Terminus

      Просторное помещение базы, приглушенный теплый свет. Одна из ламп едва заметно мигает. Начала мигать еще несколько дней назад, раздражала Гарруса, но времени никак не находилось посмотреть, что там с ней. Потолок с этими лампами отражался на полу, залитом лужами крови. Насыщенный красный цвет, такой чужеродный. И редкие зеленые пятна.       Кровь хлюпала под ногами, когда Гаррус шел между неподвижных, изуродованных тел. Что-то капало. Он посмотрел на свои ладони. Капли крови срывались с кончиков пальцев и с оглушительным звуком, молотком бьющим по голове, разбивались о пол. Синий цвет брони был практически неразличим под красными и зеленоватыми разводами.       Гаррус сделал еще несколько шагов на одеревеневших ногах и остановился. Десять тел лежало вокруг него, и он был в кольце. Отсюда не выйти.        – Гаррус, – раздался тихий, на грани шепота, знакомый женский голос.       Он резко обернулся и отшатнулся. Бледная разлагающаяся кожа на лице свисала клочьями, обнажая мышцы, сухожилия и ряд ровных зубов, черные глаза были затянуты бельмом.        – Идем, – к нему потянулась пятипалая рука, закованная в броню с красной полосой.       Гаррус окаменел, он не мог сделать ни шага, а сердце так быстро колотилось от ужаса, что казалось, вот-вот разорвет все в груди.        – Нет, нет, ты ведь должна быть жива, – выдавил он, мотая головой.        – Это был лишь сон.       Посиневшие губы растянулись в такой знакомой, сдержанной, едва уловимой улыбке.       Раздался писк. Гаррус распахнул глаза и увидел перед собой лишь чистую металлическую решетку пола. Он подскочил на спальнике и уставился в угол, на ящик. Собранная модель «Пути Предназначения» одиноко лежала на нем, поблескивая гранями.       Это был всего лишь сон. Десять его товарищей мертвы, но жива Шепард. Она сказала, что зайдет ближе к ночи за «Путем Предназначения», когда в столовой будет пусто, потому что она не хочет идти через самое людное место с моделькой корабля в руках. Но так и не пришла.       Стоило Гаррусу подумать о Шепард, перед глазами всплыло ее мертвое лицо из сна. Гаррус потер лоб, пытаясь отогнать эту картину, и активировал мигающий инструметрон, чей сигнал так вовремя разбудил его.       Оказалось, что время уже подходило к обеду. Гаррус открыл сообщение от Шепард, в котором обнаружилась только метка на карте Цитадели и короткая приписка «через 20 мин». Он тут же принялся торопливо собираться, раздумывая о том, что «Нормандия», видимо, на Цитадели, и Шепард уже успела куда-то уйти. Непонятно только, что ей потребовалось от Гарруса.       Собравшись, он покинул заметно опустевший корабль, и на челноке добрался до таможни в районе Закера, где не смолкали голоса диспетчеров. Гаррус так давно не был на Цитадели. По сравнению с Омегой она выглядела такой аккуратной и прибранной, почти стерильной – чистые панели, разноцветные неоновые огни, никаких торчащих проводов и дрожащих голограмм на последнем издыхании. Гаррус прошел мимо пункта СБЦ, невольно задержавшись взглядом на работниках, сидящих за ноутбуками. Вот так они и сидят тут целыми днями. Гаррус ничуть не жалел, что ушел из СБЦ.       Он остановился в огромном зале и огляделся, выискивая взглядом Шепард. Она должна была ждать где-то здесь. Гаррус решил сделать круг, но почти сразу же понял, что она была перед ним, стояла рядом с Авиной. Он с трудом узнал Шепард не в форме, на ней была та же одежда, что и на Омеге – мешковатая толстовка и черные брюки, заправленные в тяжелые военные ботинки. А вот вместо обычного пучка у нее был хвост.        – За последние два года в Цитадели имели место двадцать шесть случаев широкомасштабных гражданских волнений. Представители других народов не согласны с тем, как Альянс преобразует Совет, и хотят вернуть его в былое состояние, – произнесла Авина высоким голосом.       Шепард повернула голову, заметив Гарруса. В свете неоновых вывесок ее кожа приобрела холодный сиреневый оттенок, в больших глазах отражались огни. Она была живой, ничем не напоминала свою версию из кошмара Гарруса. Он незаметно выдохнул, успокаиваясь. Это был всего лишь сон.        – Людей ненавидят и обвиняют в захвате власти, турианцы наращивают военную мощь, – сказала Шепард отстраненным голосом. – Вот что бывает, когда в принятии решений руководствуешься чистой арифметикой – сначала это кажется максимально эффективно, но никогда не знаешь, чем это может обернуться в будущем.       Гаррус даже и не знал, что сказать.        – Ты жалеешь, что пришлось бросить «Путь Предназначения» с советниками? – спросил он, наконец.        – Нет, – Шепард тоже ответила не сразу. – А что было бы, если бы не бросили? Если бы ради него отправили на смерть тысячи людей? Изменилось бы всеобщее мнение о нас как о непредсказуемом агрессивном виде? Хотя ведь на самом деле мы такие и есть.        – Очень самокритично.        – Знал бы ты, какую чушь нес Удина, когда мы с Андерсоном говорили с ним сразу после вторжения, – она вздохнула и посмотрела куда-то вдаль. – Я позвала тебя сюда не для того, чтобы загрузить сложными вопросами.       Она указала рукой на почерневший и продырявленный воротник Гарруса.        – Что? Я починил, – сказал он. – Просто выглядит плохо.        – Эта броня уже не будет защищать так же хорошо, как раньше.        – Да все нормально.       Шепард посмотрела на него убийственным взглядом.        – Вакариан, как бы ты отнесся к командиру, у которого подчиненный гоняет в обугленной броне?       Гаррус дернул мандибулами. Если признается ей, что почти все деньги он уже потратил, она тут же заинтересуется, когда это он успел и на что. Говорить о проблемах в семье не хотелось. Ей и своих собственных хватало.        – Может, это дизайн брони такой, придает образу брутальность.        – Конкретно тебе этот дизайн не нужен. То, что ты турианец, уже дает тебе плюс сто очков брутальности, и у тебя теперь есть эти крутые шрамы.        – А ты считаешь их крутыми? – заинтересовался Гаррус.        – Не меняй тему, мы твою броню обсуждали. Идем.        – Ладно, – сдался Гаррус, – только я не знаю, где тут продается турианская броня.       Он огляделся. Когда Гаррус жил на Цитадели, он не так часто бывал в этом районе, да и за столько времени многое могло измениться.        – Я тоже. Найдем, все равно я хотела еще кое-что посмотреть.       Шепард отправилась в сторону магазинов, открывая на инструметроне карту, а он по привычке пристроился сзади сбоку. Покачивающийся в такт шагов хвост Шепард привлек его внимание. Гаррус никогда не видел ее с какой-то другой прической, кроме строгого пучка. Хотелось потрогать.       Гаррус с некоторым усилием перевел взгляд в сторону. То руки, то волосы Шепард хочется потрогать. Что за внезапные всплески любопытства? Он ведь даже решился озвучить эту смущающую просьбу. Правда, Шепард отказалась и заболтала его, но это к лучшему, а то слишком уж странно.       Шепард обернулась и замедлилась, поравнявшись с ним.        – Мы на Цитадели, а ты идешь так, будто прикрываешь меня.        – Так это же ты, Шепард. Разве ты можешь обойтись без внезапных приключений?        – Я приложу все усилия, чтобы поход по магазинам не закончился перестрелкой, – сказала она.        – Шепард, хотите хорошо провести время? Попробовать напитки, привезённые из сотни разных миров? Игры? – внезапно активировалась ближайшая реклама.        – Разве что буду палить по всей рекламе на своем пути, – добавила Шепард. – Я только прибыла на Цитадель, а она меня уже довела.        – Нет уж, давай держать себя в руках, – усмехнулся Гаррус. – А ты уже давно на Цитадели? Чем занималась?        – Много чем. Завербовала еще одного человека, воровку. Купила нормальные припасы, а то люди постоянно жалуются на церберовскую еду. А еще купила рыб себе в каюту.        – Зачем тебе рыба в каюте? – недоуменно спросил Гаррус.        – Потому что без рыбы как-то пусто. А еще встретилась с Андерсоном.       Сделав себе мысленную заметку позже уточнить у Шепард, почему без рыбы в каюте пусто, Гаррус спросил:        – И как все прошло?        – Никак. Альянс не собирается помогать пропавшим колониям, потому что они в Системах Терминус. Советники даже не захотели со мной встретиться. Единственное, что может сделать Андерсон – вернуть мне звание Спектра, которое у меня вроде как никто и не отнимал, и не дать советникам мешать мне, пока я в Системах Терминус, хотя Совет и Альянс и так не имеют там власти. И они знают, что я теперь с Цербером. А еще они ничего не предпринимают по поводу Жнецов, так что скоро нас всех уничтожат.        – Шепард, вы уже два года без работы. Не пора ли исправить положение? Перед такими гражданами Альянса, как вы…       Шепард мрачно уставилась на очередную активировавшуюся голографическую рекламу.        – Мне иногда кажется, что я как какой-то безумный пророк, – сказала она, – осталось только встать тут на какое-нибудь видное высокое место и кричать о всеобщей неизбежной гибели.       Она завернула в магазин.        – Если хочешь, я встану рядом с тобой и буду твоим бэк-вокалом, – предложил Гаррус.       Шепард встала возле терминала и посмотрела на Гарруса.        – Дуэт Шепард и Вакариана, – добавил он.        – Черт, теперь мне хочется это увидеть, – усмехнулась она, – или услышать.        – Можем порепетировать, когда вернемся на «Нормандию».        – Так и сделаем. А пока поищи здесь себе нагрудник. А можешь и всю броню целиком, Цербер финансирует, – Шепард кивнула в сторону терминала. – Я подожду у входа, позови, как выберешь.       Гаррус прикоснулся к сенсорному экрану, настраивая фильтры для поиска и краем глаза следя за Шепард. Она остановилась возле новостного терминала, и сквозь разговоры покупателей до него донеслись сводки о последних событиях. Гаррус не представлял, насколько это тяжело – проснуться и осознать, что прошло уже целых два года. Столько всего изменилось, столько нужно было догнать. Легко было сойти с ума в таких условиях, но Шепард быстро адаптировалась.        – Участники демонстрации протеста вновь попытались потушить вечный огонь Шепард на Торфане. Власти выразили свое неодобрение, но адмирал Хакет ходатайствовал о том, чтобы никто из протестующих не был арестован, – расслышал Гаррус.       Лицо Шепард было непроницаемым, а глаза казались какими-то пустыми. Она никогда не рассказывала о том, что случилось на Торфане. Она вообще никогда не говорила о своем прошлом. Практически все, что Гаррус знал о ней, было прочитано в экстранете.       Гаррус вернулся к поискам нагрудника, продолжая прислушиваться к терминалу. Прокручивая варианты брони на экране, он слушал о проведении церковной службы в память о заложниках, которых убили батарианцы на астероиде возле Терра-Новы. В этом терминале есть хоть какие-то хорошие новости, или хотя бы те, к которым Шепард не имеет отношения?       Быстро выбрав подходящую для себя модель, Гаррус перешел к оформлению заказа и отправился к Шепард.        – Капитан Ханна Шепард отказалась от адмиральской звезды и продолжила командовать дредноутом «Оризаба». Капитан сочла свое повышение политической интригой и заявила, что лучше почтит память ребенка, управляя боевым кораблем.       Лежащие на терминале возле экрана пальцы Шепард согнулись, царапая короткими ногтями пластик.        – Ты уже закончил? – спросила Шепард, когда Гаррус подошел к ней.       Он кивнул.        – Вот видишь, как быстро, а ты упрямился, – сказала она и отправилась оплачивать покупку.       Он проследил за ней взглядом, думая о том, сообщила ли Шепард своей матери, что жива? Гаррус невольно вспомнил свой разговор с отцом на Омеге. В голове тогда шумело от усталости, стимуляторы закончились и он едва мог что-то слышать от бесконечной стрельбы, а наемники все продолжали штурмовать базу. Гаррус понимал, что из этого тупика ему было не выбраться, и уже смирился с тем, что умрет, только хотел захватить с собой как можно больше противников. Он ясно ощущал, что это его последние часы, поэтому решился позвонить отцу. Хотя бы в конце своей жизни хотелось с ним поговорить, хоть как-то наладить испорченные отношения.       Гаррус провел рукой по лбу, словно пытаясь смахнуть неприятные мысли. Опять вспомнил Омегу и свой полный провал. Он и так целыми днями либо проводит за консолью, либо ходит по Нормандии и ищет какую-нибудь работу для себя, только бы не поддаваться саморазрушительным мыслям о собственной никчемности.        – Мы закончили, – сказала Шепард, выходя из магазина, – больше не задерживаю тебя.        – Я с тобой пройдусь, если ты не против. Когда ты в прошлый раз решила прогуляться в одиночку на Омеге, сама знаешь, чем все закончилось.        – Ты теперь до конца жизни будешь мне об этом напоминать? – она закатила глаза и отравилась к лестнице.        – Если только не дашь мне нового повода.       Гаррус догнал ее. Шепард успешно делала вид, что недавно услышанные новости никак не коснулись ее, только взгляд был по-прежнему пустой.        – Шепард, вы недавно умерли.       Шепард нервно дернула головой в сторону активировавшейся рекламы с лицом азари.        – Неужели вы не заслужили качества и роскоши погребального наряда азари?       Шепард ускорила шаг и завернула в ближайший оружейный магазин. Гаррус неспешно зашел за ней, думая о том, смог бы он взломать всю рекламу на их пути и вырубить ее.       Гаррус активировал инструметрон, пока Шепард что-то смотрела в терминале магазина, и подумал о том, что для начала нужно найти место вне обзора камер. Следов лучше не оставлять никаких. Он огляделся. В небольшом помещении магазина было две камеры и не было возможности скрыться от них. Гаррус обратил внимание на Шепард, которая зависла, глядя на изображение визора с непрозрачным оранжевым дисплеем.        – Хочешь купить? – поинтересовался Гаррус.        – Думаю, насколько сильно он мне нужен.        – Оцени по шкале от «барахло бесполезное, но красивое» до «и как я раньше жила без этой важной нужной штуки».        – Пусть будет где-нибудь посередине.        – Тогда вперед. Тем более, раз уж Цербер финансирует.        – Финансирование не резиновое, к сожалению, – сказала Шепард, но все же принялась оформлять покупку визора вместе с уже выбранными модулями для брони. – Ты видел цены? Почему все так подорожало за два года?        – Не смогу ответить на твой вопрос, я на Омеге тоже слегка отстал от жизни.       Чтобы получить снаряжение, достаточно было забрать его у преступных группировок, с которыми расправлялся Гаррус.        – Осталось еще найти модификации для оружия, – произнесла Шепард, когда они вышли из магазина.        – Непростое времечко, Шепард! За последний год ваш заработок не превысил нуля кредитов!        – И вовсе не надо мне об этом напоминать!        – Шепард, не разговаривай с рекламой.        – Да я еще на таможне с ней наговорилась.        – Но там же нет рекламы, – Гаррус был в этом уверен.       Шепард отмахнулась.        – Давай отойдем в тот угол? – предложил Гаррус, осмотрев зал.        – Зачем? – поинтересовалась она, проследив за его взглядом, – хочешь взломать рекламу?        – Иногда меня пугает твоя догадливость.        – Догадаться было несложно, в том углу слепая зона камер. Идея заманчивая, но не стоит тратить на нее время.        – Похоже, Шепард, вы всё время куда-то бежите. Но разве в этой суете вы хоть раз нормально поели? Почему бы вам не отведать бургата, прямо с шампура? Оцените истинную прелесть батарианской культуры…        – А вот это неплохая идея, – сказал Гаррус. – Ты не хочешь сходить поесть?       Он понял, что жутко голоден, только когда услышал рекламу.        – Можно и сходить.       Гаррус принялся искать по карте какое-нибудь место, где подавали еду, подходящую для них обоих, и как только Шепард купила нужные ей моды для оружия, они отправились туда, выслушивая по дороге навязчивую рекламу.        – Стойте! Коммандер Шепард, это вы? – вдруг раздался чей-то голос.       Гаррус почти сразу же заметил среди людей смуглую женщину, махавшую им рукой. Рядом с ней висел в воздухе белый дрон.        – Шепард! – позвала снова женщина, направляясь к ним, но Шепард только ускорила шаг, – позвольте отнять у вас немного времени.        – Шепард, тебя тут хотят, – сказал Гаррус.        – Нет, только не она. Для начала мне нужно повысить психологическую стабильность и подтянуть навыки красноречия, и только потом может быть, – сказала Шепард, резко сворачивая за угол в попытках оторваться от погони.        – Кто это?        – Она брала у меня интервью, когда я стала Спектром.       Гаррус вспомнил. Он не присутствовал на этом интервью, но видел запись в экстранете. Вопросы были крайне неудобные и провокационные, но Шепард отлично справилась с ними.        – Это то место, которое ты нашел? – спросила она, глядя на сияющую вывеску в конце широкого коридора.        – Да.       Внутри ресторана оказалось довольно просторно, лампы на стенах светили мягким светом, играла тихая электронная музыка. Гаррус с Шепард заняли место за столом в углу, откуда был прекрасный обзор на весь зал, и сделали заказ.       Шепард тут же уткнулась в свой инструметрон, а Гаррус подумал, как же он до всего этого докатился. Года два назад он и подумать не мог, что вот так запросто пойдет с ней в какой-нибудь ресторан, и не для того, чтобы пристрелить кого-нибудь или раздобыть информацию, а просто поесть.       Шепард всегда была рядом, всегда с интересом выслушивала всех, с ней можно было разговаривать о чем угодно, хоть на личные темы. Гаррус много раз слышал, как Эшли рассказывала истории о своей семье Шепард, да и сам он поделился с ней проблемами с отцом. Но Шепард только казалась близкой. Она оставалась командиром и стояла на другом уровне. С ней нельзя было прогуляться по Цитадели, сходить в кино, поболтать в общей столовой за обедом или поиграть в карты в свободное время, как с остальными членами команды. Она держала дистанцию, никого к себе не подпуская, и невозможно было понять, что у нее в голове.       А теперь они сидят друг напротив друга в ресторане, и Шепард в этой толстовке, задумчиво кусающая губу, глядя в экран инструметрона, теперь близка как никогда. И Гаррус понятия не имел, когда их отношения вдруг вышли за установленные рамки. Хотя… если подумать, он же сам этому поспособствовал, а Шепард не пресекла это, и даже поддержала.       Шепард отвлеклась от инструметрона, когда принесли заказ. Гаррус даже не обратил внимания на свою большую тарелку с обжаренным мясом, он удивленно глядел на заказ Шепард – разноцветное мороженное в большом стакане, украшенное яркими ягодами и шоколадной стружкой. Суровая, одетая во все черное Шепард выглядела с этим мороженным настолько абсурдно, что Гаррус не выдержал и активировал инструметрон.        – Шепард, – позвал он.        – Что? – она посмотрела на него.       Гаррус чуть отодвинулся назад и сделал снимок.        – Извини, я должен был это запечатлеть.        – Зачем? – она подперла рукой подбородок. – Удали.        – Грозная коммандер Шепард с ведром ягодного мороженного. Где еще такое увидишь? Вернемся на «Нормандию», и я покажу этот снимок Джокеру.        – Если покажешь это хоть кому-либо, я вырву твой гребень, а потом вставлю обратно, – сказала Шепард, насмешливо прищурившись.        – Вставишь обратно? Ты такая заботливая.        – Конечно. Я же не хочу, чтобы единственный в моей команде турианец ходил… лысым.       Гаррус фыркнул.        – Шепард, я уже лысый.        – Не придирайся к словам. И фотку удали.        – Я никому ее не покажу, честно. Ты там хорошо получилась. Где тебя еще такой увидишь, дай полюбоваться, – сказал Гаррус прежде, чем успел подумать, и тут же засунул в рот кусок мяса, чтобы больше не нести чушь.       – Гаррус, чтобы мной любоваться, достаточно лишь оторваться от своих калибровок и подняться в БИЦ, я там сканирую планеты и помираю от скуки, – запуская маленькую ложку в свое мороженное, сказала Шепард таким проникновенным голосом, что вдоль позвоночника пробежали мурашки.       Гаррус порадовался, что рот у него был занят, потому что в его голове сгенерировалась очередная глупость. С Шепард он чувствовал себя слишком комфортно и расслабленно, слова сами собой вырывались.       На какое-то время они замолчали, занятые едой, и Гаррус украдкой наблюдал за ней. Проведя много времени на Цитадели, где было много людей и азари, он более-менее научился разбираться в их лицах и гармоничности черт, и у Шепард было миловидное лицо, которое не портили ни сетка шрамов на щеках, ни тени под глазами, словно от недосыпа. Так что, если приглядеться, вовсе не была Шепард суровой, и не так уж и дико смотрелась с этим мороженным, которое словно сошло с картинки заманчивой рекламы.        – Ну и как тебе? – поинтересовался Гаррус, кивком указывая на ее стакан.        – Потрясающе. Я хотела попробовать это несколько лет, и все никак не находила возможности. Вот теперь я точно могу умереть без сожалений, – она отправила очередную ложку в рот.       Несмешная шутка.        – А у тебя есть что-то такое, что ты хочешь попробовать, но не имеешь возможности? – спросила Шепард.        – Да, – почти сразу ответил Гаррус. – Текарнес, это палавенское блюдо. Его долго и сложно готовить, мясо нужно коптить, потом варить, потом дать настояться, но это очень вкусно. Оно считается праздничным, его принято готовить в первый день нового года.        – Его подают в ресторанах? – спросила Шепард.        – Да, подают. Но там все не то, – неохотно сказал Гаррус, ковыряя вилкой кусочки мяса в своей тарелке.       Он поджал мандибулы, пытаясь справиться с внезапно навалившейся тяжестью внутри. Его мама умела готовить это блюдо по-особенному вкусно. Только сейчас она уже вряд ли сможет хоть что-нибудь приготовить.        – Я что-то не то спросила? – Шепард внимательно на него посмотрела.       Насколько хорошо она научилась разбираться в скупой турианской мимике? Гаррус покачал головой и потер надбровную пластину. Инструметрон на руке Шепард пискнул. Продолжая поедать мороженное, она активировала его.        – Черт. У Джейкоба какие-то проблемы с установкой «Силариса», – сказала она. – Мне нужно вернуться на «Нормандию» и разобраться. Ты можешь остаться и спокойно…        – Я с тобой.       Шепард перевела взгляд на свое мороженное.        – Тогда быстро доедаем и уходим.