.
.
.
Хосок вскидывает руку к лицу, скорее инстинктивно, силясь ладошкой хлопнуть себя по лбу, ведь за оплошность свою нестерпимо стыдно — вся эта ситуация больше напоминает какую-то неудачную шутку. Пытаясь ненавязчиво отцепить от себя девушку, что пристала к нему неожиданно, заваливая бесконечными вопросами, бета почти сразу же теряет из виду Чимина — неужели, омега ушёл первым? Гибрид как раз направлялся в сторону общественных уборных, когда альфа едва ли не клешнями в парня вцепилась, умело запудривая мозги доверчивому юноше. Он попытался было оттащить настырную девицу ненавязчиво от себя в сторону, послать куда подальше, но та, похоже, не собиралась сдаваться без боя. И в довершение всего, ещё и кролика нигде видно не было. Хосок сквозь узкую щёлочку заглядывает в одну из комнат, где переодевались омеги, но и там помещение пустовало, в стенах виднелись открытые шкафчики — студенты уже разошлись. Бета возвращается к своей раздевалке, поспешно откапывая телефон в сумке. Первым в списке контактов высвечивается Джин, но гибрид вначале вбивает наизусть выученный контактный номер Чимина. Он напряжённо вслушивается в долгие гудки вызова, и вскоре, по-видимому, включается режим голосовой почты, сообщая бездушным голосом, что абонент находится вне зоны доступа. Когда бы ему ни звонили, днём или ночью, Пак всегда поднимал трубку, отвечая на любой звонок, ну кроме отцовского, конечно же. Хосок продолжает звонить снова и снова, но омега на вызов ни разу не откликается. Больше не пытаясь достучаться до друга, бета судорожно пролистывает контакты, отыскивая одно единственное заветное имя, вскоре отправив волнующий его сейчас вопрос. «Чимин с тобой?» Парень покусывает губу нетерпеливо, ногой постукивая по земле, и впившись глазами в экран, затаивает дыхание. Плохое предчувствие стаёт комом в горле, терзая сердце: может, с омегой что-то случилось? Ответ от Джина следует незамедлительно. «Ты о чём? Я же оставил тебя с ним!» В конечном счёте, Хосок чувствует себя безответственным, самому себе напоминая о совершённом глупом проступке. Конечно же, Джин ушёл пораньше, и вроде бы один, поэтому на бету полностью ложилась ответственность за кролика. Когда он видел Пака в последний раз, тот в гордом одиночестве беспечно плескался в воде, и гибриду в тот момент показалось, что блондину, вроде как, хочется побыть наедине, поэтому-то Чон и отвлёкся на болтовню со своими одноклассниками. Твою ж мать. Откровенно говоря, ему самому от себя тошно за то, что он уж слишком сильно с недавних пор приноровился контролировать мальчика, поступая с ним так, словно омега его собственность, а они, как бы между прочим, одного возраста, и Чимин так-то уже далеко не ребёнок. Очевидно, что беспокойство, породившее усиленную опеку со стороны лучшего друга, в конце концов, стало всё больше раздражать кролика — тогда-то и наступило время дать Паку свободу. К слову, как бы ему после не жалеть об этом! Бета складывает свои мокрые вещи в спортивную сумку и в спешке одевается, решив, что искупается лишь после того, как найдет блондина. И тут, точно он что-то вспоминает, так и вспыхивают ненавистью глаза. Змеиный выродок! Хосок к бассейну выходит полностью переодетый в свою привычную одежду, в глубине души надеясь, что змей окажется в зале, своим присутствием на корню пресекая опасения и тревогу о том, что пропажа кролика — хищника рук дело, но, с другой стороны, пересекаться с альфой всё же бета побаивается. И Чонгук, кажется, с момента конца урока, действительно никуда не уходил, представая взору парня обыденно окружённым омегами, что лицезрели на него, как на Бога. Сложив руки на груди, тот не выглядел заинтересованным. Секунда, и змеиные глаза метнулись в сторону тёмноволосого парня, и почувствовав на себе ответный взгляд, гибрид громко щёлкает зубами. Хищник настолько пугающий, что душа уходит в пятки, а кончики пальцев дёргаются, дрожа — и, честно, он с трудом выдерживает натиск Чона. Альфа красив до боли, но при этом, от него исходит весьма превратная аура, давящая смутным ощущением опасности. Если змей совершенно не причастен к внезапному отсутствию Чимина, в таком случае, где мог находиться мальчик? И всё же, как-то подозрительно хищник смотрит, будто копается в голове беты, считывая мысли и чувства накалённые. Хосок, от греха подальше, на пятках разворачивается к выходу, практически бегом направляясь в корпус общежития омег — кролик быть в своей комнате просто обязан, иначе, куда ещё он мог бы пойти? Гибрид уже на месте обнаруживает, что дверь в комнату Пака заперта, и сколько бы бета не стучал, омега ему не открывает. По пути он встретил Дэхёна, вкратце объяснив ситуацию, но тот лишь отрицательно мотает головой, сказав, что о мальчике знать ничего не знает. Хосок также кидался на людей мимо проходящих, но никто не видел светловолосого парнишку. С каждой уходящей минутой, бета чувствовал, что потихоньку выживает из ума. В таком случае остаётся надежда лишь только на то, что либо Чимин крепко уснул и оттого не слышит ни черта, либо он выскочил из корпуса где-нибудь перекусить. Как бы там ни было, рано или поздно юноша ведь вернётся домой, верно? Гибрид отчаянно давит в себе желание обратиться за помощью к Джину, порой становясь слишком назойливым. Лучше он всё же подождёт здесь ещё.*******
Омега ловит уходящее тепло чужого тела, от которого, будто бы под кожей, пульсирует огонь, особенно в местах, где к нему неосязаемо прикасался змей. Пусть ему и больно сейчас, но боль эта кролику была необходима, он влажным языком клеймит горечь хищника на устах своих, слизывая последние капли алой крови, чтобы не осталось и следа от прохладных поцелуев Чонгука. Исцелованные лепестки губ изранены, слегка припухнув, крупные слёзы тихо скатываются по щекам, неприятно щипая ранку, оставленную клыками альфы — слабый металлический привкус во рту напоминает о нём. Чимин весь раскраснелся, глаза блестят, выдавая внутреннее смятение — он всё никак не может отойти от того, что только что произошло. Омега хотел было пошевелиться, скинув с себя это странное оцепенение, но в следующее мгновение раздался хлюпающий звук собственной смазки, стекающей между дрожащих бёдер прямиком на пол — как он мог забыть о собственной реакции на хищника? Омеге хотелось переломать змеиные кости все до единой, заставляя чувствовать боль, которую гибрид причиняет ему, постепенно разрушая — Пак впадает в ярость. Однако, каждый раз, мысленно представляя месть свою, юношу неистово гложет изнутри искреннее сожаление, потому что голос тихий на задворках сознания шепчет без умолку, что альфа, впрочем, вполне может оказаться прав. Нет, а на какую реакцию кролик рассчитывал, перекрывая змеиный запах чужим? И вроде злость Чона ожидаема, и по-другому быть не может, но они ведь и не пара вовсе, не истинные. А вдруг они с Чонгуком просто слишком неправильные? Змей никем омеге не является, да они, чёрт подери, даже с друг другом не знакомы толком, лишь изредка пересекаются на совместных лекциях в универе. И то, с момента их последней встречи, прошёл едва ли не месяц. А что насчёт поступков альфы — они отвратительные: открытая власть насильственная над теми, кто слабее и вынужденное терпение со стороны невинных жертв. Да и вообще, какое право змей имеет метить своим запахом Чимина? И стоило только подпустить Паку мысль о том, что они могут быть повязаны, как тут же нутро скручивается в узел нестерпимо, в то время, как существо внутри, казалось, беспрекословно подчиняется природе, мечтая о жизни долгой с хищной парой, до тошноты счастливой. Волнует ли его это? Безусловно, нет. Во всяком случае, так омеге казалось. Беззащитный кролик слишком лёгкая добыча для змея, но Чимин так просто не дастся никому, а особенно, натискам Чон Чонгука. В туалетном помещении невыносимо душно и одновременно холодно — воздух пропитался сладким ароматом омеги. Преодолевая сопротивление собственного ослабевшего тела, мальчик пытается двигаться, чувствуя вязкую слизь, стекающую по ногам. Гибрид медленно поглаживает ноющие кроличьи уши, расправляя таким образом, чтобы они поскорее исчезли. От одного напоминания о том, что Чонгук касался их, в животе порхают разноцветные бабочки. Чимин наотмашь бьёт себя по лицу, отгоняя навязчивые мысли прочь — в пустых стенах помещения гулким эхом отражается звонкий шлепок. Достаточно. Почему же он испытывает такое жгучее желание быть змеем подчинённым, когда ещё час назад в отчаянии взывал о помощи? Блондин движется резко в сторону выхода, поторапливает себя, избегая отражения в зеркале, вернее, лик собственный, напоминающий Чимину о том, что все эти почти бредовые мысли в его светлой голове крутящиеся, навязчивые состояния и странные ощущения вызваны далеко не действием яда вены разъедающего, а нескрываемым собственным желанием. Во что же он превращает свою жизнь? Пак медленно толкает дверь, обнаруживая, что она больше не заперта, и выходит в давно опустевший коридор. Должно быть, что безумие внезапно охватившее его тело, это всё проделки гормонов в преддверии предстоящей течки — ему так хочется в это верить. Совсем безлюдно, поверхность воды в бассейне снова гладкая, неподвижная, больше не волнуется от резких движений плавающих людей — яркие футболки, резиновые шлёпанцы и бесконечная болтовня исчезли бесследно. Чимин ступает тихо к раздевалке, мысленно морщась от густой слизи, что припала к стопам и оставляла за собой вязкие следы, куда бы мальчик ни шёл. Кролик всё подбадривал себя мыслью о том, что в университете, к счастью, круглосуточно дежурят уборщики. Среди всех опустевших, открытых шкафчиков, омега нашёл единственный закрытый на засов — его собственный. Но блондину, в первую очередь, необходимо сходить в душ, чтобы смыть с себя липкую вязь обострённых желаний. Под струёй горячей воды ни о чём не думается, пока тело греется после контакта с волной холодного воздуха. Хорошенько высушившись, Чимин накидывает на себя заранее приготовленную сменную одежду и достаёт телефон из бокового кармана мешковатого худи. Десять пропущенных от Хосока. Во что же он влип?
*******
Бета же жалеет искренне, что намертво прилип к своему другу, раздражая омегу своим постоянным присутствием. Альтруистические побуждения Хосока — они ведь были только во благо кролика. Он встречал Пака каждый день под корпусом его общежития, затем они вместе ходили на занятия, и дожидаясь друг друга, бок о бок возвращались домой. Теперь же всё начинает вставать на свои места — Чимину было явно не по себе от столь бдительного контроля, ведь ему и без этого хватало головной боли в виде надзирательств отца родного. И гибрид прекрасно осознавал, что совершает ошибку, поэтому решил отпустить поводья, чтобы дать лучшему другу свободу действий. Но, кажется, он не успел. Это ведь по его вине мальчик ушёл? — Хоби, — бета резко поднимает голову, и на секунду всё плывёт перед глазами, стены вокруг кружатся в безумном хороводе. Взгляд цепляет размытые очертания знакомой фигуры. Светловолосый омега стоит напротив лучшего друга, печально поглядывает на юношу сверху вниз, и внешне кажется таким маленьким, спрятав всю свою хрупкость под подолом огромной толстовкой. — Прости меня. Гибрид сидит перед запертой дверью, прислонившись спиной к холодной стене, уткнув голову в колени так, что на них ниспадают каштановые волосы. Парень выглядел таким обеспокоенным, что Чимину отчего-то снова стало совестно — год за годом он совершает одни и те же ошибки. — Ради всего святого, где тебя черти носили, позволь узнать? Я тут чуть не поседел! — с места подрывается Хосок, пальцами впиваясь в плечи омеги, сжимая до красных отметин мягкую кожу. Бета принимается трясти мальчика, буквально вскипая от возмущения, но кролик, в свою очередь, замирает как вкопанный, и молчит, обдумывая всё происходящее. Пак ведь не виноват в том, что случилось... или всё же он оказался запертым в туалетной кабинке по своей вине? Ей богу, и чем не сюжет второсортного романа? Под жалким взглядом кролика ответ находится сам собой, когда Хосок отчётливо цепляет ненавистный запах змея, что мощной волной ударяет в нос, отчего голова начинает кружиться неистово. — Я всё объясню. — Чимин, что он с тобой сделал? — почти на грани истерики спрашивает, видимо, еле сдерживая ярость. Вывод беты очевиден — настолько интенсивного запаха можно было бы достичь, как минимум, вступив с партнёром в половой акт. Блондин чувствует, как тёплые пальцы друга всё сильнее впиваются в его плоть, причиняя боль, но ничто не сравнится сейчас с отражающейся беспомощностью на лице Чона. — Ничего, — откровенно врёт. Юноша ведь вовсе и не давал согласия ни на поцелуй (он был насильственный), ни на метку чужую (омерзительную), и уж подавно, кто бы мог подумать, что змей кролика сумеет в туалете запереть, или ещё чего похлеще, влепит пощёчину? Этот список до бесконечности продолжать можно, и от осознания этого, Чимину становится себя всё хуже и хуже. — То есть как это ничего? Он всецело перекрыл своим запахом твой, — не своим голосом восклицает Хосок, принимаясь трясти парня, словно пёрышко, из стороны в сторону. Омега с трудом останавливает взволнованного друга, борясь с лёгкой тошнотой. — Я всё тебе расскажу, ладно? Ты только не нервничай, — пытается убедить друга, стремясь побыстрее вырваться из болезненного захвата. Пак тянется в сумочку за карточкой, удостоверяющую личность, и через несколько секунд дверь отворяется. Джина в комнате не было, это можно понять по тишине, что приветствует обоих мальчиков — лишь только под окнами время от времени раздаётся какой-то шорох. На том же месте, что и утром, стоит остывшая со временем чашка кофе рядом с недоеденным тостом. — Я весь внимание, — бесцветным голосом отзывается сзади бета, и блондин тяжко вздыхает. Ничем хорошим это не закончится.*******
В маленькой комнате стоит глубокая, почти мёртвая тишина. На улице постепенно сгущаются первые сумерки, а Джин отчего-то до сих пор не вернулся. Обрывки воспоминаний вихрем проносятся в голове, волной обрушиваясь на сознание омеги. Чимин до боли сжимает переносицу, тяжело выдохнув — он голоден нестерпимо, а в холодильнике, как на зло, давно мышь повесилась. Выйти сейчас на улицу тоже не вариант, и всё из-за резкого запаха Чонгука, словно впитавшегося в его плоть и кровь. Возникает ощущение, будто кролик отныне сам себе не принадлежит. И всё же, насколько поразителен факт безусловного доминирования альф, в прямом и переносном смысле, над всеми остальными видами. Пак бросает взгляд на дверь, усталыми глазами смотрит в пустоту. Попытка объяснить Хосоку, как же всё-таки дела обстояли, закончилась ссорой друзей, о чём юноша теперь жалеет. Бета не на шутку разозлился на кролика, высказав всё, что лезло ему на язык, упрекая Чимина и в излишней мягкости, и в том, что мальчик на змея достаточно не сердится. Конечно, всё сказанное в лихую минуту другом правдой не являлось, но отчасти, никакой лжи ведь в его словах тоже не было. Каким бы мягким, отзывчивым и пушистым Пак ни казался, признаться честно, его хлебом не корми, дай только повод, и он с радостью готов возмущаться по любой причине и без неё. Однако, угрызения совести Чимину покоя не дают — его лучший друг со странным выражением лица опрометью выбежал из комнаты, и по совести сказать, омеге, о процессах мыслительных, что крутились в тот момент в голове у Хосока, знать совсем ничего не хочется. Оглядевшись напоследок, Чон всё же настоятельно потребовал кролику из комнаты не высовываться. К счастью, напоследок, бета в сердцах пообещал отомстить змею путём цивилизованным, не без вмешательства Пака. Проще говоря, план Хосока таков: донести на Чонгука администрации колледжа. Омега сам бы на такой шаг не решился, побаиваясь последствий — да и шанс быть услышанным крайне мал. Оставалась надежда только на поддержку лучшего друга, возможно, ему всё же удастся привлечь внимание к акту насилия в стенах университета. В благополучном исходе их борьбы, альфа наконец-то раз и навсегда оставит мальчика в покое, испугавшись исключения, в противном случае, администрация просто проигнорирует всё, что с ними связано. Чимин привычно кидает вещи на кровать и обессилено падает на мягкие простыни сам, вдруг расплакавшись навзрыд, горько и безутешно, как маленький ребёнок. День предстоял тяжёлым, а у него мешанина мыслей и чувств в голове, ну точно полный бардак.*******
Джин на несколько секунд плотно зажмуривает веки, выталкивая напрочь весь воздух из лёгких, он едва ли ощущает землю устойчивую под ногами. — Выключи мысли, — шепчет сам себе омега, прислонившись затылком к пристройке у здания бассейна, в которую щенка только что вжимал своим телом Тэхён. Она располагалась достаточно далеко от главного входа и служила, скорее, ограждением от леса, хотя и без неё, никто никогда не пересекал путь, чтобы не заплутать в чащобе. Ну а теперь к сути дела, Сокджину всего несколько минут назад позвонил Хосок, голос которого звучал отчего-то приглушённо, неуверенно. Омега, чего греха таить, удивился очень, ведь он, и впрямь не ожидал, что случай с той несчастной курткой, в конечном итоге, приведёт к пропаже кролика. Хотя, а чего тут мудрёного — Чонгук и так слишком долго оставался тише воды ниже травы, что уже удивительно. Ким, несомненно, виноват в исчезновении мальчика, признавать свою вину тяжело и больно. Если бы только он не был так сильно увлечен хищником, если бы только игнорировал пожирающий взгляд на своём теле, скорее всего, ничего бы не случилось. Когда же омега научится контролировать своё внутреннее естество? Всего один взгляд Тэхёна, и Джин тут же улавливал намёк, слепо следуя за альфой. Они всё никак не могли насытиться друг другом, даже если накануне приятно проводили ночь вместе, вновь спустя какое-то время медленно сливались телами. Щенок ушёл с хищником, не забыв предупредить Хосока напоследок. И вот как-то так он и оказался здесь, прижатый к стене родным крепким телом, губами настойчиво впившись в губы Кима. Во рту до сих пор ощущается солоноватый привкус семени, волосы в беспорядке от железной хватки альфы, что безбожно оттягивала локоны. Джин пуще всего любил ублажать парня так, словно их завтра не наступит никогда. Но поцелуи, признаться честно, для омеги навсегда оставались лучшей частью. Он мог бы всю жизнь целовать гибрида, растекаясь от мяты на языке едва уловимой, пылая под взглядом глаз малахитовых, оценивающих жадно каждый сантиметр тела омеги. Альфа ушёл, полностью удовлетворённый, но щенку, напротив, всегда хищника было мало — он хотел большего. Желал, чтобы Тэхён принадлежал только ему одному, без всяких исключений, чтобы глаза в глаза и душа в душу, чтобы целовать всегда и всюду, чтобы вдыхать Кима запах сладкий, навечно и всецело сливаясь в друг друге. Джин до хруста сжимает телефон в руке. Как бы сильно омега не любил Тэхёна, пора принять то, что в этом мире им просто не суждено быть вместе. — Да пошло оно всё!*******
Ванна полна настолько, что при каждом неаккуратном движении омеги, вода переливается через край, заливая кафельный пол. Затылком Чимин упирается в бортик, застывая в таком положении с прикрытыми веками, вслушиваясь в голос матери, что доносится к нему из динамика смартфона. — Ты нормально питаешься? — госпожа Пак, в привычной своей манере, звучит обеспокоено, слегка торопливо. За разговорами с матерью кролик совсем теряет счёт времени, немного нервно елозит на месте, чтобы хоть как-то согреться, не так давно ощутив кожей остывшую воду. — Да, мам, — чего-то там про себя в ответ бормочет, искренне радуясь, что сегодня ему не приходится изображать счастье на камеру, когда на душе так холодно и кошки скребутся. Чимин, кажется, проплакал целую вечность, насквозь подушку слезами вымочив, и теперь глаза его совершенно красные и до безобразия опухшие. Паку ни в какую не хотелось в таком своём разбитом состоянии разговаривать с матерью, но что уже поделать, с омеги уж точно не убудет, они и так давно не созванивались между собой. К тому же, кому как ни мисс Пак отчитываться о благополучии чада единственного перед главой семейства? — Мы с отцом так по тебе скучаем, ты ведь приедешь в Пусан на Рождество? Вернуться домой — это тоже самое, что и навлечь на себя гнев богов, испытывая своё терпение постоянными выходками родителей, но с другой стороны, ему так хотелось снова превратиться в избалованного ребёнка, привыкшего получать всё и сразу, чего он ни попросит. В данный момент, почувствовать себя любимым кролику просто необходимо. — Конечно. — К слову, нас пригласили от университета на официальный ужин, — следом спешит поделиться новостью женщина, на что Чимин недоумённо поднимает брови. — Что? — юноша об этом событии не уведомлён, так и не получив ни единого письма от университета за всё время обучения. Странно, думает омега, он ведь тоже числится в списке студентов. Ну и чёрт с ним, у него на носу проблема совершенно иная — скорая встреча с отцом требует особенной моральной подготовки. — Ты тоже обязан присутствовать. — Хорошо, — как Паку догадаться, о чём речь идет, если он даже в точности дату не знает? — Что-то не так, солнышко, ты не хочешь разговаривать со мной? Я всё понимаю, — раздаётся слегка обиженный голос из динамиков. Чимин с детства привык к способности матери всячески манипулировать людьми, часто сталкиваясь лицом к лицу с её умением за считанные секунды добиваться желаемой реакции. Кролик закатывает глаза, будучи совершенно не в настроении идти у неё на поводу. — Я просто устал, мам. Мы всё утро отмокали в бассейне. Воспоминания о прошедшем дне всплывают в памяти, болезненным комом к горлу подступают, напоминая о существе хищном, чей аромат сейчас окутывает тело омеги густой дымкой — вся ванная комната пропитана Чонгуком. Змей будто превращается в неотъемлемую часть самого Чимина, но что хуже всего — юношу, похоже, это нисколько не беспокоит. Мисс Пак на какое-то время отходит от телефона, и её голос с каждым шагом звучит всё отдалённее. Кролик ощущает незримое присутствие мужчины, что к ней обращается, но с такого расстояния слов никак не разобрать. Вновь вернувшись к телефону, женщина напрямую обращается к сыну, задавая всего один интересующий её сейчас вопрос. — Передать трубку твоему отцу? Он жалуется, что ты давно ему не звонил. Последний раз они разговаривали сразу после переезда юноши в общежитие, на этом снисходительность Чимина закончилось: ни звонков, ни сообщений, никакого контакта. Ничего. Причина проста — если мистер Пак прознает о том, как и чем живёт единственный сын, то без суда и следствия заберёт омегу из колледжа, утягивая обратно в Пусан почти безвылазно сидеть дома под его постоянным присмотром. — Как-нибудь потом. Попрощавшись с матерью, мальчик с головой окунается в прохладную воду, позволив ей напоследок смыть усталость неподъёмную, вытекая через бортик на пол. Его кожа раскраснелась от неустанного трения грубой мочалки, в попытке оттереть хоть часть змеиной метки. Омега перепробовал все средства: мыло, гели, скрабы различные, и даже парфюмированный шампунь, но всё тщетно — запах хищника отныне вытатуирован на теле. Омега с трудом вылазит из ванной, ощущая внезапную слабость в ногах и заливая всё вокруг брызгами. Голова гудит невыносимо от того, что он долго пялился в потолок, пытаясь понять — может чем он напортачил в прошлой жизни, иначе отчего же мальчик заслужил всё это? — Чимин? — по другую сторону двери отзывается только что пришедший сосед. Омега поднимает глаза, сморгнув капли воды на ресницах, и принимается полотенцем тщательно высушивать тело и волосы. — Секунду! Юноша дёргает ручку, открывая дверь, появившись на пороге завёрнутый в одно лишь полотенце, закреплённое на груди. Джин морщится брезгливо, невольно прикрывая нос рукавом толстовки, почувствовав запах хищника. — О, мама мия... что змей с тобой сделал? Ты в порядке?! — с нарастающим возмущением в голосе восклицает щенок, отступив шаг назад. Чимин вздыхает тяжко и надсадно, ступая к шкафу — Сокджин за ним по пятам следует. — Змей отчего-то разозлился на меня сильно и запер в туалете. А потом, как сам видишь, пометил, — омега глазами исследует одежду, хаотично разбросанную по всему периметру комнаты. Костюмные изделия, что в шкаф не поместились — висят в самом углу на дверцах. Сосед стоит молча, но смотрит так, словно, пытается увидеть что-то ещё, неужто хочет разглядеть истинные чувства, скрывающиеся за маской напускного спокойствия кролика? — Может... случилось что-нибудь ещё? — с явным сомнением тянет, покачивая неодобрительно головой. — Нет, — ответ следует резкий, незамедлительный. Мельчайшие подробности ни Джину, ни Хосоку знать уж не обязательно. Иначе каким образом омега сумеет оправдать действия Чонгука в их глазах? Да и зачем? Как объяснить Сокджину отчего же на щеке расцветает красный отпечаток змеиных пальцев — он горит огнём неистовым, а их поцелуй, осуществлённый против желания кролика, что через секунду перестал быть таковым, едва кончики влажных языков между собой столкнулись — Чимин сам навстречу хищнику поддался, лишь усиливая предательскую слабость в коленках. Эта тайна окончательно и бесповоротно уйдёт с ним в могилу. — Прости меня, — Джин в глаза не смотрит и всем своим видом выражает раскаяние, мрачно почёсывая затылок. Пак к нему всем телом разворачивается, бросает в сторону Сокджина странный нечитаемый взгляд, и всё не никак не поймёт за что извиняется сосед. На виноватое лицо щенка смотреть сейчас просто невозможно. — За что? — паранойя в разум Чимина закрадывается тихой поступью, пробуждая мигом тревогу затаившуюся: к кому ходил той ночью высокий омега? — Джин, что на тебя нашло? — Я оставил тебя одного. — Должна же быть какая-то причина, почему ты винишь себя? — почти шёпотом. Пак бросает пижаму на кровать, но глаз от соседа не отводит. — Хосок был со мной и я, к твоему сведению, в случае чего сумею за себя постоять. — Но ты ничего не... — останавливается на полуслове, потупив глаза в пол. Должно быть, пытается найти себе оправдание. Чимин хлопает ресницами растерянно, но вытаскивать правду клещами из парня на свет божий нет желания. — Где Хосок? — Не знаю, — лжёт неосознанно. — Полагаю, всё ещё злится на меня. Сокджин кивает коротко, и оба замолкают, думая каждый о своём. Чтобы хоть как-то отвлечь себя от давящего взгляда соседа, юноша принимается раскладывать деревянные вешалки. — Понятно... если что, я буду у себя... Джин уходит в соседнюю комнату, а Чимин так и остаётся стоять посреди небрежно сваленной груды одежды, пытаясь связать все нити воедино. Утром Сокджин ушёл сразу же после занятия, поэтому омега никак не может быть виновен в том, что с Паком произошло. И всё же, почему-то Ким очень сожалеет о случившемся, словно, гибрид умудрился совершить какую-то непростительную ошибку. Всю прошлую ночь блондин не спал, промучившись от неприятных мыслей, что в голову лезли безустанно: с кем встречается его сосед? По крайней мере, странное поведение щенка наконец-то обретало хоть какой-то смысл в глазах Пака. Но почему же Джин так яро пытается утаить от глаз лишних свои отношения? Гибрид так-то не привязан ни к чему, он — личность свободная и может позволить себе заниматься всем, что только душа пожелает. А что, если причина скрывается в личности альфы? В таком случае, Чимин подозревает только одного человека — Чонгука, разумеется. Мимолётным взглядом Пак цепляет куртку того самого незнакомца, что забытая уже который день валяется на полу, напоминая блондину о том, что пора бы ему постирать её, вернув обратно владельцу. Парень хватает чужую вещь, прижимаясь носом к ткани, но перечной мяты не чувствует — отовсюду пахнет змеем. Омега открывает окно пошире, впуская в комнату свежий воздух, и смотрит пристально на горизонт. Перед глазами безжизненная игровая площадка, а в голове целый рой спутанных мыслей, что всё никак не выстроятся в логическую цепочку, и во всём этом, ключевую роль играет Джин. Он явно что-то скрывает.*******
Стояло тихое воскресное утро, так толком и не выспавшийся Джин, наспех одевшись, торопливо шагает по территории кампуса к большому зданию, где часто проводились спортивные состязания. Омега наизусть вызубрил привычки змея ещё со школьных времён — организм Чонгука ужасно зависим от изнуряющих физических тренировок. Казалось, у гибрида в крови кипит жажда соперничества, и, несмотря на холодное высокомерие – следствие богатства запредельного и власти безграничной, альфа всё же был из тех людей, что будучи грубы и безжалостны в своей игре на пути к желаемому, побеждают не благодаря авторитетной семье — они скорее выгрызают победу собственным потом и кровью, вкушая проигрыш соперников, как самую вкусную сладость. Тэхён, к слову, не особый любитель спорта, в отличие от Чона. Помимо баскетбола и прочих спортивных секций, змей, кажется, ещё и атлетикой в последнее время увлекается. У альф присутствовала тенденция развивать мышечную силу в ущерб интеллекту, этого было не отнять. Поэтому-то отыскать змеиного гибрида Сокджину не составило никакого труда. И вот омега здесь, стоит прямо перед массивными воротами, переминаясь с ноги на ногу, и взвешивает все за и против. Щенок провёл ночь без сна, мучаясь от чувства вины и ругая себя за собственную бестолковость. Кролик, в свою очередь, за пределы своей комнаты тоже не выходил. Воздух между соседями сгустился, будто накаляясь до предела. Витающее напряжение ощущалось физически. Чимин на соседа совершенно зла не держит, но и на контакт идти категорически не хочет, а значит, дела плохи. Если бы не вездесущий Дэхён и его поток взрывной, безудержной энергии, Сокджин совсем бы зачах от угрызений совести. Джин окончательно обозначил свою позицию перед самим собой, в первую очередь, он не хочет терять возможную дружбу с Чимином, и пусть попытки омеги противостоять Чонгуку заранее обречены на провал, щенок так просто не сдастся. Лицемерность Сокджина бессознательно начинает входить в привычку, он ведь только недавно категорически отговаривал Хосока от возмездия, утверждая, что идти против змеиного гибрида — себе дороже выйдет. Омега и не солгал. Но почему же ноги сами принесли его к змею? Ответ прост — Ким хотел с хищником с глазу на глаз переговорить. Спортивный зал открыт, из помещения доносятся выкрики, топот и буханье мячей. В нём зачастую проводили всяческие соревновательные игры. Несметное количество людей туда-сюда снуют внутри, в основном хищные альфы, а как же иначе. Добычи, как правило, сидят на скамейке запасных, явно не желая ввязываться в жестокие игры гибридов, что стоят выше их по природе своей. И дураку ясно, чьих это рук дело. Помещение огромное, просторное, с баскетбольными кольцами, расположенными на противоположных стенах и волейбольными сетками, готовыми в любой момент к установке. В металлических ящиках, сбиваясь в одну кучу, лежат теннисные и бадминтонные ракетки, разноцветные воланы, яркие баскетбольные мячи. Университетские команды, состоящие из омег, тоже имели место быть, но их не допускали практически ни к каким спортивным состязаниям. В общем, все блага мира принадлежали только альфам. Остальным видам ничего не оставалось, кроме как довольствоваться кулинарным делом, школам материнства, или, в худшем случае, домашним обучением. Иерархическая структура общества, в котором они живут, стара как мир — во главе всегда стоит сильнейший вид. Джин замечает неподалёку змея, тот в просторной майке с эмблемой университета, небрежно завязывает в хвостик вороные волосы руками обнажёнными, что сплошь покрыты чернильными татуировками. Гибрид выделяется среди всех своим высоким ростом и взглядом кровь леденящим. Чонгук существует, словно, на перепутье двух настроений, сменяющих друг друга: всегда либо серьёзный до поджилок трясущихся, либо с играющей на устах и не предвещающей ничего хорошего самодовольной улыбкой. Тэхёна в спортивном зале видно не было, но что с ним, что без него — разница почти неощутима. В голове не укладывается, но Джин отчего-то ни на секунду не сомневается в том, что Чон его и пальцем тронуть не посмеет. Омега неумолимо приближается к хищнику, едва не теряя сознание от хоровода тяжёлых запахов обезумевших альф, что рефлекторно оборачиваются вслед и облепляют тонкую спину пожирающими взглядами. От них тошнит. Главный хищник и бровью не ведёт, заприметив омегу своего лучшего друга ещё издалека, но всё же лицом к нему поворачивается, дожидаясь момента, пока мальчик не подступится достаточно близко. — Так-так, кто тут у нас! Какими судьбами? Неужто член Тэ наскучил? — тёмные глаза сверкают игриво, но сам змей в лице не меняется — всё такой же холодный как камень. Джин откровенную издёвку мимо ушей пропускает, присутствие лишних ушей вокруг, уж никак не располагает к задушевной беседе, знаете ли. По залу проходит волна одобрительных шушуканий толпы позади них, поглядывающей на спектакль, разворачивающийся у всех на глазах. Должно быть, они думают, что Сокджин очередная использованная Чонгуком игрушка, которая, само собой разумеется, гибриду осточертела. У щенка аж скулы от этой мысли сводит. — Не знаю, что ты задумал, но тебе пора остановиться. Поигрался и хватит, — и ни слова больше. А что ещё остаётся делать, чем могут помочь простые слова, если Чон даже отчаянными мольбами пренебрегает? Змей улыбается широко, почти дружелюбно. — Неужели думаешь, что, сумев обуздать Тэхёна, ты имеешь право что-то требовать от меня? — вкрадчиво спрашивает, надвигаясь угрожающе. Не секрет, что для Чонгука омеги являются не более чем жалкими существами, грубой ошибкой природы. — Чимин тебе ни черта не сделал, отчего ты так с ним? Он был таким счастливым, но всё изменилось с тех пор, как ты появился в его жизни и руками собственными жизнь ему рушишь! — истошно кричит Джин, устав от того, что каждый год вынужден терпеть и бессмысленно пытаться разделить боль с теми, кто от хищника страдает. После слов омеги в толпе воцаряется тишина и десятки пар глаз бесцеремонно пялятся на перепалку двух парней, испепеляющих друг друга взглядами. — Всё сказал? — змей от пола отбивает баскетбольный мяч, который он держал всё это время в просвете между рукой и корпусом, и тот с гулким стуком отскакивает обратно ему в ладонь. Джин мечтает одним ударом кулака выбить всю спесь из головушки змеиного гибрида, но как он сумеет воплотить желаемое, если даже сильнейшие хищники не в силах повергнуть этого монстра? — Какой же ты отвратительный! — Будь умницей и усвой одну простую истину: твой ненаглядный друг кончит так, как того возжелаю я, — голос хищника неожиданно низкий, тягучий, а на дне зрачков ненависть, будто пламя тлеет, сверкая блеском холоднее, чем лоск стали. — Под моим каблуком, или лучше сказать, на моём члене? Хищные зрители снова заливаются смехом, и глаза Джина в миг кровью наливаются, того гляди и взглядом всех испепелит. — Если думаешь, что Чимин признает твою мерзкую сущность, как свою пару, боюсь, ты очень ошибаешься, — в порыве ярости сплёвывает омега, но Чонгуку как-то совершенно безразлично — змеиная уверенность пугает до чёртиков. — Малыш, не переживай, — вновь тянет дьявольски обаятельную улыбку, обнажая острые клыки. Джин ловит себя на мысли, что альфу будто списали с портрета стереотипного психопата. — От судьбы никуда не денешься. Щенку становилось всё больше не по себе, в его голове что-то не сходилось, ведь непоколебимая уверенность змея казалась довольно убедительной. Потому что Сокджин слишком хорошо знает Чонгука, и тот вовсе не шутит. Его слова походили на обещание, нерушимую клятву, которая, омега абсолютно в этом уверен, в реальности никогда не сбудется — кролик этого собственноручно не допустит. Чимин никогда по собственной воле не отдаст сердце змею навечно, не позволит себе влюбиться в монстра. — Вокруг столько омег, бери не хочу. Или почему бы тебе не переключиться на меня, никакой принципиальной разницы между нами нет, — отчего Джин добровольно предлагает себя, отчего так отчаянно желает спасти жизнь соседа? Подло, конечно, с его стороны, подставлять кого-то другого, спасая собственную шкуру. Потому что Чонгук ни в жизнь не тронет его, по многим причинам. И одна из них — Сокджин повязан с его лучшим другом, ну или, по крайней мере, так омеге хотелось думать, ведь змей по-прежнему числится на хорошем счету в семье Кима и терять такие ценные для него связи он точно уж не намерен. — С какой радости мне разрушать тебя, если ты своими руками свою жизнь гробишь, — недобро прищуривается хищник, глядя прямо в глаза омеги. — Наблюдать со стороны то, как ты ломаешься — весьма интересное зрелище. То, к чему клонит гибрид, Сокджин догадывается, и слова его эти ранят больше всего. Потому что змей прав: привычный мир щенка медленно на части разваливается, и он не в силах лавину разрушений остановить. Чонгук в данной ситуации просто незримый сторонний наблюдатель, его, если честно, не в чем винить. — Да кем ты себя возомнил?! — Действительно, кем? — усмехается снисходительно и смотрит на Джина свысока, мяч плавно на кончике пальца вращая. — Я чистокровный альфа и потомок сильнейших хищников, Чон Чонгук. Я тот, кто в иерархическом устройстве нашего общества выше всех вас, глупенькие. Никакими словами не описать лютую ненависть, что омега к хищнику чувствует, на мгновение теряя дар речи — спорить с этим ублюдком невозможно. — Надеюсь, в следующей жизни природа сделает тебя слабовольной омегой. Чонгук хрипло смеётся, воспринимая проклятия в свою сторону от Сокджина как шутку, а не что-то обидное. Мяч перестаёт вращаться, и вновь с глухим стуком отскакивает от пола, только в этот раз парень ладонью балансирует, двигая его вокруг себя. — Как скажешь, а теперь ступай с миром, как жаль, что в этой жизни у меня нет времени на пустые разговоры с представителями слабовольного вида. Джин так и остаётся стоять на месте, жалея, что вообще пришёл сюда, напрасно предположив, что ему получится убедить этого придурка перестать распускать руки. По правде говоря, Тэхён, что, наверное, ближе всех к ужасной личности Чонгука пробрался, до сих пор верит, что со змеем ещё пока ничего не потеряно. Сокджин же уверен, что всё с точностью да наоборот. Альфа отвернулся к группе верных псов, очевидно ожидавших его, но и шагу не ступив, напоследок оглянулся на омегу. — Ты глухой? Свали, — грубо приказывает хищник, метнув острый взгляд в сторону оскорблённого парня. Джин разворачивается резко, до последней капли мрачно сверлит глазами устрашающего парня, надеясь испепелить его широкую спину на расстоянии. Жаль только взглядом нельзя убивать, в таком случае, от Чонгука и следа бы не осталось.*******
Теперь, когда Хосок, казалось, перестал следовать за другом тенью, у Чимина вечером того же дня появилось время забежать к профессору, чтобы переговорить с ним наедине. На сегодня парень категорически отказался от занятий, опасаясь столкнуться лицом к лицу с Сокджином или что ещё хуже, Чонгуком. До сей поры, самостоятельных занятий в библиотеке Паку хватало с лихвой. В скором времени у них близятся экзамены, посему омега изо всех сил старается добиться хорошего конечного результата. Особенно в последнее время на него навалилось слишком многое — групповые работы, практические занятия по определённым предметам и бесконечное количество тестов, которые подобало выполнять в срок. Внутри нужного кабинета никого видно не было, оттого кролик несколько раз и приложил ладонь к двери, настойчиво постучавшись. Юноша до сих пор с неприязнью вспоминает ту недавнюю беседу с профессором и довольно резкие слова мужчины с обидными замечаниями в адрес омеги наперевес. После этого, вежливость Чимина как рукой смахнуло, нет уж, как говорится, что посеешь, то и пожнёшь. — Войдите, — окликает сиплый голос по ту сторону двери. Пак переступает порог кабинета, в тот же миг заприметив сидящего за столом с умным видом старика в неизменных очках, съехавших на кончик носа. Морщинистое лицо тут же сменяется отвращением к только что вошедшему омеге. — Как ни посмотрю, упорства у тебя не отнимешь. Но отчего-то нахмуренность профессора постепенно соскальзывает, словно тает, зрачки его на долю секунды расширяются почти до размера радужки, и он застывает как вкопанный слегка приоткрыв рот, будто бы узрев для себя что-то поразительное. Внутреннее чутьё Чимина подсказывало ему, что пора, видимо, готовиться к худшему. — У меня возникло пару вопросов насчёт предстоящего экзамена... — Конечно, задавай! Отвечу на любой без проблем! — внезапно восклицает, попутно быстро поднимаясь с места и ступает к студенту с огромной улыбкой до ушей. Пак едва не присел потрясённый, не понимая причину такой резкой смены отношения к нему. Старик головой может быть совсем тронулся? — Я даже могу подсказать, что именно будет на экзамене... ладно, шучу, я знаю, что такая умница, как ты, справится с любой задачей! Профессор хотел было утешительно коснуться блондина, положив руки на плечи омеги, но отчего-то всё никак не решался нарушить священный ореол, что словно окружал светлую голову паренька. Яснее ясного, запах. А если быть точнее, территория, принадлежащая только одному хищному гибриду. Чимин пока об этом не прознал, но всему своё время. Кролик в недоумении уставился на альфу, не сразу сообразив, чего тому надо. Он ведь собственным языком, если память не подводит, настоятельно потребовал Паку целыми днями сидеть дома и не высовываться, наполняя сердца теплом домашний очаг, так что же сейчас на него нашло? Однако сомнения омеги развеиваются сразу же, как только студент подмечает раздувшиеся ноздри мужчины, обнюхивающие воздух, и глаза выпуклые, что всё норовят соскользнуть чуть ниже, на шею Пака, как раз к источающему запах Чонгука месту. Так вот оно что! Профессор наверняка посчитал, что кролик впредь с хищником водится, и, конечно же, собственность змея, что весьма важно, трогать никому и ни в коем случае нельзя. Внутренний омега только рад этому, в то время как осознанная сторона Пака едва ли волосы на себе не рвёт от отвращения к себе. Отношение старика изменилось настолько кардинально, что ей богу, на смех пробивает. Это же сколько наглости умещается в одном несчастном дедушке! Но как бы ни был противен Чимину старый альфа, он уж точно не упустит прелестной возможности воспользоваться помутневшим рассудком профессора. Раз уж пришлось носить бремя змеиной метки на своей шкуре, так уж стоит постараться извлечь из этой не самой приятной ситуации максимальную выгоду, воспользовавшись преимуществами, которыми наделил его хищник. Пак покидает класс в приподнятом настроении: наконец-то все вопросы и сомнения развеяны как никогда раньше дружелюбным альфой. Кролику никак не верилось, что это взаправду. Блондин кончиками пальцев коснулся шеи... надо же, и всё благодаря одному только хищному запаху! Подумать только, но встречаться с Чонгуком очень даже выгодно, ведь тогда даже такие ярые притворщики, как старый профессор, за долю секунды меняют гнев на милость. Однако Чимину представить трудно, что Чон способен относиться к кому-то по-особенному, заботливо и внимательно. Полный абсурд. Альфа с молоком матери впитал бессердечие и равнодушие, добиваясь желаемого посредством страха. И всё же, в последнюю их встречу хищник отчего-то омегу ядовитыми прикосновениями не травил... а почему так — кто этих хищников знает? Блондин на обратном пути заходит в уборную, цепляя из сумки хрустальный флакончик с духами. Единственный вариант хоть немного ослабить змеиную метку — крепкий парфюм. Кролик подметил одну интересную особенность: чем больше ароматной жидкости впитывается в омежью кожу, тем быстрее стирается оставленный Чонгуком след. Если уж профессор смог вынюхать альфу, это значило лишь то, что Чимин старается недостаточно. Кролик должен принять более радикальные меры, чтобы иметь возможность спокойно учиться в библиотеке, не запирая себя в четырёх стенах общежития. Три принятия душа в день, к несчастью, особо не помогали. Напоследок омега с размахом покрывает духами каждый сантиметр своего тела, и даже мягкие светлые волосы. Если уж на то пошло, пусть от него хоть пахнет хорошо, по крайней мере, запах альфы всё же слегка стихает. До конца недели осталось потерпеть совсем немного.
*******
Хосок стремительными шагами поднимается по лестнице коридора центрального здания университета на седьмой этаж. Попасть в желаемый кабинет утром парню очень трудно из-за плотного расписания занятий, так что вторая половина дня, пожалуй, для него самое подходящее время. На верхних этажах старшие группы до сих пор сидят в аудиториях. Бета даже повстречал снующих туда-сюда выпускников, облачённых в сплошь чёрные торжественные мантии. Старшекурсники всегда казались парню загружёнными по самое не хочу. Хосок и сам не знает, как так вышло, но он не виделся с Чимином, начиная с субботы непреднамеренно. От чего ему нисколько не легче. Гибриду порой бывает так трудно сдерживать гнев, смешанный с горечью собственной вины, и поэтому он всего-навсего боится сорваться на лучшем друге, вновь учуяв змеиную метку, оставленную ненавистным врагом. Мальчика постоянно совесть грызет за то, что он прямо-таки бросил омегу одного в логове зверя. Однако, пришла пора положить этому конец как можно быстрее, чтобы больше никто не смел нападать на то, что принадлежит Чон Хосоку и оставаться совершенно безнаказанным. В предыдущей школе Чимину учителя едва ли ноги не целовали — таких маленьких созданий обижать нельзя, их оберегать следует как зеницу ока. Естественно, под всем тем паршивым шоу скрывались очень большие деньги, но так уж устроена жизнь: социальные категории легко стираются только благодаря шелесту несколько крупных пачек купюр. В просторном коридоре с двух сторон различные двери указывали на номера аудиторий. В основном, гибрида окружали лаборатории и классы чуждых ему специальностей. Он взглянул на экран смартфона в своей руке, удостоверившись, что нужный ему директорский кабинет находится в самом конце, около огромных окон почти во всю стену. Парень осторожно постучался, но, видимо, внутри уже кто-то был. — Да? — голос пожилого мужчины, которого Хосок сразу же принял за главного, пригласил войти. Бета остановился в проёме приоткрытой двери, разглядывая большой кабинет с многочисленными дипломами и портретами, развешанными на светлых стенах. В углу виднелась фотография пожилого мужчины стоящего у ворот университета с президентом страны. Здесь, безусловно, работала очень важная персона. — Что Вы хотели? — недовольно спрашивает директор, расположившись за письменным столом, а перед ним в кресле, что идеально вписывалось в классический интерьер помещения, сидел примерно такого же возраста, что и Хосок, парень. — Я занят, так что, будьте добры, постарайтесь изложить свой вопрос вкратце. — Я никуда не спешу... — сдавленно бормочет в ответ, но последние слова замирают на устах юноши, едва незнакомый гибрид поворачивает голову в его сторону, вглядываясь в бету невиданной красоты глазами цвета изумруда, что сталкиваются с его собственным взглядом. Ким Тэхён. — В таком случае, ожидайте снаружи, — Хосок мужчину совершенно не слушает, не в силах отвести внимания, прикованного к прекрасному созданию перед ним. Гибрид аккуратно закрывает за собой дверь, чувствуя задумчивый взгляд альфы на своём затылке, покуда его окончательно не скрывает деревянная поверхность. Он приютился на одном из диванов и некоторое время просто молчал, рассматривая носки начищенных ботинок. Бета только что первый раз в жизни повстречал настолько зелёные, словно драгоценные изумруды, радужки глаз. Ему и правда любопытно, кем же является хищник? Тэхён спокойный и бесстрастный, в отличие от Чонгука, и ещё альфа вроде как не стремится привлечь к себе внимание, предпочитая держаться в тени, но всё же красотой своей окружающих соблазняет, всецело и бесповоротно влюбляя в себя других. Но не подумайте, хищник он отнюдь не пугающий, скорее, взор завораживающий. Всего через несколько минут дверь отворяется вновь и на пороге вырастает стройная фигура высокого юноши. Хосок тут же встаёт, торопливой походкой намереваясь войти в кабинет, но останавливается, обратив внимание на парня, чьи слова были адресованы не иначе как ему. — Если намерен заявить на Чонгука, будь хорошим мальчиком и подумай дважды. Бета угрюмо пялится на альфу в ответ. — Да что ты говоришь? — сипит раздражённо. Дружок змея пусть даже и пальцем своим омеги не коснулся, но невольным соучастником всё же являлся и, несомненно, всячески поддерживал действия хищного гибрида. Но оттого менее красивым быть не переставал, чёрт его побери! Каштановые волосы мягкими волнами обрамляли стройное лицо, густые длинные ресницы красивой линией очерчивали форму глаз, что напоминали чем-то кошачьи, и губы тонкие так прекрасно контрастировали с удлинённым носом. От альфы пахнет растопленным горьким шоколадом. Странно, думает Хосок, отчего-то он уверен, что запах Тэхёна где-то уже встречал. Одежда, обтягивающая подтянутое тело, словно хищника собственная кожа — проста и элегантна. Почему все привлекательные парни в стенах этого университета неизбежно являются ну просто полными кретинами? — Для твоего же блага, — вполголоса произносит гибрид, выпрямляя спину и откидывая волосы назад, обнажив высокий лоб и густые нахмуренные брови. Он выглядит как самая настоящая модель с чёртовой обложки модного журнала. — Не лезь не в своё дело. — Я не знаю тебя от слова совсем, так что отвали, — откровенно лжёт альфе, возобновляя шаг, когда прямо у него за спиной раздаётся хриплый смешок. — Зато я тебя знаю, — мягкая, но насквозь фальшивая улыбка красуется на хищных устах. Блеск безупречных зубов даже рядом не стоит с горящими изумрудной зеленью глазами. Ким ошибается, если в самом деле думает, что Чон Хосок слишком лёгкая добыча, с которой, как с безвольной куклой, можно делать всё, что только душе угодно. — Змей пожалеет, что вообще в сторону Чимина позарился, помяни меня на слове, — будто бы ядом плюётся парень. Директор просто обязан предоставить ему как минимум отчёт рапорта, даже если мальчику это всё влетит в копеечку. Бета любой ценой убедит пожилого мужчину, но с пустыми руками не уйдёт. Обрубив словесную перепалку на корню, Хосок всё же входит в кабинет, с грохотом захлопнув дверь перед носом красивого гибрида. Тэхён с места не сдвинувшись, с диким блеском в глазах наблюдает за удаляющейся стройной фигурой парня до тех пор, пока он не скрывается за стенами приёмной директора. — Забавный, — вырывается ещё один смешок из лёгких альфы. Парень тянет улыбку, в тщетной попытке сдержать рвущийся наружу смех. «Плюс один» Гласит недавно отправленное лучшему другу сообщение. Ким Тэхён, в свою очередь, недобро усмехается.
. . .
Хосок пристроившись на диванчике, невольно съёживается из-за тяжёлого взгляда директора. — Ну и в чём же дело? — спрашивает пожилой мужчина, глядит безэмоционально сквозь толстые очки на темноволосого парня, и сцепив пальцы в замок, кладёт руки на стол. — Я пришёл заявить о случае насилия в стенах нашего университета, — бета обречённо вздыхает, но должной реакции на произнесённые им слова со стороны старика не следует. — Кем является насильник? — стандартный вопрос. Маленькие глаза реактора скользят по лицу парня, будто пытаются распознать ложь злонамеренную. — Альфой. — Имя хоть знаете? — Хосок, по-видимому, приходит в замешательство, косо поглядывая на седовласого мужчину: с каких пор личность насильника важнее пострадавшей жертвы? — Для чего же это важно? — Молодой человек, Вы подаёте прошение о рассмотрении предполагаемого случая насилия, не так ли? Уж извольте отвечать на все мои вопросы, — явно раздражается ректор, всем своим видом проявляя недружелюбие, словно Хосок — заклятый враг мужчины, а не самый простой студент. — Чон Чонгук. В кабинете воцаряется тишина, прерываемая отдалённым тиканьем больших настенных часов. Старший мужчина холодно и бесстрастно наблюдает за мальчишкой перед собой. — Кто является жертвой? В груди беты рождается надежда. Дышать становится легче. — Пак Чимин. Без единого слова старик возвращает внимание к экрану компьютера и что-то печатает. — Первый курс инженерного факультета? — Верно, — затаившись, неотрывно и напряжённо слушает голос ректора. — Омега, и более того, добыча, — сдавленно сипит альфа, в лице не меняясь, но тон голоса, казалось, пререканий не потерпит. Бесстрастные глаза ловили каждое движение Хосока. — Какие отношения связывают Чон Чонгука и добычу? Бету зябко передёргивает от того, как он с уважением относится к Чонгуку, величая того по имени фамилии, а жертву, Чимина, снисходительно по социальному статусу. — Они не более, чем незнакомцы друг для друга. — То бишь, добыча не является омегой Чон Чонгука? Что здесь происходит? Мужчина ведь уже спрашивал — зачем повторяться? — Конечно же нет, — голос дёргается лишь на секунду, маска спокойствия трещит по швам. Бета старается всячески совладать с собой в момент, когда внутри кипит ярость, иначе дело запахнет исключением. — И что же натворил альфа Чон Чонгук? — кривит губы насмешливо мужчина. Разницу в отношении к двум гибридам видно не вооружённым взглядом. — Он дважды пытался утопить Чимина в бассейне, а следом, заперев его в туалете, вынудил насильственным путём принять метку, разозлившись на то, что омега пахнет другим альфой. Кроме того, змей едва не сбросил Пака с лестницы, незадолго до этого отравив мальчика до такой степени, что нам пришлось ночью поздней обращаться в больницу. Чонгук всячески издевается над ним, — объясняет Хосок неторопливо, стараясь не упускать ни единой подробности поступков, что хищник сотворил, по крайней мере, тех, о которых бете рассказал лучший друг. У него сводит желудок, напоминая об отравленном кролике, совершенно безжизненно лежащим на кушетке. Однако, старик перед ним просто молча кивает. Никакой реакции. — Ясно, — наконец произносит старик. — Простите? — В данном случае, агрессия — вполне нормальное поведение хищника, — глухо отзывается, печатая что-то на клавиатуре. — Мы все не без греха. Омега сам виноват, и поделом ему будет за то, что спровоцировал господина Чон Чонгука своим общением с другими альфами. Хосок встаёт с места так резко, что стул под ним кренится, едва не падая. — Змей никакого права на это не имеет. Он не пара Чимина! — не удерживается от крика, ушам своим не верит, будто ему рассказали очень плохую шутку и заставляют с неё смеяться. Мужчина окидывает бету строгим взглядом. — Утверждаете, что ваш друг невиновен в данной ситуации? Альфа без веских на то причин омегу трогать не станет. Хосок никак не мог поверить в то, что ему приходится выслушивать бред, что несет старый маразматик. Ректор так уверен в том, что альфы просто сущие ангелы во плоти, посланные в мир с небес, тогда как на деле каждый день по всей стране происходили сотни и тысячи случаев изнасилования, но никто никогда ничего не предпринимал. В их мире нет места равенству и справедливости по отношению к сломленным омегам, зато альф возносили в ранг великомучеников и святых. Жаль только у Хосока нет времени спорить с представителем одного из таких. — Или я подаю заявление здесь, или мне придётся обратиться в правоохранительные органы. Угроза, похоже, действует, потому что ректор наконец-то зашевелился, еле заметно кивнув в знак одобрения. — Как сами желаете.*******
Чимин вошёл в библиотеку практически незаметно для основной массы сидящих внутри студентов. Его взгляду предстал огромный зал с несчётным количеством белоснежных столов, вдоль стен которого тянулись ряды книжных полок до самого потолка, кой был настолько высоким, что, казалось, только усиливал эффект бесконечности помещения. На одной из передних стен, что открывалась взору с порога, возвышались настежь открытые огромные окна, выходящие на верхнюю террасу крыши. Сквозь них пробивались лучи осеннего солнца, мягким золотом освещая зал. Блондин предъявил удостоверение личности на стойке регистрации в просторном фойе и сразу же прошёл вглубь помещения. Сегодня омега взял с собой только одну сумку, поудобнее перекинутую через плечо. В ней лежали ноутбук с зарядным устройством, беспроводные наушники, несколько тетрадей и простенький пенал. В остальном просто не было необходимости. — Прости, к тебе можно присесть? — одними губами шепчет мальчику Пак, отыскав единственный столик со свободным местом. Паренёк отрицательно мотнул головой, скользнув взглядом по фигуре кролика, удивлённо остановившись в области шеи. Чимин смущённо отвернулся, выдавая себя с потрохами: то ли он явно переборщил с духами, то ли незнакомец всё же учуял отталкивающий запах Чонгука, лишний раз решив не нарываться на неприятности. По библиотеке разносится лёгкое постукивание маленьких каблучков омеги, что бродит долго, во всю ища глазами свободное место. Почти все столы, как назло, были заняты. За ними большинство студентов молча занимались своими делами, другие же слонялись между массивными полками в поисках книг, предварительно завалив свои рабочие места открытыми книжками, исписанными тетрадями, разноцветными ручками и прочим канцелярским хламом. Пак поднялся ещё на этаж выше, но и там ситуация со свободными столами оказалась не лучше. Отчего-то кажется, что все студенты как сговорились прийти сегодня в то же время, что и он! Третий этаж — и тоже безуспешно. Чимин буквально кожей чувствовал на себе холодные взгляды, прожигающие силуэт омеги. Напоследок поднявшись на четвёртый этаж, у Пака наконец появляется крошечная надежда найти себе местечко, оглянувшись по сторонам и обнаружив, что людей здесь значительно меньше. В конце зала стоял небольшой столик на троих человек с двумя свободными стульями — один напротив другого. На том, что стоял в углу у стены, похоже, уже кто-то сидел. Омега студента узнал незамедлительно. Это был Минрэ, тот самый печально известный гибрид тигра и по совместительству одногруппник блондина. Кролик никогда до этого момента с альфой в контакт не вступал, ибо их пути совершенно не пересекались между собой. Но так как библиотека — место общественное, а значит здесь все равны между собой, и Чимин, как и любой другой студент, имеет право занимать всякое свободное место. — Не против, если я сяду? — Пак слегка нервничает, обращаясь к хищнику, что, резко вскинув голову, стал высокомерно осматривать добычу перед собой, угрожающе расширив ноздри, то и дело принюхиваясь к нему. — Против, а теперь вали отсюда, — неизбежно следует отрицательный ответ. Альфа взглядом испепеляет омегу, что, кажется, пропустив мимо ушей завуалированную угрозу, всё же медленно присаживается на свободный стул, раскладывая свои вещи на столе. У блондина отчего-то неосознанно сильно свербит оголённый участок шеи. — И тебе спасибо, — саркастически хмыкает кролик. Ему любой ценой нужно было предаться учебе целиком, позабыв на время обо всём остальном. Парень включает ноутбук, принимаясь за работу и отрывается от неё только для того, чтобы сходить к полкам за нужными ему книжками. Так проходят первые тридцать минут. Затем час. И два. Чимин периодически встаёт, чтобы принести с полки новый потёртый со временем учебник, конспектируя самую основную и возможно даже полезную для него информацию. До обеда он всё равно возвращаться в общежитие не спешит. Нежелание кролика пересекаться с соседом слишком очевидное, и по правде говоря, подозрения насчёт Джина, как минимум, глупы и необоснованны. Пак ведь сам заварил всю эту кашу, да ещё и втянул во всё щенка — вот теперь пусть и расхлёбывает последствия. Омега вертит в пальцах ручку, задумчиво покусывая губу. Задача по математике оказалась ему слегка не по зубам, а так как омега ещё и пропустил сегодняшний урок, он не был уверен, что решил её правильно. Минрэ сосредоточился полностью на своих делах, ни разу больше на добычу не отвлекаясь. Иногда альфа судорожно хватал телефон, весь напряжённый, с тревогой на лице с кем-то переписывался. В тишине зала вдруг послышались приближающиеся шаги, но блондин был уж слишком занят, чтобы обернуться и посмотреть на потревоживший его объект. Наверное, кто-то ищет себе свободное место или книжку среди запыленных полок. Он думал так ровно до тех пор, пока одуряющий запах не настиг его, и только тогда Чимин заметно насторожился, но было уже поздно. Свободный стул перед ним оказался сметённым знакомой рукой, и Пак нехотя подняв голову, встретился с чёрными глазами хищника, что смотрели на мальчика, не скрываясь. Только в отличие от прошлой встречи, у Чонгука взгляд вновь человеческий — никаких сверлящих насквозь вытянутых змеиных зрачков, и слава богу. Из-за широких плеч гибрида и такой же массивной спины, несчастный стул стал казаться слишком маленьким, когда альфа всё же умудрился усесться на него. Даже на фоне сидящего рядом рослого тигра, змей всё равно ухитрился выглядит крепче одногруппника. Сегодня на нём классическое тёмное пальто с выглаженной белой рубашкой, скрытой под тканью. Стиль уж слишком строгий, по-видимому, гибрид собирался засветиться на бог весть какой важной встрече. Роскошные вороные волосы зачёсаны назад, приоткрывая взор на высокий смуглый лоб. Хищник, как и всегда, безупречен. Жаль только сердце его прогнило давно и насквозь. — Спасибо, что приберёг мне место, — хрипло шепчет Чонгук притихшему рядом с ним альфе, лаская того по голове, будто домашнего котика. Ни один отголосок чувств, ни одна эмоция не проскальзывает на холодном лице змеиного гибрида, в отличие от Минрэ, чьи щёки от сего действия краснеют невольно, по-омежьи. Чимин едва ли не столбенеет, за всю свою жизнь мальчик впервые видит, чтобы кровожадный хищник вёл себя настолько своему виду несвойственно. Омега демонстративно уводит взгляд в сторону, стараясь не обращать внимание на несколько болезненное шоу, что разворачивается перед его взором. Если уж на то пошло, пару дней назад змеиный гибрид поступил с Паком, как самая настоящая свинья, заставив кролика плакать горючими слезами, накануне заперев в грязном туалете, этакое существо бессердечное, так чего с него взять? Но, естественно, ничто и никогда не идёт у Чимина по плану, когда дело касается Чон Чонгука. Вопреки тому, что ноутбук отчасти загораживал светловолосого парня от взора хищного альфы, Пак всё равно чувствовал на себе колкий и холодный взгляд, невольно сжимаясь от нехорошего предчувствия. Альфа умышленно усиливал головокружительный змеиный аромат, и отныне сидеть за столом с ним было просто невыносимо. Незавидная участь постигла даже тигра — столь странная реакция Минрэ не переставала удивлять омегу, поскольку гибрид в считанные секунды весь от смущения вспыхивает, заливаясь румянцем, причём до самых кончиков ушей. Какого чёрта? — А тебе не пора домой? Уже поздно, — недвусмысленно намекает змеиный гибрид взволнованному одногруппнику, нетерпеливо барабаня пальцами по краю навороченного ноутбука. Вопрос Чонгука явно звучит как приказ, и тигр, беспрекословно подчиняясь воле хозяина, согласно кивает, будто змей прямо-таки мысли его читает. Обходясь без лишних слов, Минрэ в спешке собрал свои вещи и меньше через минуту от гибрида и дух простыл, словно, за столом этим тигра никогда и не было. Блондин порой просто диву давался, как все без исключения слепо слушались змея, это уж совсем уму непостижимо! И едва только в зале вновь воцаряется тишина, Чимина приветствует его личный ад, денно и нощно преследующий кролика по пятам. Теперь-то у омеги не остаётся никаких сомнений, что Чонгук явился сюда исключительно по его душу. — Я бесконечно рад тебя видеть. — Завались, — мгновенно отвечает добыча, с вызовом взирая на змея из-под полуопущенных ресниц, крепко зажав ручку в кулак. А может ещё не поздно просто встать и уйти? Судя по реакции тёмноволосого парня, он этого и ожидал, поскольку реакция кролика изрядно его забавляет. — От тебя несёт духами. Думаешь, никто не заметит, как ты стараешься не выделяться? Тут хочешь не хочешь, но от моей метки никуда не денешься, — тянет улыбку насмешливую змей. Видно, что блондину ну уж очень хочется плюнуть в самодовольное лицо одногруппника, неплохо так сбивая с альфы спесь, но странное ощущение дежавю напрочь отбивает всё желание разом — он не забыл пощечину хищника хладнокровную. — Плевать, я всё испробую, но от твоего омерзительного запаха избавлюсь! — Если так, не забудь непременно повиснуть на каком-нибудь альфе, заодно и выяснишь мигом, сумеет ли он решить твою небольшую проблему, — в мягком шёпоте проскакивают вкрадчивые опасные нотки, и у Чимина душа уходит куда-то в пятки. — А знаешь, очень даже хорошая идея, поскольку любой незнакомец определённо привлекательней, чем ты, признаться честно, всё, что угодно приятнее твоего общества, Чонгук. Даже мусор. Омега по-заговорщицки подмигивает хищнику, одаривая парня своей лучшей улыбкой и тотчас уводит взгляд к экрану, совершенно не в силах настроиться на учёбу. Временное затишье и всё начинается сначала: внезапная боль пронзает мальчика, отзываясь пульсацией в паху впоследствии сильного удара Чонгука каблуком грубого ботинка. Резь настолько ослепляющая, что кролик в первые секунды лишь громко дышит, тихо всхлипывая и едва не шепчет пару ласковых слов невыносимому змеиному гибриду. Чёрт, не дай бог Пака ещё из библиотеки за порог выставят, причём не по своей вине и воле! Блондин прикрывает рот тыльной стороной ладони, и в панике сильнее сжимает ноги, но змею хоть бы хны, он ступню свою ни на миллиметр от промежности добычи не сдвигает. — Видишь ли, я давно уже кое-что смекнул: огромный страшный пёс зубки скалит, рычит и лает, но никогда не кусается, — странно пришёптывает насильник, как ни в чём не бывало опустив подбородок на ладонь, так, будто это не он сейчас ступней, упрятанной под столом от чужих глаз, давит сил не жалея на чужой чувствительный орган. — Не трогай меня, — Чимин, очевидно, старается напустить на себя как можно более угрожающий вид, глядя практически в упор на змея. Ботинок Чонгука ударившись о край стула, с грохотом падает на пол, эхом отзываясь в белоснежном помещении библиотеки. Альфа принимается медленно водить пальцами по изгибу ткани, нежно лаская гладкую текстуру брюк в опасной близости с омежьим пахом. Мягкие поглаживания ощущаются будто вплотную кожа к коже, и член омеги с готовностью откликается. Кролик выглядит так невинно, так бесстыдно, сплошь покрываясь румянцем явного удовольствия. Запах хищника, намеренно усиленный, кружит голову, значительно ухудшая положение мальчика. — С чего вдруг? Помнится мне, раньше ты не жаловался, — ухмылка стирается с хищных уст бесследно, но в зрачках затаивается блеск куда опаснее, сильнее змеиного яда свою добычу парализует. Их уста замирают в непозволительной близости друг от друга. Острый кончик хищного языка нарочито медленно лижет свои собственные губы, цепляя блестящее колечко. Омега заворожённо прослеживает влажное движение, что отзывается в каждой клеточке тела лёгким покалыванием, сладостной истомой внизу живота тянет. Кролик беспокойно ёрзает на стуле, то и дело руками норовя оттолкнуть ногу насильника, но Чонгук не произносит ни звука, даже не шевелится, словно статуя окаменевшая. Ни одна попытка блондина успехом так и не увенчивается, змей в ответ только усиливает нажим стопы между бёдер Чимина. Мальчик до крови прикусывает губу, сдерживая стоны, что из груди вырываются, пуще прежнего краснея, ощущая холодные пальцы, что опускаются всё ниже, к самому основанию. Змей к нему, пожалуй, слишком близко. Он ведь точно знает, что делает: касается именно так, что жаром всё тело обдаёт диким, необузданным. — Перестань, — тихо всхлипывает омега; по какой-то странной причине сознание его больше не слушается, и в груди щемит так, что не вдохнуть. Холодные прикосновения умышленно трепетные выбивают из добычи едва уловимые стоны. — Расскажи мне вот что, как у тебя день прошёл? Должно быть, доброта душевная профессора пришлась по вкусу? — Чонгук просьбу кролика остановиться напрочь игнорирует, продолжая водить ступнёй вверх-вниз по тёплой промежности. Смущённый взгляд из-под полуопущенных ресниц, тонкое изящное личико, мягкие черты неброские и такие соблазнительные пухлые губы; альфа неземной красотой добычи бесстыдно наслаждается. — Ты-то откуда знаешь... — уже почти задыхается Чимин, низко опустив голову, и дрожит только сильнее, ощущая прикосновения, что поднимаются выше, терзая головку. Небось, молния его брюк каким-то неуловимым движением хищника была расстегнута, иначе отчего ещё чувства настолько сокровенные, и поглощающие омегу целиком? — Впредь проси только меня о помощи, — выдвигает ультиматум змей, тонкими пальцами перекатывая ручку. — Я позабочусь о том, чтобы тебе каждый предмет на десятку закрывали. — С восхищением смотрит на светловолосого мальчика, неотвратимо приближаясь к маленькому лицу, пока не оказывается всего в нескольких сантиметрах от кончика носа кролика. — В скором времени, ты всё равно станешь моим трофейным домашним омегой. От горячего змеиного шёпота по позвоночнику мелкими волнами дрожь бежит, настолько убеждённо в правоте своих слов Чонгук звучит. Поглаживания сквозь брючную ткань постепенно ускоряются, набирая обороты, и как раз в тот момент, когда Пак ощущает охватывающий тело и душу озноб, тёмноволосый гибрид послушно убирает ногу. Блондин вмиг будто бы от транса пробуждается, искренне удивляясь. — Почему ты... Чимин ладонью бьёт себя по губам, глаза блестящие, живые; уши от возмущения до кончиков красные. Неужто он хотел спросить, почему альфа вдруг резко остановился? Хищник надевает ботинок обратно, попутно захлопывая чужой ноутбук; он поспешно встаёт с места и также неумолимо приближается к кролику, опустив пальцы на поверхность стола, наклонившись близь к омеге таким образом, что уложенные изящные локоны, ниспадая на веки, сверкают и переливаются на свету синевой. — Что-то не заметно, что ты меня на дух не переносишь, — хриплым голосом шепчет змей на ухо. — Бесстыжий мальчик. Привлекательное лицо вновь принимает ледяное выражение, но всё же блеск, что плещется в хищных тёмных радужках, ни с чем не перепутаешь — маниакальное желание. Схожее, что и у Чимина, который провожает уходящего быстрой походкой альфу, желая сейчас же последовать за ним, сталкивая ненавистного одногруппника с лестницы и нарочно переламывая тому все кости. Ох, если бы он только мог встать... но прежде, блондину стоило бы решить одну проблемку — между ног мальчика стекает природная смазка, обильно замочив новенькие штаны. Ну и что теперь прикажете ему делать?