Just another usual morning

Сердце Эдди замерло. Кто-то подходил к двери в его комнату и это точно была не Соня. Уже ожидаемый стук раздался эхом в голове Каспбрака и он буквально подскочил с места, чтобы открыть дверь самостоятельно. Схватившись за дверную ручку, юноша, не думая, распахнул дверь, и с его губ сорвалось полное надежды: «Ричи!». — Нет. Не он, — тут же послышался знакомый голос. В дверном проеме стоял Стэнли Урис с очень усталым выражением лица. Радость в глазах Каспбрака моментально померкла, но быстро сменилась на удивление. Он ожидал кого угодно, но не лучшего друга Тозиера. Нет, Эдди был безумно рад видеть кого-то из неудачников вне школы, но он чувствовал огромную вину, от чего тут же стушевался и слегка опустил голову, стараясь избежать зрительного контакта со Стэном. — Я могу..? — неловко поинтересовался Урис, мотая головой вперед, тем самым спрашивая разрешение войти. Каспбрак коротко кивнул и сделал шаг в сторону, освобождая проход. На его лице читалось нетерпение. Нет, конечно юноши достаточно хорошо общались между собой, но не было еще ни единого случая, когда бы Стэнли заявился к Эдди домой без приглашения, тем более учитывая обстоятельства. Это невольно наталкивало шатена на мысль о том, что лучший друг Тозиера мог заявиться исключительно, чтобы поговорить о самом Ричи. Урис явно не выспался, потому что за свое короткое время пребывания в комнате, он уже несколько раз зевнул. Его движения были плавными, он казался измотанным не меньше самого Эдди, что не осталось без внимания шатена, который уже начал винить себя в том, что вновь думает лишь о себе, а не о друзьях. В то время как Каспбрак закрывал дверь и усаживался обратно на кровать, Стэн успел добраться до стула на колесиках, стоящего возле письменного стола, и выкатить его на середину комнаты. Он камнем опустился на мягкое сидение, развернувшись лицом к Эдди. Его локти уперлись в колени, а руки, на которые Урис опустил голову, скрестились в замок. В полумраке парень устремил свой взгляд на растерянного Каспбрака и тяжело выдохнул. — Ты же наверняка хочешь знать, где он? — с какой-то непривычной тяжестью спросил парень. — Да! — неожиданно для себя воскликнул Эдди, вскочив, а после, почувствовав сдавливающую неловкость, медленно опустился обратно на смятую простыню, отводя взгляд в сторону. Все внутри Каспбрака сжалось. Он понимал, что его догадки по поводу темы разговора оказались правдивыми, но это никак не обеспечивало душевное спокойствие мальчика, скорее наоборот: он не знал, что ожидать. Стэнли едва заметно усмехнулся, не рассчитывая на другой ответ. Он как бы невзначай окинул комнату взглядом, а после поднялся с места, направившись к окну. Юноша стал медленно раздвигать шторы, от чего Каспбраку пришлось зажмуриться, потому что его глаза привыкли к темноте, и яркий дневной свет казался парню ослепительной вспышкой камеры. Когда шторы были полностью раздвинуты, Урис с небольшим усилием открыл окно нараспашку, чтобы устроить проветривание. Эдди наблюдал за всеми этими действиями, изнемогая от нетерпения. Все его тело ныло от незнания, потому что парень не представлял, какого рода новости его ожидают. Теперь он прекрасно понимал, что Стэну известно куда больше, чем могло показаться. Когда с окном было покончено, Урис вновь опустился на стул в прежнюю позу, параллельно зевая и явно готовясь к тому, что собирается сказать. Не трудно было догадаться, что все эти взаимодействия с окном были лишь поводом оттянуть неприятный разговор. — Послушай, Эдс, — эта форма имени, слетающая с чужих губ, заставила Каспбрака передернуться. Он так скучал по ней, но не из уст Уриса. Больше всего на свете Эдди хотел, чтобы так к нему обратился именно тот, кто называл его так постоянно, — Он возненавидит меня, когда узнает, что я здесь был. Но я просто не могу смотреть за тем, что происходит, и оставаться в стороне. Сперва, я хотел бы сказать, что с ним все нормально. — Он связывался с тобой? Говорил, где сейчас прячется? — протараторил Эдди, не дожидаясь дальнейших объяснений. — У меня дома он прячется, Эдди, — с каким-то разочарованием в голосе проговорил Стэнли. — Он не сбежал? Не вернулся в детский дом? — эта новость настолько обрадовала Каспбрака, что впервые за все это время из его губ выстроилось что-то вроде улыбки. Узнать о том, что Ричи до сих пор в Дерри, для мальчика было равносильно новости об излечении от рака. — Нет, но… — Урис сильно замялся: ему явно тяжело давался этот разговор, — В одиннадцать у него автобус до Портленда. Чтобы не создавать вашей семье проблем он сам собирается пойти в органы опеки и сказать, что просто хочет обратно в детский дом. Он надеялся, что Соня сама обо всем позаботится, но… — Стой… — в голове Каспбрака раз за разом стали проноситься слова Уриса. Он не мог поверить в происходящее. Надежда, которая теплилась в его сердце, о том, что им с Ричи еще удастся все наладить, разлеталась на кусочки. Глаза юноши, уже привыкшие к свету, забегали по сторонам, в попытках найти «выход», а в голове проносились множество вариантов решения этой проблемы. Можно было просто поговорить, но Каспбраку было до ужаса стыдно перед Ричи. Он понимал, как больно сделал своими словами «брату», но в то же время понятия не имел, как исправить свою ошибку. То, что сейчас происходило с Эдди трудно было не заметить, поэтому и от внимания Уриса его паника не ускользнула. Стэнли поднялся с места и уверенными шагами направился к кровати, опустившись прямо рядом с Эдди и повернув в его сторону голову. — Вы оба даже не представляете, насколько много значите друг для друга. Я не вправе просить тебя о подобном, но, может, если ты с ним поговоришь, он поменяет свое решение. Меня он слушать не хочет. — И меня не захочет. Я столько наговорил… — Если ты не попробуешь, потом будешь сожалеть именно об этом, — рука Уриса по-дружески легла на плечо шатена, — Все совершают ошибки, и ты это понял на своем примере. Ричи тоже. Он бы не хотел, чтобы я его нахваливал перед тобой, но он правда тобой дорожит. Это не значит, что Тозиер всегда прав: он делал много дерьма и мне, но никогда не делал это намеренно или со зла. Да, глуповат немного, но он хороший. И я хочу, чтобы вы оба были счастливы. Возможно, разговор ничем не поможет, а, возможно, сможет расставить все по местам. Эдди удивленно смотрел на Уриса, с которым у него еще никогда не было подобного разговора. Юноша совсем не ожидал услышать от друга такие глубокие и теплые слова. Сейчас было неважно, для кого именно старается Стэнли, потому что, в любом случае, слова парня заставили Каспбрака всерьез задуматься. Безусловно, все сказанное было неоспоримо, но Эдди не представлял, как вообще сможет заглянуть Ричи в глаза, после всего, что произошло. Это было больно, тяжело и стыдно. Шатен не думал, что когда-нибудь будет чувствовать себя настолько виноватым перед кем-то, кто дороже ему собственной жизни. Доселе мальчику казалось, что он делает абсолютно все правильно, а главной сложностью существования были тяжелые школьные будни. Однако с появлением Тозиера жизнь изменилась на все 360 градусов, и теперь просто вычеркнуть все случившееся не представлялось возможным. Эдди стал вспоминать. Он вспомнил их первую встречу, когда Тозиер казался таким чужим и отталкивающим: " — Это ещё кто? — неожиданно для самого себя, машинально и сухо спросил Каспбрак. Он метался взглядом между этими двумя, пытаясь понять, что происходит. Эдди жутко разозлило то, что этот невежа влез в их «ссору» с матерью и не дал закрыть ему дверь в его же комнату. — Так тебе не сказали… — с глупой и самонадеянной ухмылкой на лице начал этот кудрявый. Он стоял, оперевшись на дверной косяк и скрестив руки на груди. Его самоуверенность с первых секунд выводила и без того раздражённого Каспбрака." То, как с самого начала Ричи проявлял заботу, которую Эдди еще не был готов оценить: " — Это ты меня до кровати донес? — Да, — сухо ответил кудрявый и достал что-то из кармана. Это была зажигалка, которую юноша взял в руки и стал то зажигать ее, то снова тушить и повторять это по несколько раз. — Зачем? — спуская ноги с кровати спросил Каспбрак, смотря в спину «брату», который, как и говорилось ранее, не был особенно заинтересован в этом диалоге. — Эдди, ты идиот?" То, как «брат» стал едко сокращать его имя, а Эдди пытался внушить самому себе, что ему это не нравится: " — Ага, Эдс, я тебя понял, — отпуская руку Каспбрака, проговорил Ричи, улыбнувшись и сделав акцент на сокращении имени Эдди, которое ему очень не нравилось. — Если назовешь меня так хоть еще раз… " Их первый серьезный разговор по душам, когда Каспбрак впервые заставил себя убедиться в том, что был неправ, а Ричи наоборот — будто знал все заранее. " — Я не… — Я все вижу, Эдс, и прекрасно тебя понимаю. Я бы тоже сомневался, но ты просто поверь. Заставь себя и увидишь, что я не желаю тебе зла и не выставляю себя кем-то другим, — перебил его Ричи, но не дав Каспбраку что-то ответить, снова открыл рот, — Мне просто показалось, что я могу тебе об этом рассказать, ведь я знаю, что ты не заставишь меня уехать после этого. И нет, это не примитивное желание остаться только для того, чтобы пожить нормальной жизнью и не возвращаться в детский дом, нормальной жизни до восемнадцатилетия у меня и так не будет. Дело в том, что тебе нужна моя помощь." В картинках перед глазами Эдди всплывало все, что им удалось пережить вместе за такой короткий срок: подарки, заботу Тозиера, ночи в обнимку и тот самый рассвет на мосту поцелуев. Наконец, голос Стэна вырвал Каспбрака из молчаливого оцепенения. — Ты чего? — недоумевая, спросил Урис. — Я… — Эдди быстро заморгал, пытаясь вернуться в реальность. Все воспоминания, которые стаей пронеслись у мальчика перед глазами позволили понять одну простую истину: Ричи действительно можно доверять. Он столько всего сделал для Эдди, что просто быть с ним честным в самый последний миг покажется сущей малостью, — Ты прав, Стэнли! Только скажи откуда отходит его автобус, я должен успеть! Взгляд Эдди наконец оживился, а сам юноша просиял. Такое резкое изменение в настроении не ускользнуло от Уриса, однако он решил воздержаться от лишних вопросов и просто кивнул, расплывшись в усталой улыбке. Пока юноша объяснял Каспбраку, с какой остановки будет отходить автобус Ричи, шатен уже успел начать одеваться. Прилив сил, который он ощутил, исключил даже мысль о том, что Тозиер может действительно уехать. Эдди в очередной раз преждевременно заверял себя в чем-то, еще даже не представляя, что он собирается говорить «брату». В скором времени, Стэнли поднялся с места, вздыхая. Он медленно направился к двери из комнаты, говоря о том, что ему пора. Бросив короткое: "удачи", юноша уже собирался закрыть за собой дверь, как вдруг услышал неуверенный голос. — Постой, — Урис удивленно развернулся, делая шаг внутрь комнаты. Еще секунду назад воодушевленный Эдди теперь неловко переминался с ноги на ногу, избегая зрительного контакта с другом, — Я хотел извиниться. Когда все случилось, я так был зол на Ричи и Билла, что ты… Да и другие попали под горячую руку. Я совсем не хотел вас обидеть и вообще… Я был так неуважителен… — Эдди… — с мягкой улыбкой Стэнли перебил нервничавшего друга. Он сделал несколько шагов в сторону шатена, а после аккуратно и тепло обнял его. Каспбрак несколько замешкался, а после точно так же улыбнулся, прижимаясь к Урису, — Никто не злиться на тебя. Ни я, ни остальные. Мы волновались за тебя. Что бы ни сказал Ричи, знай, что все мы рядом. Стэн говорил все это, уткнувшись Эдди в плечо, поэтому друзья не видели лиц друг друга, но оба и так понимали, какое облегчение ощущалось каждым. Впервые за долгое время глаза Каспбрака заслезились, но только не от боли, а от счастья и благодарности, которую он испытывал. Извинения оказались не таким уж и страшным процессом.

***

Урис покинул дом Каспбраков почти сразу после этого душевного разговора с Эдди. Сам шатен собирался еще несколько минут, а после, стоя уже у входной двери, притормозил, держась за ее ручку. В голове было столько мыслей, но только теперь все они были наполнены надеждой. То, что сказал ему Стэн заставило убедиться мальчика в том, что он не одинок. Это также придало ему уверенности. Но теперь мальчику требовался миг, чтобы осознать все произошедшее и понять, что дальнейшая судьба Эдди только в его руках. Он взглянул на часы. Было только восемь, но Каспбрак не случайно принял решение выйти заранее: он посчитал, что перед этим ему следует разобраться с одной нерешенной проблемой. Момент икс настал: юноша понимал, что с открытием двери обратного пути не будет, и прямо сейчас он делал этот шаг в бездну.

***

Уже через десять минут Эдди стоял у дома, знакомого до боли. Именно это место мальчик мог назвать своим настоящим «домом». Не то место, в котором он просто проживает, а то, где его всегда ждали тепло, уют и чашка горячего какао в трудный день. Каспбрак несколько раз постучал, потирая вспотевшие ладони о немного грязную футболку. Когда за дверью послышались шаги, сердце у Эдди ушло в пятки, потому что он до сих пор не решил, что именно собирается говорить. Уже через несколько секунд знакомая фигура появилась в дверном проеме с удивленным выражением лица. — П-привет? — неловко проговорил Билл, почесывая затылок. Лучшие друзья никак не могли привыкнуть к тому, что между ними нет больше тех искр, которые загорались как только те видели друг друга. — Я могу зайти? — отводя взгляд в сторону, спросил Каспбрак. — Конечно! Юноши прошли внутрь. Такое родное для Эдди место казалось ему сейчас совершенно чужим. Не потому, что его здесь давно не было. Причина была в том, что юноша продолжал себя винить за такое обращение с лучшим другом, поэтому и не считал себя достойным нахождения здесь. Они прошли на кухню, где Каспбрак неловко встал посреди прохода, а Денбро стал заваривать чай, все еще не понимая, что происходит. Звуки всего окружающего стали словно в десять раз громче для Эдди. Все давило на него: то, как Билл открывает и закрывает шкафчики, то, как он заливает чайный пакетик кипятком, то, как сыпется сахар — все. Каспбрак не мог выдержать больше ни секунды. — Билл! — почти прокричал парень, отчего Денбро даже вздрогнул, а после медленно повернулся на лучшего друга, — Я больше так не могу! Я… Билл, видящий, как руки Эдди дрожат, отставил кружку в сторону и подошел прямо к Каспбраку. Он осторожно положил другу руки на плечи, заглядывая в его глаза с надеждой. — М-мне надо извиниться, з-за то, что б-б-было на крыше… — начал тараторить Денбро, но Эдди тут же его перебил. — А мне надо извиниться за то, что вел себя как мудак после этого. Я знаю, что ты хотел мне лучшего. — Т-ты имел полное п-п-право злиться на меня. — Но не имел права отвергать того, кто идет на все, только бы мне стало лучше. Друзья застыли в оцепенении. Они смотрели друг на друга, испытывая целый ураган из ощущения вины, облегчения и радости. Еще пару секунд они пробыли в тишине, а после кинулись друг другу в крепкие объятия, еле сдерживая слезы. Оба наперебой стали говорить извинения, а после прощать, говоря, что все это уже в прошлом. Каспбрак ни секунды не жалел о том, что нашел в себе силы прийти к Денбро, дом которого вновь обрел прежние краски.

***

Оставалось последнее и самое сложное — Ричи. Этот разговор был сейчас важнее всего на свете для Эдди, который теперь ощущал лишь умиротворение. После разговора с Биллом он понял, что будет рад счастью Тозиера где бы тот ни был: в Дерри или где-то еще. Это, похоже, и называется любовью. Именно это. Не подарки, не ссоры, не крики, не боль, не поцелуи, а желание, чтобы кто-то был счастлив вне зависимости от твоего нахождения рядом. Каспбрак понял это и был абсолютно уверен в своих намерениях. Юноше было важно, лишь чтобы Ричи знал о его чувствах. Знал о том, что Эдди действительно сожалеет. До отправки автобуса оставалось пятнадцать минут, когда Каспбрак добрался до остановки. Юноша стал оглядываться в поисках Тозиера, что достаточно быстро обвенчалось успехом: брюнет стоял неподалеку с вещами и курил. Ричи до сих пор не видел «брата», который замер в оцепенении на пустой дороге. Эдди требовалось выдохнуть, прийти в себя и понять, что он все делает правильно. Парень бы простоял так еще какое-то время, если бы не зоркий глаз Ричи, который обнаружил его через несколько секунд. В глазах Тозиера не было замечено ни удивления, ни радости, ни злости. Они были пусты и бездонны, как всегда. Поняв, что больше тянуть нет смысла, Каспбрак двинулся в сторону «брата», который не выказывал никакого интереса к происходящему. Когда Эдди поравнялся с Ричи, тот лишь приветственно кивнул. Однако и это не заставило Каспбрака усомниться в своих намерениях. — Попрощаться пришел? — холодно поинтересовался Тозиер, выдыхая сигаретный дым. — Вроде того… — Передай Стэну, когда увидишь, что я его убью. — Он и сам уже об этом сказал, — едва заметно усмехнувшись ответил Каспбрак. Юноши стояли в тишине. Ричи докуривал сигарету, не глядя на Эдди, который явно собирался с мыслями. Было совершенно непонятно: действительно ли Тозиеру стал так безразличен Каспбрак или он просто старательно делает вид. — Ричи, я не собираюсь уговаривать тебя остаться, хотя Урис просил меня именно об этом, — наконец, Тозиер повернулся всем телом на шатена, но его взгляд все так же не выражал никакой заинтересованности, — Я хочу извиниться. Не за сказанное, хотя и за него тоже. Я хочу извиниться за то, как вел себя. Я не понимал, как много ты делал, лишь бы я был счастлив. Мне и вправду нужна была твоя помощь, и ты мне ее оказал, но я до сих пор не могу понять почему. Я благодарен тебе, ведь именно с твоей помощью я смог понять, кто я такой. Просто хочу, чтобы ты знал, что я ни секунды не жалел о нашей встрече после того разговора в беседке. Ты мне действительно очень нравишься и я больше всего на свете хочу, чтобы ты нашел свое счастье, со мной или без меня. То, что я сказал тогда не имеет никаких оправданий, так же как и то, как я обращался с тобой все это время. Я на самом деле думал лишь о себе, когда ты дарил мне столько тепла и заботы. Мне жаль, что все так сложилось, и если бы у меня была возможность, то я бы все изменил, но на то мы и люди, чтобы совершать ошибки. Я не прошу твоего прощения, только хочу, чтобы ты знал правду. Эдди не тараторил, не нервничал, не отводил взгляда. Каждое слово было сказано с осознанностью и полной уверенностью в произносимом. В этот монолог Каспбрак вложил всю искренность, которая в нем только была, потому что мальчик действительно говорил то, что шло у него из сердца. Тозиер неловко кашлянул. Выражение его лица ни на секунду не изменилось за все это время: на нем было все то же пустое безразличие. Однако было видно, что брюнет вслушивался в каждое слово «брата» с особой внимательностью. Тишина повисла в воздухе. Оба молча смотрели друг на друга, но ни одному не было неловко. Они не считали нужным дополнять этот диалог чем бы то ни было, ведь все уже было сказано. Неожиданно, водитель автобуса высунулся из своей кабины и предупредил об отправке автобуса через пять минут. Ни Эдди, ни Ричи не шелохнулись. Юноши продолжали смотреть друг другу в глаза. Вдруг Тозиер легонько наклонился вперед и еле заметно коснулся губами щеки Каспбрака, на лице которого наконец выразилась хоть какая-то эмоция. Он был в недоумении, потому что не понимал, какое именно решение принял Ричи. — Эдди, я… — наконец заговорил уже выпрямившийся Тозиер, — Ты тоже мне нравишься, но вселенная будто противиться тому, чтобы мы были вместе. Мы оба наломали дров. Похоже, обоим будет лучше, если мы исчезнем из жизни друг друга так, словно нас никогда и не было. Эти слова словно ножом порезали грудь Каспбрака. Да, он был готов принять любое решение Ричи, но это не значило, что ему не будет больно. Шатен не хотел прощаться вот так. Что-то в глубине его души бесконечно надеялось на то, что их ждет счастливый финал вместе, но теперь, появилась необходимость смириться с тем, что это произойдет по отдельности. На глазах Эдди предательски выступили слезы, которые было невозможно сдержать. Мальчик сжал губы в тонкую полоску, смотря за тем, как его «брат» накидывает рюкзак на плечо и берет оставшиеся сумки. Еще буквально через несколько секунд Тозиер уже стоял у дверей в автобус. Водитель торопливо подгонял пассажиров, говоря о том, что ему нельзя отставать от расписания. Для Эдди, который в оцепенении наблюдал за тем, как Ричи отправляется туда, откуда не будет обратного пути, окружающий мир словно погрузился во тьму. Существовал только он, Ричи и эти пугающие двери автобуса. Ступив на первую ступеньку, Ричи обернулся в последний раз, шепнув: «Я тебя никогда не забуду». После он скрылся в транспорте, который почти сразу же двинулся с места, оставив Эдди стоять на остановке в одиночестве. По щекам шатена, который осознавал, что больше никогда не увидит Тозиера, текли слезы. Он всеми силами надеялся на то, что его «брат» отлично устроится в детском доме или другой семье, но в то же время не мог смириться с тем, что они попрощались навсегда. Прошло около пяти минут, прежде чем заплаканный Каспбрак двинулся с места. Он побрел куда-то, не разбирая дороги, потому что не был готов возвращаться туда, где не будет Ричи. Ему не хотелось заходить в комнату и ложиться на кровать в полном одиночестве. Ему не хотелось просыпаться и засыпать в тишине. Ему не хотелось гулять по "их" с Ричи местам без него. Эдди не хотелось ровным счетом ничего, потому что рядом не было ЕГО. Каждый шаг давался с другом, хотелось просто лечь на землю и забиться в истерике, но юноша не позволял себе этого сделать, потому что считал, что Тозиер бы этого не одобрил. Мысли волоком тянулись за самим Каспбраком, с каждой секундой увеличиваясь в размерах и становясь запутаннее. Пока Эдди даже не мог представить, как теперь будет жить без этого заносчивого кудрявого придурка. В самый последний момент, когда сил на то, чтобы идти не осталось, Эдди вдруг услышал, как его окликнул знакомый голос. Шатен не поверил своим ушам и подумал, что уже начал сходить с ума, как вдруг обомлел, обернувшись. Тот самый заносчивый придурок несся, сломя голову, с сумками через всю улицу. На его лице сияла до смеха глупая улыбка, и он все продолжал выкрикивать имя Каспбрака. Когда между юношами оставалось всего несколько метров, Ричи бросил сумки на землю и остановился. — Я понял… — Тозиер уперся руками в колени, пытаясь отдышаться, — Я понял, что был полным идиотом. Да, мы не раз приносили друг другу боль, но я просто не могу уйти, не попробовав еще раз. Эдди стоял как вкопанный. Он не мог поверить в то, что происходит. Это больше походило на сюжет захватывающего фильма, чем на реальную жизнь. Слезы из глаз мальчика полились с новой силой, только теперь от безграничной радости. Каспбрак был рад лишь от того, что мог видеть Тозиера перед собой. Шатену был счастлив осознавать, что эта встреча с Ричи не последняя. Эдди прикусил нижнюю губу, пытаясь сдержать плач, но это было бесполезно. Ричи быстро подошел к нему и взял за обе руки, смотря прямо в глаза. Он весь сиял от счастья, явно не сомневаясь в решении вернуться. — Я люблю тебя, Эдди, — уверенно проговорил он, чем заставил щеки Каспбрака покраснеть, а улыбку расползтись шире. — Я тоже тебя люблю, — сквозь плач проговорил юноша, — И прошу, никаких больше Эдди, у меня скоро уши завянут. Оба парня засмеялись с облегчением, не отводя взгляда друг от друга. — Ох, ну хорошо, Эдуардо. — Я вообще-то Эдвард! — деланно возмутился шатен. — Ладно, Эдвард Каспбрак, вы позволите себя поцеловать? Этот вопрос не потребовал никакого ответа, потому что глаза Эдди говорили больше слов. Не выжидая больше ни секунды, Ричи притянул Каспбрака к себе и, наклонившись, поцеловал его. Этот поцелуй был куда увереннее предыдущего, Тозиер с особой жадностью впивался в губы шатена, будто боясь его упустить. Однако каждое движение обоих было преисполнено нежностью и теплом. Юноши еще очень долго стояли и обнимались посреди улицы, совершенно не переживая о том, что кто-то их увидит, потому что для них в данный момент не существовало никого во всем мире кроме друг друга.