыли свой музыкальный магазин «Всевозможная музыка Уизли», который в очень скором времени стал негласным координационным штабом для пиратских радиостанций и оппозиционных изданий. В частности, знаменитый «Придира» нашел свое пристанище на чердаке магазина, разместив там свою нехитрую типографию. Постепенно обрастая связями в музыкальном мире, близнецы осторожно пробовали себя в качестве продюсеров, организуя концерты групп, по мнению Уизли, заслуживающих внимания. Иногда их заинтересованный взгляд устремлялся за океан и тогда британский панк-рок разбавлял их американский побратим. Янки были выгодным вложением во всех смыслах. Зритель их обожал, а Уизли только и оставалось не скупиться на гонорар. Внизу возле сцены толпа в едином порыве кричала в голос: «Лоботомия! Все девушки влюблены в меня». Рональд улыбался изо всех сил, отчаянно наслаждаясь происходящим. Джинни, напоминавшая героиню картин прерафаэлитов, сейчас выглядела как нежная фея, которой в глаза шкодливый Пак налил любовного зелья, так вдохновенно она смотрела на непромытых и не вполне трезвых музыкантов. Рядом, толкаемая со всех сторон обожателями панка, яростно орала текст про лоботомию Гермиона. Проведя остаток рабочего дня в архиве, она вышла оттуда полная гнева и желания убивать. Ни собственный внешний вид, ни тем более запах, не смогли заставить девушку остыть или хотя бы передумать вершить месть. В этот вечер Гермиона Грейнджер была воплощением панка с его яростью и отрицанием авторитетов. — Кажется, ты сейчас начнешь извергать адское пламя. Радостно видеть тебя такой, Грейнджер. Боялся, что не доживу — прокричал рядом с ее ухом Драко Малфой. — Отвали, Малфой! — огрызнулась Гермиона и отважно устремилась ближе к сцене под укрытие толпы. Драко Малфой — сын министра финансов Великобритании с первого дня вкушал серебряной ложкой все привилегии своего положения: комфортные условия жизни, качественная медицина и лучшее образование. Он рос хулиганом, но отсутствие какой бы то ни было агрессии делало из него скорее шалопая, чем опасного преступника. При том, что он отлично сознавал плюсы положения сына видного политика и пользовался ими, часто разрешая конфликты и отвечая на претензии выпиской из чековой книжки отца. После Хогвардса он занимался всем и ничем. Иногда помогал близнецам в качестве спонсора организовывать концерты, или что-то писал в «Придиру» под псевдонимом Слизеринский Принц. Последнее время Драко часто фотографировал и пробовал снимать, без особого, впрочем, энтузиазма. У него была, свойственная всем аристократам некоторая ленивая пресыщенность и знание жизни. Поэтому Малфой никогда никуда не спешил, предаваясь неспешному составлению смелых планов на жизнь. — Бесполезно, Грейнджер! Вонь, которую ты испускаешь, не даст мне тебя упустить. — Чего тебе? — теперь она прижалась почти к самому лицу бывшего одногрупника. — После концерта тусим у меня. Все уже в курсе. Надо поздравить близнецов — она не успела ему ответить, Драко растворился в толпе. «Вот говнюк!» — совсем недипломатично подумала Гермиона и, опершись рукой на кого-то большого и в косухе, она снова продолжила дергаться в такт песне.

***

Народу в просторных владениях Драко Малфоя в Белсайзе, было столько, что если бы его апартаменты не занимали добрый этаж, гости непременно экспроприировали часть квартир для своих гедонистических целей. Но места, спиртного, музыки и других излишеств было в избытке, поэтому Малфой младший заслуженно пользовался репутацией щедрого и гостеприимного хозяина. Гермиона только однажды была на подобной вечеринке. Все-таки не совсем простое положение ее хозяина, задавало настроение веселью. Пиво здесь найти было нелегко, зато скотч и шампанское были в избытке. Гости на таких мероприятиях составили бы честь любому модному изданию. Сама же Гермиона именно за весельем остро чувствовала социальную пропасть между ними, чисто на бытовом уровне. Горе, как она поняла, уравнивает всех. В радости же, вопреки здравому смыслу, различия видятся ярче. — Рассказывай, мой злобный друг, — обратился к ней Драко, когда вся компания уединилась в его кабинете, желая приватности — что же заставило тебя смердеть и метать молнии во всех неугодных? — Джинни только рассмеялась, хотя еще полтора часа назад ее вопль: «Что ты наделала?! Это же Мэри Куант!» оглашал всю Меловую ферму. — Твой папаша — Гермиона слегка отклонила голову назад, с вызовом глядя в глаза этому баловню судьбы. — Что бы это ни было, я в доле! — он потер руки в предвкушении компромата — Меня радует все, что злит папеньку. — Что, родители отказали в новой игрушке? — не смогла не съязвить девушка. — Почти. Хотел купить галерею. Не вышло. С тех пор я пребываю в меланхолии и вынашиваю планы мести. Порадуй же меня, моя девочка! — Малфой картинно сложил руки в приглашающем жесте. — Забудь. Сегодня мне ясно дали понять, что я ни черта не смогу сделать, разве что удачно выйти замуж. Еще и в Тетчер носом ткнули для примера! — скотч стремительно покидал ее стакан. — Вонючка моя, замужество не обязательно, можно просто быть любовницей влиятельного человека. Будешь моей? — в голосе Драко не было ни намека на иронию. — Малфой, рядом с тобой сидит твоя невеста! — Астория только ухмыльнулась этому заявлению. — И я боготворю ее, — он поцеловал руку своей суженой — однако, это не отменяет необходимости заключения союзов. Если тебя так волнует моя невеста, то поверь, у нее тоже будут друзья с привилегиями. И нет, я не ревную. У моей девочки отменный вкус. У меня, между прочим, тоже. Ты должна быть польщена, Грейнджер. К тому же ты точно бесишь отца. Я не могу не очароваться этим. — Я еще не до такой степени отчаялась, чтобы нырять к тебе в постель. — Гермиона чересчур сосредоточенно погрозила юноше пальцем — А папаша твой действительно меня ненавидит. Я ткнула его носом в его же ошибку. И сегодня я нашла доказательства того, что эта ошибка была им тщательно спланирована. Малфой! — она придвинулась к нему ближе, заставляя Драко брезгливо поморщится, от исходившего амбре — твой отец — коррупционер — последнее слово она произнесла зловещим шепотом, в усердной артикуляции, обрызгав бедного аристократа слюной. — Мда, постарел родитель, раньше бы ты его ни за что не поймала — только и рассмеялся Драко, вытирая шелковым платком свое прекрасное лицо. — Ты знал?! — глаза Гермионы наполнились слезами — Да что же вы за люди такие? Разве можно так вот запросто воровать у бедных? У них же и так ничего нет! Чего еще вам не хватает?! — Ох, старушка моя, а сколько ты сегодня выпила? Ты же не ужинала. — Джинни заботливо подняла девушку, подавая условные знаки близнецам, что пора бы заканчивать вечеринку — Давай-ка сегодня ты останешься в Норе, чтобы миссис Грейнджер не видела свою пьяницу дочку и не расстроилась, хорошо? — девушка только согласно всхлипнула, когда Джинни обняла ее. — Драко, Гермиона не такая девушка, она не будет твоей любовницей. Если ты будешь так с ней разговаривать, мне придется набить тебе морду, — Рон зло посмотрел на Малфоя. — Прости Рональд, — Драко выглядел озабоченным — я ни в коей мере не хотел оскорбить мисс Грейнджер намеком на добрачную связь. Не подлежит сомнению, что ваш короткий роман был целомудрен, и ты ни словом, ни делом не оскорбил честь юной леди — юноша церемонно поклонился. — А вот это уже настоящее оскорбление, Малфой! — Гермиона запустила в него свою туфлю. — Слава Богу, Грейнджер! Я уж испугался, что ты святая, — и он едва успел уклониться от второй туфли.