счастья!

Вопреки желанию Джастина, Рокэ искал его. Каждый раз, отправляясь на новую ходку, он сначала с истинной надеждой, после, скорее, с верой в чудо. Чуда как назло не случилось и спустя год. Стоило Джастину пропасть, как вся жизнь Рокэ пошла под откос. Дорак, скупавший у Рокэ добрую половину всего хабара, скопытился от сердечного удара. Валентина Рокэ и раньше не слишком-то любил. Слишком он был нелюдим и молчалив, а теперь почти совсем прекратил общаться с Рокэ. Если и заговаривал, то изъяснялся тихо, коротко и по существу. Любые попытки поговорить от Рокэ пресекал каждый раз. От всех замечаний неизменно бесился. Бесился молча, глядя в пол. Не подавая виду. И всё же эта сжатая, с грубой силой затолканная глубоко в душу, злость была до ужаса явной. Валентин не хамил. Не был неблагодарен. Учился, как и раньше, прилежно. Не перечил Рокэ. О Зоне и не заикался. Месяц спустя прекратил донимать расспросами о брате. А Рокэ всё равно рвало шарабанку. Внешне Валентин был похож на старшего брата как две капли воды. Оттого на младшего Придда было больно смотреть. Те же серые глаза. Та же каштановая в рыжину густая грива. Валентин всегда послушен. Он предпочитал не отсвечивать, меньше видеться с Рокэ. Почти всё время проводил в собственной комнате. На следующий год Валентин кончил школу. Оставленной Джастином заначки, действительно, не хватило бы на институт. Сперва Рокэ думал тоже начать откладывать деньги. Скоро понял, что не выйдет. Джастин, чертяка, умудрялся сбывать хабар каким-то олухам за приличные бабки. Рокэ это не удавалось. А после он вовсе отчаялся и большýю часть денег стал спускать на выпивку. *** —Скажи, Ворон, ты слышал про Золотой Шар?– спросил однажды Марсель, человек удивительно здорового вида для сталкера. —Брехня. Сказки!– помотал головой Рокэ. Он успел порядочно выпить, но остатки здравого смысла пока не растерял. —Сказки-не сказки, а до меня недавно дошел слух, что Эгмонт Окднелл (помнишь же его? Один из твоих бывших напарников) деток своих, Ричарда и Айрис, выпросил у Золотого Шара! Вот потому-то они здоровыми и растут. —А ты, Валме, больше слушай! Баба его наверняка налево гуляла. Вот дети здоровыми и родились. Заткнись. Не хочу и слышать про эту дребедень. —Да я вот подумал, что она могла бы пасынку твоему помочь брата вернуть. Может, рассказать ему? Зона что забрала, то возвращает. И тебе проще будет. Сам говорил, что от Валентина твоего молоко киснет. —Стану я своей шкурой рисковать ради этого непутевого мальчишки,– буркнул Рокэ.– Сам утащился черт знает куда, никому и слова не сказал, а потом шаркнулся– вот ему урок. —Так ты не рискуй. Валентину скажи. Он парень не дурной, если надо– сам всё провернет. —А чего это ты так о пасынке моём печёшься? Тебе надо что от него? Понять только не могу, чего. —Да жалко мне его, Ворон. Шастает неприкаянный, смотрит волчонком. Жалко. Сожрет же парень себя. Ты б его в Зону взял. Там он мигом... —Нельзя. С Зоной шутки плохи. Просто так туда идти нельзя. Шаркнешься тут же. Мне Валентинов брат после того, как я шаркнусь, житья не даст. *** На деле Рокэ серьезно задумался. Всю дорогу до дому его затуманенное выпивкой сознание лениво ворочило мысль о том, что, быть может, этот чертов Золотой Шар и правда существует, что Марсель, быть может, на этот раз не врет, что, наверное, и правда стоило бы попробовать... О Золотом Шаре Рокэ слышал и раньше. Есть в самой заднице Зоны место, где лежит сфера из чистого золота. Если принести ей жертву, она непременно,исполнит твоё желание. Самое сокровенное и безумное. Что ж, желание у Рокэ имелось. А желания приносить Зоне жертву не было. Бывало такое, что хотелось скормить ей Валме. Бывало, но быстро проходило. Надо бы поговорить с Эгмонтом. Только теперь уже не выйдет. Шаркнулся он. По милости самого Рокэ шаркнулся. Лет шесть назад, кажется. Уж точно не меньше. Рокэ тогда бросил Окделла увязшим в ведьмином студне. "И правильно сделал, что бросил. Он туда уже по грудь провалился. Сам и виноват. На зоне под ноги глядеть надо, а не головой во все стороны крутить и ворон считать. Дети его с голоду не сдохли, а он всё равно больной уже был. Шаркнулся бы и без того со дня на день."– оправдывал себя Рокэ. *** Рокэ рассчитывал, что все мысли про этот Шар на утро выветрятся из его головы вместе с алкоголем. Черта с два! Идея вернуть себе Джастина не покидала его. Звучит как глупость, байка– только вдруг сработает? У Эгмонта-то отпрыски, кажется, здоровые родились, без мутаций. Мирабелла (так, кажется, его женушку звали?) гулять от мужа не пошла бы. О набожности этой бабы только что песни не слагали. Рокэ стал плохо спать ночами. Рокэ не хотел есть и выпивать. Рокэ оставил попытки растормошить Валентина. За выпивкой Рокэ говорил только об одном. Рокэ пытался выспросить, где спрятан Золотой Шар. В конце-концов ему это удалось. Марсель ляпнул, что к Золотому Шару ходил однажды Штанцлер. Рокэ поверил. Штанцлера он ненавидел. Штанцлер– предатель и подлец. Не раз и не два он сдавал лягавым своих напарников, а сам выходил сухим из воды. Но Золотой Шар так манил Рокэ, что он наступил себе на горло и всё ж решил спросить о нем Штанцлера. По кусочкам, словно битую тарелку, Рокэ смог собрать портрет того места. Большой карьер. С откосом. Белым, треснутым от жары. Вся дорога раздолбана гусеницами. Неподалеку стоит экскаватор, но "Шут его знает, Рокэ! Я-то там был сто лет назад, может, нет экскаватора там больше. Упереть могли". С тех пор Рокэ отправлялся в Зону с одной-единственной мыслью: найти место, где лежит этот гребанный Шар. И однажды ему это удалось. Рокэ был чертовски уставшим. Погода стояла из рук вон мерзкая. Жарко, душно. Рокэ был уставшим. Этой ночью он спал не больше трех часов. Карьер был точь-в-точь похож на своё описание. Неужто старый подлец не солгал? Только идти в карьер Рокэ пока не спешил. Нельзя. Шаркнешься тут же. Желания без жертвы не получишь. Надо бы найти мальчику помоложе. Чтоб ничего сразу не понял. *** Рокэ шел привычным для себя маршрутом. Рядом с ним скакал, только что не срываясь на бег, мальчишка. Волосы светлые, ростом под два метра. Глаза серые. Но не такие, как у Джастина: не похожие на бездонную пропасть, тянущие к себе, заставляющие потонуть в себе. Серые, просто серые. Как пыльный булыжник под ногами. У Эгмонта такие были. Кажется. Рокэ редко людям в глаза смотрел. А чего там искать? Ричард, так звали спутника Рокэ, не затыкаясь трещал о чем-то всю дорогу. Рокэ же был мрачнее тучи. К Шару он шел не в первый раз. Ричард был не первым его попутчиком. Рокэ прекрасно знал, чем это путешествие кончится для Ричарда. Ричард, должно быть, не знал. Тем лучше. Не испугается раньше времени и не сбежит. Всю дорогу Ричард не затыкаясь трещал о чем-то. Рокэ не слушал. Каким по счету был этот поход? Пятым? Седьмым? Рокэ не помнил. И не хотел вспоминать. Наконец двое вышли к нужному месту. Рокэ кивнул на карьер. —Иди,– в полголоса скомандовал он.– Можешь загадать своё желание первый. Ричард– наивный дурень. Это Рокэ понял сразу. А теперь, пожалуй, убедился в том окончательно. С другой стороны, каким еще можно быть, когда тебе около восемнадцати, а то и меньше (возраст Ричарда был известен Рокэ только потому что тот когда-то учился с Валентином в одном классе)? Перед глазами Рокэ предстала уже привычная картина. Ричард вошел в карьер, неведомая сила его подкинула, скрутила в жгут, как хозяйки сворачивают выстиранное бельё, чтобы отжать. Рокэ брезгливо поморщился, отвернул голову и закрыл глаза. Ничего нового он всё равно не увидит. Один-в-один как Ричард погибли и Оскар Феншо, глуповатый мальчишка, звавший себя сталкером (хотя мозг его был, скорее, мародерским), и Ги Ариго, и... Остальных Рокэ то ли не помнил по именам, то ли не желал вспоминать. Наконец Рокэ повернулся к карьеру. Путь был чист. Дальше всё было как в тумане. Прошелся по песку, глядя под ноги (лишь бы не наступить в черные кляксы!). Перед лицом Рокэ предстала весело пляшущий сверкающий золотом шар. Рокэ с трепетом подошел ближе. В его сердце с новой силой вспыхнула вера. Руками он бережно обхватил сферу. Упал на колени. В синих глазах зажглось такое несвойственное его благоговение. —Я принес тебе в жертву с десяток людей,– срывающимся голосом заговорил Рокэ.– Что тебе ещё нужно? Верни мне моего Джастина! Прошу. Тебе же ничего не стоит. Шар сверкнул особенно ярко. Рокэ отпустил его. С пару секунд простоял неподвижно. После, кажется, пришел в себя, поднялся и ещё раз немеющими губами произнес: —Верни моего Джастина. Пожалуйста. Затем развернулся, тяжело выдохнул и зашагал прочь. На этот раз чуда снова не случилось. Рокэ был зол. Не оттого, что жалел очередного погибшего мальчишку. Оттого, что снова не получил желаемого. Чего не хватает Зоне в его подношениях?! *** Рокэ проснулся ночью как от удара током. Конечно. Быть может, Зона согласится обменять одного брата на другого?