Нити воображаемой тишины

      «Эмоции обычно через некоторое время проходят. Но то, что они сделали — остается»       Прошло несколько дней после последних событий.       Когда человек теряет близких, в его душе словно срывается бомба с замедленным действием. Сначала ты не понимаешь, сон это или реальность. Потом, немного поодаль эпицентра, начинают болеть раны, сочится кровь, появляется ощущение, будто упал в большую бездонную яму. Летишь и мысли только об одном, их не остановить и от них не избавиться. И чем больше ты погружаешься в эту бездонную ночь, тем больше тебя сжирает собственное чувство несправедливости, совести и страха. Такой коктейль. А на краях взрыва тебя ждет настоящая игра на выживание в ужасных условиях, которые нужно восстановить. И на это все нужны силы, которых нет.       В комнате не было света. Шторки хаотично закрывали все окно. На рабочем столе были разбросаны документы, смешанные с записками. Парень лежал на кровати, полностью закутанный в теплое одеяло. Но она совсем не оберегала его от кошмаров, как в детстве.       Больно, когда что-то не то в голове и под ребрами, там все сжимается, будто хочет спрятаться в малейшую коробочку. Но… не выходит. Все болит. Разрывает сердце и душу. Тихо и спокойно иглу за иглой втыкает кто-то в сердце и рвет все на куски.       Коко лежал в позе эмбриона довольно долгое время. Казалось, что выпрямиться ему стоило миллионы сил. Время для него проходило незаметно. И вот снова солнце закатилось за горизонт. Дверь в комнату отворилась. Сейшу посещал Коко каждый день после школы, но тот не хотел с ним разговаривать. Небольшой перекус со вчерашнего вечера стоял неиссякаемым. Инуи сочувственным взглядом кивнул и пошел относить новую порцию ужина в холодильник, где она останется нечерпнутой. Он знал это, но не мог бросить все на самотек. Затем он снова вошел к Хаджиме.       — Коко, — ответное молчание. — Тебе нравится чувствовать себя так ужасно? Не хотел бы ты хотя бы подняться и поесть?       — Пожалуйста, замолчи. — Сказал Коко хриплым голосом, который уже забрасывался пылью на полке организма.       — Поднимись и поешь немного. У меня было терпение: знаю как это тяжело, но оно уже угасает. Ты просто убиваешь себя. — Продолжал Инуи говорить, несмотря на слова парня.       Но Коко в ответ все молчал и молчал. Сейшу прикрыл глаза ладонью и тяжело выдохнул. Он постоял так еще несколько минут, подождал несбывшегося чуда и вышел. Хаджиме потерял силу на существование после прощания с бабушкой. Он вошел в свою комнату, разбрасывал осторожно сложенные бумаги на рабочем столе и уложился в постель. Он много спал, не мог даже подняться. Общаться он отказывался. И так проходили все дни. Инупи вышел в гостиную и позвонил Эмме. Она не отвечала достаточно долго.       — Что случилось? Ты с ним побеседовал?       — Он только сказал заткнуться. Единственное, что я услышал от него за эти дни, только просьба заткнуться!       — Не теряй терпения. Его бабушка была важной частью в его мире, и без нее, как основы, все рухнуло. Ему нужно время на восстановление.       — Восстановление не происходит, когда ты все время лежишь и убиваешь себя. — Сейшу начинал говорить злее. Ему не нравилось собственное беспомощность. Обычно в ситуациях он сохранял холодность, но здесь не мог удержаться.       — Поговори с ним, но более легким тоном, — участливо сказала девушка. — Много с ним говори и придет время, когда он сам захочет высказаться. Просто единственный, кто ему поможет — это он сам. Ты ведь это понимаешь?       — Да конечно понимаю, но я хочу быть новым якорем для его мира. — Эмма хмыкнула и он почувствовал эту улыбку. Они побеседовали еще несколько секунд, после чего Сейшу приготовил новую порцию еды для Коко и решил попробовать еще раз.       Комната была все такой же погребальной ямой. Он поставил тарелку на тумбу, рядом с парнем, и приоткрыл немного шторы. Свет упал на пол и залил комнату яркостью. Сам парень сел возле Хаджиме и откинул голову назад, опершись на кровать.       — Через несколько дней начнется ярмарка. Я обещал себе тебя туда завести. — Он посмотрел на Коко. В ответ все та же вязкая тишина. — Знаешь, когда я потерял близких, а потом еще и Шина, мне казалось, что весь мир как будто восстал против меня. Я думал, что сделал что-то не то, и поэтому получил такое наказание. Но правда была в том, что я просто был рано повзрослевшим ребенком. Я боялся, что мои новые знакомые тоже умрут. Никто не проклинал меня, не делал мне плохо нарочно. Это было просто стечение обстоятельств. Эффект бабочки. И даже если бы я знал, то практически ничего не сделал бы. Я винил себя в их смерти, как будто я убийца. Я винил себя, что остался жив. Нет ничего ужаснее того, что мы можем сами себе внушить. Это действительно такие глупые мысли. — Он снова посмотрел на Коко. Тот остался без изменений. — Я никому еще об этом не рассказывал. Но после этого я еще несколько дней ходил как живой зомби. А потом вдруг заплакал. — Сейшу улыбнулся воспоминаниям. — Никто не знает, как много я тогда плакал. Но слезы помогли мне.       Нога Хаджиме резко выпрямилась и ударила Сейшу по затылку.       — Я не собираюсь плакать, тем более перед тобой. — Сейшу удивленно приподнял брови и улыбнулся.       — Так ты все-таки слушал! Не хочешь чего-нибудь поесть? У тебя такие слабые удары. — Нога Коко снова ударила Сейшу, на этот раз сильнее. Парень еще раз улыбнулся своей маленькой победе. — Вообще-то я не обеcцениваю чужие проблемы и слезы, поэтому тебе не стоит меня сторониться.       Он немного отодвинулся, чтобы не получить новых ударов. Созерцая Хаджиме, он крутил сотни мыслей в голове. Сотни вариантов помощи.       — Пожалуйста, убирайся из моего дома.       — Меня так много вещей сломало, но у меня была сила встать. Моя тетя все время наблюдала за мной. Это было даже немного весело. — Сейшу снова продолжил плести болтовню.       — Заткнись. Достаточно приходить сюда как к себе домой.       Но Сейшу не слушал и дальше говорил свою историю. Она до сих пор приносила боль парню, но сейчас он очень надеялся, что этот рассказ наделит Хаджиме новыми силами, чтобы выбраться из ямы отчаяния. Коко резко поднялся и бросил в парня подушку, приземлившуюся прямо на лицо Сейшу, который тот наконец умолк.       — Я сказал «пожалуйста».       — Твой тон был не вежливым, поэтому я решил продолжить.       — Попробуешь продолжить в таком же духе — вылетишь через окно. — Угрожающе произнес Коко и повернулся на другую сторону. Сейшу широко улыбнулся и вышел из комнаты. Интересный залог, когда делишься собственным горем, обоим становится легче.       На следующий день Инуи застал ту же картину по-прежнему. Но он просто сел рядом с Коко и начал ему рассказывать все, что приходило в голову в тот момент. Парень решил следовать советам Эммы. В этот же день она тоже посетила Хаджиме. Немного разочарованно и неторопливо девушка вышла из дома. Ей тоже было тяжело от потери, но, казалось, при парне ей было труднее.       Так пропал один день, другой, и наступил следующий. Коко ни разу не среагировал на разговоры Сейшу, как в прошлый раз. У него в голове была настоящая буря. В последнее время в Хаджиме проснулся аппетит. Каким же был Сейшу удивленным и одновременно радостным, когда обыденность начала меняться. Хоть и Коко до сих пор не покидал комнату, но на этот раз он сидел на кровати, опершись на стену. Он уставился в одну точку и просто сидел. Инуи открывает дверь комнаты, тихонько проходит к парню и садится рядом с ним. Несколько минут они молчат. Кажется, Коконой уже привык к Инуи. Настолько, что не испытывал никакого дискомфорта между ними. Но далекий страх внутри не оставлял его, он становился частью личности. Страх всего, что не похоже на его прошлую жизнь. Сейшу тяжело выдохнул.       У тишины несколько разновидностей. Когда это напряженное молчание, сердце колотится не от счастья. А есть приятная тишина, когда людям даже молчать рядом приятно. И сейчас воздух заполняет именно такая атмосфера.       Ранее Сейшу не мог понять определенные действия Коконоя. Но с каждым проведённым днем ​​вместе, он узнавал о нем все больше. Гораздо больше, чем знает Коко. Он плохо прячет сильные эмоции и замечает это Сейшу с легкостью. И даже когда парень оказывает какое-то необдуманное действие, Сейшу понимает его. Понимает, будто сам стоит на его месте. И в определенной степени ему нравится чувствовать этот комфорт рядом с ним, который обычно пугал. Ведь обычно Сейшу теряет людей, к которым привыкает, и глубоко в душе он скрывает этот страх, прикрывая его надеждами, что Коко разобьет это проклятие.       — Не вздыхай так, будто умираешь. — Остро отрезал Коко.       Сейшу повернул к нему голову.       — А если я и умираю? — Интересно спросил тот, продолжая нарушать тишину.       — Ты бы здесь не сидел.       — Метко. — Кивнул парень и вернулся назад. И снова тишина. На этот раз не так удобна. — Я хочу тебе кое-что сказать, — начал Сейшу, сам не понимая, почему он это произнес. Словно внутри что-то подтолкнуло его туда. Он на секунду умолк, зависнув.       Коко вопросительно посмотрел на парня, ожидая дальнейших слов. Но их не последовало, и тогда у него возникло еще больше вопросов. Сейшу мотнул головой, и, казалось, у него покраснели уши.       — Забудь. У тебя завтра есть силы на прогулку?       Коко отвернулся и отстранил голову назад, издавая звуки усталости.       — А-а-а, я не хочу туда идти.       — Но тебе нужно развеяться. Тем более, Эмма ждет тебя, она волнуется.       — К черту ее волнение, — серьезно сказал Хаджиме. — Они мне ничем не помогут.       — Так ты хотя бы имей уважение к ее чувствам.       Они опрокинулись взглядами. Хаджиме, молча, угрожающе предложил и Сейшу помолчать. Через несколько секунд он тяжело выдохнул. Прикрыл глаза ладонями и стал дышать поглубже. Сейша следил за каждым действием.       — Просто… — Откровенно начал говорить Хаджиме, — Я не могу думать о других, когда у самого на душе бой идет. — Зрачки Сейшу увеличились, а понимание только пришло в голову. Он сразу пожалел о своих словах. Но Коко продолжал: — В голове так шумно. А я хочу тишины. Этот шум преследует меня всю жизнь, а сейчас только стал громче. Я устал от него. Я чертовски устал. Я хочу уснуть, но боль не дает отдохнуть.       Он говорил все тихим, серьезным тоном. Глаза были пущены в одну точку, которая понемногу омрачала темнотой в глазах. Ощущение, будто контроль забрал давно забытый Хаджиме. Который все время нуждался в помощи, но по понятным причинам не мог сказать об этом.       На самом деле каждый из нас находится в своей персональной яме. Каждый день. Каждый час. Каждую минуту. И мы погрязаем в угнетении собственных мыслей и нравственных страданий. Съедая сами себя. И кто-то кричит о помощи, кого-то не слышат, кто-то молчит. Но все так или иначе хотят жить.       — Что ты делал, чтобы избавиться от этого? — тихонько спросил Сейшу.       — Все, что мог. Я просто хотел найти выход из лабиринта страданий, но всегда попадал в худшие его уголки.       — А сейчас? — Их глаза встретились. Хаджиме растерянно водил взглядом по лицу Сейшу. Затем перевел его на закрытые шторы. Тяжело выдохнул, словно попал в ловушку.       В комнате резко стало темно. Облака затянули небо, хотя за прогнозом было солнечно. Сейшу дальше любопытно смотрел на парня.       — А сейчас есть ты, — выдохнул он. — И потребность затупилась.       Сейшу закусил губу, чтобы не выказать свою улыбку. Он почему-то был рад это услышать. Хотя комната заполнилась темнотой, парень не мог выдать улыбки. И своих покрасневших щек. В этом случае, тьма впервые сыграла им на руку. Небольшой дождь застучал по оконному стеклу. Инуи резко подскочил с кровати и махом сдвинул одеяло из Хаджиме. Его взгляд уставился на парня.       — Давай, поднимайся. Пойдем кое-куда.       — Ты что, с ума сошел? — удивленно и одновременно раздраженно спросил Коко.       — Хватит сидеть и плакаться. Да, это нужно, — он почесал затылок, — но не столь много. Потому идем.       Коко с секунду молчал, а потом тяжело выдохнул: Иди к чертям, Сейшу.       — Пойду, только при условии, что с тобой. Поэтому поднимайся.       Хаджиме даже не думал двигаться. Сейша подошел к нему и взял за руку. Небольшими толчками он заставил Коко подняться и следовать за ним. И весь путь Инуи только и слышал угрозы в свою сторону. Но душой он понимал, что придуманный способ поможет парню сбросить бремя и посмотреть на жизнь с другой стороны.       Они вышли на улицу. Сейшу выжал другую ладонь навстречу дождю. И сразу же покрыла его, и пальцы стали мокрыми. Затем он посмотрел на Коко с большой усмешкой на губах. Хаджиме строго наблюдал за действиями парня.       — Только не говори, что ты… — Не успел договорить Хаджиме, как Сейшу встал под дождь и вытащил его к себе. Их руки все еще были вместе. Парень потрясающе затих. Капли спаивали его тело медленно, усиливаясь моментами. Хаджиме дышал глубоко. Дождь понемногу обжигал его щеки.       — Небо плачет, — тихо произнес Сейшу. Его голос незаметно дрожал. Коко устремил взгляд на него. — Так сестра постоянно говорила, когда погода хмурилась и начинался дождь.       Парень горько усмехнулся. Казалось, на его щеках совсем не дождь. В груди Хаджиме что-то сжалось. Что-то живое, новое и непонятное. Голубые глаза продолжали переходить от темных глаз к пасмурному небу. Они дрожали, как и их владелец.       Ребята стояли под открытым небом уже довольно долгое время. Они наблюдали друг за другом. Как они постепенно намокают. Как глаза темнеют. Как капли скатываются по лицу. Как дыхание отчасти успокаивается. Инуи протягивает ладонь и легонько откидывает волосы из глаз Хаджиме. Тот вздрагивает и замирает. Сейшу улыбается на такую ​​реакцию и, в один момент, становится серьезнее.       — Блин, — выругался он. — Мне нравится стоять под дождем, но нужно идти переодеваться и греться, и это довольно обременительно.       Коконой расплылся в улыбке. И Сейшу, увидев это, ощутил счастье. А еще в груди стало сладко покалывать, и парень еще долго не мог понять, что это.