***
энхайпен и стафф в общежитие уже суетятся с самого утра. к слову, Ники этой ночью так и не уснул. он поспал от силы полчаса очень чутким сном, что не могло не огорчать. Сону же наутро чувствовал себя гораздо лучше, даже можно сказать, был как огурчик! чего не сказать о Рики. он мог поспорить, что после такого похмелья этот старший даже не помнит о поцелуе и в принципе обо всем, что происходило этой ночью, но, наверно, это было и к лучшему. лидер замечал состояние макнэ и недоумевал, почему в последнее время парень такой вареный. капилляры в глазах лопнуты, от чего они кажутся красными, кожа бледная и безжизненная, сил почти нет чтобы просто поесть. он переживал не только как лидер, но и как друг, ведь за столько времени они успели привыкнуть друг к другу. — Ники-я, что с тобой? ты спишь вообще? — все в порядке, хен. — не уверен. по тебе не видно. расскажи мне, ну же? — это не так уж важно. мне нужно оставаться в форме и я не подам вида, чтобы фанаты не разочаровались во мне. — Чонвон взглянул на второго с нескрываемым сожалением. он не знал, чем может помочь младшему, но очень хотел. — они ни в коем случае не разочаруются! энджини любят тебя! может я могу помочь тебе? — нет, хен, правда. я справлюсь! а вам всем стоит позаботиться о себе, чтобы отлично справиться сегодня. за меня не волнуйся. — спорить с Нишимурой было бесполезно, по всей видимости, поэтому Ян просто в поддерживающем жесте похлопал по плечу и отправился с остальными на завтрак. японец тоже собирался туда. по пути на кухню Ники замечает Сону, который тоже шел на утренний прием пищи. они пересекаются взглядами, Ким смотрит изучающе и с некой виной. кореец, кажется, начинает сокращать дистанцию между ними, наступая. — черт, неужели он все помнит… — это было так странно, ведь после такого сильного похмелья помнить что-то казалось почти невозможным, но старший, почему-то, направлялся к блондину прямо сейчас. о чем им еще говорить, кроме как не об этом. — Ники. — что? — старается быть холодным, чтобы не дать себе так просто простить его. чтобы не позволить себе пожалеть старшего и чтобы не послать к черту собственную гордость. — ты не знаешь когда я вчера вернулся? и не натворил ли чего? — почему ты спрашиваешь меня? — не знаю… — парень отводит взгляд, нервно теребя край своей футболки. он сам не понимает, почему интересуется этим именно у Рики, но может сам себе поклясться, что запомнил его с событий этой ночи. — мне, почему-то, так кажется. — ты вернулся около часу ночи и был очень пьян, но ничего не натворил, не бойся. — японец решает соврать, чтобы не создавать проблем лишний раз. он не хочет каких-то разбирательств с самого утра. — я рад. спасибо тебе. — младший молчит и просто в пол взгляд устремляет, снова ковыряя вокруг ногтей. он не особо хотел говорить с этим хеном прямо сейчас, поэтому пытался отделаться молчанием. Сону понимал, что Нишимура явно не горит желанием общаться, оправдывая это тем, что произошло месяц назад. тогда для него все становилось на свои места и он не продолжал навязывать свои расспросы. вскоре мемберы собрались за столом, налетая на еду, спешно глотая и даже не пережевывая. график был плотным и на еду времени было мало. важно было, чтобы она попала в желудок, о наслаждении утром и сладкими панкейками, которые были сегодня, речи не шло и идти не могло, от слова совсем. мемберы ели молча, бросая друг на друга серьезные взгляды. особенно презрительно большинство глядело именно на Сону, а стоило ему поймать эти взгляды, то они тут же исчезали, будто и не было их. тогда вдруг Ким подумал, что может младший что-то не договорил? может ночью действительно что-то было такое, от чего на него смотрят еще злее, чем обычно? среди шести пар любопытных глаз и еще и бесчисленное количество взглядов стаффа становится некомфортно. парень никогда не чувствовал себя настолько уязвимым. он, долго не решаясь, все же кинул боязливый взгляд на Рики, в надежде, что хотя бы он что-то ему объяснит, но тот лишь беззаботно разделял вилкой блинчики, закидывая по кусочкам себе в рот. наконец Джей заговорил, попросив стафф оставить их на несколько минут, тут же переметнувшись глазами на Кима. — Ким Сону. — тон старшего был грубоват и звучал страшно серьезно. все парни, один за другим, ужасно напряглись от предстоящего, ближайшие несколько минут, разговора. — Чонвон-а рассказал нам, что ты просил о прощении у нас всех. но почему ты не сказал нам это лично? — смотрят прямо глаза в глаза, словно метают молнии друг в друга. — он думал… — хотел было оправдать старшего лидер, но Пак приказал замолчать одним лишь жестом. такого Пак Чонсона боялись все и даже лидер. даже тот невозмутимый парень Ян Чонвон покорно молчал, ведь никто не мог перечить этому парню. — нет, Вон-и, я хочу услышать Сону. ну же? — смирительный взгляд стал слабее и вопросительнее. это не сильно облегчало положение, только больше давило. нужно отвечать под натиском шести человек, которые ожидают услышать объяснений или хотя бы обыкновенное «извините», это не на шутку бесит и заставляет биение сердца участиться. блондин чувствует как его агрессия растет и боится, что не сможет сдержать ее, поэтому закусывает нижнюю губу до крови, рассматривая чужие лица со страхом и раздражением. — я не знал… будете ли вы вообще слушать меня. — наконец выдает и вновь лисьи глазки устремляет в свою тарелку. Чонвон кивает головой в подтверждение того, что рассказывал ему самому этот парень. — когда я встретил Чонвона, я думал, что он единственный из вас, кто сможет проявить милосердие и понимание, поэтому я поговорил с ним. к тому же, он лидер и я был уверен, что он поговорит с вами на счет меня и моего раскаяния. вы не говорили об этом? — говорили. — в разговор вмешивается Хисын, быстро пережевывая свой кусочек, чтобы завершить начатую мысль. — Чонвон собирал нас вместе, чтобы сказать за тебя то, что ты должен был. но ты куда-то пропал, тебя не было в общежитии целый день. ты не появился даже когда мы стали ложиться спать, а наутро чудесным образом оказался на своем законном месте, еле раскачиваясь ото сна. — Ли продолжает смотреть в упор, будто просверливая дырку между карих омутов. младший понимает по словам второго, что никто не видел его прихода. но откуда Ники знает, что он пришел ночью пьяным? ему бы очень хотелось выяснить все у младшего, но он вряд ли станет говорить с ним сегодня. и вообще в ближайшее время. — я устроил себе отдых. но я вернулся ночью и лег спать. я ждал, когда Чонвон сообщит мне, что вы готовы к разговору и тогда я бы обязательно поговорил с вами. — после слов об отдыхе, на парня поднял взгляд и японец. это не осталось незамеченным, очевидно, поэтому Сону повернулся в его сторону, устанавливая зрительный контакт. видимо, что-то все же произошло, раз Нишимура так отреагировал на простую ложь. и Ян видел, что макнэ выглядит довольно нездорово, будто не спал всю ночь, а сейчас, когда он так осуждающе глядит на старшего, можно с уверенностью сделать вывод, что он видел приход Кима в общежитие и он явно не прошел без происшествий. — тогда раз уж мы теперь говорим об этом, не хочешь всё-таки извиниться? — если уж я буду извиняться, то только перед Рики. — все разом замолчали, будто парень сказал что-то ужасно невозможное. эти слова не то, что бы шокировали, но были неожиданными точно. ранее чувства младшего были для него чем-то неважным, а теперь он готов вынести специальные извинения для японца. Сону не переставал удивлять своим умением подстроиться в нужный момент. кореец встает из-за стола, отходя на шаг, чтобы было удобнее. становится недалеко от своего места, смотря точно на Нишимуру. рассматривает чужие черные бусинки и огромное количество родинок на маленьком лице, засматривается на пухлые приоткрытые губы, что так манили собой. Ким вовсе не забыл те поцелуи, совсем нет. он помнил каждый в их отношениях, помнил каждую дату, когда они ласкали друг друга своими же губами. помнил, как лежал на груди младшего, а тот с улыбкой гладил его черные, на тот момент, волосы. как глубоко дышал и тепло выдыхал на кимову макушку. но также и помнил, как холодно осадил младшего, наблюдая за тем, как уголки губ медленно сползают вниз. румяные щеки становились серыми и пустыми, на лбу выступил холодный пот и пальцы на ногах и руках онемели. он помнит, как Ники рыдал и просил остаться, как просил не бросать его, не понимая, что он сделал не так. он был по детски невинно и бескорыстно, горячо влюблён, никогда не думал, что его любимый хен мог бы так поступить с ним. с тех самых пор он узнал истинное обличие суровой реальности и уже точно не витал в облаках, поддаваясь воспоминаниям. это осталось в прошлом, как и их любовь, как и их чувства. Сону умер для Ники, когда чуть не умер он сам. — Ники-я. я поступил ужасно, расставшись с тобой на такой ноте. я должен был тебе все объяснить и не дать потухнуть, ведь мы одна команда, давние друзья и знакомые. мы все вместе прошли через огонь, воду, стажерство и айленд! после всего этого очень трудно принять на себя тот удар, который я на тебя пустил. но я прошу у тебя прощения за это, если ты сможешь, конечно. я хочу, чтобы наша работа в группе шла привычной чередой, не вспоминая о прошлом. я не хочу, чтобы ты страдал из-за идиотов вроде меня. прости меня, донсэн. — трогательная речь завершается рукопожатием двоих. Ян даже улыбается, а его примеру следуют и Сонхун с Джейком. старшие хены все ещё серьёзны, но уже менее напряжены. возможно, этот завтрак стал особенным и помог вернуться айдолам в привычный темп жизни. а может и нет, кто знает.***
после съемок выступления с бисайдом у парней появилась минутка и Чонвон воспользовался ею, чтобы поговорить со своим младшим. парень сидел отдельно от остальных, копаясь в своем телефоне. вид у него был задумчивый и Ян боялся помешать, но все же узнать правду хотелось сильнее. — Ники… могу я...поболтать с тобой? — шатен старается говорить так, чтобы не отпугнуть Нишимуру. он опять же чуть ли не клюет носом, глупо отрицать, что ему явно нехорошо сейчас. — да, хен, конечно. — скажи… что с тобой происходит? ты выглядишь не очень свежо… — ах, ты об этом. — парень устало трет глаза, тяжело выдыхая при том. — Сону-хен вернулся поздно ночью, что произошло? уверен, ты знаешь. у тебя на лбу написано, что что-то произошло и в этом замешаны вы двое! — вышло более импульсивно, чем сам кореец планировал, поэтому Рики отшатывается, чтобы хоть как-то сконцентрироваться и собрать мысли в кучу. — ай, хен, не так громко, прошу… в ушах звенит. — японец прокашливается, поправляет волосы, шмыгает носом и наконец обращается к старшему. — я не спал тогда и Сону-хен как раз вернулся. он был пьян и упал посреди коридора. я принялся тащить его на диван и пытаться раздеть, после чего отнес на его место. но когда я положил его он не отключился и… — парень запинается и останавливается, хорошо обдумывая то, что скажет в следующую секунду. поджимает губы, глазами бегая по полу гримерки. — что? что он? Ники… — мы поцеловались… — голос звучит тревожно и слегка дрожит, но младший молчит, это сказал не он. — я вспомнил. мы… я. — Сону, появившийся из ниоткуда, словно парализованный стоял у косяка, отрешенно пялясь на побледневшее до ужаса лицо Нишимуры. — хён… Ники.? это правда? — сам ничего осознать еще не может, но сердце в груди бьется невыносимо быстро. руки дрожат и леденеют, взгляд на хенов поднимать даже не хочется. зачем Ким появился здесь и сейчас? как смог вспомнить? если бы он только мог стереть память себе и старшему, то он непременно бы сделал это, однако теперь что-то придётся говорить лидеру, который окончательно запутался в отношениях этой сумасшедшей парочки.