Великий и могучий

      Лес Тьмы является запретной зоной, начинённой монстрами, чья сила варьируется от слабых до тех, чью мощь и жестокость невозможно измерить. Первая зона этого леса не так опасна, как вторая. Место, где свет не падает на землю, покрыто вечным мраком и тишиной. Раньше здесь стояла стена шума, сейчас будто бы все умерло.       Здесь не обитает ни одного разумного существа. Зайти в Лес Тьмы – значит погибнуть в одиночестве.       Несмотря на страшное название и неисчислимое разнообразие чудовищ – это самый обычный лес. Деревья здесь высокие, черная кора покрыта мхом и паутиной. Ветки и листья разбросаны по земле, переплетаясь в плотный ковер, крадущий звуки. Он может спасти жизнь, позволив уйти без шума, но может и выдать, затрещав прямо под подошвой.       Горло сдавливает от слез, но светловолосый мальчик продолжает бежать, не обращая внимания на слабость в ногах. Каждая ветка представляет собой непреодолимое препятствие, заставляет споткнуться и упасть, но он, упорно поднимаясь, продолжает углубляться в чащу запретного леса.       Его любимая мама умерла. Ему даже не позволили в последний раз коснуться ее руки. Ему даже не дали попрощаться с ней.       «Вероятно, она подхватила какую-то страшную болезнь или проклятие. Так быстро зачахнуть в таком юном возрасте… Опасно оставлять ее и подпускать к ней ребенка, Ваше Величество. Вы должны поступить мудро».       Альберу все еще видит холодные глаза отца, когда он говорит, что его мамы больше нет. Альберу не дурак, он знает, что значит «больше нет», но от понимания значения слов легче никогда не станет и он мечтает о том, чтобы не понимать его. У него всегда была только мама, только ее улыбка, только ее теплые руки. Больше у него никого нет.       Холодный дворец словно увеличился в размерах, став в пять раз больше, поглощая его маленькое тело.       Ноги не выдерживают очередного камня, Альберу падает. Трясущимися руками он упирается в землю, намереваясь подняться и продолжить свой бессмысленный путь. На грязную бледную кожу падают соленые капли.       Мамы больше нет. Он больше никому не нужен. Его уже сослали в холодный дворец, где ему нет места. Почему? Почему? Почему? Почему его мама? Альберу мечтал стать королем, чтобы с яркой улыбкой принять благословение матери и показать ей, что он сможет сделать этот народ самым счастливым народом в истории.       Где его место? Слуги смотрят на него с жалостью и отвращением. Сын наложницы, никчемный, слабый, фальшивый. Он даже не человек. Он боится солнца, как он может стать солнцем этого королевства?       Глухой всхлип вырывается из горла. Альберу с остервенением вытирает грязными рукавами лицо. Ему все равно, что он сейчас весь в слезах, соплях и грязи, что он не выглядит как первый принц. Слезы не останавливаются, маленькие плечи трясутся, когда мальчик задыхается в рыданиях.       Он хочет к маме, он не маленький, но сейчас он так сильно хочет увидеть маму. Закатить истерику, чтобы не идти к репетиторам, остаться с мамой, устроить чаепитие, обнять ее.       — М-мама…. Ты об-бещала не уходить….       Трясущимися руками, пачкая и так испорченную рубашку, Альберу срывает с себя артефакт. Он не хочет быть принцем, он хочет быть тем, кто похож на маму. Быть принцем значить быть как отец. Он не хочет. Он не хочет быть как отец.       Альберу наверно уже очень далеко от всех, он останется тут. Он не вернется туда, где никто не хочет его видеть.       — Оппа, это тут!       — Ханна, будь осторожна, я чувствую, что—       — Это темный эльф, оппа.       Альберу резко поднял голову, оборачиваясь на двух светловолосых детей. И если его взгляд был испуганным, потому что он мог чувствовать силу Бога Солнца в этих детях, то две пары золотых глаз смотрели с любопытством. Они могут просто убить его.       — Оппа, он…       — Нужно позвать хёна.       — Я быстро!       Девочка исчезла во тьме деревьев. Два мальчика продолжали смотреть друг на друга с разными эмоциями. Альберу попытался встать, чтобы хотя бы попробовать спасти свою жизнь, но резкая боль в ноге пригвоздила его к земле. Он не сдержал стон, как и не пропустил исказившееся беспокойством лицо благословленного Солнцем мальчика.       — Т-ты ранен? — светловолосый двинулся к темному эльфу.       — Не подходи!       Альберу сам удивился тому, как испуганно звучал его голос.              Мальчик замер на пол пути, растерянно сжимая и разжимая руки.       — Я н-не причиню тебе вреда, обещаю. — осторожно пытался убедить он. — Я знаю, что моя сила может навредить тебе, я не буду ее использовать, клянусь именем Бога Солнца.       Альберу дрожащими глазами уставился на мальчика.       — Меня зовут Джек. Моя младшая сестра, Ханна, только что убежала за помощью.       Джек и Ханна.       Альберу знает эти имена. Он не может не знать. Два исчезнувших при странных обстоятельствах святых церкви Бога Солнца. Солнечные святые близнецы.       Джек увидел удивление на лице эльфа.       — Ты видимо слышал про нас.. — неловко начал мальчик.       — Слышал. — голос ранее испуганного эльфа стал звучать чуть увереннее. — Вы пропали и вас ищут.       После этих слов глаза святого расширились в страхе.       — И-ищут?       — Ищут.       Теперь они поменялись ролями. Теперь Джек выглядел испуганным, а Альберу смотрел с любопытством.       — Оппа!       Мальчики вздрогнули от громкого крика Ханны. Джек повернулся, наблюдая, как его сестра со всех ног несется к нему с огромной ухмылкой на лице, а за ней не спеша идет высокий мужчина с уставшим лицом.       Сначала Джек почувствовал радость: пока они с Ханной были на попечении церкви его сестра никогда так не улыбалась. Она хмурилась, скалила зубы, плакала, когда думала, что он не видит, но никогда ее глаза так не искрились, а губы не растягивались в такой счастливой ухмылке. Он был благодарен, что Бог Удачи обратил на них свой взор. Потом Джек почувствовал себя виноватым: вид медленно приближающего спасителя, который вообще не должен помогать этому маленькому раненному эльфу, и сонно плетущегося следом парня, которого они с Ханной жалеют за его отвратительные навыки общения с чем-либо, бьют по лицу и прыгают, ударяя с локтя по ребрам, а где-то на фоне скачет черное яйцо с табличкой, на которой написано, что старший близнец потерпел поражение.       — Хён, они здесь!       — Я вижу, Ханна. — уставший голос только добивает Джека.       Мужчина небрежно перекидывает длинные красные волосы назад, незаинтересованно осматривая сцену перед ним. Джек знает, что небрежный вид этого человека не означает, что ему все равно, он внимательно осмотрел его на наличие травм, а потом метнулся к замершему эльфу.       Этот человек был странным, Альберу смотрит на то, как радостно улыбаются святые близнецы: он же явно похитил их, почему они такие довольные? Еще страннее была черная мантия, уткнувшаяся в спину «похитителя». Незнакомец в черном балахоне явно спал, издавая характерный посапывающий звук.              — Хён, он снова заснул. — хихикает Ханна, тыча мантию локтем в бок, выбивая из нее болезненный стон.       — Не убей его. — вздыхает красноволосый мужчина.       — Прости, хён.       Мужчина качает головой и начинает двигаться в сторону эльфа. Альберу дергается, снова пытаясь подняться. Он чувствует страшную силу этого человека и существа в мантии: они на уровне драконов. Инстинкты кричат бежать. У него как-то получилось подняться на ноги, но боль оказалась сильнее, и он начал падать.       Альберу зажмурился, ожидая удара об землю, но почувствовал, что его держат чужие руки. Руки казались слабыми, но они крепко удерживали мальчика в вертикальном положении.       Сверху послышался еще один вздох.       — Что с твоей ногой, ребенок?       Голос звучит безразлично и холодно, но Альберу не чувствует, что мужчина пренебрегает им, ему кажется, что о нем правда беспокоятся. Слезы снова начинают собираться, и он пытается вытереть их, размазывая грязь по лицу.       — Айгу… Идем домой.       У Альберу похолодело внутри: его сейчас бросят здесь, но руки не отпускали, а только поудобнее ухватились за него. Альберу видел, как святые близнецы с мягкими улыбками подходят ближе и как загадочная мантия плетется к ним, испуская тяжелый усталый вздох.       — Ён, ты мог продолжать спать.       — Я не мог оставить отца, а если бы тут было опасно?.. — сонно, но серьезно возражает мантия.       — Хён сможет защитить себя! И тут были я и оппа.       — Вы бесполезны.       — Эй!       Альберу глупо моргает, наблюдая за перепалкой мантии и святой Бога Солнца.       — Они всегда такие. — Джек смущенно улыбается ему, почесывая щеку. — Прости, если мы тебя напугали.       — Приготовились. — раздается спокойный голос, обрывая горячий спор и смущенное извинение.       Под ногами засветился круг телепортации.