Just another usual morning

С того самого дня, когда Ричи и Эдди решили попробовать «в последний раз» прошло уже около месяца, и не было ни секунды, чтобы хоть один из них жалел об этом. Конечно, было безумно сложно придумать для Сони оправдания всему случившемуся, но после возвращения Тозиера женщина еще где-то неделю бесновалась, а после успокоилась. Теперь мальчиков ждал только бесконечный покой и близость друг с другом. Беверли, Бен и Майк очень скоро узнали всю правду о случившемся. Каждый из них пытался делать вид, будто злится на ребят за то, что те не рассказали об этом раньше, но, по правде говоря, все были просто рады тому, что все обошлось. Общение Билла и Эдди вернулось в прежнее русло, на что оба и рассчитывали. Ну а Ричи наконец обрел свою семью. Теперь казалось, что все встало на свои места и идет своим чередом. Однако эта рутина не приносила усталости или скуки: все молчаливо радовались покою, который смогли найти друг в друге.

***

— Я иногда боюсь проснуться и понять, что все это было лишь сном, — спокойно пробормотал Каспбрак, глядя в потолок. Он лежал рядом с Ричи, держа его за руку и говоря уже несколько часов напролет. Тозиер, похоже, несколько удивился этим словам, потому что повернул голову на своего «уже парня» и положил ему руку на щеку, тем самым заставляя развернуться его на себя. Кожа Каспбрака под пальцами брюнета словно воспламенилась: каждое касание было невероятно искренним и сокравенным. — Я тоже, принцесса. Но ты представь, как через множество лет расскажешь своим внукам о целой маленькой жизни, которая и не была твоей, — мечтательным голосом прошептал Ричи, глядя шатену прямо в глаза. — Но я не хочу, чтобы все это было ложью. — Даже если это и было бы сном, то никто бы не врал, Эдс. А если бы ты на самом деле сейчас проснулся, что бы почувствовал? — Боль, — уверенно проговорил Каспбрак, кладя свою руку поверх чужой и чуть сжимая пальцы. Он несколько секунд молчал, а после вновь заговорил, — Хотя… Если честно, то наверное много чему научился бы. — Чему, например? — сжимая холодную руку в ответ, спросил Тозиер. — Тому, что до конца дней стоит избегать кудрявых с именем Ричи. В комнате раздался тихий смех. Юноши легонько прикоснулись лбами друг к другу, не прерывая зрительного контакта, пусть с такого ракурса и выглядели они друг для друга забавными. Тозиер медленно потянулся вперед, касаясь губ Эдди своими. Поцелуй был нежным и аккуратным, после чего Ричи отстранился, вновь заглядывая шатену в глаза. Тот в свою очередь расплылся в полной любви улыбке, а после, неожиданно, вновь коснулся чужих губ, но сделал это очень коротко. Следом от тут же поцеловал нос Ричи, щеку, лоб, уши, и эта дорожка из поцелуев словно залилась сиянием для недоумевающего Тозиера. Эдди делал это с какой-то особой осторожностью, а на его лице читалось что-то похожее на тревогу. — Ты чего? — осторожно останавливая Каспбрака и беря того за подбородок, удивленно поинтересовался Ричи. — Я просто подумал, что хочу запомнить каждый сантиметр твоего тела, если проснусь завтра один, — немного смущенно прошептал Эдди. Ричи только улыбнулся на выдохе, а после вновь притянул Каспбрака к себе, чтобы поцеловать. Они касались волос друг друга, что-то шептали и бесконечно целовались, лежа в обнимку. Заснул Эдди, по-детски свернувшись клубочком и уткнувшись Тозиеру в грудь. Брюнет же обнял Каспбрака и поцеловал его в лоб перед сном, а после так же отключился. Конечно, утром оба проснулись в объятиях, снова обмениваясь поцелуями. Эта история была для них больше чем реальностью — она действительно казалось длиною в отдельную жизнь. Ни один из них не думал, что когда-то будет настолько благодарен Соне за то, что та привезла это кудрявое недоразумение в их дом, потому что если бы не это ее импульсивное решение, юношам не удалось бы встретиться скорее всего никогда. Жизнь сводит и разводит, но в одном оба уверены были точно — если есть еще хотя бы малейший шанс попытаться все исправить, надо за него хвататься и никогда не отпускать.