"Кухня. Иная история"

Выйдя из клуба, Катя села на свой мотоцикл и умчалась к себе домой. Выбора у нее все равно не было. Настроения куда-то идти тоже. Вообще в последнее время она стала часто грустить. С ней так всегда происходит, когда ей начинает кто-то нравится. Катя зашла в свою квартиру. Это была небольшая двухкомнатная квартирка не очень далеко от ресторана. Квартиру Катя приобрела совсем недавно у одной хорошенькой женщины. Она переезжала в другой город, в Питер, вроде бы. В квартире не так давно был сделан неплохой евроремонт: сразу были видно, что у бывшей хозяйки хороший вкус. В квартире было две комнаты: большая спальня с огромной кроватью, письменным столом, небольшим трюмо у окна и крупным деревянным шкафом-купе. Кате даже показалось, что женщина, у которой она купила квартиру, страдала гигантизмом. Иначе зачем ей такая большая кровать? Второй комнатой была гостиная. В ее центре стоял красивый дубовый столик и пара стульев с серой шениллевой обивкой. В углу комнаты стоял большой диван того же цвета, что и стулья. На стене висела черная плазма приличного диаметра. Ванная комната была тоже отличной. В кухне стоял небольшой обеденный стол, тоже из дуба, пара табуреток. Сама кухня была выполнена под заказ в стиле модерн. В общем, Катя была довольна своей квартирой, хоть она и встала девушке в довольно крупную сумму. Сняв с себя туфли, девушка устало вздохнула и направилась в свою комнату. Там она сняла с себя куртку и, повесив ее на вешалку, убрала в шкаф. Затем Катя села на кровать. Сейчас ей ничего не хотелось. Девушка вспомнила о Максе и о том, откуда впервые узнала о нем. Дело было тогда, когда Катя устроилась на роботу в «Claude Monet». Девушка хотела больше узнать о своих коллегах, ведь ей предстояло работать с ними на одной кухне. Когда речь зашла о «стариках», которые работают уже давно и успели запомниться хоть чем-нибудь, разговор зашел о Лаврове. Ну конечно, как он не мог зайти о нём. Катя как сейчас помнит: она говорила с Сеней, Федей и Луи на кухне, когда заказов не было. Часть поваров ушла на перекур, часть где-то прохлаждалась, а кто то ушел на обед. Тут Федя сказал: - Катюха, у нас тут такой ушастый парень есть – Огузком зовут. - Огузком?- ухмыльнулась девушка. - Ты его просто не знаешь, он реально Огузок,- вмешался Сеня. - А чего вы его так назвали?- спросила Катя. Федя принялся загибать пальцы: - Ну во-первых, он ушастый. Во-вторых, криворукий, но готовит, кстати, хорошо. В-третьих, он вечно находит себе проблемы на задницу. Я думаю, этого хватит?- засмеялся Федос. - Максим не такой плохой, как ви о нъём говорить,- принялся защищать Лаврова Луи. - Мы и не говорим, что он плохой. Мы говорим что он – Огузок,- пошутил Сеня. - Странно, я его вроде бы не видела ,- задумалась Катя. - А он пока не работает поваром. Шеф его, так сказать, наказал: в официанты понизил,- сказал Федя. - Так что если увидишь грустного такого, ушастого официанта – знай: перед тобой Максим Лавров,- хихикнул Сенька. Тогда уж Катя и заинтересовалась этим пареньком и захотела увидеть и познакомиться с ним. Девушка задумалась. «Он мне нравится? Я не могу понять, что я чувствую к нему!»- злилась сама на себя Катя. С одной стороны Макс был крутым парнем: все смеялись и подшучивали над ним, хотя многие понимали, что этого паренька ждёт большое будущее. У него хорошее чувство юмора, с ним не скучно и как-то… просто. Максим очень энергичный и… живой. Знаете, есть такие люди, что когда находишься рядом с ними, тебе кажется, что рядом с тобой трупы: такие люди не могут быть веселыми, не могут радоваться жизни, не могут печалиться и грустить по-настоящему. Они могут лишь притворяться. А Макс… Он живой. Он чуткий. Как бы смешно это не звучало. Да и Макс не был лишен привлекательности и мужской харизмы. В общем, Кате нравились такие парни – смелые, уверенные в себе. Но была и обратная сторона медали: Катя не раз слышала о том, что Лавров бабник. Притом какой! У него были романы почти со всеми девушками в ресторане, отчего Катя боялась стать просто «галочкой» в его списке любовных похождений. Также Макс очень много врет, в чем девушка уже успела убедиться. Но иногда он врет во благо, хотя Катя и этого не любит. Вообще Катя и сама чем-то похожа на Лаврова. Она тоже живая. Она тоже Человек. Но девушка все еще сомневалась. По большей части ее сомнения были вызваны поведением Макса: Кате казалось, что он до сих пор любит Вику. Ревновала ли девушка? Конечно, да. А имела ли она на это право, если Макс не был ее парнем? Теоретически, нет. Но понимание этого лишь больше разжигало пламя ревности в сердце Кати. Девушка решила вспомнить тот день, когда она помогла Максу с Нагиевым. Лавров ей тогда улыбнулся – устало и как-то нежно. От этой улыбки девушка засмущалась, но именно тогда она обратила внимание на Максима. Он действительно был таким, как его описывали Федя с Сеней: веселый, жизнерадостный и ушастый. Катя легла на кровать и улыбнулась. Она вспомнила ту ночь, когда Нагиев мучал ее с Лавровым. И как они потом вместе спали в раздевалке. Катя и сама плохо помнит, как пришла туда спать. Помнит лишь, как когда увидела спящего Максима, села возле него и тут ей сразу стало как-то спокойно рядом с ним, что ли. Она облокотила свою голову ему о плече и тут же уснула. Так интересно. Кате казалось, что она уже сто лет знает Макса. Но эта Вика… «Зачем он вообще с ней связался? Она его не ценит, лишь делает больно ему. А он бегал за ней и боялся потерять. Еще и с Нагиевым подрался из-за нее.» - злилась на Вику Катя. Да, Костя ей рассказал, что Макс дрался с Дмитрием Владимировичем из-за Виктории Сергеевны. А за Катю еще никто и никогда не дрался. Не то что бы она этого так желала, но была в этом своя романтика и какая-то дикость. Тут девушка вспомнила о папе. О том, что он вернул Макса на кухню. Если честно, Катя не ожидала такого поступка от него: отец почти никогда не переступал через свою гордость. Значит, на то были причины. « Значит у Максима действительно есть кулинарный талант. Папа не стал бы возвращать бездарного повара.»- подумала Катя. Девушку начало клонить в сон. Но она решила выпить кофе. Сидев за столом и смотрев куда то мимо окна, Катя всё думала и думала. О всяком: о том, как училась в Париже, о том, как вернулась в Россию. Вспоминала о маме, о детстве. Как развелись ее родители и как она тяжело пережила этот развод. Катя винила обоих родителей. И тут она вспомнила о том, что хотела как следует наказать Лаврова. Конечно, это тяжело назвать наказанием, но так Катя хоть повеселиться и станет еще ближе к Максу. Одни плюсы, как видите. Девушка отхлебнула горячий напиток краешком губ. Вспомнила об отце. Конечно, каким бы он ни был, Катя искренне любила его. По-настоящему. Хотя, откровенно говоря, он был не самым лучшим папой. Постоянные ссоры с мамой, его пьянки, азартные игры и этот проклятый футбол. Спартак, пропади он пропадом. Кате очень не хватало отцовского воспитания, поэтому девушка воспитывалась сама. От этого у нее и были свои особенности характера: независимость, свободолюбие, бойкость, дерзость и стойкость. Да еще какой-то поток жизненной энергии внутри нее. Была у нее сильная тяга ко всему: к новым знаниям, к любви, к дружбе – к жизни. Девушка была очень любопытной и горела желанием узнать как можно больше интересного, вытворить что то смешное и веселое. У Кати было хорошее чувство юмора. Это уже все успели заметить. Она была открытой и искренней, старалась никогда никого не обманывать и говорить всю правду в лицо, по возможности, конечно. Эта открытость, прямолинейность и некая смелость также стали результатом отсутствия в ее жизни отца. Часть мужских качеств Катя перетянула на себя. От этого она стала еще более интересной и глубокой личностью. Катя снова глубоко вздохнула и, подойдя к окну, залезла на широкий подоконник и уткнулась головой в стекло. Она почувствовала приятный холодок. Сразу вспомнился тот момент, когда она подслушивала разговор Лаврова и отца. Стояла и тихо, не издавая ни единого звука, подслушивала, как маленький ребенок. А когда услышала, что Макс снова возвращается на кухню, очень обрадовалась и чуть ли не выкрыла себя. Услышав, что Лавров идёт, она быстро села на скамейку и начала изо всех сил прикидываться, что ищет что-то в сумке. Вспомнив, каково ей было, Катя вновь улыбнулась. Тогда она нервничала, как восьмиклассница. А главное - почему? И сама не знает. Вообще, из-за Макса она иногда вообще не контролирует и не понимает себя и свои чувства. Вот, например, постоянно ее тянет хотя бы краем глаза взглянуть на Лаврова. Зачем? Она что, никогда не видела его? Или вот хочется ей постоянно прикоснуться к нему, пощупать или даже потискать. Зачем? Он ведь не кот и не собака? Собаки, к слову, Кате нравились больше. Девушка вспомнила о том, как они обнялись с Максом. Наверное, именно тогда она первый раз была с ним так близко. И ей это очень понравилось. В тот момент она была готова закричать от счастья, земля уходила из-под ног, а внутри нее творилось что-то невообразимое. Рядом с мужчинами Катя очень редко так чувствует себя. А с Лавровым - постоянно. "Вот черт!" - думала Катя, понимая, что, судя по всему, втрескалась в Макса. Это было опасно, ведь ей могла помешать Вика. Но и Катя была не из тех, кто просто так готов сдаться. Тем более в таком деле. На кухне началась «великая депрессия». Вернее, началась она для шефа из-за его расставания с Еленой. Но, прекрасно зная характер и нрав Виктора Петровича, ясным становится тот факт, что уж он то точно не даст повода порадоваться своим поварам. По крайней мере, пока ему самому не станет весело. А этого момента все на кухне ждали с нетерпением, ведь всё то время, пока Виктор Петрович «оплакивал» свою потерю, напиваясь как умалишенный и ведя себя как последний кретин, повара работали в постоянной атмосфере напряжения и страха. Ведь одно неловкое движение, один неправильный взгляд, одно лишнее слово, что посмеет вылететь из их поганых ртов – всё это могло пробудить в шефе зверя, так сказать, активировать суперсилу, а тогда уж точно этих бедолаг ничего не спасёт и от кухни не останется и камня на камне. Находясь в том расположении духа, в котором Баринов планировал находится как минимум месяц, он в любой момент мог уволить любого повара, и все равно, если он превосходно готовит стейк, и вообще пофигу, если он уверенно и без единой ошибки может повторить любой рецепт блюда из меню. Баринов был готов уволить любого просто так. Плохое настроение. Я уже молчу о постоянных унижениях, оскорблениях и криках, которые приходилось терпеть на кухне. Право, поварам, что работают с Бариновым, не то что можно, а и нужно выдавать премии каждый месяц, наградить медалью, и раз в год отправлять в санаторий куда-то на необитаемый остров. Желательно, что бы в нем еще и проводили психологическую реабилитацию, ну или, хотя бы, наливали бесплатно. Повара Виктора Петровича действительно были ветеранами. Но в один день ситуация на кухне слегка облегчилась: шеф нашел себе собутыльника, который с радостью мог бы выслушать его, понять и успокоить. Ну и выпить, конечно. И этим спасителем души заблудшей оказался Лавров. Ну а кто еще? Конечно, Макс в начале, то ли по своей юной неопытности, то ли по чрезвычайной уверенности в стойкости своего организма, был очень рад такому повороту событий. Ведь такое «сближение» с шефом позволяло парню не то что опаздывать, а и вообще забыть, что такое кухня. Но была здесь и обратная сторона: сам Баринов. Уж он то не собирался жалеть Максима и его печень. Каждый день они пили, хотя здесь было бы вернее сказать – бухали. Клубы, подпольные казино, какие-то мутные забегаловки, кабинет шефа – всё это, как картинки в калейдоскопе, чередовалось в жизни Макса. Его уже стало тошнить от всего. Наверное столько алкоголя, сколько он выпил на последние пару дней, он не пил никогда в своей жизни. И вот наступил временный штиль в жизненном шторме Баринова. На самом деле, шефу просто нужно было отоспаться и набраться сил для новых свершений. Лавров уже не один раз пытался доказать Баринову, что пришла пора помириться с Еленой, что нужно остановиться, иначе они оба склеят ласты уже через неделю, но Виктор Петрович не желал слушать ни о чем, кроме алкоголя. И тостов. Они ведь не алкоголики какие-то – без тостов пить то. Так вот, в день «умиротворения», когда Баринов валялся на своем диване в кабинете, громко храпя и во сне пытаясь поговорить со своей возлюбленной, что, по правде говоря, выглядело и смешно и жутко одновременно, Макс все же решил поработать хотя бы чуть-чуть. Конечно, это было смелым и благородным решением, но учитывая состояние Лаврова – бесперспективным. Макс стоял и пытался обжарить телячий стейк, как к нему подошла Катя и с упрёком спросила, внимательно глядя в глаза парню: - Макс, ты долго так планируешь свою жизнь смывать в унитаз? Лавров хотел спать и блевать одновременно. В его голове сейчас творился просто хаос, в ушах стоял противный звон, а перед глазами мигали какие-то огоньки, так что он не разобрал вопрос девушки. - Что? – переспросил Лавров, слегка пошатнувшись. Катин голос звучал громко и звонко: - Я спрашиваю: ты долго собираешься пропивать свою жизнь? Может, стоит остановиться? - Да, наверное…- неразборчиво ответил Макс. Катя стала щелкать пальцами прямо у лица парня, водить перед его глазами ладонью: - Ау! Ты меня вообще слышишь? Москва – Запой на связи? Лавров скривился: - Кать, не кричи так пожалуйста. У меня сейчас голова по швам рванет. Девушка заговорила более тихо, но ее голос звучал уже серьезнее: - Макс, закругляйся с этим. Это не шутки, это может плохо кончится как для отца, так и для тебя. - Хорошо. Я что-нибудь придумаю,- пробурчал парень. - Ну-ну,- без особого доверия ответила Катя и вернулась на свое рабочее место. «Вот тебе и еще один недостаток – предрасположенность к алкоголизму!» - печально заметила для себя девушка и вернулась к работе, иногда все же поглядывая на Максима, что бы убедиться, что он хотя бы еще живой. Когда Лаврову стало немного легче, он подошел к Кате: - Кать, у меня к тебе дело. Как заставить твоего отца не пить? Девушка улыбнулась и ответила: - Если бы я знала, то росла бы в полной семье. - Ну неужели он всегда пьет?- отчаянно спросил парень. - Сколько я помню – да,- прямо ответила девушка,- Хотя как-то раз в детстве он пьяный взял меня с собой на рынок и потерял. Потом нашел, конечно, но зато бросил пить где-то на год. Лавров задумался и вспомнил о том, что как-то в казино со спины перепутал Баринова с другим человеком. - По-моему у меня родилась идея, но ты должна мне помочь. Поможешь? Катя тут же кивнула и ответила: - Да. На кухню вошла Виктория Сергеевна, и Макс быстро сказал Кате: - Потом договорим. - Угу,- девушка продолжила готовить заказ. - Катя, ты документы принесла?- обратилась к девушке Виктория Сергеевна. - Ой, я забыла. Давайте я завтра принесу? Женщина ничего не ответила. Лишь как-то с подозрением посмотрела на девушку и вернулась обратно в зал. «Пристала ты ко мне с этим дипломом!»- злилась Катя. Наступил поздний вечер. Все повара ушли домой. На кухне осталась лишь Катя. Она наводила порядок на своем рабочем месте и ждала Лаврова. Он сказал, что кое-что придумал и попросил ее остаться после работы. Через несколько минут на кухню вошел Макс. Он свистнул и Катя повернулась к нему: - Все ушли?- спросил парень. - Да. - А шеф где? - Спит. Еле уложила. Всё к тебе рвался. Ну, че ты там задумал?- спросила девушка, засунув руки в карманы. - Сейчас. Геннадий Эдуардович,- жестом Лавров пригласил на кухню какого-то мужчину. - Проходите. Это был высокий и крепкий мужчина. Телосложением он был удивительно похож на Баринова. - В чем план?- спросила Катя. - Сейчас,- загадочно ответил Макс. В его глазах прямо горел азарт. Он полез в карман своей темно-зеленой кофты и достал из него накладные усы и прилепил их мужчине. - Никого не напоминает?- победно спросил Лавров. - Обалдеть! – Катя увидела перед собой копию своего папы. Этот мужчина с усами ужасно был похож на ее отца. Макс ознакомил Катю с планом. Девушка была приятно удивлена смышлёности Лаврова. Она сомневалась, что додумалась бы до такого сама. Ну а дальше было дело техники. Они втроем сняли видео, в котором «Виктор Петрович» пьяный в стельку, разносит кухню в пух и прах, а главное – набрасывается на Лаврова с ножом и пронзает его левую ногу. Потом подбегает Катя, еле выдергивает нож из рук своего папочки, и тот идёт в свой кабинет. Вот и всё. Просто – как и всё гениальное. Макс рассчитался с мужчиной и он ушел. Еще с полчаса Лавров с Катей пересматривали снятое видео и просто катились со смеху. - Вот завтра умора будет!- не прекращал смеяться парень. - Ты представь его лицо!- сквозь безудержный смех пыталась сказать Катя. Да, Макс так давно не смеялся. А главное – видео уже не так сильно смешило его. Лавров смеялся из-за всей этой ситуации, даже звонкий смех Кати заставлял его разразиться смехом опять. Было непонятно, чего они так смеются: на глазах у них выступили слёзы, а бока начали болеть. Вскоре приступ неконтролируемого смеха прошёл и Макс, отдышавшись и выдохнув, сказал: - Всё, Кать, я побежал домой, а тебе теперь нужно ждать. - До утра? - как-то жалко спросила девушка. Парень положил ей руку на плече и понимающе сказал: - До утра. Это всё во благо твоего отца. И моей печени. - И мне здесь сидеть одной всю ночь? - Ну, да, - улыбнулся парень. Катя ударила Макса кулаком в плече. - Ай! За что? - скривился парень, - То Костян туда бьет, то ты! - Значит заслужил! - ухмыльнулась девушка. - Ладно, иди домой. - До завтра, Катюха, - быстро сказал парень и направился в раздевалку. - До завтра! - крикнула ему вслед Катя. Через минуту двери на улицу громко хряпнули. Лавров ушёл. Катя немного расстроилась: такой момент был, что бы клёво провести время. Они бы могли всю ночь говорить о жизни, пить кофе и чай. Или вообще, виски, например. Они бы еще смеялись, рассказывали друг о друге. Сближались, в общем. А потом… Может потом было бы что-то еще. Но Катя махнула головой, отгоняя от себя всякие мысли. Ей предстояло провести всю ночь наедине с собой и оглушающим храпом отца. «Отличная компания!»- пробурчала себе под нос Катя и отправилась заваривать крепкий чёрный чай. Катя вернулась обратно в комнату охраны, где она с Максом пересматривала их видео. Уселась перед монитором с кружкой чая, на котором было изображено красное сердечко на сером фоне, и принялась читать новые статьи по молекулярной кухне. Она ведь не стоит на месте, она развивается, как и всё в этом мире. Это я про кухню. Ну и про Катю, наверное. Девушка около двух часов читала статьи, конспектировала в свой блокнот новые рецепты интересных блюд. Катя очень устала и уже через некоторое время уснула прямо за столом, подперев голову руками. Наступило утро. Благо, не телефоне девушки сработал будильник, который она предусмотрительно завела, опасаясь что, уснув, может пропустить момент пробуждения отца. Катя быстро умылась, почистила зубы в уборной для сотрудников и отправилась в кабинет шефа. Пришлось еще около двадцати минут посидеть и подождать, пока он проснется, попутно слушая невнятное бормотание о любви и громкий храп своего папы. Такое себе удовольствие. Наконец, Виктор Петрович раскрыл свои глазки и каким-то отчужденным взглядом стал осматривать место своего лежбища. Катя сидела прямо за столом шефа, повернувшись к нему и придав себе серьезного и укоряющего вида. Баринов с испугом обнаружил в своей руке кухонный нож и осмотрел кабинет. Катя с Максом постарались: кабинет выглядел так, будто бы в нем взорвалась водородная бомба – книги, журналы, бутылки, стаканы – всё это было разбросано и разбито для пущей убедительности. Ну а куда без этого? Виктор Петрович увидел Катю и схватился за голову: он не хотел что бы его дочь видела его в таком состоянии. - А что тут произошло?- с трудом спросил Баринов. - Ты что, ничего не помнишь?- зло спросила Катя. Шеф отрицательно кивнул головой. - Ну конечно! Можно же просто напиться и забыть, что покалечил человека и хотел убить собственную дочь! – Катин голос звучал убедительно внушительным и обвиняющим. Она и не думала, что может быть такой хорошей актрисой. Этакая хранительница справедливости и спасительница семей. Катя еле сдерживалась, что-бы не рассмеяться. Баринов с испугом спросил: - Что ты несешь? Шеф просто отказывался верить во всё это. Он и в мыслях не мог допустить себе, что всё, что говорит его дочь – правда. Он ведь никогда не желал ей зла, правда. Поэтому и испугался. Девушка молча встала и поднесла свою руку к отцу: это был явный знак того, что Катя настроена серьезно и собирается, так сказать, предъявить доказательную базу. Баринов с трудом поднялся с дивана, крепко схватившись за руку своей дочери. Катя, правда, от такого нелегкого груза сама чуть ли не свалилась на пол, но смогла удержаться. Они вдвоем пошли в комнату для охраны, в которой находился компьютер с уже загруженным «нужным» видео. На кухне еще никого не было: было пол седьмого. - Вот видео с камеры наблюдения,- вздохнула Катя. Шеф молча приступил к просмотру сего кинематографического шедевра, боясь даже посмотреть в сторону Кати. Видео закончилось на моменте, где шеф всадил нож в левую ногу Огузка. Точнее, прямо в ляжку. Баринов скривился: «Вот я инвалид!»- подумал он. Катя выключила видео и уставилась на отца. - Он жив? – с надеждой спросил шеф, показывая указательным пальцем на экран. - Жив,- с упреком ответила Катя,- Еле его уговорила, что бы он в полицию не заявлял. - Я брошу пить. А хочешь вообще закодируюсь? – совесть начала брать свое. Катя молча отправилась к выходу из комнаты, оставив шефа наедине с угрызениями совести и страшными мыслями. Так стыдно ему никогда не было: - Да, пап, там Вика меня с документами достает. Скажи ей, что б отстала. - Да, да, скажу,- покорно ответил Баринов, не глядя в глаза своей дочери и кивая головой,- Прости еще раз. - Я подумаю,- отрезала Катя и вышла. Девушке стало жаль отца: он ведь реально верил во всё это и винил себя. Но с другой стороны – это было ему во благо. А вдруг действительно пить бросит? Прошло некоторое время. На кухню уже начали приходить повара. Но Катя ждала лишь одного. Ушастого такого. Вскоре он пришёл, беззаботно улыбаясь и о чем-то говорив с Костей. Катя подошла к нему в раздевалку. - Кость, привет. Могу я поговорить с Максом?- спросила девушка. Бармен переглянулся с Лавровым и глупо улыбнулся: - Можешь. Костя быстро закрыл свой шкаф и отправился в бар. - Привет,- улыбнулась Катя. - Ну привет. Как прошёл наш спектакль?- задорно спросил Макс, складывая вещи в ящик. - Просто бомба. Он повелся. Даже обещал бросить пить. Ты бы видел его!- засмеялась девушка. - Ну наконец-то. Теперь уже отстанет от меня со своей Еленой. Спасибо тебе, Катюх. - Да это ты молодец! Я бы до такого не додумалась,- сказала Катя. Лавров улыбнулся: - Мне еще мама говорила, что я смышленый. - Ну, что есть, того не отнять,- Катя хлопнула парня по плечу. Хотела было его опять пригласить куда-то, но боялась что он разозлится, ведь только вчера он ей сказал о том, что ему пока не нужны отношения. Ничего, она ему как-нибудь отомстит за это. По-доброму, конечно. Но это будет месть. - Ну, я тогда пошёл работать?- как бы спросил Макс. - Да, я тоже. Оба направились на свои рабочие места. - Л-лавров. Ты оп-п-поздал на д-десять минут!- Лева показал цифру десять пальцами на руках. - Прости, Лёв! Просто маршрутка без меня уехала. А так я даже вовремя,- ухмыльнулся Макс, зная, что су-шеф не станет с ним спорить. Так и случилось. Лева просто махнул рукой на Огузка и отправился принимать продукты у Тимура. Чуть позже на кухне вошла Виктория Сергеевна и подошла к Кате: - Катя, можешь не приносить диплом. Тем более, что я сделала запрос в Париж и мне ответили, что тебя отчислили. Я не стала говорить твоему отцу: подумала, ты захочешь сделать это сама. Катя ничего не ответила. Она растерялась. Даже испугалась. Говорят, что парни чувствуют неприятности пятой точкой более четко, чем девушки. Кате показалось, что сейчас она парень. Потому что чувство назревающих неприятностей было крайне ясным и отчетливым. Она не хотела рассказывать отцу о том, что бросила академию в Париже. Почему? Это уже совсем другой вопрос. Рабочий день подошел к концу. Настроение у Кати вовсе пропало, и сразу после работы она умчалась на своем звере на трассу за городом. Любит она иногда погонять – расслабляет и рассудок в порядок приводит. Так сказать, восстанавливает трезвость ума и ясность картины. Да и адреналинчик лишним не бывает. В раздевалке Лавров сидел на скамейке и одевал на себя джинсы. Его правая нога была обмотана бинтом. Вдруг к нему подошел Баринов: - Максим. - Да, шеф? – Лавров поднялся, так и оставшись с джинсами в руках. - Прости меня. И спасибо, что не написал заявление. - Хорошо,- улыбнулся Лавров. - Как нога?- спросил шеф, указывая на бинт. - А-а, уже заживает,- ответил Макс. И тут Баринов вспомнил одну вещь: на видео, которое он предпочел бы забыть, он проткнул Лаврову левую ногу. А теперь Огузок стоит перед ним во всей красе с бинтом на правой ноге. «Что за чертовщина?»- подумал шеф, а затем, сложив два плюс два, подошел к Лаврову и принялся судорожно снимать с его ноги бинт. - Шеф, вы чего? Шеф! – Макс не на шутку испугался. Баринов, сняв бинт, убедился, что нога этого мерзавца в порядке. Гнев тут же окутал шефа. Его глаза загорелись неистовым огнем, а руки так и дрожали, в желании удушить Лаврова прямо здесь и сейчас. - Я же из-за тебя зашился! - Шеф. Шеф! – Макс не знал, куда ему деваться и в испуге прижался в своему шкафчику. - Шеф, успокойтесь! Но Баринов ответил на удивление спокойно и сдержанно, хотя по нему и было видно, что он уже настроился рвать и метать: - Я тебя убью, ты понимаешь? Тут уж Лавров не сдержался и принялся убегать, забыв о том, что он был в одних трусах. Когда жить хочешь – и голым готов бегать. Баринов быстрым шагом направился за Огузком. - Иди сюда. Огузок, иди сюда! Гонял его Виктор Петрович по всей кухне. Кричал, оскорблял, приказывал остановиться, не сопротивляться и получить заслуженных люлей и бонусный поджопник. Но Максим предпочел отказаться от акции шефа и продолжать уговаривать и успокаивать его. Но всё было безуспешно. Федя с Сеней сначала ржали и снимали на видео, но потом, видимо, в них проснулась предпринимательская жилка и они тут же стали принимать ставки на то, получит ли Огузок люлей, или нет. Скажу честно, сумма, полученная этими двумя от поваров, говорила не в пользу Лаврова. Но всё закончилось иначе. Баринов попросту замотался, остановился и с отдышкой произнес: - Ты, Огузок, диплодок. Самый настоящий! - Да, шеф. И инвалид,- покорно добавил Макс, стоя на противоположной стороне кухни. - И еще кретин и идиот! – крикнул шеф и уже тише добавил: - Ползарплаты мне за моральную компенсацию. - Справедливо, шеф! – согласился Лавров и спросил: - Можно я пойду переоденусь? - Пошел вон,- ответил Баринов, всё же отступив и освободив проход. Но Огузок не ожидал того, что когда он будет проходить мимо шефа, тот все же влепит ему хорошенько под зад. - Теперь точно пошел вон,- ухмыльнулся Виктор Петрович и направился в свой кабинет. Сеня с Федькой громко засмеялись, а Лавров пошел переодеваться. Все таки, он отделался легким испугом. И одним поджопником. Пролетел он, короче. Переодевшись, Макс вышел на улицу. Сел на скамейку и решил отдышаться. «С шефом можно и спортом не заниматься» - про себя улыбнулся парень и устремил уставший, но счастливый взгляд, на ночное небо. Сквозь негустые тучи начинали проглядываться звезды. Макс заметил, что про Вику он почти не думает. Хотя ему всё же немного жаль, что она не с ним. Да и времени как-то вдаваться в печаль не было. Тут бы живым остаться с таким-то шефом. «Интересно, что будет дальше?»- подумал Лавров и бодрым шагом направился на остановку.