Последний лучик надежды

      — Нет, пожалуйста, не трогайте его, — Тан Фан с ужасом перевел взор с пугающей дыбы и столика с пыточными инструментами на Ван Туна и кинулся тому под ноги, не давая приблизиться к прикованному к стене Суй Джоу. Байху Суй лишь глухо застонал, сжимая в кровь истертые руки в кулаки и стараясь сфокусировать взгляд. Голова раскалывалась после удара по голове, полученного после того, как он, не ожидавший засады на окраине Чанпина, так глупо попался в ловушку жаждущего мести Ван Туна. В одиночку он не смог отбиться от подготовленного отряда, да и Тан Фана защитить оказался не в состоянии.       — Тан Фан, отойди, это не твое дело. Не вмешивайся, — проговорил он, с трудом разлепив пересохшие губы.       Ван Тун, заметив полный искренней тревоги, вины и неприкрытой привязанности взгляд, брошенный его бывшим подчиненным на этого жалкого магистратишку, аж побелел от гнева.       — А что ты можешь предложить мне взамен? Все, на что ты способен, это работать ротиком и подставлять зад. Давай покажи, что ты умеешь, маленькая шлюшка, — с этими словами Ван Тун надавил ногой на пах Тан Фана. Глаза юноши в ужасе расширились, однако он продолжил все так же растеряно сидеть на полу, не пытаясь отстраниться или как-то помешать своему тюремщику.       — Ван Тун, не смей его трогать! — прорычал бившийся в оковах Суй Джоу. — Он тут ни при чем. Если хочешь отомстить мне, то давай! Я… — договорить ему не дали. Ван Тун махнул рукой и один из подчиненных тотчас засунул ему кляп в рот.       — Не порти представление своими криками, Суй Гуанчуань. А ты, ну давай, сделай мне приятно, — ухмыльнулся бывший глава императорской стражи, усаживаясь в кресло. — А я, так уж и быть, его и пальцем не трону. Вы оба останетесь живы, если будешь хорошим мальчиком. В противном случае тебя поимеют все мои подчиненные по очереди прямо на глазах у твоего дружочка, а после он сдохнет в муках. Поверь, я знаю множество способов причинить вам двоим нестерпимую боль. Ну так что? Обслужишь меня как следует?       Тан Фан, все так же сидевший на полу, боясь поднять глаза на Суй Джоу, слабо кивнул. Его губы дрожали, а пальцы судорожно теребили подол платья.       — Тогда раздевайся, — довольно хмыкнул Ван Тун. — Хочу посмотреть, на что повелся наш славный Байху Суй. Да поживее! В твоих же интересах не дать мне заскучать.       Тан Фан снова еле заметно кивнул и с трудом поднялся на ноги. Сгорбившись еще сильнее, он принялся дрожащими руками стягивать с себя одежду слой за слоем. Стражники, явно довольные представлением, стояли и со смехом комментировали происходящее, отпуская сальные шуточки в адрес юноши. Суй Джоу, прекратив бесполезные попытки избавиться от кляпа, закрыл глаза и в отчаянии сжал закованные руки.       — Кожа до кости, — презрительно бросил один из охранников, когда Тан Фан непослушными пальцами развязал нижнюю рубашку и отбросил ее в сторону. — Личико-то у него смазливое, а вот тело совсем не аппетитное. Слишком худосочный. Плохой у тебя вкус, Байху Суй… — все трое стражников презрительно расхохотались.       — Ну, чего застыл? Я не помню, чтобы приказывал тебе остановиться. — Ван Тун явно наслаждался смущением и страхом, написанными на лице юноши, который с силой сжал завязки на нижних штанах, никак не решаясь снять их       Тан Фан сглотнул и, зажмурившись, под взрыв хохота и улюлюканье стражников быстро стянул с себя последний элемент одежды.       — А попка у него ничего, — один из служащих подошел к сжавшемуся в попытке прикрыться Тан Фану и смачно шлепнул его по ягодице. — Неплохой зад себе в кабинетах, бумажки перебирая, отсидел. Я бы вдул.       Юноша вздрогнул и подался вперед, пытаясь укрыться от прикосновений мужчины. На его в ужасе раскрытые глаза навернулись слезы. Тот лишь расхохотался и вернулся к своим товарищам.       — Точно, — хмыкнул Ван Тун. — Но губки все равно, кажется, послаще будут. Что зажимаешься, как девственница? Небось ножки свои каждый день перед старшим братиком раздвигаешь, а? А может, и не только перед ним? — подмигнув прикованному к стене Суй Джоу, он демонстративно похлопал себя по колену. — Иди сюда, давай.       Тан Фан, все так же не поднимая головы, на негнущихся ногах приблизился к Ван Туну и замер, вопросительно глядя на него своими большими покрасневшими глазами.       — Сделай мне приятно, как обычно Суй Гуанчуаню, — расхохотался Ван Тун, расставив ноги. — Давай, красотка, поработай ротиком. Наверняка, хороши твои умения, раз он так отчаянно делиться не хочет.       Стараясь сдержать рвущийся наружу всхлип, Тан Фан рвано выдохнул и, медленно опустившись на колени, подполз к мужчине вплотную. Дрожащими руками расстегнул штаны и замер, с отвращением глядя на его мягкий член.       Ван Тун нагнулся и грубо провел большим пальцем по его подрагивающим губам: — Ты же уже большой мальчик и знаешь, что надо делать, ведь так? Приступай! — резко прикрикнул он, а затем более вкрадчиво добавил: — И поосторожнее с зубками.       Стражники снова заржали, обсуждая открывшийся им со спины Тан Фана вид. Изо всех стараясь игнорировать их, юноша разомкнул ссохшиеся губы и обхватил головку. Зажмурившись и практически не дыша, принялся водить ими по начавшему неохотно вздыматься члену.       — Ну что ты как в первый раз? — недовольно рявкнул Ван Тун. — Байху Суй не научил тебя, как правильно? Давай заглатывай поглубже, как хорошая сучка. И язычком своим помоги!       Тан Фан со свистом вдохнул воздух и, стараясь побороть тошноту, заглотнул чуть сильнее, пытаясь при этом хоть как-то задействовать до этого прижатый ко дну язык.       — Я сказал глубже! — Ван Тун с рыком схватил юношу за волосы и, резко дернув, вставил член на полную длину. Глаза того, прежде крепко зажмуренные, широко распахнулись, с уголков полились скопившееся слезы. Он вырвался и, отстранившись, скорчился на полу, выплеснув на пол содержимое желудка.       — Ах ты, изнеженная тварь, — Ван Тун с отвращением пнул Тан Фана в бок. — Суй Джоу, ты что, не нашел применения его болтливому рту? — с усмешкой бросил он с болью взиравшему на сжавшегося юношу пленнику. — Большое упущение с твоей стороны!       Стражники загоготали, в красках описывая, что, как и в каких позах сделали бы, имея под боком такую смазливую мордашку.       — Дайте этой шлюшке воды, — сердито махнул рукой Ван Тун. — И уберите тут — вони от него…       Один из охранников намотал волосы Тан Фана на руку и, запрокинув его голову, вылил в приоткрывшийся рот целый ковш воды, тогда как второй поспешно убрал с пола грязную солому.       Юноша закашлялся и схватился за горло, рвано хватая ртом воздух.       — Продолжим? — насмешливо фыркнул Ван Тун, когда они закончили. — Я еще не удовлетворен.       — Пожалуйста… — еле слышно прошептал Тан Фан, подняв умоляющий взор на мужчину, — я… я не смогу…       — Да я уж вижу, — презрительно плюнул Ван Тун, схватив Тан Фана за подбородок, — что ж, тогда придется поработать попкой. Надеюсь, хоть это ты умеешь? — он с усмешкой похлопал себя по бедру.       Тан Фан, проследив за его рукой, непонимающе посмотрел ему в глаза.       — Хватит строить из себя невинность, — разозлился Ван Тун. — Залазь ко мне на колени! Живо!       Юноша вздрогнул и, послушно забравшись на кресло, замер над мужчиной, не решаясь сесть. Капли воды стекали с его мокрых волос и лица по шее, груди вниз до самого паха. Проследив пальцем путь одной из них по напряженному как струна телу, Ван Тун предвкушающе улыбнулся.       — Можешь начинать, давай, попрыгай на мне как следует.       Тан Фан, упершись руками в спинку кресла и судорожно всхлипывая в попытке сдержать слезы, придвинулся к нему поближе, однако, стоило коснуться нежной кожей твердого члена мужчины, как юноша растеряно замер, боясь опуститься ниже.       — Без подготовки, сразу так? — ухмыльнулся Ван Тун и с силой сжал ягодицы своей жертвы, наслаждаясь тем, как дрожит под его руками тонкое тельце.       Прикованный к стене Суй Джоу снова отчаянно замычал. Ван Тун лишь глумливо ухмыльнулся ему, продолжая властно оглаживать спину и бедра юноши.       — Я… я… — непонимающие залепетал Тан Фан, судорожно пытаясь понять, что тот имеет в виду.       — Хорошо же вы с Байху Суй поразвлеклись, я смотрю. Как следует, небось твою дырку растянули, а? — ответил Ван Тун на его немой вопрос. Стражники за спиной вновь разразились хохотом. — Сейчас мы это и проверим… Давай, не тяни.       — Н-нет, мы не… — Тан Фан, пуще прежнего напуганный и встревоженный, нерешительно посмотрел на явно пытающегося ему что-то сказать Суй Джоу. Однако наткнувшись на его взволнованный взгляд, тотчас пристыженно отвернулся.       — Ну все, мне надело ждать, — нетерпеливо рявкнул Ван Тун и с силой насадил на себя ошеломленного юношу до предела.       Комнату огласил душераздирающий крик. Запрокинув голову и широко распахнув глаза, Тан Фан замер, боясь пошевелиться от пронзившей все его тело боли, а затем, обливаясь слезами и отчаянно скуля, попытался встать с, казалось, разрывающего его изнутри члена. Однако стоило ему слегка приподняться, как Ван Тун, снова с силой нажав, заставил его со вскриком опуститься обратно.       — Куда собрался? — злобно прошипел тот. — Давай, работай бедрами, хватит реветь! Какой узкий, как сжимает меня! — одобрительно бросил он разгоготавшимся стражам.       — Нет! Б-больно! Мне очень больно! — рыдая, Тан Фан вцепился руками в ткань платья на плечах мужчины. — Не надо… пожалуйста. Отпустите меня! Я сделаю это ртом. Пожалуйста!       — И заблюешь мне форму? Двигайся! — рявкнул Ван Тун, дернув Тан Фана за волосы. — Хватит скулить! Или ты передумал спасать своего дружка? Мне убить его, потому что ты не хочешь подставлять мне свою дырку?       Услышав это, юноша стиснул зубы и изо всех сил попытался немного приподняться. Его ноги дрожали и разъезжались в разные стороны. Когда это ему все же удалось, он не удержался и, болезненно вскрикнув, упал обратно.       — Пожалуйста, пожалуйста… — продолжал шептать он, пытаясь подавить неконтролируемые рыдания.       — Даже удовольствие доставить не можешь, — со злостью прорычал Ван Тун. — Вставай живо, пока я не передумал!       Тан Фан тотчас поднялся, и мужчина с силой толкнул его на пол, где тот сжался, обхватив себя руками, всхлипывая и содрогаясь всем телом.       — Суй Джоу, как же ты избаловал свою подстилку, — с горечью и раздражением в голосе проговорил Ван Тун. — Какой он у тебя сахарный, только тронь — сразу в слезы. Небось на руках его носил и ножки целовал? Вот какие тебе нравятся! Любишь нежности и прелюдии? — он пнул Тан Фана в бок. — Что ж, я сам все сделаю. Хватит завывать! К столу! Живо!       — Нет! Не надо больше! Просто убейте меня, пожалуйста! — давясь слезами, юноша поднял на него безумный взгляд и отчаянно замотал головой, стараясь отползти в сторону.       — Ты забыл? — гневно прошипел Ван Тун, схватив его за волосы. — У нас был уговор. Сначала мне придется содрать с Гуанчуаня кожу, слой за слоем. Видишь, Суй Джоу, как быстро твоя милая грелочка забыла о тебе, испугавшись малюсенькой боли? — торжествующе рассмеялся мужчина, выпрямившись и сделав шаг к с ненавистью глядевшему на него пленнику.       Испугавшись, что Ван Тун собирается воплотить угрозы в жизнь, Тан Фан вцепился ему в ногу:       — Нет! — отчаянно закричал он, с мольбой заглядывая Ван Туну в глаза. — Не надо! Простите! Я буду слушаться! Я буду!..       — Руки на стол! Вставай раком! — рявкнул Ван Тун, не отрывая взгляда от покрасневших глаз прикованного к стене Суй Джоу. — И хоть пикни мне еще!       Тан Фан суетливо подскочил, однако его трясущиеся ноги подкосились, и он растянулся на полу под оглушительный взрыв хохота служащих.       Кое-как добравшись до стола, юноша послушно принял требуемую позу. Он больше не всхлипывал, но его острые плечи до сих пор продолжали подрагивать.       Наконец оторвав взгляд от Суй Джоу, Ван Тун вальяжно подошел к Тан Фану и по-свойски огладил его узкую спину, округлые бедра, а затем проник пальцем в тугое колечко мышц.       Юноша дернулся, громко сопя носом и явно пытаясь справиться с охватившей его паникой.       — Не зажимайся, — Ван Тун шлепнул его по в момент покрасневшей ягодице, вынимая палец. — Черт, порвался. Совсем хилый.       Приставив ко входу головку, Ван Тун надавил и с трудом проник в узкое отверстие. Тан Фан, памятуя о его наказе, широко раскрыл рот в немом крике и изо всех сил впился зубами себе в предплечье, стараясь не завыть от боли.       — Прекрати зажиматься, кому сказал! — поморщился мужчина, пытаясь проникнуть глубже, испытывая явный дискомфорт от давивших на его член стенок.       Тан Фан застонал и упал грудью на стол, еле дыша и сжав внутри себя Ван Туна еще сильнее. Тот грязно выругался и вышел. Лишенный поддержки, юноша сполз на пол и съежился в комок.       — Не могу поверить, — ухмыльнулся Ван Тун, — что ты, Суй Гуанчуань, не откупорил его! — больше не обращая на Тан Фана никакого внимания, он подошел к подозрительно затихшему Суй Джоу и, опустившись на корточки, вынул кляп у него изо рта. — Не дает или ты у нас монахом заделался?       Лицо Суй Джоу было расслабленно, как будто это вовсе не он только что отчаянно мычал и с жаждой убийства взирал на Ван Туна. Он криво усмехнулся:       — У нас не такие отношения, — проговорил он, глядя своему тюремщику прямо в глаза. — Ты же сам его видел. Одна кожа до кости. Такого и пальцем тронуть жалко. Он не в моем вкусе. Умный парень, неплохо помогает в расследованиях. Не более.       — Правда? — прищурившись, спросил Ван Тун. — Что ж ты тогда так разозлился, когда я оприходовал его? Все-таки ревнуешь? Не хочешь, чтобы он ложился под другого?       Суй Джоу с трудом справился с охватившим его гневом и чудом сохранил равнодушное выражение лица.       — Он неопытен, ничего не умеет. Недотепа, только книжки читает. Сомневаюсь, — мужчина выдавил из себя смешок, — что он с женщиной-то хоть раз был. Ты сделал ему больно, а он все-таки мой друг. Да брось, — не отрывая взгляда от глаз Ван Туна, он слегка мотнул головой, явно желая сказать тому что-то не предназначенное для чужих ушей.       Дождавшись, когда Ван Тун недоверчиво приблизится, он наклонил голову и зашептал ему на ухо:       — Мы же оба знаем, что тебе не он нужен. Оставь его в покое, и я сделаю это намного лучше какого-то неумелого изнеженного хлюпика.       От его вкрадчивого голоса по всему телу Ван Туна пробежали мурашки. Он давно желал мужчину перед собой, и хоть словам того не испытывал особого доверия, соблазн был слишком велик.       — Ты же просто хочешь защитить его, не так ли? — он слегка отстранился, однако его лицо по-прежнему находилось достаточно близко к Суй Джоу, чтобы подчиненные не расслышали их разговора. — Сделаешь это, только если я пообещаю не трогать этого дохляка?       — А меня тебе мало? — слегка нахмурился Байху Суй. — Неужели он тебе понравился больше?       — Договорились, — Ван Тун поднялся со своего места и отряхнув подол платья, в полный голос продолжил: — Я больше и пальцем к нему не прикоснусь, а ты, Бай-ху Суй, — он победно ухмыльнулся, — обслужишь меня вместо него.       Стражники разразились презрительным хохотом.       — Так вот оно что! — крикнул один из них. — В их парочке вовсе не этот задохлик снизу, а наш славный офицер Императорской стражи! Вот почему мальчонка попкой работать не умеет! У нас тут Байху Суй подмахивает! Любишь мужские члены, а? Вот только разве от этой смазливой девицы есть какой толк?       — Точно-точно, — вторил второй. — Ну ничего, сейчас наш босс ему покажет, что значит настоящий мужик!       Ни один мускул не дрогнул на лице Суй Джоу, продолжавшего по прежнему с вызовом взирать на Ван Туна. Все шутки и насмешки как будто пролетели мимо его ушей.       — Вы двое, — скомандовал Ван Тун, усаживаясь в кресло, — держите принцесску, чтобы наш дорогой Байху не выкинул ничего. А ты, развяжи его.       Двое стражников тотчас подхватили еще не до конца пришедшего в себя Тан Фана под руки и оттащили в угол, на всякий случай приставив к его шее меч, тогда как третий, опасливо приблизился к Суй Джоу и принялся возиться с замком на его запястьях.       — Если хоть шаг лишний сделаешь, — предупредил Ван Тун, — твой дружок лишится головы.       — Я не трону ни тебя, ни твоих подчиненных и не попытаюсь сбежать, — твердо проговорил Суй Джоу. — Даю слово.       Ван Тун довольно улыбнулся. Когда пленник, слегка покачиваясь, поднялся на ноги, он повелительно махнул рукой:       — Раздевайся!       Под презрительный свист двух стражников (третий, что стоял подле заключенного, опасливо косясь на его мощную фигуру, даже пикнуть не решился) Суй Джоу, глядя Ван Туну прямо в глаза, принялся снимать с себя одежду. Бывший глава Императорской Стражи нервно сглотнул и в предвкушении вцепился пальцами в ручки кресла.       Оказавшись полностью обнаженным, Суй Джоу сделал было шаг к Ван Туну, однако тот остановил его резким движением, невольно вздрогнув:       — Стой, где стоишь. Ты, — ткнул он пальцем в замершего подле него охранника, — свяжи ему руки за спиной. Байху Суй, конечно, дал слово, но что-то слабо верится, что он его сдержит.       Суй Джоу лишь равнодушно пожал плечами, позволив стражнику крепко стянуть его руки веревкой.       — Что, нравится? — один из служащих наклонился к затихшему Тан Фану, что не отводил ошарашенного взора от своего друга.       Тот как будто ото сна очнулся:       — Гуанчуань… — встревоженно пролепетал он, слегка дернувшись в крепких руках служащего, а затем перевел взгляд на Ван Туна. — Он же ранен, не делайте ему больно, пожа…       — А ты хочешь снова занять его место? — насмешливо перебил его тот.       Тан Фан испуганно замолчал. На его лице отразилась разгоревшаяся в сознании отчаянная борьба.       — Я… я… — растеряно пробормотал он.       — Тан Фан, успокойся, — несколько раздраженно произнес Суй Джоу. — Я знаю, что делаю. И мне не будет больно, — он на мгновение бросил на него успокаивающий взгляд.       — Как же он жалок, — презрительно сплюнул Ван Тун. — Коль дружок твой струсил, придется все-таки тебе потрудиться. На колени! И ползи сюда, как сука, — он довольно раздвинул ноги. — Все то же самое. Посмотрим для начала, насколько хорошо ты умеешь работать своим ртом.       Суй Джоу послушно встал на колени и приблизился к своему бывшему начальнику. Все с тем же невозмутимым выражением лица опустил голову, и обхватил губами мгновенно налившийся кровью член Ван Туна, заглатывая его практически на всю длину.       Тот не смог сдержать стона. От одного вида так давно желанного мужчины между своих ног он готов был кончить. А смотреть, как эти губы вытворяют с ним такое, было просто невыносимо. Он зажмурился и еще крепче вцепился в ручки кресла, мечтая, чтобы этот сладостный миг продлился как можно дольше.       Однако забывать о присутствовавших и во все глаза наблюдавших за ними подчиненных все же не следовало.       — А ты не плох, — выдавил из себя Ван Тун, борясь с желанием запустить пальцы в волосы мужчины и нежно перебрать мягкие пряди одну за другой. — Этим ты занимался три года службы на границе? На скольких генералах, интересно, натренировался?       Суй Джоу на мгновение замер, болезненно нахмурившись, однако затем его лицо вновь разгладилось, и он вернулся к своему занятию, не обращая внимания на расхохотавшихся стражей, державших за руки пристыженно опустившего голову юношу, готового отдать что угодно, лишь бы не видеть всего этого, не слышать непристойных звуков и унизительных шуточек, отпускаемых в адрес его лучшего друга. Однако, как бы он ни жмурился, образ обнаженного Суй Джоу на коленях продолжал стоять у него перед глазами.       Суй Джоу еще несколько раз вобрал в себя член Ван Туна и тот, резко толкнувшись, со стоном кончил ему в рот.       — Глотай, — проговорил бывший глава Императорской стражи, с трудом переводя дыхание, и снисходительно потрепал мужчину у своих ног по голове, как какую-то собаку, с удовольствием задержав взгляд на его дрогнувшем кадыке.       — Ты же не думаешь, что это все? — усмехнулся он, наконец немного отойдя от пережитого оргазма. — Сегодня я собираюсь основательно повеселиться, — он похлопал себя по колену.       Когда тело возвышавшегося над ним мужчины предстало у него перед глазами, он не удержался и провел по нему руками, очертив линию мощной груди, рельефный торс, впадинку пупа и ниже… От желания прикоснуться к этому человеку губами живот в узел сводило, однако он не мог вести себя столь опрометчиво перед своими подчиненными.       — Ну ты-то додумаешься сначала растянуть себя. Бывалый уже? — презрительно выдавил он, изо всех сил пытаясь выдержать взгляд, казалось, смотревшего на него с усмешкой Суй Джоу.       Тот невозмутимо кивнул и, прогнувшись в спине так, что Ван Тун аж слюной подавился, вставил в себя сначала один, а затем и два пальца.       Глядя на то, как славный воин, их бывший сослуживец, послушно трахает себя рукой, стражники было разразились презрительным хохотом, однако быстренько замолкли, поскольку их командир не поддержал всеобщего веселья, продолжая молча взирать на мужчину перед собой.       От вида стекающего по напряженному, идеально сложенному телу пота, от ощущения плотно прижатых к его бедрам коленей Ван Тун вновь почувствовал головокружительное возбуждение.       Видя, что тот уже готов, Суй Джоу, не дожидаясь приказа, медленно насадился на стоящий член. Слегка нахмурившись и рвано выдохнув, он принялся неспеша двигаться, пытаясь привыкнуть к ощущениям.       Ван Тун, кажется, забыл, как дышать. Неверяще глядя на своего бывшего подчиненного, он медленно опустил руки, жадно оглаживая ими его тело, а после, позабыв обо всем, принялся покрывать его жаркими поцелуями, ловя языком стекающие соленые капли пота.       Сосредоточенный на том, чтобы справиться с головокружением и тошнотой он полученного удара по голове, Суй Джоу вдруг услышал сдавленный стон из угла. Подняв взгляд, он увидел, что один из стражников, державших Тан Фана, явно возбудившийся от столь горячей сцены, приспустил штаны и, одной рукой ублажая себя, впился губами в шею красного как рак юноши, грубо мня ягодицы и полутвердый подрагивающий член последнего. Тан Фан, глотая слезы, пытался уклониться от навязчивых ласк, однако безуспешно. Он на мгновение поднял на Суй Джоу беспомощный взор, однако, встретившись с ним взглядом, тотчас снова стыдливо опустил голову.       — Ван Тун, — еле сдержав гневный рык, проговорил мужчина, остановившись, — мы так не договаривались. Вели им отпустить его.       Отстранившись, Ван Тун смерил его слегка ошалевшим взглядом, а затем, глянув через плечо, наконец понял, в чем дело, и досадливо хмыкнув, с вызовом посмотрел на Суй Джоу:       — Что такое? Ты вроде боялся лишь, что твоему дружку больно сделают? — процедил он сквозь зубы. — Он просто помнет его маленько, с мальчонки не убудет. Правда ведь? — повысив голос, бросил он через плечо. — Вы же будете аккуратны? И не причините ему вреда?       — Да как можно, Ваше Превосходительство? — ухмыльнулся страж. — Я только погладил его чутка. А он, между прочим, и не против был, так ведь? — с этими словами он несильно шлепнул Тан Фана по ягодицам. — Гляжу: сидит, глазки в пол, краснющий, а у самого уже колом стоит. Решил помочь бедняжке. Правду говорю? — он снова ущипнул юношу.       Тот отчаянно замотал головой, больше не в силах сдерживать рыдания.       — Видишь? — пожал плечами Ван Тун. — Твой ненаглядный дружочек вовсе не страдает, а наоборот, получает удовольствие. Так что не вижу причин для недовольства. Разве я позволял тебе останавливаться? Продолжай!       Суй Джоу было гневно сверкнул на него глазами, однако через секунду успокоился и принялся вновь активно двигать бедрами, на этот раз увеличив темп, а затем вдруг с нежностью прильнул к губам не ожидавшего такого поворота Ван Туна. Через некоторое время оторвавшись, спустился ниже, покрывая поцелуями подбородок, шею, мягко посасывая мочку уха.       — Пожалуйста, — прошептал он вконец разомлевшему мужчине и отстранился, глядя на то, как тот потянулся к нему, не желая, чтобы эти ласки заканчивались.       — Эй, там, — вяло махнул рукой Ван Тун, притянув Суй Джоу за шею обратно, — не трогать мальчишку!       Сейчас его не заботило, что подумают о нем его подчиненные. Он еще решит, как потешить их, в будущем. Все, о чем он мог думать, это теплые губы и их сладкие, пусть даже обманчивые, прикосновения.       Стражник, недовольно нахмурившись, отпустил Тан Фана. Суй Джоу вновь впился поцелуем в губы Ван Туна, периодически отстраняясь и мягко покусывая его подбородок и шею. Не в силах выносить вида столь отвратительного ему лица напротив, он закрыл глаза.       Быстрый темп, в котором Суй Джоу двигался, заставил его выдохнуться. Перед зажмуренными глазами пульсировали цветные вспышки. Чтобы не лишиться чувств, он замедлился, однако тотчас услышал недовольный возглас Ван Туна:       — Быстрее! — прорычал тот, властно смяв его ягодицу рукой, а второй принявшись надрачивать по-прежнему мягкий член мужчины. — Давай же!       И Суй Джоу, стиснув зубы, вновь ускорился. Легкое возбуждение от стимулируемого члена и периодически задеваемой внутри простаты лишь усугубляло его положение. Сердцебиение участилось, в ушах стоял звон, перед глазами все поплыло, к горлу подступала тошнота.       — Ну как тебе? — победно прошептал Ван Тун ему на ухо. — А если бы тогда, пару лет назад, не отказался от моего предложения, сейчас бы не пришлось, как последней шлюхе, скакать на мне.       Голова Суй Джоу без сил опустилась ему на плечо. Пот лился по лицу градом, дыхание сбилось. Он все еще пытался двигать бедрами, однако получалось у него это с трудом.       — На что же еще ты готов, ради этой сучки? — с болью прошипел Ван Тун ему на ухо. — Собрался сдохнуть тут? — он мстительно усмехнулся. — Слезай! Живо!       Дождавшись, когда Суй Джоу сползет с его колен на пол, Ван Тун поднялся.       — Гуанчуань, — взволнованный, Тан Фан дернулся было к ним, однако цепкие руки стражников не дали ему и шага сделать.       — Совсем вы его загоняли, Ваше Превосходительство, — расхохотался один из служащих. — Без сил уже, ноги не держат. Отвык с таким-то хлюпиком.       — Залазь на стул, — скомандовал Ван Тун, глядя на тяжело дышащего у его ног Суй Джоу, — и раздвинь ноги. Да пошире!       Тот, послушно поднялся и, покачнувшись, забрался в кресло. Опершись на связанные за спиной руки, он прислонился к спинке и с трудом развел ноги в стороны.       — Прекрасно, — усмехнулся Ван Тун. Перехватив слегка дрожащие от напряжения лодыжки и забросив их себе на плечи, он вновь вошел в своего бывшего подчиненного, сразу беря быстрый темп.       — Ты настолько не заинтересован? — с досадой спросил он болезненно нахмурившегося мужчину под собой, кладя руку на его вновь мягкий член.       Тот молчал. Изо всех сил сдерживая поступающую к горлу тошноту, он сейчас мечтал лишь о том, чтобы все это поскорее закончилось, и он смог наконец провалиться в небытие, опустив раскалывающуюся голову на рыхлую солому.       Так и не добившись от Суй Джоу никакой реакции на ласки, Ван Тун убрал руку, продолжая яростно толкаться в податливое тело.       Протяжно застонав, он кончил и наконец отпустил расслабленно соскользнувшие на пол ноги. Пленник тяжело выдохнул, однако, не найдя в себе сил подняться, так и остался полусидеть в кресле.       — Прикуйте его обратно к стене, — махнул Ван Тун подчиненным, поправив складки смятой одежды и слегка выбившиеся из пучка волосы.       Любуясь безвольно упавшей на обнаженную грудь головой, он мстительно усмехнулся. Когда последний замок защелкнулся на запястьях мужчины, Ван Тун, последний раз окинул взглядом помещение и, задержав торжествующий взгляд на виновато сжавшемся Тан Фане, бросил, направившись к выходу:       — Мальчишка ваш, можете поразвлечься с ним. Но через час чтоб были на своих постах!       Стражники, радостно улюлюкая, потащили растерянного юношу к столу.       — Нет! — прорычал Суй Джоу, забившись в кандалах. — Ван Тун, ты дал слово, что не тронешь его!       — Дал, — насмешливо ухмыльнулся тот, остановившись. — Гляди, я его и пальцем не касаюсь. А еще ранее я обещал, что, если он не удовлетворит меня, пойдет по рукам. Ты хорошо поработал, так что я не убью вас, однако слово надо держать. Тут уж ничего не поделаешь. Радуйся, что я сюда всех своих служащих не привел. Всего трое! Потерпит. Может, даже научится чему полезному, — расхохотавшись своей шутке, он вышел за дверь, сопровождаемый потоком брани задыхающегося от отчаяния Суй Джоу.       Тан Фан, с мольбой глядя своими огромными испуганными глазами на столпившихся вокруг него стражников, покорно, без сопротивления позволил разложить себя на столе.       Первым до него добрался мужчина средних лет с густой щетиной и плутоватыми глазами.       — Тише-тише, — шептал он, покрывая влажными поцелуями губы, лицо, шею и грудь подрагивающего от ужаса юноши. — Я тебя не обижу. Какой ты лапочка, не бойся. Я уже знаю, что с тобой надо ласково, аккуратно. Поверь, тебе понравится, — с этими словами он обхватил опавший член Тан Фана и принялся надрачивать его, слегка сминая яички, и, приспустив крайнюю плоть, потирать нежную покрасневшую головку. Юноша испустил изумленный вздох, однако тотчас замолчал, крепко зажмурившись от стыда.       — Будь хорошим мальчиком, открой ротик, — пробасил охранник у него над ухом. — Тогда будет не больно, обещаю. Вот так, молодец. А теперь оближи мне пальцы. Давай сам, иначе глубоко засуну и стошнит.       Молча проклиная себя за малодушие и глотая слезы бессилия, Тан Фан послушно облизал толстые пальцы мужчины.       — Что завидно? — расхохотался другой стражник, пнув в бок с горечью взиравшего на происходящее Суй Джоу. — А надо было раньше срывать этот прекрасный цветочек. Теперь уже поздно. Теперь остается только смотреть.       Не дождавшись ответной реакции, служащий заскучал и вернулся к столу.       — Давай быстрее, что ты церемонишься с этим сученышем? — злобно прошипел он своему товарищу. — Эти гражданские чинуши все равно что бабы. Пока настоящие мужики жизнями рискуют и трудятся в поте лица, зарабатывая на жизнь, эти сидят в теплых кабинетах и бумажки перекладывают. Гляди, какая кожа нежная. Таких надо брать без лишних прелюдий, чтоб жизнь сахаром не казалась.       — Мне жалко твою жену, братец, — рассмеялся первый стражник. — Ты, поди, совсем запугал ее, бедняжку. С ними надо ласково, тогда и они тебе приятно сделают. И не будешь таким злым ходить. Верно я говорю? — чмокнув зажмурившегося Тан Фана в нос, спросил он.       Когда во все еще болезненно ноющее колечко мышц юноши вошел влажный палец, тот вздрогнул и сжался, пытаясь вытолкнуть инородный предмет.       — Ну давай же, расслабься, красавчик, — служащий утешающе погладил его по щеке, а затем, опустившись, принялся вновь массировать его полувозбужденный подрагивающий член. — Расслабься, так легче будет.       Однако Тан Фан, продолжал сжимать двигающийся внутри него палец, морщась от боли, когда тот задевал порванную Ван Туном кровоточащую стенку. Когда к первому пальцу прибавился второй, он не выдержал и вскрикнул.       — Тан Фан, — расслышал он знакомый голос сквозь хохот и грязные разговоры служащих Императорской Стражи и, тотчас повернув голову, встретился взглядом с взволнованно смотрящим на него Суй Джоу.       — Тан Фан… Жунцин, пожалуйста… Пожалуйста, просто расслабься, хорошо? — сбивчиво проговорил тот, изо всех сил стараясь, чтобы его голос не дрожал от нахлынувшего на него отчаяния.       Не отводя взора, юноша слабо кивнул. Он смотрел на Суй Джоу с такой тоской и таким безграничным доверием, будто тот был его единственным лучиком надежды. Сердце Суй Джоу защемило от боли. Он не стал обрывать их взгляда, ведь сейчас это было все, что он мог сделать для Тан Фана.       «Я здесь, я рядом, я поддержу тебя, что бы ни случилось, я не осужу тебя, что бы ни произошло. Это все скоро закончится, поэтому, пожалуйста, просто смотри на меня и оставайся со мной».       И Тан Фан смотрел. Смотрел, пока первый стражник, слюнявя его губы, грудь и живот, растягивал его, пока тот входил в его расслабленное тело и, ласково шепча что-то, касался его возбужденного члена. Смотрел, пока со вздохом кончал, глотая слезы. Смотрел, пока второй служащий, презрительно усмехаясь и бормоча пошлости на ухо, вколачивался в него, пока страдальчески вскрикивал, когда тот выворачивал его аккуратные соски и мял мягкий, болезненно чувствительный после оргазма член. Смотрел даже тогда, когда третий, самый озлобленный стражник, грубо перевернул его на живот и, дернув за волосы, принялся ожесточенно вдалбливаться в нежное нутро.       — На меня гляди! — последний насильник с силой ударил Тан Фана по щеке. — На меня гляди, когда я с тобой разговариваю! — прошипел он, когда юноша наконец перевел на него вымученный взгляд. — Вот так-то, подстилка. Не скучай тут без нас. Завтра еще приду. Может, еще кого с собой приведу. Не дадим твоей попке сидеть без дела!       Шлепнув его по испачканной семенем ягодице, мужчина загоготал и вышел, плотно закрыв за собой дверь.       Тан Фан сполз со стола на пол и, обхватив ноги руками, просто молча лежал, глядя в одну точку. Суй Джоу не стал его звать, зная, что сейчас любое неуместное слово может нанести непоправимый вред его истерзанной душе.       Через некоторое время юноша поднялся на колени и, добравшись до кучи одежды, вытащил из рукава своего верхнего платья аккуратно сложенный платок, а затем подполз к стоящему в углу с чану с водой и, обмакнув его, принялся остервенело протирать лицо, шею и грудь, куда его целовали чужие губы, после чего, передернувшись от отвращения, приступил к ногам и ягодицам, на которых блестели начавшие было засыхать дорожки крови и все еще вытекающей из пульсирующего ануса спермы. Когда на нем не осталось ни следа от пережитого унижения, Тан Фан отбросил платок далеко в сторону, собрал разбросанную одежду и медленно оделся, с особой тщательностью пытаясь разгладить измявшиеся складки и аккуратно собрать выбившиеся из хвоста пряди.       Приведя себя в должный вид, он, все так же не проронив ни слова, подобрал разбросанную одежду Суй Джоу и, приблизившись к нему, протянул руку к его голым ногам, чтобы также вытереть грязь.       — Не надо, — прохрипел Суй Джоу, подобравшись. Внезапно ощутив жгучий стыд за собственный внешний вид, он прикрыл ногой запачканную промежность. — Оставь. Ты замараешься. Просто накинь на меня платье.       Однако Тан Фан решительно потянул его за колено и быстро, стараясь не глядеть в глаза, аккуратно обтер платком, предварительно достанным из-за пояса его одежд, а после помог надеть штаны и накрыл верхним платьем.       — Спасибо, — проговорил Суй Джоу, стараясь поймать его взгляд, чтобы убедиться, что Жунцин, как минимум, цел. — Тан Фан, пожалуйста, ты можешь не уходить? — попросил он дрогнувшим голосом, видя, что тот собирается встать.       Юноша, все так же не понимая глаз, опустился обратно и сел подле него.       Молчание затянулось.       — Перед отъездом в Чанпин мы написали письмо Ван Джи, — первым нарушил тишину Суй Джоу. — Он поймет, что что-то тут не так и поможет нам. Я знаю. Надо немного подождать, — он говорил уверенно, однако после не сдержался, и его голос дрогнул: — Тан Фан… Чуть-чуть, совсем чуть-чуть. Хорошо? Обещаю, потом мы вернемся домой, я приготовлю тебе много вкусной еды. Я… я буду стараться лучше, чтобы защитить тебя. Я… — он сжал зубы, поклявшись, что сделает все, что в его силах и даже больше, чтобы отыскать и убить всех, кто причинил Жунцину боль.       — Гуанчуань, — впервые заговорил юноша, перебив его. — Я знаю, поэтому не переживай. Я справлюсь, правда. Я справлюсь