Жареный петушок крыльями не машет

Паук соскочил с кровати и начал медленно переступать с одной лапки на другую, едва балансируя на них. Но он продолжал проделывать эти трюки лишь потому, что из-за этого эльф, сидящий на кровати, улыбался, что говорило о том, что его еще можно удивить и рассмешить. После заточения его практически невозможно было заставить улыбаться. Хотя когда он говорил по той штучке, которая отображала все, на что смотрела, а иногда в ней появлялись лица совершено чужие, без запахов и тела, то улыбался. А потом сильно грустил. Но паук ни разу не видел, чтобы он плакал. Он сильный, он не плачет. Но когда его покидает хозяин, он кажется немного грустным. Хотя судить не брался. Недавно его сильно напугали. Паук хотел вступиться за пленника, но не мог, ведь против него выступил сам хозяин. А против хозяина идут только дураки. Но ведь этот светлый эльф выступил против своего хозяина, а он далеко не дурак! Темный эльф ворвался в комнату и, едва не скрутив пленнику шею, после недолгого разговора о том, что он красивый, хотел отрезать длинные золотые волосы с черными прядями. Он объяснял это тем, что только высокие чины племени дроу могли так ходить - с длинными распущенными волосами. А этот эльф раб. Он не может носить длинные волосы. Тогда паук совершенно не знал, что делать, сильно растерялся, но под конец, когда все же пленник выборол свое право не давать прикасаться к своим волосам, ткнул его в колено, больше для того, чтобы сравнить, насколько они похожи. У светлого эльфа кожа была гладкая, бледная, мягкая, похожая на одеяла, которыми все укрываются во дворце, а у темного эльфа кожа была грубой, как камень. Но тоже теплой и гладкой, без каких-либо изъянов, кроме многочисленных шрамов по всему телу, теперь некрасивыми рубцами раскиданных по плечам, рукам, спине и груди. Хозяин храбрый воин и, несмотря на то, что он был рожден под знаком Ллос как единственное дитя с алыми, как кровь, глазами, он не очень хорошо относился ни к жрицам, ни к самой богине. Он был очень смелым и, скорее всего, если бы была такая возможность, молился бы на себя и на свою силу. Но ему нравился этот пленник, это было видно сразу. Хозяин никогда не стал бы подниматься на поверхность или рисковать собой, если бы ему не нравился этот пленник. А еще алые глаза паука мельком видели, как какие-то женщины хотели добраться до эльфа, но хозяин не дал! Хозяин защитил и спас! На случай, если хозяина нет рядом, именно он, Ангатар, должен будет защитить его. А этот эльф правда милый. Он всегда улыбается, когда смотрит на паука, несмотря на то, что испугался его, когда увидел первый раз, но это больше от неожиданности, и всегда делился с ним едой. Если бы хозяин узнал об этом, он бы сильно разозлился. Он всегда злится, когда светлый эльф мало или вообще не притрагивается к еде. Потому сейчас паук и строил из себя посмешище, в свете почти погасшей свечи отбрасывая смешные и в то же время пугающие тени. Когда он упал, яростно размахивая лапами, то они на стене сливались в странную картинку, как будто языки темного пламени. - Спасибо тебе,- проговорил эльф. Сколько он уже здесь? Точно не неделю. Больше. Но здесь нет ни дня, ни ночи. Каждый здесь сам выбирает, что для него тьма и что для него свет. Каждый здесь сам решает, когда ему спать, а когда просыпаться. Айнален решал ложиться спать лишь в тот момент, когда становилось невыносимо больно глазам видеть в темноте. Это забирало много сил, а иногда слышалось только громкое, иногда надрывное дыхание. Казалось, будто он видит себя со стороны. Такого запуганного, истощенного, маленького. Прямо как ребенок, которого закрыли в темном подвале. И ему оставалось бы только сидеть и ждать, пока его хватятся, но хвататься некого. Его никто и никогда не будет искать. - Это невыносимо,- проговорил голос за дверями, и Ай, дернувшись, быстро отвернулся к стене, накрываясь одеялом едва ли не по макушку. Пусть думает, что он спит. Дверь со скрипом распахнулась, из-за чего паук встал в защитную стойку, но кроме хозяина сюда никто никогда не заходил. - Опять притворяешься? В ответ ничего не прозвучало, только тихое сопение, из-за чего темный эльф подошел к столу, на котором дрожало догорающее пламя свечи, от которой осталась лишь большая лужа воска, после чего вся комната снова погрузится в темноту, которую так ненавидят светлые эльфы. Но его интересовала не свеча. Его интересовало состояние принесенного обеда. Тарелка была почти пуста, только несколько грибов и кусочков рыбы остались там. - Ты наконец начал нормально есть,- не без удовольствия заметил дроу, подходя к кровати. Снова тишина в ответ, но паук недоверчиво подошел к своему хозяину. Светлый постоянно его гладит и это приятно. Почему хозяин никогда так не делает? - Что такое? Паук коснулся лапой колена, снова ощущая грубую кожу под темной тканью, а потом вопросительно посмотрел на своего хозяина. Не до конца понимая, чего паук от него хочет, дроу опустился на край кровати. - Не притворяйся. Но ему никто не ответил, только тело под одеялом сильнее сжалось. Его не боялись, но избегали, и это не могло нравиться принцу. - Вставай. - Ты наконец решил меня убить?- спросил Айнален, но подняться не решался. - С чего бы мне отказываться от такой игрушки? - Найди себе другую. - Ты рисковал собой ради тех двоих. Почему? - Это ведь ты не дал мне уйти,- ответил эльф.- Именно ты. Благодаря тебе я сейчас здесь. - И что с того? - Почему ты не убил меня сразу? Ты же мог. - Это было бы не интересно. И только теперь Айнален решился повернуться, оторвав взгляд от стены, и посмотрел на своего собеседника. Тот казался каким-то неземным и очень зловещим в таком танце теней, которые падали на его лицо и тело. Поначалу он в своих темных полудоспехах напоминал тень, потом ворона, а потом и саму смерть, учитывая, что его лицо приобрело какой-то ужасный оскал, и только алые глаза говорили о том, что он пришел не с плохими намерениями. - Ах да, вы же дроу. - Именно,- ответил тот. Но его тон скорее говорил о том, что темный принц просто не видел смысла опровергать этот факт. Они дроу, а значит, им на роду написано ненавидеть всех окружающих и наслаждаться болью других. - Что, даже не оспоришь? - А зачем? - Странный ты. - Не более странный, чем ты,- отмахнулся тот.- Но ты уже перестал морить себя голодом, это радует. - По тебе не скажешь. - Я не знаю, что такое радость. На самом деле учитель Хареэклуэн рассказывал им о дроу, и на его лице всегда появлялась какая-то аристократическая жалость, как жалеет богатый человек побитую собаку, но помогать ей не торопится. Раньше Ай бы тоже так отзывался о дроу, но теперь его мнение менялось. Поначалу он их просто ненавидел, ведь темным эльфам с их жаждой крови и невозможностью влюбиться и так нормально жилось, потом он начал их жалеть, потому что это было их воспитание, а теперь он просто не знал, как к нему относиться. Будь он таким дроу, о которых рассказывали учителя, он бы давно убил его или принес в жертву богине. А он не просто его спас, так еще и заботится о нем, сам, наверное, того не понимая. - И тебе не грустно? - Я не знаю, что такое грусть. Ты не хуже меня знаешь, что мы живем во зле, так что здесь нет такого понятия, как грусть или радость. И нет такого понятия, как хорошо или плохо. Теперь он выглядел совершенно другим. Таким странным, земным, как будто один из светлых, по ошибке принявший такую личину с белыми, как платина, волосами. Казалось, коснись его, и он совершенно не разозлится и не одернет руку. И Айнален, не зная, почему, решил проверить это. Просто, едва он успел сформировать мысль в голове до конца, его рука уже тянулась к тонким длинным пальцам. - То, что мы считаем правильным, для других неправильно. Отступникам приходится не очень хорошо, но, учитывая, что эти обезумевшие жрицы решили, что они здесь главные, оно и не мудрено. Лучше…- он оборвался на полуслове, когда почувствовал теплое прикосновение к своей руке. Ай, все еще кутаясь в одеяло, протянул руку и просто кончиками коснулся обсидиановой кожи, как будто проверял, не видение ли пришедший. - Ния…- скорее выдохнул, чем приговорил принц. Его алые глаза теперь не были такими страшными и, наверное, все же их цвет не был подарен кровью его жертв. Светлый эльф сейчас сам бы мог не разобраться, почему он так поступил, но одернул руку, как будто обжегся, но кожа дроу действительно была горячей. - Я… Ха! Видишь?! Я тебя коснулся и ты растерялся. Значит, все же какие-то чувства вам известны! Глупая бравада. - Ты прав,- ответил темный эльф, глядя на свою ладонь так, как будто она покрылась золотом.- Но мы не только теряемся…- он подался вперед и едва не упал на своего пленника.- Еще мы чувствуем гнев, гордость, самолюбие и… желание. - Чего?! - Видишь, теперь ты проявляешь больше чувств, нежели вначале. Больше? Ну да, получается, тактика дроу сработала на ура! Он много времени потратил на то, чтобы приручить светлого эльфа, сделаться желанным гостем и тем, к кому привык. Прямо как дикого зверька в клетке! - Ты… - Разве не так? - Нет, не так!- ответил эльф. - Кстати, как твои раны? Больше не болит? Как можно быть таким надменным, ужасным и в то же время заботливым и добрым, не смотря на то, что это так нехарактерно для темных эльфов? Наверное, принц считал такое поведение нормальным. Но тут нужно быть слепым дураком, чтобы не понять, что его поили и лекарствами, чтобы унять боль. К чему такие сложности ради сломанной игрушки? Но пока она любимая, то пусть и сломанная, она ценна. А если Ай поддастся этой ложности и игре и привяжется к нему? Что будет тогда? - Скоро ты сможешь выйти,- проговорил темный эльф. - Что? - Я не отпускаю тебя. Но ты сможешь покинуть эту комнату. - Правда? - Но не сейчас…- проговорил принц, прикрывая глаза, как будто сейчас заснет прямо здесь. - Почему? - Ты еще не заслужил… Была и другая причина. Более весомая. Дело было в том, что Ллос, вопреки своим вкусам и предпочтениям, нацелилась на этого проклятого светлого. И жрицы как с ума посходили. Не смотря на то, что король, сильный маг, правит здесь, должностью жрицы нельзя пренебрегать, учитывая, что принц, на данный момент третий по старшинству, родился под знаком Ллос от одной из ее главных жриц. Так уж получилось. И этот дроу стал невероятно силен в магии и владении оружием, но пренебрегал Ллос и всем, что с ней связано. Когда-нибудь она точно обратит на это внимание и уничтожит его, но это сейчас не имело значения. Да и Айналену об этом, о его силе и об охоте на него самого, можно было и не знать. Не обязательно. - Эй, ты что, заснул? Междоусобицы в семье, где брат перегрызет горло брату ради власти, война внутри Дома, где все друг другу враги, да еще и жрицы, и в завершение всего еще и странная слабость в теле, будто в него залили свинец… - Нет. Просто закрыл глаза. Дроу не спят, если не хотят этого. Айнален промолчал. Как ни крути, они все же живые существа. Они ведь должны испытывать потребности в заботе и душевном тепле, разве нет? Они все часть большого жизненного цикла, часть целого. - А, мне помолчать? Паук, до этого озадачено смотрящий то на одного беседующего, то на другого, наконец набрался смелости не просто тыкать своего хозяина в колено, но и запрыгнуть на кровать, располагаясь рядом с темным эльфом, на чьем лице отразилась усталость. Все это так изнуряло, лишало последних сил… - Эй, ты в порядке? - Все хорошо… Просто… я так устал… - Ты выглядишь не уставшим, а…- Айнален коснулся его лба, чтобы попробовать температуру тела. Действительно очень горячая! У дроу не должна быть такая высокая!- Эй! Ты горишь! - Помолчи немного… - Ты слышишь меня! Ты горишь! У тебя… - Успокойся и помолчи, Ния. Отравление… Он отравлен, и если ничего не сделать, он просто умрет! Дроу хороши в изготовлении ядов и прочих орудий убийств, так что счет мог идти на минуты. - Вставай! Ты отравлен! - Что ты там говоришь? - Ты отравлен! Слышишь? Вставай! - Мне просто нужно отдохнуть…- проговорил принц, устраиваясь поудобней. - Ты меня слышал?! - Я применил заклинание. Я тоже не дурак, чтобы не заметить яд. В конце концов я тоже дроу. Я все это знаю. Так что прекрати кричать, Ния. - Так ты… не умираешь? - А с чего мне умирать?.. Просто…- он умолк, прикрывая глаза и отправляясь гулять по царству Морфея, хотя для дроу это не характерно. Он так же едва охватил талию пленника, прижимая его к себе, как плющевую игрушку. - Ладно…- проговорил эльф, проведя пальцами по длинным белым волосам. Чтобы заснуть рядом с кем-то, дроу придется постараться. Но дело ведь и в отношении. Дроу считают себя более достойными, чем светлые эльфы. Светлые эльфы считали себя самыми-самыми, расценивая темных эльфов как кровожадных, грязных тварей. В то время как дроу считали светлых слишком высокомерными. Но кто же из них прав, а кто нет? Или они оба ошибались в какой-то степени. - Не буди его…- проговорил эльф пауку, который начал увлеченно тыкать его в щеку. Для них всех это было так неожиданно и странно, что в комнате воцарилось молчание, а после того, как погасла свеча, воцарилась полнейшая, но совершенно не страшная, уютная темнота. И впервые Айнален не подумал о себе, как об испуганном ребенке в темноте.