***
– Ники-я. – чей-то ровный баритон выводит младшего из раздумий. раскрыв свои сонные, слипшиеся от слез глаза, японец видит черную челку стоящего над ним человека, а также видит его красивые карие омуты. – Ники, вставай. просыпайся. ну же. давай! – Джейк, как оказалось, пытался поднять обмякшее тело с подоконника. тащил то за талию, то за подмышки и старался делать все как можно аккуратнее, ведь бедный худощавый ребенок вообще перестал спать или есть. на его теле стали появляться синяки, огромные, будто японца избивали каждый день. глаза опухли и были раздраженными, губы совсем высохли, а щеки впали. Ники стал похож на живой труп: бледнокожий и потрёпанный жизнью. тело, наконец, приземляется на мягкий матрас большой хёновой кровати и тогда уже парень точно закрывает глазки и засыпает сном младенца. – как он? – как из ниоткуда в дверях вырастает Пак Сонхун. на его лице читается волнение за младшего, а руки нервно играются друг с другом за широкой спиной. – не знаю, Хун-и. выглядит паршиво, сам видишь. – не то слово. после расставания с Сону он сам не свой... бедный ребенок. – не понимаю за что он так отшил его? Ники с добром и любовью, с самыми благими намерениями и самой бескорыстной заботой и ухаживаниями, а он... – ходит сейчас и закрывает глаза на состояние Ники. будто сам не видит, говнюк. – ты пытался говорить с Сону? – Шим смотрит строго и ожидает от младшего ответа "да". это все глупо, конечно, но он, как старший, хотел бы провести воспитательную беседу с Кимом, чтобы тот хотя бы извинился перед несчастным макнэ. расставание - это итак огромный удар для любящего человека, но если твой возлюбленный перед этим еще и наговорил гадостей сполна, то вообще даже жить желание отпадает. – я... пытался. но он слышать меня не хочет! всяческим способом от разговора уходит. как только начинаю с буквы "н", так он уже глаза закатывает и делает вид, что меня не слышит. – гаденыш.. как можно так поступать со своим другом? даже если он не любил его, Ники тоже человек. не пойму его поведение. – ну ничего, хён. Чонвон обработает его, так что вину он скоро почувствует. не переживай. Ники обязательно поправится. – я очень надеюсь. – парни выходят из комнаты, выключая свет и оставляя японца одного. он чувствует себя так, будто каждая клетка его тела отмирает и он сам вне пространства. голова гудит и Нишимура не чувствует конечностей. он даже еле дышит, даже это с трудом ему дается. каждый вдох удается с большим усилием, или не удается вовсе, когда легкие выталкивают воздух обратно. губы приоткрыты и шевелить ими парень не может, будто они отсохли окончательно. мемберы не слышали от Ники ни одного слова уже неделю, а петь он и вовсе не мог за что его ругали продюсеры и директора. постоянно красные глаза еще больше разжигало, если парень открывал их хоть чуть-чуть, так что почти все время приходилось лежать с закрытыми глазами, не спать. лежать. сон не шел, как бы он не хотел. а если и шел, то кошмары с воспоминаниями о том самом дне, когда Сону безжалостно вычеркнул младшего из своей жизни. отныне они просто живут под одной крышей и двигаются под одним именем. они просто коллеги и мемберы Энхайпен. не более. Джейк и Сонхун рассказали начальству о состоянии Ники. все прикрылось якобы тем, что парень болен и что ему нужен врач. с тех самых пор медики каждый день дежурили в комнате японца и работали над его самочувствием. – так и лежит? – Хисын занят мытьем посуды, но мысли его совсем не о грязных тарелках. – даже не шевелится. – Чонвон грустно выдыхает, метая молнии взглядом в адрес беззаботного Кима. – что за проклятье.. – голос Ли срывается и очередная посуда выпадет из скользких рук. – Сону, объясни, пожалуйста! какого черта ты творишь?! – злости за несправедливость внутри старшего нет предела. она так и бурлит, взрывается огромным вулканом, превращая рассудок Хисына в неостывшую магму. – какие ко мне вопросы? я не люблю его. почему я должен быть с тем, кого не люблю? – блять, Сону-я! ты мог расстаться с ним как-то иначе, объяснить нормально, разложить по полочкам, знаешь же какой он ранимый! но нет! – Ли одним движением закрывает кран, раздраженно сдергивая с рук перчатки. – тебе же нужно как можно ущербнее! из-за тебя он дошел до такого состояния! он угробил себя из-за тебя! он любил тебя, Сону! больше всех нас вместе взятых любил. – Хисын подходит ближе и не перестает тыкать пальцем в невозмутимое и даже раздраженное лицо, пытаясь хоть как-то уже достучаться. зрачки от наступающей агрессии сузились до малюсеньких размеров, а вот сам гнев наоборот только больше возрастал с каждой секундой. – ты - самый бездушный человек, которого я когда-либо встречал. – Хисын смотрит серьёзно, с некой обидой и разочарованием. – мне сейчас поплакать? вы были бы мне никто, если бы не стажировка и Айленд, почему я должен заботиться о ваших чувствах? мне все. рав. но! – каждый из присутствующих был ошеломлён происходящим. глаза Яна даже заметно намокли, от того насколько больными и острыми осколками врезались в душу слова любимого хёна. осознание того, что они все ему безразличны - как это принять? никто ушам не верит. – повтори. – голос старшего дрогнет, а к глазам подступают ледяные слезинки. – мне все равно. абсолютно. безразлично. что еще сказать? – Хисын, осторопев просто глядит на парня напротив, тяжело сглатывая подступивший ком. лидер плачет Джей-хёну в плечо, Сонхун еле держится сам и старается успокоить почти впавшего в панику Джеюна. почему из милого душистого цветочка Ким стал таким холодным непроницаемым чужаком? он в буквальном смысле не имел ничего святого, мемберы стали ему врагами. что произошло тогда? разрушение уже тогда проникло в крепкое гнездо Энхайпен.***
месяц спустя.
контакта с Сону явно избегали. лишь Ян иногда грустно вздыхал и плаксиво поглядывал на старшего. с Кимом общались только на камеру, или на каких-то мероприятиях. Ники стал чувствовать себя гораздо лучше! забота мемберов и врачей поставила парнишку на ноги. о страшном расставании и о Сону младший старался не переживать и вообще не вспоминать события недавнего прошлого. когда до самого Кима стало, наконец, доходить, что потерял расположение близких людей, с дуру от гнева назвал их всех "не важными" и чужими. а Ники, который даже пытался расправиться с собой однажды, довел себя тоже по вине корейца. ему все еще снится в кошмарах тот самый день, когда Нишимуру нашли с веревкой на шее в ванной, пытавшегося зацепиться за держатель для шторки. черт. все пошло наперекосяк. любимый Сонхун-хён даже перестал говорить с ним. вот тогда то парень и понял, насколько все плохо. он не мог подобрать нужных слов чтобы попросту извиниться, да и простят ли его мемберы после всего этого? и простит ли Ники? этому младшему досталось больше всех и не факт, что извинения Кима сделают кому-то лучше. даже попросить совет было не у кого, ведь поступок айдола был отвратительный. очередной день скитаний от одного конца компании к другому не привел ни к чему, что могло бы помочь Сону. в конце концов может получится достучаться до Ян Чонвона? хотя и Ким наговорил всякого, он считал лидера другом и самой лучшей опорой. ему он мог доверить любой секрет если нужно было с кем-то поделиться. но станет ли выслушивать его этот младший? – Чонвон-а. – голос старшего в темноте пробирает до мурашек. так давно он не говорил с шатеном и уж точно не звал по имени. больные воспоминания вновь вонзаются в плоть резкими когтями. Ян чувствует как дрожит его тело и голос. –что? – еле выдает из себя, поворачиваясь медленно, судорожно дрожа. – я не знаю что мне делать. – в смысле? что? – старший присаживается на диван, похлопывая рядом с собой, мол, пусть присядет. – я не знаю какой толк будет в извинениях, поэтому считаю, что они бесполезны. я понял свою ошибку и я совсем не хотел сказать, что вы мне никто и абсолютно безразличны.. я.. – но именно это ты и сказал. – Вон обрывает его на полуслове, объясняя картину своими глазами. – ты прямым текстом тогда сказал, что мы тебе абсолютно безразличны. слово в слово! тогда мы потеряли тебя в эмоциональном плане и чуть не потеряли Ники в физическом. ты думаешь, что после этого кто-то из нас тебе поверит? – лидер смотрит в глаза, держит уверенно и не смеет даже расслабить хватку на чужом плече. важно держать зрительный контакт. – нет. – вот и я думаю, что нет. – младший заглядывает в самую душу, прожигает насквозь и даже в смятение вводит. – но мы одна команда... – тут же неожиданно продолжает говорить, меняясь в лице и отпуская чужое плечо. – нам еще работать и работать вместе. нужно учиться доверять друг другу не смотря ни на что. и если ты собираешься исправиться, то я тебе верю. – Сону поднимает поникший взор на своего товарища. не верится что он сейчас слышит эти важные слова. это было, конечно, вполне ожидаемо, ведь Ян очень добрый и мягкосердечный, но Ким не хотел воспользоваться этим. нет. он действительно понял всю суть дерьма, которое натворил. никогда не поздно исправить ошибки и убить прошлое. – спасибо, Чонвон-а.. я не знаю что тогда на меня нашло, что я наговорил вам столько чуши. я не думаю так, правда, просто разговоры о Ники и нашем расставании меня очень бесили. – почему? – Ян выжидающе облокотился на собственное колено и повернул голову в сторону друга. – он милый. всегда казался мне милым и таким... заботливым. я помню, что в тот день когда мы начали встречаться он так долго говорил как искренне меня любит! а потом целовал так обалденно, что я с ума сошел и мне из-за этой страсти как крышу снесло. позже я понял, что не люблю его, что люблю только внимание и ласку. я нуждался только в его поцелуях по всему телу и только в его помощи в каких-то важных ситуациях. получается, я пользовался малышом Рики. – Сону говорил ни о чем не жалея. тогда ему плевать хотелось, пользовался он или нет, ведь Ники сам виноват, что не понимал этого и так беспамятно влюбился. единственное о чем он сожалел, так это о том, как был резок в момент их расставания, а потом еще и мемберам нагрубил. – в итоге он стал давать мне этого всего меньше и лез только с объятиями и комплиментами, а я хотел большего! но понимать, что не люблю его и что его любовь совсем не для меня, было довольно утомляюще, поэтому я тут же расстался с ним, поставив жирную точку. вот так. – Чонвон поверить не мог в такую корысть друга. он всегда знал Сону как милого ребенка, как доброго человека и солнечного артиста. невозможно было поверить в то, что он услышал прямо сейчас еще и из уст самого Кима. – то есть вы просто трахались, но любовь была односторонняя? – нет, мы не спали с ним. мы только целовались. но эти поцелуи... они были интимнее любого секса, Вон-и! ты бы знал как он потрясно целуется! – вот оно что.. – парень задумчиво чешет цвета молочного шоколада макушку и встает с дивана, бросая напоследок. – я поговорю с мемберами о тебе и попрошу их благосклонности. но если они откажутся принимать эту информацию и твои извинения - моя хата с краю. – спасибо, Чонвон-а! ты настоящий друг!! – блондин кричит вслед и даже подпрыгивает от радости. он чувствует себя большим молодцом, за то, что поделился с кем-то и возможно все скоро наладится!! правда сам Ян еще очень скептически относится к Сону. непонятно, что он может вычудить вновь. все еще каждый переживал на этот счет. в команде не было команды, как таковой, было лишь молчание и подозрения за любой вздох.***
в комнате было темно. в этой пустоте были слышны лишь звуки сладких поцелуев, грязные тягучие стоны, еле слышные терзания и шепот. сладкий шепот, где двое возлюбленных повторяли имена друг друга, так восхищаясь ими, превознося до неба и обратно, отдавали всю любовь. каждая секунда разжигала больше адреналина в крови, ведь дверь не заперта. а голые тела исследуют друг друга языками, оставляют розовые полосы от ногтей и багровые засосы. мало ли кто их услышит и зайдет так не вовремя. очень неловко будет. – я... мх.. – говорить было тяжело. от подступающей страсти и прилива возбуждения хотелось кричать, но нельзя, ведь сейчас эти двое спрятаны от чужих ушей. только они и пустая темная комната. сквозь шепот невозможно было передать все желание и рев, который так и рвался наружу, потому из горла выходили только очередные стоны наслаждения. – Сонхун-а... – да, сладкий, да. вот так... – нас точно.. не спалят...? – надеюсь, что нет. не переживай о них. пожалуйста, наслаждайся. – за словами Пака следует гортанный протяжный вой. тихий, еле слышный, но полный обожания и желания. так и хочется кричать, срывать голос до изнеможения, просто оторваться от реальности и погрузиться в чувства и ощущения прямо сейчас, но нельзя. и если бы Джеюн мог, он бы стонал имя Сонхуна до потери памяти, он бы искусал свои и чужие губы до крови, излился бы до опустошения. рядом с брюнетом он слаб, ему просто хочется сдаться. очередная волна адреналина настигает парней с головой, когда слышатся шаги в сторону этой самой спальни. Пак живо набрасывает на двоих одеяло, закрывая крепко накрепко чужой рот рукой. за дверью слышен кашель, очень похожий на кашель Джей-хёна. Джеюн, плотно сжавшийся под своим парнем даже не дышал и кажется чуть ли не плакал. сам Хун рядом старался не двигаться и не выдавать напряжение, что проявлялось в серьезном взгляде и дёргающимся кадыке. вскоре раздается звук нажатия на дверную ручку. старший лишь в панике смотрит на Пака, а тот уже готовится к серьёзному разговору.