Ты меня любишь?

13 ноября 2018 года. Воронеж. — Всем приве-е-ет! — приторно сладким голосом сказал Шастун, заходя в помещение и обнимая Олесю за талию. Девушка держала в руках большую коробку с бантом, которая предназначалась имениннику. Долговязый крутил головой, явно разыскивая Дашку, которая стояла спиной ко входу и нарезала овощи для салата. — Привет, Антон! Привет, Олеся! — раздалось с разных концов комнаты. Даша подняла глаза на сестру, которая карими глазами сканировала вновь вошедших ребят. Машка, готовившая вечеринку-сюрприз для Серёжи, явно расстроилась, увидев Лесю. — Ёбтвоюмать, кто её сюда позвал? — злостно прошипела Иванова. — Если не ты, то, очевидно, Антон, — констатировала Краснова, поворачиваясь к гостям. Подхватив миску с салатом, блондинка натянула ослепительную улыбку и двинулась в сторону Шаста и Олеси. На мордашке Наумовой произошла трансформация, которая не утаилась ни от одного из гостей — лицо спутницы Антона вытянулось, а рот забавно округлился. Всем стало ясно, что долговязый не счёл нужным поставить Леську в известность о том, что Краснова вернулась не только в Россию, но и в его жизнь. Шастун нервно сглотнул, сразу же пожалев, что затеял эту игру, в которой намечался лишь один проигравший — он. Долговязый убрал руку с талии Олеси и забрал подарок из её рук. — Где Матвиенко? — Едет, через час будет. Он думает, что я пригласила его познакомиться со своими родственниками и не знает, что здесь его ждёт сюрприз, — ответила Машка, расставляя посуду на столе, — жалко, что Арсений не смог вырваться и приехать сюда. — Иногда нам всем полезно побыть подальше от Москвы, — заметила Оксана и обняла Шастуна в знак приветствия, — порой она отравляет. — А Лёшка где? — спросила Дарья у Окси, подавая ей сырную нарезку. — Остался в отравленной Москве, — вмешалась в разговор Олеся, — будет сдавать наш общий проект. За Алексеем должок... Пару месяцев назад он без объяснений слинял к тебе, Окси, и мне пришлось доделывать всё одной. Но я ни о чём не жалею, Антон ночью приехал меня поддержать. Наумова, которая была в школе серой мышкой, собрала в себе все свои внутренние силы и ресурсы, стараясь выглядеть более уверенной, но травмы детства и юности делали своё дело. Леся заискивающе смотрела в глаза Шастуна, ища там нотки одобрения; девушка надеялась, что Антон подхватит и разовьёт тему того, как он приходил в гости и чем это всё закончилось. Дашка, распознав, что всё сказанное было разыгранным для неё спектаклем, отвернулась в сторону сестры и закатила глаза. Машка ухмыльнулась и попросила Краснову принести с кухни салфетки, таким образом, избавляя блондинку от общества вновь прибывших гостей. Спустя полчаса во дворе припарковался именинник и тихо вошёл в дом, надеясь найти там свою возлюбленную и табор её родственников. Тем временем, свет внезапно зажегся, и толпа близких ему людей напрыгнула на хвостатого с поздравлениями, а Маша, кроме таинственного подарка в маленькой коробочке, подарила жаркий поцелуй под восторженные вопли общих друзей. Краснова незаметно покинула праздник и удалилась в свою спальню. Девушка заняла комнату с одноместной кроватью, благо, что в снятом Машей коттедже было такое помещение. Блондинка скинула кроссовки и без сил плюхнулась на кровать, глядя, как на потолке отражается свет от фонарей. Дашкины веки начали тяжелеть и опускаться, как вдруг идиллию прервал звук открывающейся двери. — Тук-тук! — прошептала Мария, заходя в комнату. — Мы пришли узнать, всё ли у тебя в порядке... — сказала Оксана, которая проследовала в спальню за Ивановой. Дарья приподнялась на локтях, рассматривая подруг в полумраке. — Идите веселиться, девочки, всё хорошо, я просто жутко устала. Утром я провела шесть уроков по скайпу. — Краснова? — подала голос Мария. — Ау? — ответила блондинка, понимая, что за таким тоном сестры не кроется ничего хорошего. — Это вот эту даму ты можешь водить за нос, — заговорщицки прошептала Машка, пихая Фролову, которая уселась рядом с Дарьей на кровать, — я-то тебя с пелёнок знаю... — Признайся, — взяла слово Окс, — это всё из-за Шастунишки? — Оксана! — материнским тоном сказала брюнетка, — Мы договорились пытать не так прямо! Шатенка пожала плечами и похлопала по ноге Краснову. — Ну так из-за Шастунишки? — не сдавалась Окс. — Ну... Честно сказать, да. Фролова и Иванова не ожидали, что Дашка сдастся настолько быстро. Девушки подсели еще ближе к блондинке, ожидая, что та начнёт изливать душу. — Окей, я молчу вообще, устала я намекать, что Шаст давно в тебя влюблён. — Оксана откинулась на кровать и тоже начала разглядывать узор от фонарного света на потолке. — Окс, ты преувеличиваешь... Да даже если что-то и было раньше, то сейчас он давным-давно занят Олесей. Вся троица переглянулась между собой. — Жаль, что я не взяла бутылочку вина, — отметила свою недоработку Маша. — Я не знаю, что со мной... Но меня так раздражает Олеся, хотя помню время, когда я их сводила. — Дорогая, это ревность. Ну или чувство собственничества, — заключила Фролова, — умоляю только, не будь как Нина. Краснова бросила подушку на лицо подруги и засмеялась. — Я не буду лезть в его жизнь, девочки. Если это так, как вы говорите, и Антон был в школе влюблён в меня, то он достаточно уже настрадался. Пусть он будет счастлив с тем, кто может дать ему лучшее... — А ты можешь ему просто дать. — прошептала Фролова и прыснула со смеху. Краснова отобрала подушку у Оксаны и вновь отправила её в сторону подруги, шлифуя бросок порцией щекотки. — Это уже пройденный этап, — подала голос Иванова и две другие девушки уставились на брюнетку. — Что-о-о? — заверещала Фролова. — Да тихо ты, — прошипела Дарья и рукой закрыла рот Окси. — Я думала, что Оксанка уже знает, — извиняющимся тоном сказала Маша, заранее закрываясь от потенциально брошенной подушки. — Ну вот с того момента я и не могу выкинуть Антоху из головы... — устало сказала Дашка и печально вздохнула. Подруги облепили блондинку с двух сторон, утешая и стараясь найти подходящие слова. Девушки были настолько увлечены беседой, что не услышали, как рядом с дверью в спальню Красновой скрипнула половица и оттуда удалилась двухметровая шпала. Спустя пару часов, когда веселье утихло и все разошлись по своим комнатам, Дашка тихо спустилась на кухню. Попив воды, блондинка хотела выйти во двор, чтобы немного подышать свежим осенним воздухом, но внезапно для себя услышала знакомые до боли голоса — один из них принадлежал её подруге Оксане, а второй, мужской, Краснова распознать не смогла. На цыпочках пройдя к выходу из кухни, девушка прислонилась к стене и решила дождаться того момента, когда Фролова и её гость уйдут в комнату. Блондинке на момент показалось, что это Лёша приехал навестить Окси и они о чем-то тихо перешептывались. Дарья не хотела смущать их своим присутствием, поэтому, прижавшись к прохладной стене, покорно ожидала, пока ребята покинут прихожую. — Арс, хватит, — прошептала Фролова. Дашка округлила глаза и уставилась в окно, взглядом цепляясь за размазанный свет фонаря. — Арс… Краснова чувствовала себя крайне некомфортно, оказавшись невольным свидетелем ласк импровизатора и своей подруги. Судя по томному голосу Оксаны, она была совсем не против чувственного продолжения. Блондинка услышала причмокивания, характерные для поцелуев, при чем весьма горячих и страстных. Дашка медленно выдохнула, затем вдохнув новую порцию воздуха в лёгкие. Она не хотела быть замеченной, поэтому терпеливо ждала, пока Арсений и Окс наконец-то решат переместиться в другое место. Хоть Фролова и не разглашала секретов своей молодости, но Дарья срастила факты и догадалась, что Арсений, по которому убивалась шатенка в университетские годы, и Арсений, который сейчас целовал Окси — это один и тот же персонаж. Краснова услышала звук расстегивающейся молнии и тихо выругалась себе под нос. Попов, видимо, оторвавшись от объекта своей страсти, понял, что их могут засечь, поэтому подхватил Оксану и вместе с ней скрылся на лестнице, ведущей на второй этаж. Когда Даша услышала, как тихо щёлкнул замок межкомнатной двери, она отошла от, ставшей уже теплой, стены и плюхнулась в кресло, завернувшись в плед и погрузившись в свои мысли. — Чего не спишь? Дашка вздрогнула и подскочила на месте. — Твою мать! — заверещала девушка, оглядываясь по сторонам. Около окна стоял Шастун, без тени смущения разглядывая Краснову. — Шаст, ты зачем так пугаешь? Блондинка посмотрела на часы, висевшие на стене, и для себя отметила, что её прострация длится уже больше часа. — Я просто спустился попить воды и нашёл тут тебя, — долговязый торсом оттолкнулся от подоконника и подошёл к столу. Парень опустился на корточки перед подругой, разглядывая блондинку без лишних эмоций на лице. Даша молчала и, не мигая, смотрела на Шастуна. — Ты зачем мне перевела деньги за похороны? — Я не люблю быть кому-то должной. — Но я не давал их в долг, это было моё желание помочь. — А кто тебя просил? — огрызнулась девушка. — А никто! — возмутился парень, — Папе твоему было всё равно, ты жила и радовалась в Италии! Мне надо было смотреть как умирает твоя мать? Дашкины глаза наполнились влагой и предательски заблестели. — Ты мог мне сказать, а не молчать столько лет, выставляя себя благодетелем! Я бы никогда не осталась в Италии, если б знала, что моя мама больна! Девушка, продолжая разговаривать шёпотом, сорвалась на крик и резко соскочила с кресла. — Да дурная ты, мы с твоей мамой хотели, чтобы ты осуществила свою мечту! — также вполголоса заверещал Антон. — Да кому она нужна? Я уже несколько лет корю себя, что не была с мамой рядом, когда она умирала! Я могла ей помочь! Шаст молча сверлил Дашу взглядом, рассматривая, как блестят слезинки на её щеках. — И кроме мамы… Чего мне это стоило? Я потеряла друзей... Вернулась сюда и поняла, — Дашка оживила перед собой картину с Оксаной и Арсением, — что я теперь лишняя в их жизнях. Я о многом не знала и не была частью их жизней… — Даша, ты, уезжая, сама сказала, что тебя здесь ничего не держит, — холодно ответил Антон, вспоминая день, когда Краснова сообщила ему о своём отъезде. — Я заблуждалась, — ответила блондинка и, собрав плед в кокон вокруг себя, направилась в свою комнату, полную одиночества и разочарования. Утром Антон проснулся с головной болью и тяжёлым сердцем. Парень повернул голову и увидел рядом Олесю, мирно спящую на соседней подушке. Не желая будить свою спутницу, Шастун тихо спустился на первый этаж, где сидел именинник-трезвенник и попивал кофе. — Дашку видел? — хриплым голосом спросил долговязый. — Только её сестру, — мечтательно ответил хвостатый. — Мы вас, слава богу, не видели, но очень хорошо слышали, — обиженно ответил Шаст, заваривая себе крепкий чай. — Завидуй молча. — Да мне-то что… Пусть, вон, Краснова завидует, это она одна ночи проводит и жалеет о своих поступках. Матвиенко напрягся и перевёл взгляд на своего коллегу, который прикусывая нижнюю губу, что-то искал в телефоне. Сергей понимал, что, видимо, что-то случилось между Шастом и Дашкой прошлым вечером и решил вывести Антона на эмоции. — Да она с Макаром уехала, — не зная зачем именно, слукавил Матвиенко, рассматривая реакцию друга. — Чего-о-о? — глаза Шастуна округлились, а белки налились кровью; парень сжал телефон в руке, но быстро опомнившись, открыл там телефонную книгу. — Спокойно, заяц, выдыхай, я пошутил. Понятия не имею где она. Антон бросил презрительный взгляд в сторону хвостатого, который, слегка посмеиваясь над коллегой, решил записать несколько сторис в инстаграм и больше не выводить из себя долговязого. Когда все проснулись и медленно стянулись вниз, Антон обошёл весь дом в поисках Красновой, но так и не обнаружил девушку. Немного поразмыслив, парень сел за руль своего авто и направился по трассе в сторону города.

***

Даша, сев на мраморную лавочку, глубоко выдохнула. Ноябрь хоть и был тёплым, но на кладбище витал холодный, пронизывающий ветер, который вызывал внутреннюю неукротимую дрожь. — Здравствуй, мамочка. Девушка поздоровалась, но ей ответила своим гробовым молчанием лишь тишина. — Я вернулась. Прости меня… Дашка смахнула первую слезинку с длинных ресниц, освобождая путь следующим влажным собратьям. — Мамочка, я так виновата. Мамуль... — блондинка проглотила комок из слёз, — я только недавно поняла, что ты имела ввиду перед смертью… Я не видела в Антоне того, с кем я могу связать жизнь, я была слепа. Ты намекала, а я не слушала… Краснова погладила серое надгробье, с которого ей улыбалась молодая мама. — А когда поняла, мамуль, то стало поздно. Антон связал жизнь с девушкой, которая его любит. Он этого заслуживает… А я с каждым годом буду убеждаться, что сделала неправильный выбор. Я могла бы быть счастлива в России с ним, а ты была бы жива. Внуков, конечно, бы ты не увидела, но… — Так и знал, что найду тебя здесь. — за спиной Даши раздался знакомый голос. — Я не просила себя искать, — выдержав паузу, дрожащим голосом ответила девушка, гадая, слышал Антон её пламенные признания или нет. — А я пришёл рассказать твоей маме, как плохо ты себя ведешь, старших, вот, не слушаешься. — Это кого? — Меня, — улыбнувшись, сказал Шастун, присаживаясь рядом с девушкой на холодный мрамор. — Ты старше меня на полгода, — сквозь слёзы прошептала Краснова, понимая, что больше не в силах сдерживать эмоции. — Но старше же… Антон взял лицо подруги в свои руки и большими пальцами вытер солёную влагу с Дашкиных щёк. — Я хочу задать тебе вопрос, Даша. — Прям тут? — Да, прям тут. Шаст задумался. Вглядываясь в даль, где виднелись макушка маленькой церквушки и верхушки берёз, парень решился на главный вопрос в своей жизни, ответ на который мог поменять абсолютно всё. — Ты меня любишь? Долговязый смотрел в огромные серые глаза, которые вспыхнули неведомым огнём. Антон стал замечать странное поведение Дашки, после того, как она вернулась в Россию, ведь раньше блондинка вела себя в корне по-другому. Шастун мог бы допустить, что подруга спустя столько лет увидела в нём не только друга, но сомнения, касаемо предполагаемой Дашкиной свадьбы с Лоренцо, не давали ему покоя. Антону не хотелось обжигаться и вновь склеивать разбитое сердце. — Что? — переспросила Краснова, явно не ожидая такого вопроса. — Ты меня любишь, Даша? — терпеливо повторил Шаст. Девушка молчала, уставившись на застывший образ матери, отрисованный на сером граните. Дашке показалось, что Любовь Анатольевна сейчас негласно присутствует здесь и слышит разговор ребят. — Антон… — Просто, Дашка, без объяснений… Да или нет. — Да. — блондинка перевела взгляд с мрачного надгробия на друга, — Да, Антон, я тебя люблю. Шастун опешил, подруга всегда умела его удивлять. Сжав руки в кулаки и мысленно поблагодарив Любовь Анатольевну, парень выдохнул и посмотрел на Дашу. — Как… Кого? — Антон, да чего ты добиваешься от меня? Шаст соскочил с лавки и встал перед Дарьей, он понимал, что давать заднюю уже поздно. Оба вышли из зоны комфорта, к которой за столько лет уже конкретно приросли, и это вводило их в смущение и краску. — Даша, прости за то, что я сказал вчера. Я не хотел тебя обижать… Ни тогда, ни сейчас. Любовь Анатольевна и я… Мы оба тебя очень сильно любили. И любим, — парень сделал паузу и посмотрел на побледневшую девушку, — И не хотели, чтобы твоя жизнь, без того не особо счастливая, омрачалась тем, что ты не осуществишь свою мечту. Но теперь, когда ты это сделала, я могу с чистой душой тебе признаться, что я люблю тебя. Дарья не могла поверить своим ушам, она тоже сжала руки в кулаки до такой степени, что ногти впивались в светлую кожу ладоней. — Хотел тебе это сказать тогда, когда ты, Даша-растеряша, похерила свою ключницу. Это ведь я тебе сникерс купил и подкинул на парту, — Шастун улыбался, вспоминая старшие классы, — но когда я зашёл в класс, чтобы вернуть ключи и признаться, ты уже согласилась пойти с Макаром в кино. Девушка тихо всхлипывала и смотрела в глаза Антона, которые от красок осени стали болотного цвета. — Я не хотел идти на выпускной, потому что понимал, что капля алкоголя и всё… Нашей дружбе конец. Я бы признался. Но видел, как ты любила Илью, а я уважал ваши чувства. Антон протянул руку и взял холодные пальцы Дашки в свою ладонь. — Столько было моментов… А помнишь, Даша, Москву? Когда Макар не поехал, мы уехали вдвоем и поцеловались? Девушка утвердительно махнула головой и отвела взгляд в сторону, вспоминая тот зимний вечер. — Я ведь про тебя говорил. Когда ты меня поцеловала, я убедился, что безумно тебя люблю. Парень выдохнул, понимая, что с каждым признанием ему становилось всё легче и легче. — Я пришёл сказать тебе перед отъездом в Италию, что люблю тебя, а ты сбежала. Я ехал в аэропорт, не чтобы отговорить тебя улетать, а чтобы признаться… Но потом понял, что несправедливо свешивать на тебя весь груз моих чувств к тебе... Не хотел, чтобы тебя мучила совесть. — Почему я этого не замечала? — тихо прошептала Дарья, опуская лицо себе на ладони и прячась от Антона. — Ты не хотела этого замечать, Дашка. Тебе же проще жить, когда ты закрываешься и не позволяешь себя любить, — ответил Шаст, убирая руки от лица подруги. — Так мне не разобьют сердце и не предадут. — Вся наша жизнь — это сплошной риск. Доверься тому, кого любишь. Шастун улыбнулся, глядя на растерянное лицо Красновой. Парень изучал каждую деталь: сухие обветренные губы, заплаканные глаза, опухший нос и влажные щеки. — Я после нашей ночи места себе не нахожу, Даша, — прошептал долговязый, подушечками пальцев поглаживая костяшки на прохладных руках подруги, — мне казалось, что тогда всё изменилось, но ты всего лишь мною пыталась заглушить боль от потери матери. — Нет, всё не так! — оживилась девушка, — Просто я не люблю вызывать жалость… Поэтому я ушла. — Я шептал тебе всю ночь, что люблю тебя, — губы Антона дрогнули, — неужели ты думала, что я говорю это из-за жалости? — Не знаю. Я поняла тогда, что ты со мной изменил Олесе. Это неправильно… Ты не смог отказать мне, а я не знала, что вы вместе. Шастун выпрямился и с высоты двух метров посмотрел на Дашку. Хлопнув себя по лбу, парень вновь сел рядом на лавку. — Пряник, её бы вообще не было, если бы ты дала мне хоть одну возможность быть рядом с тобой. — Когда я прилетела домой поздравить тебя с днём рождения, Леся пришла к тебе и сказала, что ты не будешь счастлив, пока я сбиваю тебя с толку… В этом и она, и Илюша правы. Она попросила вам не мешать. — Даша, я ей сразу сказал, что ничего серьёзного между нами никогда не будет. Она прекрасно знает, что я люблю тебя. Все это прекрасно знают, кроме тебя. Антон не выдержал и, повернув Дашу за плечи, прижался к её пухлым губам. Девушка, не раздумывая, ответила на поцелуй, о котором так давно мечтала. Простонав в губы парня имя Антона, блондинка отстранилась и посмотрела ему в глаза, которые отбросили болотную окраску и вновь стали цветом яркой весенней листвы. — Я люблю тебя, Даша Краснова. — Я люблю тебя, Антон Шастун.