Кровь, Смерть и Обречение

1       Женская рука неожиданно хватает его за запястье, и Ленни встречает отрешенный взгляд.       «Не говорите им.»       «Не говорить что?..»       Лора отводит взгляд, и до него доходит. Ленни поджимает губы.       «Хорошо, мисс.»       Он не говорит, что его рассказа тут и не нужно. Все и так очевидно. Но этого он ей сказать не может — не хватает смелости. 2 — Кто идет?!       Билл — не то, что он надеялся первым делом услышать, подъезжая к лагерю. Ленни вздохнул и набрал в легкие побольше воздуха. — Это я! Ленни!       За поводья он провел уставшую кобылу мимо других лошадей до коновязей. Поискал глазами Бейлока, но не нашел; может, Майка еще не в лагере?.. Едва ли. — Мальчик! — громыхнуло.       Ленни вздрогнул. В сопровождении растрепанной Карен и сонной, мрачной Эбигейл на него надвигалась мисс Гримшоу, и он испуганно сжался. — Мальчик! — Гримшоу остановилась и оглядела его с головы до пят. Ее брови сошлись на переносице, и она упёрлась руками в бока. — Только взгляни на себя! Что ты дал с собой сотворить!       Ленни что-то пробормотал, чувствуя, как горят уши, а мисс Гримшоу охнула, схватила его за рубашку, рассматривая разрезы от ножа, под которыми нехорошо ныли раны. — Этот болван, мистер Белл! — она щелкнула языком. — Ему доверяют мальчика, и он возвращает его в таком состоянии!       Уши Ленни снова вспыхнули, на этот раз от возмущения. Он открыл рот, чтобы сказать, что он не мальчик, но Гримшоу отпустила рубашку и глянула ему за спину. — Ну, где она? — Кто? — Не будьте дураком, мистер Саммерс. Женщина! Или вы потеряли ее по дороге? — Она, она на лошади, мэм, я…       Гримшоу ахнула. Карен обошла ее, вытягивая шею, чтобы рассмотреть Мэгги, и Эбигейл, потирая глаза, последовала за ней. — На лошади? Это тебе что, туша?.. — Я, я… — Она без сознания, Сьюзан, — сказала Карен, осторожно приподнимая голову Лоры за волосы и заглядывая ей в лицо. Она сморщила нос. — И воняет так же, как мальчишка. — Боже, дай мне терпения, — прошептала Гримшоу, глядя, как Карен и Эбигейл снимают тело с Мэгги. Ленни дернулся было помочь, но Карен, фыркнув, отмахнулась от него. — Где Датч? — пока его не начали ругать за что-нибудь еще, выпалил Ленни. — Я должен увидеть Датча. — Не в таком виде! — Майка вернулся? — Минут пятнадцать назад! От него несло, как от козла, но этому олуху хватило приличия привести себя в порядок. Я ожидала от вас большего, мистер Саммерс! — Я приведу себя в порядок, как только поговорю с Датчем.       Гримшоу выдохнула, раздраженно всплеснула руками. — Обувь! Снимай. Снимай!       Под пристальным взглядом Гримшоу, Ленни стащил с себя сапоги, пока Карен и Эбигейл уводили пришедшую в себя Лору. За спиной возле его лошади что-то шевельнулось, и Ленни, не думая, повернул голову. Мир заволокла багровая пелена, и он спружинил на ноги. — О’ДРИСКОЛЛ! — прорычал он, выхватывая револьвер. — О нет, не опять!..       Тощий заморыш, возле его кобылы, попятился, запутался в собственных ногах, упал на задницу и выставил перед собой руки. — Н-не бейте, не бейте, мистер, не бейте меня! В-в-вы все не так поняли! П-пожалуйста! — Оставьте мальчишку в покое, мистер Саммерс! — Что он делает, разгуливая по лагерю? — процедил Ленни, буравя скорчившуюся у его ног фигуру ненавидящим взглядом. Он был бы не прочь сейчас пристрелить парочку О’Дрисколлов. — Мистер Морган с мальчиками решили, что он не опасен. Оставьте его. Ему только что досталось от мистера Белла. Посмотрите на него… Он сделан из соломы. Вы сломаете его, остолопы!       Ленни пригляделся и понял, что у мальчишки разбито лицо, и недавно, а подбородок предательски дрожит. Он скривился от отвращения. И чего-то еще. Жалости, может. — И уберите чертов револьвер!..       Он с рычанием убрал револьвер в кобуру. Замахнулся кулаком и сделал ложный выпад. О’Дрисколл взвизгнул и закрыл голову руками, но Ленни уже шагал к шатру Датча.       Ему было страшно.       Он подумал о том, что ослушался старшего, угрожал ему. Подумал о словах Майки. Они преследовали его, просачивались на подкорку головного мозга, разъедали мысли, как ржавчина. Сжимали холодными пальцами позвоночник.       «...просто не может пройти мимо очередного оборвыша…»       «…но вы, пиявки, высасываете его до дна…»       «… потому что не знает, как вас всех прокормить…»       «…как много дармоедов ты хочешь тащить на себе, м?..»       «…ты полез на этих баранов!..»       Он казался сам себе глупым мальчишкой. Его взгляд задержался на палатках мисс Робертс и Джека, он слышал за спиной легкий переговор женщин. Женщин, которым теперь придется делить припасы с еще одним человеком. До него донеслись голоса Датча и Майки, и плечи совсем опустились.       Но потом к ним присоединился третий голос. Сердце забилось быстрее, и Ленни поднял голову.       Рядом с Датчем и Майкой стоял Артур. С шеи будто стащили удавку, стало легче дышать. Он зашагал быстрее.       Артур выглядел уставшим, раздраженным и изрядно помятым. Датч — сердитым и растрепанным. Майка был похож на промокшую псину. — А вот и он, — Майка повернул к нему голову и осклабился. — Герой этого дня. — Господи, парень, — Артур осмотрел Ленни с головы до пят, потрясенно покачал головой, повернулся к Майке и мрачно сказал: — Черта ты с ним сделал? — Не делал с ним ничего, ковбой.       Датч обратил колючий взгляд на Ленни, но увидел, в каком он состоянии, и раздражение его сменилось беспокойством. — О, мой мальчик, — он поднялся на ноги. — Ты ранен?.. — Пустяки. Пуля поцарапала плечо.       Датч подошел к нему. Поколебался; должно быть, учуял запах, но все же положил ладонь на здоровое плечо. — Это не выглядит как царапина, — он склонил голову, внимательно рассматривая рану. — Ты выглядишь дерьмово. — сказал Артур и поморщился. — И пахнешь дерьмово, — он покосился на Майку и скривился. — Хуже него, если это возможно… — Я в порядке. — Он в поря-я-ядке. Как он сказал: просто царапина. Я получал раны… — Всем плевать на твои раны, Майка. Датч, мальчику нужно… — Я привез женщину, — вставил Ленни. — Майка рассказал, — Датч сжал здоровое плечо Ленни. — Паскудное дело. Эти О’Дрисколлы, — его пальцы сжались сильнее. — Колм утратил последние крохи благоразумия, — Датч покачал головой, а сердце Ленни забилось очень быстро; его обещание. Что успел наговорить Майка?.. — Его интересуют только цифры. Берет, кого попало. Совсем потерял класс. Позор. Обыкновенные уличные отбросы. Я так… горд, что вы помогли ей, парни… — О, уверен, мистер Белл был всеми ногами и руками за, — протянул Артур. — Мы не могли ее оставить, Датч, — кивнул Майка. — Как ты всегда говоришь… Это то, что отличает нас от парней Колма. Не беспокойся, Ленни! Я доставил в банду все, что причитается от нас обоих, в це-е-елости и сохранности… Твой и мой вклад… — Майка преувеличивает, — резко сказал Ленни, буравя Майку взглядом. — Нет моего вклада. Он сам все сделал. — Не прибедняйся, пацан, последние да не прибудут первыми… Умей принять похвалу, мальчик.       Ленни вперился в него взглядом. Они смотрели друг на друга всего пару секунд, но ему показалось, между ними успела прокатиться немая война. Сознание было слишком мутным, чтобы расшифровать все тонкости этого обмена, но не настолько, чтобы он не видел предложения мира, щедро припудренного угрозой. Ему это не нравилось, ему было гадко, Майка юлил, и Ленни не хотел принимать в его вранье никакого участия. Но он устал, и сейчас, когда боевой раж сошел на нет, ему не хватало энергии на второй раунд. И хотел ли он его?.. Стоил ли он того?.. Слова Майки все вертелись в голове. Лора пришла и уйдет, так же, как Адлер, а Майка останется, его товарищ; Ленни не улыбалось окончательно с ним разругаться. — Я стараюсь, — выдавил он.       Артур покачал головой. Датч перевел взгляд с Ленни на Майку, и ухватил Майку за плечо. Майка, одной ногой стоявший на ящиках, был вынужден убрать ее, когда Датч притянул его ближе к себе и Ленни. — Я счастлив, что вы, мальчики, поладили. Это то, что делает нас семьей. Два поколения! — он тряхнул их, и Ленни болезненно поморщился, когда рана отозвалась резкой болью. — Работают вместе! В команде. Перенимают друг у друга лучшее!       Артур издал странный звук. — Точно, босс, — улыбка Майки больше походила на гримасу. — Знаете, если вы так хорошо сработались, думаю, вам стоит выезжать вместе почаще.       Ленни охватил ужас. Он уставился на Датча загнанным взглядом, открыл рот. — Я, я не думаю, босс, — Майка нервно рассмеялся, вяло пытаясь высвободиться, но Датч сильнее сжал его, и он смирился. — Я н-не слишком по части… м-м-м… молодежи… — Не могу не согласиться, — сухо сказал Артур. — Мальчик, Датч, ему нуж… — Ерунда, — перебил Датч. — ты прекрасно… — Парню нужно заняться раной, Датч!       Датч моргнул, удивленно посмотрел на Ленни и отпустил их. — Прости, сын. Конечно, Артур, ты прав… Ленни нужна еда… отдых и хорошая перевязка. Пойдем, — он положил ладонь ему на спину пониже лопаток, мягко подтолкнул вперед. — Я провожу тебя к Гримшоу. — О, н-не стоит, Датч… — Пустяки. Ты устал. Идем. — Ай, кончай ломать комедию, Датч, здесь только мы. — Эта мальчишечья ревность, Артур, тебя не красит. — Да, Артур, если хочешь, чтобы тебя потрепали по головке, как хорошего песика, просто попроси. — О-о-о, заткнись, я даже еще не начал с тобой, ты, бесполезный осел…       Датч увлек Ленни за собой. — Не обращай внимания на этих идиотов, — пробормотал он. — Идем, сынок. Ты многое пережил. Мне жаль.       Ладонь Датча лежала у него на спине, и Ленни будто укутали теплым одеялом. Он почувствовал себя смертельно уставшим и маленьким.       «Еще одну историю, сынок?» Отец накрывает его одеялом, склоняется, свет ночника мерцает на его морщинистом лице.       Свет фонаря мерцает на посеревшем лице отца, темные пятна расплываются на белой рубашке. — … прекрасно, Морган, — донеслось издалека. — Прекрасно? Я до сих пор не услышал от тебя ни одного внятного слова. Где вы были? Сколько О’Дрисколлов в Долине, сколько законников, расположение баз? Есть ли патрули? Скольких вы упустили? Что слышно о нас? — Бла-бла-бла… Брюзжишь как старая бабка, Морган … — Брюзжу? Вас послали на разведку, а вы привезли ободранную девку, старые часы и….       Дальше Ленни не слышал.