Pass the mic

– Сону, ну же. ты можешь рассказать мне обо всем! – в дверном проеме показывается физиономия Джеюна, Пак жестом говорит ему войти. в лице Сону читается смятение, нерешительность начать свою речь. тяжело было собраться с мыслями и выложить все то, что он так тщательно скрывал, ведь его чувства могли оказаться абсурдом после всего, что с ними случилось. – мне.. мне кажется я все ещё люблю его. – что? – парень заглянул в чужие глаза, в которых отражались отблески отчаяния и светильника в спальне. слезы скапливались с огромной скоростью, Сону просто не мог их сдерживать. Сонхун усадил того на рядом стоящую кровать, поглаживая по спине, в попытках хоть как-то успокоить. Джеюн подоспел также скоро, усаживаясь по вторую сторону от Кима. – Сону, кого "его"? Ники? – в ответ послышались лишь всхлипы, парень едва заметно кивнул. для двоих все тут же стало ясно. – вот как. – донсэн. – Шим придвинулся ближе, обнимая плечи и широкую, согнувшуюся спину парня. он понимал что тот чувствует, понимал каково это осознавать свои ошибки, понимал каково быть инициатором расставания, а потом жалеть об этом хоть и делать вид, что он все еще в состоянии сохранять свое хладнокровие. Джеюн понимал его как никто другой, хоть он никогда не причинял Сонхуну такой боли. осознание ошибки и ее последствий ранит больнее. – ты должен поговорить с ним об этом. даже если уже ничего не вернуть.. он должен знать, а ты должен избавиться от груза на душе. – черноволосый поник еще больше. на самом деле, сказать все как есть было не такой уж и простой задачей. реакция Рики может быть любой и от этого становилось страшно. если он возненавидит его? и их дружбе, что только недавно окрепла, придет конец? а если будет чувствовать вину и не найдёт себе места? ему итак тяжело сейчас, чувства Сону вообще не к месту. – Сону-я. – Пак вновь привел его в чувство, встряхнув за плечо. его блестящие линзы приковали к себе внимание парня и тот сосредоточился полностью на нем и на его словах. – каким бы ни был его ответ тебе просто нужно рассказать. Рики поймет. ты же его знаешь. – и в правду.. – Ким в последний раз шмыгнул носом и стер с лица слезы рукавом. он слабо улыбнулся, рассматривая мокрые пятна на ткани, не решаясь поднять глаза на своих хенов. – спасибо вам. мы с ним обязательно поговорим! но... чуть позже... – парень встает и направляется к выходу, собираясь пойти поиграть в какую-то настолку с Чонвоном и Джеем. двое, кто бестолково рассматривал уже родную комнату, не пытаясь даже посмотреть друг на друга, словно подростки на первом свидании, не могли подумать что действительно дают советы в любовных делах, хотя сами совсем недавно только восстановили свои отношения. – ну.. чего ты молчишь? – я? – блондин неловко озирается, будто в комнате есть кто-то ещё. но, конечно, после ухода Сону они остались здесь вдвоем и теперь нужно общаться между собой. они делают это каждый день, но почему именно сейчас так неловко? – ну как ты думаешь, Пак Сонхун? наверно, я к Бан Шихёку обратился. – перестань.. – отвернулся, пытаясь скрыть свои розовые от смущения щеки, которые так стыдно вспыхнули после такого, до смеха очевидного и глупого сарказма. – мне вообще не весело! в нашей компании происходят какие-то странные вещи... – любовь не странная! – светловолосый смахнул пряди в сторону, что так неудачно упали на глаза и закрыли весь обзор на элегантную, выразительную линию челюсти младшего. он подсел ближе, сделав это будто невзначай, дабы второй не сбежал от него в этот самый момент. – чувства - абсолютно нормально! не понимаю, чего странного в том, что люди любят? ты ведь тоже любишь меня, я люблю тебя, Сону любит Рики и целый мир знает, чье имя назовет первым, когда спросят кого же он любит. у всех есть такой человек, а если его нет, то он обязательно появится спустя какое-то время! – Пак недоуменно захлопал глазами, явно пораженный этой тирадой. его хён был неузнаваем под светом лампы на прикроватной тумбе, с покусанными мокрыми губами и слегка потрепанными локонами, падающими на его бледное уставшее лицо, так лаконично вписывающееся в окружающую атмосферу. Сонхун подумал, что его парень очень красивый. невероятно красивый. – Джеюн-а. ты знал, что только ты можешь заставить биться мое сердце быстрее? – старший часто заморгал, стреляя взглядами в пол, в попытках скрыть накатившее в момент смущение. – с чего бы так внезапно? – он слегка попятился, ища в выражении лица парня какой-то подвох, как будто прямо сейчас он должен был рассмеяться ему в лицо и шуточно обозвать или же наброситься на него с щекоткой, но нет, выглядевший абсолютно спокойно Пак продолжал с любовной улыбкой смотреть на парня, заглядывая в его темные кофейные глаза. – просто люблю тебя. очень сильно. – румянец накатил мгновенно, от смущения щеки покрылись розоватым пигментом. в свое оправдание Шим сослался на то, что ему жарко, хотя на дворе январь. это было умилительно, младший не мог сдержать улыбки. – знаешь как я сходил с ума, пока тебя не было рядом? я люблю тебя до безумия, Шим Джейк. всегда. – с особой нежностью, какую он еще никогда не дарил никому другому, кроме этого парня, Пак обвил руками чужую талию, прижимаясь щекой к широкой теплой груди, лежа на которой можно было запросто услышать биение любящего сердца. – я тоже очень люблю тебя, Сонхун-и.

***

– и... король! – у этих троих игра шла полным ходом, Чонвон с превеликим удовольствием побил карту Джея, на что тот отчаянно взревел, не понимая, как его младшие могут так легко обойти его. Сону почти впервые за день засмеялся, наблюдая за оживлённой игрой, которая очень эффективно поднимала настроение. самым грустным для Чонсона было то, что это не первый его проигрыш, заметив его отчаяние Ян тут же запрыгнул к тому на колени, покрывая поцелуями лицо, в попытке поднять настроение и убедить не расстраиваться. у Кима в голове тут же созрел вопрос, но он не решался спросить. тогда уже пара самостоятельно задали вопрос Сону о его смятении, побуждая на разговор. снова эта любовь.. – как давно вы... и как вообще это произошло? – парни неторопливо вздохнули, отклеились друг от друга, чтобы не смущать третьего. синеволосый вновь смущенно улыбнулся, вспоминая их первые шаги к совместному счастью, хлопая ресницами так воодушевленно и очаровано, как в свою первую влюбленность. – ранее я и подумать не мог, что Джей–хён разделяет со мной это светлое чувство... мы оба ходили вокруг да около и бросали намеки, но никто из нас не решался сделать шаг, а я фиксировал все в свой дневник, ведь мне не с кем было поговорить об этом откровенно и рассказать свой страшный секрет. – он отошел от того, снимая с его плеча свою тонкую теплую руку. старший же тут же ощутил леденящий холод на пустом месте, где раньше красовалась рука его парня, ласковая и согревающая, в такой холодный январский день. – вот как.. – Ким спрыгнул со стула, направляясь к чайнику. наверно, смотря на неловкие подергивания Чона он смог ощутить этот холод и тоже решил согреться. мало кто знал, точнее лишь Рики, но Сону огромный любитель чая и разнообразия его вкусов. больше всего он обожал цедру спелого цитруса, корицу и ванильный пломбир - это сочетание было обворожительным в его понимании. потрясающим. уникальным. как и Рики. и вновь эти мысли о нем, эти ассоциации, возникающие в голове в самые ненужные для этого моменты. он даже не мог уловить доходящий до него звук человеческой речи, он не понимал, что Чонвон пытался достучаться до него, пока тот залипал в стену, держа в руках наполовину раскрытый чайный пакетик. – хён? вот же.. опять он провалился в свои мысли.. – возможно ему нужна какая-то терапия, что ли? они с Рики оба рехнулись еще более полугода назад. – хён! что ты такое говоришь?! вот же.. Сону!! – тот наконец очутился в своей реальности, удивленно вытаращившись на двоих парней и свою кружку. она была все той же. белой с красным лисенком и небольшой трещиной вверху, возле ручки. он помнил каждую трещину и помнил как они появлялись. когда Сону болел Рики часто наливал ему горячий чай по ночам, когда неожиданно пересыхало и начинало болеть сильнее обычного горло, от чего спотыкался в потёмках и ударялся кружкой об стену или косяки общежития. ну вот опять о нем. – Сону-хён, ты, кажется, снова задумался. налить тебе чаю? – Спасибо, нет. я сам, пожалуй. – выдох. наверно, он слишком много думает и ассоциирует. среди энхайпен для него уже давно нет врагов, он сам себе враг. большим его достижением за это время стало то, что он сумел вновь получить их расположение и даже наладить контакт с Хисыном, который был до безумия против, и с Рики, с которым их совместная история была довольно сильно кровоточащей болью. он переступил через прошлого себя, а потом снова и снова и теперь он вовсе не знает кто он есть на самом деле. – ох! привет всем! – раздается голос Хисын-хёна. сердце подпрыгивает в грудной клетке и, кажется, вот-вот выпрыгнет. от волнения и страха. конечно же, он не один. они с Нишимурой везде теперь таскаются вместе. "таскаются". блять. это работает как красный флажок тореадора, тормозов нет, во всеоружии только газ, злость и непонимание, отчаяние и вина. весьма неплохой день заканчивается трагедией. Черноволосый швыряет любимую кружку в сторону, по ее блестящему белому покрытию бежит большая и длинная трещина, гораздо более глубокая и видная, чем остальные. возможно, на сердце у парня то же самое. он сам виноват, но человеческое существо не дает ему полностью освободиться от разочарования «почему же всё-таки не я». он успевает лишь наспех напялить куртку, схватить сумку с кошельком и телефоном и выбежать прочь из общежития. смятение окружающих было весьма обоснованным, однако действия Сону сбили всех с толку, не успев даже войти в курс дел. – что это было, черт возьми? – Ли изумленно ухмыльнулся, оглядываясь за спину, словно в надежде увидеть там Сону и расспросить его о такой неоднозначной реакции, прекрасно зная, что за ним уже абсолютно пустая комната. – я догоню его. – на лету хватая шарф, осенний пуховик и залезая в чьи-то огромные ботинки Рики выбегает из общежития, крикнув на последок своим хёнам, чтобы те закрыли за ним дверь.

***

атмосфера царила посленовогодняя. повсюду были тёплые жёлтые гирлянды, запах какао и карамельных яблок с яркой посыпкой. люди танцевали на улицах, торговали теплыми шерстяными вещами, угощали пирогами и конфетами, но ничто не могло согреть одинокое сердце, среди холода и инея, что оставался ожогами на мраморной коже. конечно, он думал о Рики сейчас, хоть и старался безуспешно найти успокоение в праздничном обиходе города. – Сону-хён! – словно по зову сердца, словно свет в конце тоннеля появился он, которого, всё-таки, Ким тихонько ждал и надеялся увидеть. он обернулся лишь понять, действительно ли Ники пошел за ним или это вновь ему мерещится. но нет. он был здесь, самый настоящий и живой. щеки розовые, челка прилипла ко лбу, дыхание сбилось из-за бега. черноволосый не смог сдержать улыбки. он определённо был рад. – Рики, ты здесь..? но почему.. – я пошёл за тобой, ведь думал, что может произойти что-то. – только сейчас Сону задумался о том какой же всё-таки младший нереально красивый и в свете этих уличных фонарей, с пушистыми большими хлопьями снега на макушке и растрепанными волосами, с приоткрытыми пухлыми губами и широко распахнутыми глазами от волнения. он также заметил, что японцу очень идет темный цвет волос. с тех пор он очень вырос и повзрослел, сейчас перед ним стоял не тот наивный мальчик, готовый плакаться на коленях, а юноша, по которому теперь плачет он сам. он так сильно изменился, лишь в лучшую сторону, но где-то глубоко внутри него спрятался все тот же маленький прежний Рики, бегающий за Сону по пятам. – донсэн-и.. знаешь, я просто хотел подышать свежим воздухом.. – так внезапно? ты выбежал из кухни так агрессивно, как только мы с Хисын-хёном вошли. я сделал что-то не так? или, может, он? – да, верно. он всему вина. зачем он встает у него на пути? хоть и злиться ни на кого, кроме себя, он сейчас не мог, все равно ощущал горькую досаду поражения и вину за весьма эксцентричное поведение. он вновь поник, шерудя в карманах от растерянности и неловкости, пропуская через пальцы парочку небольших купюр, что хватило бы лишь на пару стаканов кофе и булочку. неподалеку, как кстати, располагалась кофейня, в которую любили бегать каждый из участников энхайпен, да и немало айдолов из других групп компании приходили сюда же за чашечкой горячего латте или ягодной пироженкой. – хён, может по кофе? – предложение было ненавязчивым, но Нишимура успел пожалеть о нем, подумав, что звучит слишком навязчиво и нелепо. однако, на его удивление, Сону согласился, и ему удалось увидеть едва заметные слезы, застывшие в чужих глазах. что же, всё-таки, у него случилось...но японец решил промолчать. прямо сейчас он не хотел донимать парня вопросами, хотя ему и без того не слишком хорошо. придет время и он сам поделится с ним, если посчитает нужным, Рики это знает. а пока что они берут по капучино и по круассану. Сону взял с фисташковым кремом, Ники с ванильным. они шли вместе под снегом, что уже покрыл их мрачные головы шапочкой, которую они, как раз, надеть забыли. вокруг звучала музыка, бегали и смеялись дети. только вот им двоим в этот час было не до смеху. младший все же решился нарушить тишину. – хён, сколько можно? мы играем в молчанку? или, может, ты игнорируешь меня? что произошло пока нас не было? если ты злишься на меня за что-то или обижаешься, то скажи! я не хотел плохого для тебя. – возможно, он лишь слегка повысил голос. терпение у молодого человека вовсе не резиновое, он сам довольно сильно стрессует, а молчание старшего только больше напрягает. он позволяет себе небольшой срыв, явно пожалев об этом, но настойчивого взгляда с парня не спускает, пусть он и стал мягче. – что ж.. – тяжелый вздох. Сону был не готов прямо сейчас вскрывать все карты. глаза вновь намокли и, очевидно, он не смог бы сдержать слез ещё хотя бы минуту, так что ему пришлось спрятать глаза под челкой и снежными хлопьями. – я не хочу ранить тебя вновь, зная, как тебе было тяжело.. я предпочел молчать, но с этим молчанием и мне становилось все тяжелее. однако, Сонхун и Джейк хёны сказали, что я могу обсудить это с тобой, но... я сомневался. и боялся. я не хочу снова все испортить. – японец устало вздохнул, но подошел ближе к парню, приобнимая того за плечи. – все в порядке. ничто не может ранить меня больше. – от этих слов почему-то уверенность Кима пошатнулась вновь, но он продолжал. – с тех пор утекло много воды, ты знаешь это.. мы очень выросли, все изменилось. порой, я смотрю на тебя и не могу поверить, что ты и прошлый Рики - один и тот же человек. и все же, знаешь, что я понял? – второй лишь выжидающе хмыкнул, как бы задавая вопрос "что же?". Сону было трудно собраться с мыслями и, наконец, сказать то, что он не мог сказать так долго. время словно остановилось, вокруг них закрутился легкий вихрь, как бы отстраняя от остального мира. почему-то стало так неожиданно тепло, даже жарко, что щеки двоих ярко вспыхнули румянцем и согрели замерзшее лицо. – Рики. – сказал старший. – Я все еще люблю тебя.