Кровь, Смерть и Обречение

      Лору поднимали на ноги. Подхватили под обе руки и куда-то потащили. Мир был черными вспышками. Она проваливалась в бессознательное и приходила в себя. Кто-то что-то говорил, кто-то сел на коня. Скрипнула повозка. Повозка уехала. Ее перетащили через тело Кларка. Она потеряла обувь. Ее ноги волочили по влажной земле. Пошел дождь. По внутренней стороне бедра текло что-то теплое. В ухо пыхтели. Ее ударили по лицу. Она опустила взгляд и увидела под босыми ступнями старые угли заброшенного кострища. — Мистер Миллер, — Лору поставили на ноги. Она подняла голову и увидела в паре шагов от себя отца, на четвереньках, запыхавшегося, потрявшего шляпу и очки. — Где деньги?       Вместо ответа отец несколько раз захватил ртом воздух. Лора посмотрела направо, и увидела еще в двух шагах Рут. Ее удерживал, зажимая рот ладонью, еще один бандит. Светлые волосы Рут разметались по лицу, по плечам, глаза влажно блестели, она сдавленно мычала.       Раздался глухой удар, Лора дернулась и перевела взгляд на отца. Он теперь лежал на боку, прижав ноги к животу и морщась от боли. Над ним стоял Эдди Куппер. Он снова ударил отца под ребра, и тот взвыл. — Где деньги? — Мне жаль, мне жаль, у м-меня нет сейчас денег, их нет, пожалуйста, вы должны мне по…       Купер ударил его ногой, отец вскрикнул и схватился за руку. — Не играй с нами, ты, кусок дерьма! Где наше золото и где наши деньги?!.       Золото?.. У Лоры поплыло перед глазами. Мысли скакали, но картина начинала складываться: золото, деньги, отморозки, отец. Его отлучка накануне, почта… — Ты хочешь еще раз увидеть своих дочурок?! А? — мужчина, державший Рут, грубо тряхнул ее за волосы. — У м-меня нет д-денег. Не с с-собой. — Где они?!       Отец что-то промямлил, и Купер снова его ударил. — Где они?!       Лора не понимала, почему он просто не ответит. — Скажи им! — все головы повернулись к ней. — Просто скажи им! — Слушайте свою дочку, мистер. — Вы, вы все неправильно поняли, — отец с трудом перевернулся на земле, чтобы смотреть Куперу в лицо, поднял ладонь, словно хотел закрыться от ударов. — Нас… Нас ограбили, накануне, нам нужно было б-бежать, этот человек, он ворвался в н-наш номер, забрал все деньги, ценности… — Какой человек?! — рявкнул Купер, и ударил отца по лодыжке. Тот вскрикнул, хватаясь за нее, шипя от боли. — Я не знаю! Он вошел, вошел с моей дочерью, он угрожал, Лора, скажи им…       Лицо Лоры дернулось. Он пытается врать? Придумать на ходу историю? Сейчас? — Майка Белл? — Купер переглянулся со своими товарищами. — Ты долбанный брехун. Майка Белл пьяный в стельку, глушил виски с парнями. Сейчас валяется где-нибудь в канаве со своим сраным ниггером. — Я говорю правду! Лора, скажи им!       Лора открыла рот, и к горлу подступила резкая, невыносимая тошнота. Рука дернулась было к лицу, но запястья держали мертвой хваткой. Лора сглотнула, и ее вырвало на подбородок и грудь остатками обеда. Позади раздалась ругань и стон отвращения. Ее отпустили, и она сложилась пополам, спазмы скручивали и били ее, выталкивая из горла желчь и переваренную пищу. Глаза слезились. — Все ценности, а? — услышала она сквозь кашель. — Тогда как ты платил этому мелкому гаденышу, Коллинзу? И что это? — Лора почувствовала, как цепочка на ее шее натягивается и рвется. — Непохоже, что вас ограбили, лживый кусок дерьма. Иди сюда!..       Ее дернули за плечи. — Фишка! — Купер повернул голову к бандиту, державшему Лору. — Что с ними? — Что ты имеешь в виду — «что с ними»? — Ну, ты знаешь. Мы можем, ну, оттянуться слегка?..       Эдди Купер, Фишка, молчал пару секунд, ночь и тень от шляпы делали его лицо нечитаемым. — Я не знаю, — наконец сказал он. — Что скажешь, папаша, могут ребята отдохнуть с девочками?..       Отец кое-как подобрался, встал на колени. Просто подняться он не мог, а руки ему нужны были, чтобы жестикулировать. Когда он заговорил, в его голосе звучали слезы. — Вы должны мне верить, — он заломил руки. — У меня нет денег, нет золото, все… — Он отправил деньги по почте, — сказала Лора, тяжело сглотнув и сплюнув на землю остатки рвоты. — Отправил на имя Сильвестра Пратчетта, или Амелии Уинслоу. — Куда? — резко спросил Фишка Купер, приковывая взгляд теперь к ней. Отец смотрел на Лору, лицо его застыло, а ей хотелось ударить его, за выражение ужаса и предательства, которое его исказило. — Они убили Кларка! — Лора не выдержала. — К черту деньги, скажи им, где они! — Ты не знаешь, о чем говоришь! — Ты серьезно? — Давай, продолжай, — Купер шагнул к ней. — Адреса?.. — Я не знаю. Он высылает деньги в следующий город, куда мы направляемся, после сделок, — взгляд отца был прикован к ней. — Он никогда не говорит куда. Я отправляла для него письма пару раз. Он не посвещает меня в планы. Я и этого знать не должна. Но мы не тупые, папа! Ты правда думаешь, мы, я не догадываюсь? — Семейная драма, черт возьми, — сказал Купер. — Что скажите на это, мистер Миллер? Куда вы отправляете золото?.. — Ты глупая девчонка, Лора, — пустым голосом сказал отец. — Что ты сделала? — Ничего. Я просто пытаюсь сделать, чтобы нас всех не убили! — Посмотрите на нее, вы думаете, она знает, о чем говорит? — Я думаю, она выглядит достаточно тупой, чтобы это было правдой. Иди сюда, — отец попытался отползти, но Фишка Купер схватил его за грудки и поднял на ноги. — Пойдем-ка, потолкуем. — Что с девчонками? — повторил вопрос мужчина, державший Лору. Купер обернулся. — Возьмите эту, — он кивнул на Лору. — Она достаточно старая. Придержите младшую. Может пригодиться.       Лора уставилась на него. Сердце провалилось внутрь. — Возьмите ее внутрь. Только оставьте кого-нибудь снаружи. Я потолкую с отцом. Ганн! Ты со мной. И Бронко! Убери чертову тележку с дороги.       Ганн, ворча, прошел мимо, вслед за тащащим упирающегося отца Купером. Рут потащили в сторону повозки. Еще одна пара грубых рук схватила Лору за плечи. Ее снова поволокли. Она попыталась упереться босыми ногами. Правая ступня наткнулась на что-то острое, ее пронзила резкая боль. Лора вскрикнула, потеряла опору, и ее протащили еще на несколько шагов. Она открыла рот, попробовала закричать. Ее ударили по лицу так, что голову откинуло на плечо, а вся правая сторона онемела, уши заложил звон. Рот зажали ладонью, и в ухо, обдав жаром, прошипели: — Пикнешь — убью.       Лора не сомневалась, что убьют. Она все равно уперлась. Почти не видя, уцепилась высвобожденной рукой за косяк двери, влажный и шершавый. В ладонь вонзились занозы. Ее дернули пару раз. Когда она не поддалась, один из них ударил ее ногой в живот. Лора охнула и на миг потеряла сознание. Пришла в себя уже на полу. К горлу снова подступила тошнота. Она услышала металлический звук, повернула голову и мелкие волоски на затылке, на руках, встали дыбом. Человек расстегивал ремень. У Лоры не было отношений с мужчинами, хотя ей была давно за восемнадцать. Учеба, работа, бегство — у нее не было времени на знакомства, создание семьи. И она не читала дешевых романов, как это делала тайком Рут, не грезила о мужчинах. Все это ее не интересовало. Но если бы даже она не знала, что бывает между мужчиной и женщиной, она бы все равно поняла, что происходит что-то неправильное.       Цепенея от ужаса, она попыталась отползти и уперлась спиной во что-то твердое, заморгала. Глаза привыкли к темноте. Помещение было похоже на классную комнату. Скамьи, стол, черная школьная доска. Бледное, выведенное мелом «БЕГИ» в свете падающей сквозь прорехи в крыше луны.       В Нью Йорке она преподавала всего полтора года, прежде чем им пришлось бежать. Дети сидели за партами. Она приходила утром в класс и здоровалась. Они улыбались и тянули руки. Дома она учила урок, чтобы подать материал. Все было хорошо.       Мужчина закончил с пряжкой, растянул ширинку и вытащил член. Она уже видела член. Раз на улицах Нью Йорка, когда повернула голову на странные звуки и обнаружила бездомного, ублажающего себя прямо за углом дома. Другой раз, когда пряталась у реки и компания парней голышом полезла в воду. Она не хотела подглядывать, просто испугалась шума, ждала, пока они уйдут.       Смотреть было мерзко, стыдно и страшно. Щеки вспыхнули, Лора отвернулась, но в следующую секунду ее грубо схватили по обе стороны лица, силой повернули голову, и член оказался у нее перед носом, задел по лицу. Морщинистый, похожий на отвратительного кожаного слизня, мясисто бордового цвета, уродливый, мерзкий, будто живой. Из-под крайней плоти медленно появлялась блестящая головка. Обоняния коснулся слабый, неприятный запах. — Поработай ртом, девочка. — Давай быстрее, Вэс. — Заткнись, — резко ответил Вэс, дернул Лору на себя за волосы. — Давай. Покажи что умеешь.       К губам прикоснулось горячее, кожаное, морщинистое, и Лору скрутил еще один спазм. Руки удерживали ее крепко, но она закашлялась, и Вэс с руганью выпустил ее, когда ее согнуло пополам, вырвав, на этот раз, одной водой и желчью. Она слышала над собой отдаленные голоса, но не могла разобрать слов. Ее тошнило воздухом, когда ее снова схватили за плечи. Нижней части спины коснулось что-то холодное, и острое. Ткань затрещала, Лора вскрикнула. Платье дернули наверх, кожу лизнул холодный воздух. Она попыталась прикрыться, получила удар по рукам. — … чертова. Не может удержать в себе… Заблевала чертов пол. — Может, следует перевернуть ее на живот, Вэс. Пока она не срыгнула тебе на лицо, — сверху хрипло, влажно рассмеялись. — Заткнись на хрен, Винни.       Лора задергалась было, чувствуя себя выброшенной на берег рыбой, но колено уперлось ей в нижнюю часть спины, и голос над ухом прошептал: — Тихо. Спокойно, — к колену присоединилась рука, легла между лопаток. Она не могла выбраться. У нее не хватало сил. Ткань снова затрещала, и кожу обжог холодок. Тело покрылось мурашками. Чувство уязвимости, открытости, было удушающим. Блузки больше не было, и, к ужасу ее, следующим Вэс срезал корсет прямо с сорочкой, рванул их, срывая с ее тела, и отбросил в сторону. Это было последней каплей. Неумолимость происходящего захлестнула ее. Лора заплакала. Потеряла способность мыслить. — Не надо. — Надо, надо, — ее юбки и нижнее белье тоже исчезли, срезанные, сорванные, будто ее разделывали на мясо.        Она что-то еще говорила, умоляла, пыталась вывернуться. Вэс, тучный, широкий, перевернул ее на спину. Она увидела его лицо. Смуглое, безбородое, в темной щетине, с черными пустыми глазами. Большой нос, толстые губы. Вэс нагнулся к ней и скорее обслюнявил, чем поцеловал. В этом не было ничего приятного или нежного. Ей хотелось отплеваться, отвернуться, она стиснула зубы, но открыла их, ахнув, когда толстые грубые пальцы залезли к ней вниз, внутрь.       Сердце выскакивало из груди. Вэс отстранился, сплюнул на пальцы, снова нагнулся, припал к ее губам своим слюнявым ртом, просунул сквозь зубы шершавый, склизкий язык. От него пахло сигаретами и виски. Он навалился на нее полным весом. Стало сложно дышать. Низ пронзила тупая боль. Она не могла сбежать от запаха дешевого табака и алкоголя, шумного дыхания, грубых толстых пальцев, гладящих ее по бокам, хватающих за грудь, бедра, талию, ягодицы. Она едва понимала что происходит, сколько он продолжает пыхтеть и толкаться, нашептывая в ухо мерзости, грузно сопя. Мир превратился в душную, жаркую патоку и отвратительную боль, в смесь резких, дешевых запахов, улюлюканье Винни и скрип половиц под спиной.       Потом ее ударили по лицу, Вэс встал на колени, ее перевернули, поставили на четвереньки. Последующие боль и унижение не шли ни в какое сравнение с тем, что она уже вытерпела. Лора стискивала зубы. У нее не осталось влаги, чтобы плакать. Она думала, что умрет. Не верила, что переживет ночь. Ее гордость умирала вместе с чувством собственного достоинства, вместе со старыми представлениями о мире. Что-то внутри нее умирало. Но какая-то отчаянно цепляющаяся за жизнь, дикая, животная часть ее надеялась, заставляла Лору терпеть, и стискивать зубы, и не терять сознание, и выносить. Она не хотела умирать. Она не знала, как будет жить, но она не хотела умирать.       Пожалуйста, пусть они оставят ее в живых. Сделают свое дело, но оставят ей жизнь.       Винни оторвался, вышел из нее. Движение принесло сырую боль, вырвавшую у нее болезненный крик. Трясущиеся от напряжения локти и колени не выдержали, и она упала. Все. Это конец. Они закончили…       Ее предплечье схватила влажная, грубая ладонь, она оказалась перевёрнута на спину и с ужасом разглядела в темноте лицо Вэса. Вэс вскарабкался сверху, закинув ее ноги себе на плечи. Она почувствовала, как он пытается снова впихнуть в нее свой вялый еще член, помогает себе пальцами. Лора задергалась. — Не рыпайся, — Вэс толкнулся вперед. Что-то у него получилось. Он вошел наполовину, наполовину твердый, задергался, пытаясь взять ритм.       Мышцы, анус, низ живота — все ныло горящей болью, пульсировало в агонии. Лора чувствовала себя грязной, липкой, опороченной. Физическая боль становилась невыносимой. Она хотела потерять сознание, сбежать (только бы не умереть) и не могла. Хотела, чтобы все кончилось, но оно продолжалось. Вэс что-то говорил, заставляя ее смотреть себе в лицо, не давая отвернуться. Под его тяжестью она снова начала задыхаться.       За ними раздался звук, похожий на мокрый кашель. Потом мозг связал звук совсем с иным образом. Лора увидела кучера, мистера Коллинза, царапающего ногтями горло из которого торчал нож. Увидела Кларка, влажно булькнувшего, когда Купер ударил его лезвием в шею.       Вэс дернулся, обернулся и закричал. — Привет, дружочек. Скучал по мне?..       Раздался грохот. Пол сотрясся. Прямо перед лицом Лоры оказалась рука с подергивающимися пальцами. Потом она увидела лицо Винни с широко открытыми глазами, искривленный, хватающий воздух рот. Вэс резко вышел из нее и оттолкнул от себя. — Ты, вонючий ублюдок!..       Раздался рев, и вес Винни убрался с Лоры. Часто моргая, она отползла в сторону, от звуков борьбы, шумного дыхания, шарканья ног, рычания, тяжелого смеха и сдавленных проклятий. Наткнулась на что-то мягкое, влажное, липкое и отдернула ладонь. На дрожащих пальцах осталась темная кровь. Винни, теплый, мертвый, с широко открытыми глазами, гримасой удивления и боли на лице. Паника бросила было Лору под скамью, но другая, расчетливая, рациональная часть остановила ее, и она скользнула руками по приспущенным штанам, нащупала на трупе оружейный пояс. Пальцы нашарили в темноте рукоятку револьвера. Она боролась с ним несколько секунд, а он все не желал вылезать из кобуры.       Потом что-то рухнуло на нее, и Лора закричала, выпустив оружие. Бедро вспыхнуло болью. Два тела прокатились по ней, едва не раздавив, спина Вэса навалилась сверху, ее руки оказались погребены под его телом. Она попыталась спихнуть, оттолкнуть его, но их общий вес практически раздавил ее. Вэс пыхтел, рычал и ерзал, его лопатки и локти задевали ее плечи, подбородок и грудь. С трудом, Лора разглядела над ним темный силуэт Майки Белла, с зубами, обнаженными то ли в гримасе, то ли в улыбке. В темноте что-то блеснуло — нож. Лора успела отдернуться в сторону, когда лезвие опустилось, задев плечо Вэса, едва не вонзившись ей в грудь. — Дерешься… неплохо, для кого-то… со спущенными штанами, мальчик!..       Вэс взревел и сбросил с себя Майку. Тот охнул и приземлился на деревянный пол с глухим ударом. Тяжелое мужское тело скатилось с нее, и Лора закашлялась, глотая ртом воздух. Все болело. Забыв о револьвере, она отползла в сторону, пока не уткнулась в скамью. Забилась под нее, вжалась в пол, тараща глаза и пытаясь разобрать в темноте возню двух борющихся на полу тел. Вэс был теперь сверху, пытался вырвать у противника нож. Майка больше не смеялся, и тишину разрывало только их рычание и шум борьбы. Вэс был крупнее, и Майка медленно терял преимущество. Часть Лоры кричала, чтобы она что-то сделала, вмешалась, потому что когда Вэс убьет Майку, он примется за нее.       Но она была слишком испугана, чтобы вмешаться. И Майка пугал ее не меньше. Дрожа, она поискала взглядом выход. Дверь находилась прямо за дерущимися. Нужно было только проскочить мимо.       БЛАМ.       Лора вскрикнула. Запахло порохом. Вэс издал протяжный, животный стон. Майка толкнул его, и бандит с грохотом завалился на бок. Тяжело дыша, отфыркиваясь, смеясь и что-то мыча, Майка шатко поднялся на ноги. В одной руке у него висел нож. В другой он держал револьвер. Его трясло. Потом он сплюнул на труп и перешагнул его. Лора застыла. Может, если она не будет шевелиться…       Майка замычал и направился в ее сторону. Мгновение ещё теплилась надежда, что он не заметил ее в темноте. Но мужчина убрал револьвер в кобуру, остановился у скамьи, нагнулся, схватил Лору за запястье и рванул на себя. — Давай… Давай! Не заставляй меня… Уф! Вытягивать тебя... — П-пожалуйста, — Лора попыталась прикрыть грудь рукой. — Где деньги? — Майка упал рядом с ней на колено и дернул на себя, так, что их носы столкнулись.       Лора заморгала, не поспевая за событиями. — Где де-е-е-ньги, девчушка?!       Снаружи раздалось несколько выстрелов. Потом дверь вышиб удар. Лора успела увидеть гримасу на лице Белла, он обернулся, и его револьвер оказался направлен на дверь. — Ленни, кретин!       Ленни, в пиджаке, в белой рубашке залитой кровью, запыхавшийся, уставился на Майку, на Лору. — Отойди от нее нахрен! — Закрой свой рот!       Щепу над дверью выбило, грохнуло, засвистело. Ленни съежился, Майка дернулся, и Лора, пользуясь моментом, выдернула руку, забиваясь обратно под скамью. — Мы решили не стрелять! — Ленни прижался к стене, стискивая рукоять револьвера. — Договорились действовать тихо! — Что я должен был делать, дать ему убить себя, а? — А девчонка? — Просто стреляй, Ленни!