Разговоры

— И я... Я смотрел на этот твой маяк и плакал... Ты понимаешь? В ответ Стид молча кивнул и уставился куда-то вдаль, на водную гладь. Штиль. Штиль Эдварду нравился больше всего. Море в штиль было бесконечным в своём спокойствии и безмятежности. Оно давало время на передышку, на отдых перед очередным штормом. Дразнило, будто издевалось над несчастными моряками, застрявшими посреди бескрайнего океана. Ни дуновения ветерка. Ни волн. Ни шума. Лишь восходящая над их головами луна, открытое безоблачное небо и звёзды. Эд смотрел на звёзды и глотал свои слёзы. Рассказывать всё это — всё, что случилось с ним, что он чувствовал за долгий год отсутствия Боннета — было ужасно нелегко. И, тем более, рассказывать не кому-то, а самому, черт побери, Стиду. — Я не знаю, почему его не выкинул, правда. Стид продолжал молчать, а Эд затрясся в тихом, почти бесшумном плаче. Ему казалось, что ладони Стида накрыли его плечи, но он не был уверен: зажмурился и самостоятельно обнял себя за плечи. Ему было холодно, несмотря на то, что ветра не было. Штиль не любили все остальные моряки. Корабли практически не двигались в нужном направлении, еда портилась, питьевая вода кончалась, а если была ещё и жара — то она точно сводила всех моряков с ума. Эдвард всё это игнорировал. Он понимал, что за штилем всегда идёт буря, и потому не ныл. Он вообще никогда не ныл. Практически никогда. Наверное, как раз до этого момента. — И я ещё... Оставил себе твой галстук, — Эд поправил названную вещь гардероба (заумному слову его научил Стид) на своей шее и убрал руки от своих плеч. Оперся ими о фальшборт и сделал глубокий вдох в попытке успокоиться. — И твой запасной гардероб. Эд выкинул все книги, все мелкие безделушки, все костюмы Стида из основного гардероба. Но оставил себе ту небольшую тайную комнатку с костюмами из шёлка, кашемира, льна, бумазеи... Ещё из каких-то тканей, названия которых Эдвард просто не запомнил, но которые на ощупь были очень приятными. Он оставил эту комнатку и сделал её своим безопасным местом. Когда Иззи впервые застукал грозного Кракена, сидящего на небольшом выступе у окна, смотрящего на картину маяка и ревущего, он назвал его жалким. Эд не хотел быть жалким. Он хотел быть ядом, прожигающим людей насквозь. Он хотел быть ужасной бурей, сносящей всё на своём пути. Он хотел быть смертью, убивающей людей по взмаху руки. Он хотел быть Кракеном — безжалостным и беспощадным. Это было год назад. Сейчас... — Понимаешь, я не знаю, чего я хочу. Спустя несколько минут тишины свои эмоции всё же удалось успокоить. Эд говорил тихо, но так же эмоционально. Окончательного спокойствия в голосе и в голове ему не удалось добиться. — То есть... Ты вернулся, я... Я так счастлив, что ты вернулся, Стид, но... Я не знаю, хочу ли я с тобой сбежать, хочу ли я быть с тобой со-капитаном... Я просто не понимаю, чего я хочу. Не знаю. Стид тоже задрожал. Наверное, от его слов, потому что даже намёка на ветра всё ещё не было. Эд скомканно извинился и спешно стянул с себя куртку, накидывая на чужие плечи. Почему-то это показалось правильным жестом, пускай и Стид что-то пробормотал про то, что ему не было холодно. — У меня столько времени было, чтобы разобраться со своими эмоциями, но я... Я не смог. Не хотел, наверное. Эд отвёл взгляд от луны, когда её закрыли непонятно откуда взявшиеся тучи, и поджал губы. Хотелось свернуться калачиком на коленях Стида и больше не притворяться сильным. Не притворяться ядом, бурей, смертью. Не притворяться Кракеном. Пускай Эдвард и перестал им быть ещё с полгода назад, порой Иззи и другие члены команды всё ещё жаждали увидеть его в таком амплуа. Ему хотелось обнять Стида, но Стид почему-то этого не хотел и всячески избегал любых прикосновений. Эд это мог понять. Ему наверняка так же непривычно и сложно. Если смотреть на всю эту картину со стороны, то можно было бы заметить тёмную фигуру, появляющуюся буквально из ниоткуда, за их спинами. Фигура встала позади Эдварда и неуверенно переступила с ноги на ногу. Будто собиралась его окликнуть, но всё не решалась это сделать. Эд смотрел на воду. Ему много раз хотелось упасть туда за этот год. «Случайно» перекинуться за фальшборт и долгожданно забыться. На это никогда не хватало сил. Он не хотел быть жалким и не хотел прятаться от проблем и чувств за смертью. А сейчас в этом просто не было нужды. — Босс?.. Спустя несколько минут тишины и непонятных раскачиваний Эдварда вперёд-назад, будто тот вот-вот хотел свалиться за борт, фигура всё же решила его позвать. Фигурой оказался Иззи. — Да, Из? — Эдвард обернулся на него. Иззи выглядел обеспокоенным. Он подошёл к Эдварду и положил руку ему на плечо. Вблизи можно было заметить, что в глазах старшего помощника читалась непонятная печаль. — Пойдём в каюту. Уже поздно. — Но тут Стид! Ты не видишь, я разговариваю?! Иззи покорно замолчал и уставился на Стида. Стид улыбнулся и кивнул в сторону каюты, так же молча «разрешая» Эду идти спать. — А ты?.. Пойдёшь со мной? — тихо спросил Эдвард. — Позже. — Впервые за вечер Стид что-то сказал. Эд широко улыбнулся, обрадованный, и позволил Иззи взять себя за локоть. — Тогда спокойной ночи! Из всех них, стоящих на палубе, только Иззи что-то понимал. Он увёл своего капитана в каюту, убедился, что тот правда собирался спать, и вернулся на палубу. Иззи понимал, что Стида на палубе не было. Иззи понимал, что Стида на этом корабле вообще не было. Иззи понимал, что Стид Боннет — тот, по которому Эдвард Тич, его капитан, продолжал сохнуть — так и не вернулся. Иззи так и не удалось выяснить, что произошло между ними тогда, после того, как их обоих год назад забрали в армию короля. И он думал, что это к лучшему. Меньше знаешь — крепче спишь. Иззи понимал, что такие вечерние «разговоры» со «Стидом», наверное, помогали его капитану. Поэтому никогда в них не вмешивался. Никогда не возникал. Никогда не пытался его переубедить и заставить понять, что Стида там не было. Иззи вздохнул. Он взял чёрную кожаную куртку, одиноко лежащую на фальшборте, и пошёл вместе с ней в свою каюту. Отдаст её Эдварду завтра.