О чем мечтают боги?

***

      После нашего поцелуя прошёл месяц. И с того момента как он произошел, Мария куда-то бесследно исчезла. В прямом смысле — она просто пропала, ни слова никому не сказав. Я ходила к ней домой, звонила ей, пыталась как либо найти, но все безуспешно. За это время у нас заменяли разные учителя, про Марию было ни единого упоминания. Я очень волновалась и боялась за нее. А если что-то случилось?       И в очередной раз я шла в школу, совсем потеряв надежду на то, что она появится. Первые две недели эта надежда была, существовала, а потом ее и след простыл.       Я начала чаще курить, чаще огрызаться со всеми, чаще хамить, чаще драться. Прежняя натура Амины вернулась, одноклассники были этому даже несказанно рады, потому что в школе было очень скучно, пока я стала пофигисткой. Как я поняла, основные шумихи и рассказы в школе были из-за меня и про меня. Поэтому последние 2 месяца в школе просто не было никаких интересных происшествий. Я все гадала, куда подевалась Мария? Случилось ли с ней что-то, или она просто молча уехала, или что?       Вариантов была куча, но ни один я не могла принять нормально. Ни один не подходил, и из-за этого мой живот был будто в объятиях цепей, он неприятно тянул. Весь месяц. Сегодня, кстати, пятнадцатое декабря — через десять дней мы уходим на каникулы.       С этими мыслями я и не заметила, как зашла в школу и машинально прислонила пропуск к турникету. Резко вздрогнув, пришла в себя и тяжело выдохнула.       — Чёрт, — я прошла дальше и зашла в гардеробную. Повесила куртку на крючок, заранее вытащив из неё все содержимое и пошла на свой любимый второй этаж.       Кстати, забыла сказать — я нашла себе друзей. Три девушки, самые популярные в нашей школе, можно сказать, я стала четвёртой.       Три красивые девушки-сплетницы и одна хамло, про которую ходят слухи. Комбо какое-то.       Я почувствовала теплые руки на своих плечах и повернулась. Слабо улыбнулась.       — Привет, Аминка! — напротив меня стояли три девушки. Рыжая слева — Ева, самая маленькая, милая и нежная, весёлая. Посередине — Вика, сероглазая с чернющими волосами, которая и держала меня за плечи. Она очень болтливая и любит пошалить травкой и прочим. А справа — русоволосая, ее зовут Саша, чем-то похожа на меня стилем одежды, но характером полностью разные. Она веселая и добрая.       — Здравия желаю, обреченные, — мы дружно засмеялись и привлекли этим внимание многих на этаже. Нас знали все — от дошкольников до самих учителей.       — Ты в курсе, что мы все втроём к тебе в класс переводимся? — я выпучила глаза и посмотрела на всех троих беглым взглядом.       — Что, правда что-ли?! — я крепко обняла всех. Еле как рук хватило.       — Да, мы на неделе уже будет в твоём классе, вчера подали заявления! — я закричала «ура», но резко почувствовала сзади удар по жопе.       — Эй! — я повернулась и посмотрела на историчку.Ой.       — Не эйкай, ты чего тут разоралась, — она улыбнулась. Хорошая тетя, лет под 50.       Я фыркнула, получила весёлый взгляд и повернулась обратно на подружек.       — Блин, слухи ходят, что Машка то в городе живая, ее вроде кто-то в школе недавно видел вечером, — я резко нахмурилась. Мне были неприятны разговоры про нее. Честно сказать, я ее почти возненавидела за её поведение, но все ещё любила. Потому что когда мы только наладили отношения, поцеловались — резко пропасть? Что за бред?       Задумавшись, из мыслей меня вывел звонок и я выдохнула.       — Что у тебя сейчас, Амина? — я посмотрела на Еву и усмехнулась.       — У меня алгебра. Снова какая нибудь грымза старая на урок придёт заменять, — они улыбнулись.       — А у нас… Биология. Ой! Ну мы побежали тогда! — тут я резко осталась одна, потому что они успели убежать на биологию. Учительница у них строгая. Я лениво поплелась к кабинету математики.       Зайдя в класс, одноклассники встретили меня радостными воплями. Конечно, как тут не радоваться.       — Оуе, Амина пришла! — сказал Макс.       — Конечно пришла, куда я денусь, — класс дружно загундел что-то и я усмехнулась, сев на последнее место.       Резко их веселый гул превратился в удивленный, а потом и вовсе затих. Я непонимающе открыла глаза и дернулась.       Около меня прошла Мария. Блять.       Женщина шла на двенадцатисантиметровых каблуках, гулко отдавая ими по линолеуму. На ногах красиво сидели штаны, а на талии их к телу прижимал белый ремень. Бордовая рубашка была расстегнута на три верхних пуговицы и показывалась ложбинка меж грудей. Я перевела взгляд на её лицо, когда она остановилась около своего стола.       — Открываем тетради, записываем — число, классная работа. Сейчас отмечу отсутствующих, — ее губы были в бордовой матовой помаде, а глаза красиво подведены. Боже, что с ней… Она всегда надевала нежно-зелёные, нежно-розовые рубашки или что-то типо такого, но этого никогда не было. Она не позволяла себе красить губы такой помадой и никогда не распускала волосы, только на первом сентября.       Она даже не посмотрела на меня. Черт подери. А я ведь давно заполнила этот долбаный лист, кто и чем занимается!       Я выдохнула и начала записывать число. Женщина взяла в руку мел и я посмотрела на ее руку издалека. Маникюр… Тоже бордовый, под цвет рубашки. Ногти стали длиннее.       Тяжело выдохнув, я открыла учебник и посмотрела на женщину, которая написала на доске число.       — Борисенко, — женщина открыла журнал с первого раза на нужной странице и села на стул. Послышалось глухое «здесь», она подняла взгляд на девочку и продолжила.       — Грачева, — на меня она уже не посмотрела, а моя фамилия прозвучала строже и холоднее, чем фамилия Алины.       — Здесь, — мой голос тоже был безразличным и холодным. Она немного вздрогнула, но это не скрылось от моего взгляда.       Когда она отметила отсутствующих, я начала разглядывать её. Она стала… Строже и горячее, холоднее.       Женщина встала и пошла в конец класса. Я вздрогнула. Ощущение, что она направляется ко мне, но она даже взгляда на меня не кинула.       Когда она подошла к шкафу, я облегчённо выдохнула и напряглась. Черт. Она сзади меня…       — Значит так, — я вздрогнула от громкого голоса позади себя. — Я сейчас вам раздам листочки и вы напишете самостоятельную работу, я посмотрю на ваши знания.       Женщина прошла мимо меня и случайно задела меня локтем. От одного этого прикосновения по моему телу пробежали мурашки и меня пробила дрожь.       Одноклассники недовольно захныкали, а она лишь хмыкнула и села на свое место.       — Староста, раздай листы, — я нахмурилась и встала. На ватных ногах подошла к ней и посмотрела ей в глаза. Но в ответ получила лишь протянутые листы. Почему она не смотрит на меня?       Я тихо рыкнула и выхватила эти листы из ее рук. Женщина медленно подняла голову и подняла бровь, устремив свой взгляд прямо мне в глаза.       Он другой…       Совсем не такой, какой был раньше. Он холоднее, чем был, безразличнее и… В нем злость.       Она схватила меня за запястье и резко дёрнула на себя, чем наклонила к себе. Я почувствовала горячее дыхание на своём ухе.       — Останешься после урока, — женщина усмехнулась мне на ухо и я дернулась. Черт подери… Она смелее чем раньше и горячее. Внизу живота потянуло. Только не сейчас.       Я сглотнула и слабо кивнула. Страшно как то…       Она отпустила моё запястье и я пошла раздавать листы. Положив последний на свою парту, я села за неё.       — Итак, — женщина вывела на электронный экран самостоятельную работу. Сложновато, но немного я знаю. — Пишите, а в конце урока со звонком все сдают. Раньше нельзя, ждите звонка или проверяйте. Все, работайте.       Я закусила губу и начала что-то пытаться написать. Получилось только два задания из пяти, мда. Без нее мы точно ослабли, быть честной.       Когда я поняла, что больше ничего не напишу, начала смотреть в листок и держать меж зубов ручку. Почувствовав на себе чей то взгляд, я подняла глаза.       Мария смотрела на меня и хмурилась. Когда я ответно посмотрела ей в глаза, в её взгляде промелькнул огонёк и она ухмыльнулась, сложила руки в замок и принялась глядеть мне в глаза. Я через минуту сдалась и нетерпеливо отвела взгляд, а между моих ног чувствовалась влага и повышенная температура.       — Грачева уже все написала, я так погляжу, — я тяжело выдохнула и посмотрела ей в глаза. Черт… Нет, не смотри на меня так.       Смотрит она, как кошка — пристально, не отводя взгляда, также игриво и заводяще. Что же с ней стало? Почему такая резкая смена характера?       Мне было интересно узнать причину. А может, она такой и была, просто скрывала свою настоящую натуру? Все вполне может быть. Но обида на то, как она повела себя тогда все ещё таилась в моей груди. Черт. Звонок.       Сдав работу, я пошла к рюкзаку и начала медленно собирать в него вещи, затем застегнула и закинула на плечо.       — Грачева, сбегаешь? — я дернулась и повернулась. Она подняла бровь. Я совсем забыла, что она просила остаться…       — А… Нет, я просто забыла, извините, — она выдохнула и позвала меня к себе пальцем.       Подойдя к ней, я встала рядом. Она улыбнулась, когда все вышли из класса и облоктила голову о руку.       — Ты же заполнила лист с увлечениями твоих одноклассников, я думаю? — я нахмурилась. Что блять? Она только для этого позвала?       — Заполнить то заполнила, но вы позвали меня только для этого? — женщина подняла брови и протянула мне руку.       — Давай лист. Ну да, а для чего я ещё могу тебя звать? — я рыкнула и резко приблизилась к ней.       — Не стройте из себя глупышку, пожалуйста, — она усмехнулась, резко встала и взяла меня за шею, прижав к стене. Я вздрогнула. Между ног стало ещё горячее.       — О чем нам ещё с тобой говорить? — я сглотнула и посмотрела ей в глаза.       — Например о том поцелуе, после которого вы сбежали, как глупый ребёнок, — она улыбнулась.       — А-а-а, так ты о нем? Извини, я просто хотела таким образом поддержать тебя, уж прости, но я не такая, какая была тогда. Я всегда была такой, какая сейчас, просто в начале года нужно было же себя показать как хорошую, верно? Ну, а так, не волнуйся. Я ещё подумаю, малыш, — она приблизилась к моим губам, почти поцеловала, но резко отстранилась и улыбнулась.       — Чёрт бы вас побрал, — она на это тихо рассмеялась.       — Кажется, давно побрал. Давай лист и утопывай, малышка, — я тяжело выдохнула. Как же мне нравится на самом деле… Но боже, я же всегда была сверху? Что не так?       Отдав ей злополучный лист, она кивнула на дверь и я мигом вылетела из класса. Боже!