Ты меня любишь?

Май 2013 года. Воронеж. Антон несмело постучался в кабинет ИЗО и, немного обдумав правильность своего решения, приоткрыл дверь, предварительно дождавшись ответа. — Добрый день, Любовь Анатольевна, — поздоровался Шастун, видя изумление Дашкиной мамы. — Здравствуй, Антон. Я начинаю видеть тебя чаще, чем собственную дочь, — улыбнулась женщина, — входи. Шаст вошёл в аудиторию и посмотрел на преподавателя. Он обратил внимание на те вещи, которые раньше бы просто упустил из виду: Краснова-старшая заметно похудела, её глаза болезненно впали, а под ними появились огромные черные круги, руки женщины тряслись от волнения. Неужели она догадалась, зачем пришёл Антон? — Я и сам её давно не видел, — продолжил разговор Шастун и сел за первую парту. — Соскучился? — уточнила женщина и вновь расплылась в улыбке. — Конечно, — не стал скрывать чувств Шаст. Учитель отвернулась к окну и Антон заметил, что Любовь Анатольевна сменила причёску — срезала свои шикарные волосы, которые были чуть ниже плеч, и теперь носила каре. Пазлы в голове парня начинали медленно складываться, он понимал, что Нина ему не врала. После того, как Шастун заключил сделку с бывшей девушкой, он всеми правдами и неправдами пытался выяснить у неё, что не так с матерью Красновой. Спустя полгода Князева сдалась и рассказала, что через знакомых узнала, что мама Дашки состоит на учёте у врача и каждый месяц стабильно навещает областную больницу. Но вот у какого именно специалиста наблюдается Краснова-старшая, Нина уточнять не стала. — Любовь Анатольевна, я чего пришёл то… Вопрос не очень удобный. Женщина посмотрела на гостя и уголки её рта слегка опустились. Она отвела взгляд от Шаста, понимая, что другу дочери неловко с ней общаться, и начала прибираться на своём столе, устраняя творческий беспорядок после проведённых уроков. — Скажите мне честно, пожалуйста, у Вас правда не всё хорошо со здоровьем? Этот вопрос разрезал гнетущую тишину, как гром среди ясного неба. Дашкина мама напряглась, её руки вновь задрожали и женщина нечаянно уронила стакан с водой, стоявший на краю стола. Её поведение подтверждало догадки Антона и правоту Князевой. — С чего ты взял, Антон? — Не переживайте, я не расскажу Дашке. Я знаю, что она не в курсе. Любовь Анатольевна взяла тряпку с подоконника и, небрежно бросив её на стол, начала вытирать расползающуюся жидкость. — Не обманывайте меня, я хочу помочь. — Зачем? — Дашкина мама взглянула на парня и в её глазах заблестели слезы. — Мне муж помочь не хочет, а тебе это зачем? — Я люблю Дашу и не хочу видеть её слезы, если с Вами случится что-то серьёзное. — А оно уже случилось. У меня рак. Шаст перестал дышать, он был готов ко всему, но только не к тому, что у Любови Анатольевны диагностировали смертельный диагноз. Парень открывал и закрывал рот, не зная, что сказать. — Антон, не надо жалости, мне это необходимо меньше всего, — заключила преподаватель и встала со своего рабочего места, — надеюсь, что этот разговор не покинет пределов этой комнаты. Потому что, если узнает Даша… — То она бросит всё и вернётся в Россию, — Шастун молниеносно закончил мысль собеседницы. — Видишь, ты лучше меня знаешь исход. Не для этого я столько лет терпела выходки мужа, что бы Дашенька бросила всё на полпути. — Когда я видел её последний раз… — Ты признался ей? — теперь уже Любовь Анатольевна перебила юношу. — Хотя глупый вопрос, столько времени прошло, жизнь не стоит на месте. — Моя стоит. Я не признался. Мы несколько дней просто не разговаривали, пытаясь понять, кто на кого больше обижен. А когда разобрались, то мне надо было улетать и было бы несправедливо оставлять Дашу наедине с моим признанием. Женщина вернула влажную тряпку на подоконник и села за парту рядом с Шастуном. — Да, признания не даются легко. Я так и не смогла, но ты побил мой рекорд, — немного грустно сказала Любовь Анатольевна, но потом засмеялась. Антон в ответ улыбнулся и начал теребить свои кольца на руках, тем самым показывая свою нервозность. — А сейчас у неё какой-то итальяшка есть. Ну как какой-то… Я с ним мельком виделся. — горько заключил Шастун и тяжело выдохнув, опёрся лбом о ладони. — Это не её парень, Даша бы мне сказала, — возразила женщина. — Откуда Вы знаете? — Ну говорила же она мне на протяжении полугода, что не понимает, зачем ты начал встречаться со своей бывшей девушкой. А я не могу ей сказать, что ты и так достаточно долго ждёшь, пока она наконец-то поймёт и разглядит в тебе не только друга. Ничего не имею против Ильи, он славный мальчишка, но он не тот, кто нужен моей Дашеньке. Хорошо, что она поняла это до свадьбы... Антон усмехнулся и похлопал по руке Любовь Анатольевну, показывая свою поддержку и желание помочь. — Илья старался, — в оправдание друга подметил Шаст, — правда, иногда не там, где надо. — Хотя, если бы Даша вышла тогда замуж, то у меня был бы мизерный шанс увидеть внуков. Но из-за моего эгоистичного желания я не могу ломать жизнь дочки. Шастун вспомнил тайну, которую ему доверила Дарья в их последнюю встречу. Он понял, что, видимо, подруга так и не открылась своей матери, так же не желая её беспокоить и расстраивать. — Увидите, конечно, — слукавил Антон, надеясь, что пушистый кот сойдёт за внука. — Рак не щадит никого. И ты никогда не знаешь сколько времени у тебя осталось. Юноша проглотил колючий ком, который застрял у него в горле, ему стало не по себе от того, что ему придётся хранить и этот секрет, ничего не рассказывая Дашке. Хотя, в последнее время они общались крайне редко: Краснова пошла на дополнительные языковые курсы и у неё совсем не оставалось времени на разговоры в интернете, Антон с Макаром и Позом так же погрязли в работе, не имея лишней свободной минутки. Парни вели различные мероприятия: юбилеи, свадьбы и корпоративы, к тому же, впереди мелькал сезон выпускных, так что у комиков тоже было туго со временем. Но осознание того, что Шасту придётся скрывать страшный диагноз Красновой-старшей от её дочери, удручало парня. — Каждый раз когда мы общаемся с Дашей, она не понимает, почему Вы не уходите от её отца. — решив сменить тему, высказался Шастун. — Мне уже поздно начинать новую жизнь, Антон, я доживаю старую, — ответила женщина и тепло улыбнулась парню. — Почему Вы опускаете руки? Всё же излечимо… Юноше стало невыносимо больно от того, что Любовь Анатольевна решила сдаться. — Антон, на любую борьбу нужны средства. Я никогда не скажу об этом Даше, она себе не простит, что потратила наследство бабушки на обучение, а не на моё лечение… Учитель ИЗО встала из-за парты и подошла к окну, её расстраивал разговор, но она безоговорочно верила в словесный пакт о неразглашении, заключенный с Шастуном. Подсознательно Любовь Анатольевна знала, что на данный момент, Антон — единственный человек, кому бы она могла доверить свою дочь. — Понимаешь, Дашка будет думать, что если бы не учёба в Италии, то она смогла бы меня спасти, но это не так. Да, сейчас мне легче, химиотерапия помогла, но неизвестно когда болезнь решит вернуться снова. Исход всё равно будет один. Я для себя всё решила и сделала свой выбор. Шаст молча помотал головой, пытаясь собраться с мыслями. Он был не в состоянии продолжать этот разговор, поэтому сославшись на работу, юноша попрощался с Любовью Анатольевной. Парень покинул кабинет и зашагал по пустынному коридору школы, чётко понимая, что ему необходимо покурить. Вглядываясь в стенды, хаотично развешенные на стенах, Антон не заметил, как из кабинета секретаря вышла Олеся — его бывшая одноклассница и девушка, чьи чувства он так и не смог разделить. — Антон? Вот так встреча, — подала голос Наумова. Шаст вздрогнул и повернул голову, перед ним стояла хрупкая особа маленького роста, волосы которой были собраны в аккуратный пучок, а на её носу красовались очки. Девушка нервно теребила папку, но взгляд от объекта своих неразделённых чувств она не отводила. Антон заметил, что лицо девушки выглядело очень болезненно, но он попытался списать осунувшийся вид одноклассницы на стресс. Ему не очень хотелось, что бы сейчас ещё кто-то поведал ему страшную тайну о неизлечимой болезни. — Да. Привет. Да я заходил тут… — Шастун растерялся, он не был готов честно отвечать на вопросы. — К Любови Анатольевне, я полагаю. Олеся подошла ближе к Шасту и заглянула в его изумрудные глаза. Она видела, что парень пытался ей соврать. — Странно как-то… Встречаешься с Ниной, а ходишь к Дашиной маме. — Мне кажется, что это не твоё дело. Мы с Дашей друзья и если бы у неё была возможность навестить мою семью, уверен, она бы не отказалась. А вообще… — Антон слегка замялся, — Лесь, не лезь. Олеся ухмыльнулась и отвела взгляд к окну. — Я старалась быть тебе хорошим другом, Антон. Но я не понимаю, почему ты выбираешь себе в друзья людей, которым на тебя плевать. Что Краснова, что Князева... — Слушай, я не просил тебя дружить со мной или как-то мне помогать. Если сейчас я с Ниной, значит, так надо. Пока. Антон развернулся и зашагал прочь из школы. Ему было немного совестно, что он нагрубил бывшей однокласснице, но парень терпеть не мог, когда ему лезли под шкуру и донимали вопросами, ответы на которые он сам не знал. Олеся осталась стоять одна в пустынном коридоре, сжимая свой отчёт по практике. Слезы градом потекли по девичьим щекам, они обжигали кожу, но одновременно давали чувство свободы от амурной зависимости. Сердце предательски кольнуло и девушка, услышав шум в ушах, поняла, что её покидает связь с этим миром. Последнее, что смогла сделать Олеся — это на выдохе вымолвить имя того, кто стал причиной потери её сознания. Антон… Июнь 2013 года. Воронеж. Настал знаменательный месяц для ребят — вручение дипломов. Катя и Илья заканчивали Воронежский государственный университет, Антон — аграрный, Оксана вышла на финишную прямую в Санкт-Петербурге, а Маша, соответственно, в Москве. После окончания учебных заведений ребята решили собраться и махнуть отдохнуть на море, конечно же, прихватив с собой и Позова. Машка заканчивала столичный университет по специальности «экономика», но брюнетка давным-давно поняла, что получение этого диплома для неё станет лишь очередной галочкой. Девушка для себя решила, что свяжет жизнь со своим хобби, которое, на данный момент, приносило ей постоянный доход. Иванова закончила курсы визажистов ещё на третьем курсе обучения в университете и сейчас успешно зарабатывала на жизнь, делая личики выпускниц и невест ещё более симпатичными. В Италии, когда Позов и Шастун обсуждали проведение очередной воронежской свадьбы, Маша с долей юмора сказала, что им стоит работать в связке и взаимовыгодно рекламировать свои услуги. Парни не восприняли это как шутку и решили, что если судьба улыбнётся и они смогут со временем обосноваться в Москве, то именно так ребята и поступят. Сами же они пока жили в Воронеже: Дима счастливо коротал вечера с любимой женой, а в свободное от семьи и работы время, писал на заказ шутки для начинающих КВНщиков. А Антон наконец-то смог отделаться от общества Нины, которая, встретив на одном из мероприятий молодого продюсера, переехала вслед за ним в Москву. Узнав об этом, Маша Иванова перекрестилась в прямом смысле этого слова, сказав, что никогда в жизни не поступит как Оксана и не будет афишировать свои личные данные в социальных сетях, что бы не оказаться под очередной раздачей "подарочков" от Князевой. Фролова тоже получила свой долгожданный диплом, несмотря на коллапс, возникший по вине Нины. Весь прошлый учебный год для Окси был адом: преподаватели косились, некоторые даже старались завалить её на экзамене, считая, что только шатенка виновата в том, что уволили Арсения Сергеевича. С Поповым Оксана не общалась, но изредка, навязанное Арсом чувство вины, брало верх. В такие минуты Фролова начинала впадать в депрессию, корить себя за то, что поддалась порыву страсти и три года жизни посвятила заведомо провальным отношениям. В конце концов, девушка, получив заветный диплом, решила уехать обратно в Воронеж, подальше от тех мест, которые навевали на неё тоску и печальные воспоминания. — Пиши, не пропадай. — прошептал Серёжа и тепло обнял Оксану за плечи. Армянин влетел в здание вокзала в последний момент, когда Фролова уже направлялась на перрон. Девушка улыбнулась и похлопала друга по спине, ведь последние годы именно он был для неё поддержкой и опорой. — Хорошо. — В отпуск приезжай… — Матвиенко не хотелось отпускать шатенку, он не был уверен в её эмоциональном состоянии. — Не приеду. Лучше вы с Машей к нам в Воронеж... Ну или в Москву, там моя подруга живёт, кстати, тоже Маша. — Как скажешь, Окс. Сергей помог затащить тяжёлый чемодан в душное купе и, уместив его под полкой, похлопал себя по рукам, отряхивая невидимую пыль. — Серёжа, как он? Конечно же, Матвиенко сразу понял о ком речь, но расстраивать девушку не очень-то хотелось, ведь армянин знал абсолютно все новости о том, кто интересовал шатенку. Сергея разрывали противоречия: с одной стороны, ему не хотелось делать больно подруге и что-то рассказывать про Попова, но с другой стороны, Матвиенко не до конца понимал, с какой целью интересуется Оксана. Меньше всего ему хотелось, что бы эта парочка воссоединилась и продолжила причинять друг другу нестерпимую боль. Несмотря на обстоятельства, сложившиеся в жизни Арсения, Серёжа понимал, что ничего не помешает ему ещё раз заморочить голову доверчивой Окси. — Окс, — Сергей сел рядом на полку и взял девушку за руку, — Арс женился недавно на своей бывшей однокурснице Алёне. Фролова от удивления приоткрыла рот и Матвиенко увидел, как слёзы начинают скапливаться в глазах подруги. — Думаю, к лучшему, что ты уезжаешь… Я буду ужасно по тебе скучать. — То есть, — голос Фроловой предательски дрогнул, — меня он скрывал три года и запрещал даже поднимать тему того, кто мы друг для друга… А тут он женился… И года не прошло… Внутри Серёжи всё сжалось и задрожало, он никогда ещё не испытывал таких чувств, касаемо другого человека. Ему, на самом деле, хотелось вломить Арсению за всю причинённую Оксане боль и уберечь сидящую напротив девушку от таких мужчин, как его лучший друг. Он погладил шатенку по волосам и раскрыл руки, приглашая на прощание обняться. Девушка с недоверием посмотрела на армянина, но подумав несколько секунд, бросилась в его дружеские объятия. — Девочка моя, лучше я скажу тебе об этом, чем ты потом сама узнаешь... Не пойми как и непонятно от кого. Через несколько минут поезд Санкт-Петербург — Воронеж увёз плачущую Оксану обратно на родину. А вот Илья наконец-то начал оживать, Макарову понадобилось пару лет, что бы оправиться от разрыва со своей невестой. Здоровяк начал посматривать в сторону женского пола, оказывая знаки внимания особо приглянувшимся дамам. Не без участия Кати Позовой, Макар начал встречаться с девушкой, которая училась в педагогическом университете на одном факультете с Олесей. Эта таинственная особа заканчивала школу вместе с ребятами, но, к сожалению, с ней общалась и помнила её только жена Димки. После того, как память Ильи была освежена, ребята начали встречаться. Настал тот день, когда вчерашний выпускник ВГУ идёт поддержать свою избранницу на вручении дипломов. Рыжеволосый решает купить ей букет, но на автомате не берёт лилии, а выбирает, как обычно, кустовые хризантемы; он покупает ей горький шоколад, именно тот, что любила Краснова и делает это неосознанно, не желая причинить боль юной выпускнице, но всё же, делает это. Илья подходит к университету и ищет глазами знакомую группу, находит, но не ту... Серыми глазами парень скользит по девичьим мордашкам, ища в толпе такой родной Дашкин взгляд. Опомнившись, смотрит в другую сторону, находит милую брюнетку и машет ей хризантемами. Девушка, расталкивая толпу, бежит к своему парню и, обнимая его за шею, слегка повисает на нём. — Здорова, — раздается знакомый голос за спиной Макарова. Шастун пришёл вместе с другом, а пока тот выбирал букет в ближайшем цветочном, долговязый искал свободное место на парковке. Илья познакомил Антона со своей девушкой, тот, в свою очередь, смерил взглядом хризантемы и ухмыльнулся. Заметил, но промолчал. Сделал выводы, но не стал укалывать друга едким замечанием. — А где Олеська? — Шаст внезапно вспомнил про одноклассницу. — Она лежит в больнице. Представляешь, Илья, — девушка зачем-то обратилась не к вопрошающему Антону, а к Макарову, — говорят, пошла в школу подписывать документы по практике, так потом и не дошла обратно. Её нашли без сознания и увезли в больницу. Макар безразлично угукнул и наконец вручил букет своей даме сердца. В голове Шаста закрутились шестерёнки, отчётливым пятном в его памяти всплыла папка, которую нервно теребила Олеся, школа и душный коридор. Он вспомнил, как нагрубил девушке, но не думал, что это так скажется на её здоровье. — Я отойду, — сообщил он воркующим друзьям. — Мы с Дашкой тебя догоним, — довольно громко крикнул Макар и осёкся, ведь девушку звали Наташа. Последнее, что видел Антон — это то, как белые хризантемы вернулись к отправителю, при чём далеко не в руки. — Ага, догоните вы… — сам себе под нос шепнул Шастун и направился к машине, параллельно ища в интернете телефоны городских больниц. Олеся лежала в палате, теребя в руках потрёпанный томик "Палаты №6". Девушка пришла к выводу, что Чехов был абсолютно прав, ведь, действительно, больница — это место, где не лечили, а приканчивали. Наумова находилась тут третью неделю и белые стены палаты начинали потихоньку сводить её с ума. Лесе повезло, что она с сегодняшнего утра находилась тут одна и больше никто не доставал её расспросами о том, как такая молоденькая девчушка оказалась в стенах такой старенькой больнички. Пенсионерка, которую выписали сегодня, каждый день задавала этот вопрос Олесе, видимо, постоянно забывая ответ. Наумова встала и подошла к окну, за которым цвела сирень и черемуха; девушке безумно хотелось ощутить аромат этих цветов, но, к сожалению, в палате окна не открывались. Шумно выдохнув и опустившись обратно на кровать, она вспомнила, что сегодня её одногруппницы стали счастливыми обладательницами дипломов. — Привет, выпускница. — до боли знакомый голос вывел Олесю из раздумий. — Ну, чё покисли? Наумова подняла глаза и не поверила в свою собственную адекватность, ведь на пороге палаты стоял Шастун, держа в руках небольшой букетик сирени и воздушный шарик. Девушка пришла к выводу, что недостаток кислорода в палате делает своё дело. — Так, спокойно, только без обмороков, — испуганно попросил Антон и присел на корточки перед бывшей одноклассницей, протягивая цветы. — Хорошо, — слабо улыбнулась Леся, принимая букет и с удивлением разглядывая Шаста. — Дырку протрёшь. — серьёзно ответил долговязый, привязывая шарик к изголовью кровати. — Я тут подумал... Думаю, что наша дружба вполне имеет место быть. Парень приземлился на кровать рядом с Олесей, протягивая ей окольцованную руку, а девушка слабо пожала ладонь в ответ, неловко краснея. Солнце запустило свои лучи в незанавешенное окно, заставляя Антона прищуриться и посмотреть лисьим взглядом на бывшую одноклассницу, у которой в ту минуту разбитое сердце обрело вторую жизнь.