***
— Вот и где он? Леся, словно фурия, носилась по дому, заглядывая в каждый уголок, в надежде найти там Антона. — А сестра твоя где? — Наумова обратилась к Машке, которая сидела на коленках Матвиенко и смотрела вместе с ним какое-то шоу на Ютубе. Иванова закатила глаза и посмотрела на Серёжу, который, едва сдерживая смех, отвлёкся от экрана телефона. — Она тебя тоже бесит? — одними губами спросила Мария, на что получила положительный кивок от своего парня. Брюнетка повернулась к спутнице Антона и, сузив глаза, ответила: — Ну ты же сама знаешь ответ. С Шастуном. Серёжа загоготал, больше не в силах сдерживать смех, мужчину забавляла стервозная манера общения его девушки. Наумова, увидев, что её собеседников данная ситуация лишь смешит, громко выдохнула и отошла к окну, за которым наконец-то увидела объект своих поисков. — Он один. — Олеся радостно бросила слова в толпу и удалилась в прихожую, в которой через доли секунд появился Шастун. — Чё покисли? — спросил долговязый, снимая кепку и с трудом сдерживая улыбку на лице. — Антон, ты где был? Я вся извелась, почему ты не предупредил меня? — взъелась Леся, глядя снизу вверх на комика. — А должен был? — спросил Антон, скрещивая руки на груди. Наумова хотела продолжить тираду, но парень наклонился и шепнул ей на ухо: — Тебе напомнить наш уговор? Мы просто спим, я перед тобой не отчитываюсь. Не устраивай тут спектакль. Собирайся, мы уезжаем, нам надо поговорить. Шаст процедил слова сквозь зубы и плюхнулся на диван рядом с Матвиенко. Маша, проводив взглядом Олесю, перегнулась через Серёжу и тихо спросила: — Ты не знаешь, где Даша? — У отца. Иванова понимающе кивнула головой и обняла Матвиенко, стискивая его в объятиях.***
Ближе к вечеру Олеся, как ошпаренная, влетела в свою квартиру. Всю дорогу до дома она мирилась с тем, что машина его возлюбленного пропахла ненавистными женскими духами другой девушки, имя которой было знакомо им обоим. — Антон, сейчас мы можем поговорить? — Конечно, — Шастун стоял в коридоре и не собирался проходить в комнату, — дело вот в чём… — Вернее, в ком? — поправила комика Леся. — Не зря школу с золотой медалью закончила, — усмехнулся парень, — давай только без истерик. Условия наших «отношений», — Шаст согнул указательный и средний пальцы в характерном жесте, — я тебе уже утром напомнил. Дело в том, что и они подходят к концу... У меня другая девушка. И только из-за того, что я за многое тебе благодарен, я говорю тебе всё это сейчас… Был бы я как мои коллеги по цеху, ты бы узнала о том, что мы теперь чужие люди, из инстаграма или жёлтой прессы, но я хочу цивилизованно поставить точку между нами. Девушка, прижавшись к стене, стояла и смотрела сквозь Шастуна. Его слова превратились в болезненный поток, который проносился сквозь Олесю, оставляя в ней только опустошение и печаль. — Это всё из-за Красновой, да? — дрожащим голосом спросила бывшая одноклассница Антона. Парень виновато усмехнулся и положительно махнул головой. — В первую очередь, да. — Пойми, она снова тобой воспользуется и укатит за границу… — Она мною никогда не пользовалась, я сам всё для неё делал. — Антон, я люблю тебя… А Даша? Ты уверен, что она любит? — парировала Наумова. — Да, — без тени сомнения ответил комик. Наумова закрыла лицо руками и, еле слышно всхлипывая, сползла по стене. Шастун присел на корточки и похлопал по колену девушку. — Лесь, вот ты говоришь, что ты меня любишь… Олеся невнятно поддакнула, с надеждой глядя в зелёные глаза напротив. — Вот если бы у тебя был выбор: провести со мной счастливо, но месяц, два, год… Или не быть со мной вообще, что бы ты выбрала? Наумова зарыдала в голос, осознавая, к чему клонит Шастун. Она любила Антона, а он любил Дашу, и девушка понимала, что когда сердце готово выпрыгнуть из груди при виде объекта твоей страсти, ты всегда выберешь первый вариант. — Уходи, — прошептала Леся. Шаст громко выдохнул и покинул коридор квартиры, в который он приходил в минуты боли, грусти и отчаянья.***
28 ноября. Главкино. Москва. Шаст уверенно шагал по коридорам киностудии, держа путь к гримёрке "Импровизации". Дело в том, что пару минут назад он услышал, как Машка радостно поведала Серёже, что Краснова наконец-то приехала в Москву из Воронежа и решила сделать сюрприз Антону, заявившись на съёмки. Оксана должна была незаметно посадить блондинку в зал, поэтому, после того, как Иванова загримировала парней и отправила их разогреваться на сцену, Фролова усадила Дашку в гримёрную и сказала ждать своей очереди. Но Антон, подслушав, что его возлюбленная спрятана в одном из помещений Главкино, решил сам сделать ей сюрприз своим визитом. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что в тёмном коридоре он один, парень тихо повернул ручку и вошёл в гримерную. Дарья вздрогнула и, обернувшись, увидела Антона, который с коварным взглядом осматривал её с головы до ног. — Даша. — Антон… Я… Я пойду в зал, — сказала Краснова, вжимаясь в стенку. Она была не готова увидеть Шастуна прямо здесь и сейчас, у неё был собственный план по внезапному возникновению в жизни Антона, но он размотал его в пух и прах своим появлением на пороге гримёрки. Девушка громко выдохнула и услышала звук закрывающейся защелки. — Нет, не пойдёшь. Я с одиннадцатого класса тебя ловил… То ты с моим другом встречаешься, то в Италии спагетти горячим парням на уши вешаешь, то в Воронеже отсиживаешься. Хватит, добегалась. — Ты чего, Антоша? Шаст сократил расстояние между собой и девушкой, в которую он когда-то влюбился. — Подумай, сколько власти ты надо мной имеешь? Ты попросила пойти на свидание с одноклассницей, я пошел, а потом не знал как от неё отделаться. Потом твоё «Антош, не разбивай ей сердце». Я не стал. И чем это кончилось? Краснова виновато взглянула на друга, чуть прикусив губу. — Мне достаточно одного сообщения от тебя, чтобы лететь к тебе на другой конец земного шара. Этот список можно продолжать до бесконечности. Нет, Даша, я больше слушать тебя не стану. Девушка выпучила глаза и открыла рот, чтобы задать тысячу вопросов, но Антон без разговоров накрыл её губы поцелуем, настойчиво углубляя его. Из его горла раздался грозный рык страсти, удовольствия, исполнения желаний. Его рука скользнула по талии блондинки, задрав невесомую ткань платья. Длинные пальцы кудрявого прошлись по нежной коже Даши, поднимаясь всё выше и выше. — Антон… — Да? — спросил комик, прикусывая нижнюю губу девушки и слегка потягивая её на себя, — Это тебе за то время, пока я был рядом, но не мог с тобой ничего сделать. Даша закрыла глаза и запрокинула голову назад. Шастун облизнул шею девушки от основания до подбородка, заканчивая траекторию движения на пухлых губах. Парень подсадил девушку на подоконник, нежно поглаживая кожу на внутренней стороне бедра. — Антоша… — Только скажи и я перестану, — прорычал на ухо Шаст. Оба понимали, что уже поздно. Никто не перестанет. Никто этого не хочет. Окольцованные пальцы нащупали влажное нижнее бельё Даши. Слишком жарко. Слишком долго Антон этого ждал. Девушка подалась вперёд и застонала от прикосновений комика. Её руки невольно потянулись к его ремню, непослушные пальцы не справлялись с пряжкой. Одним уверенным движением Шаст избавился от кожаного аксессуара, без раздумий входя в разгоряченную любимую девушку. Зрачки Даши ещё больше расширились, буквально затмевая серую радужку. — Не переставай… — И не собирался, — прорычал Шастун, вдалбливая Дашку в подоконник и перекрывая её стоны своими жаркими поцелуями.