Великий и могучий

      Кейл устало закрывает глаза, откидываясь на спинку кресла-качалки.       Почему у него так много дел? Когда он стал таким?       — Да как ты это делаешь?!       — Тебе нужно просто сосредоточиться на своем мече. Аура – это не то, что можно воспроизвести сразу. Нужно много тренироваться.       — Дяденька, но ты так легко это делаешь!       — У тебя тоже будет легко получаться, если ты будешь практиковаться.       Здесь всегда было так шумно? Кейл снова вздыхает. На его коленях уютно устроилось чёрное яйцо. Этот ребёнок в последнее время стал слишком активным для яйца. Он постоянно испускает ману, трясётся и требует, чтобы его брали на руки. Каким образом? Кейл предпочёл бы не знать.       Один раз малыша поставили на его обычное место: куча мягких, тёплых подушек. Кейл был бы рад упасть в них лицом и никогда не вставать, но этот маленький панк постоянно скатывается оттуда.       Иногда Кейл с тоской смотрит на груду подушек, жалея, что не может лечь туда в драконьей форме. Он гораздо больше, чем яйцо или десятилетний ребенок. Он может быть немногим меньше Эрухабена: в подушки точно не поместится.       Продолжая делать то, что у него получается профессионально: дышать и мечтать о несбыточном, дракон рассеянно поглаживает чёрное яйцо.       В последний раз малыша оставили на столе, чтобы ему не было одиноко, пока все остальные обедают.       — Бикрос-хён, это очень вкусно! — Ханна с восторгом набивает рот мясом.       — Не разговаривай с набитым ртом. — Кейл вздыхает, вытирая перепачканное лицо. — Ешь аккуратнее.       Краем глаза он уловил странное движение. Стоило Кейлу моргнуть, как чёрное яйцо покатилось к краю стола. Это было быстро и неожиданно.       Кейл едва успел поймать падающее яйцо.       С тех пор ребенок всегда находился в руках красного дракона.       Для Кейла было не трудно носить с собой этого негодяя, просто одна его рука постоянно была занята, а это доставляло некоторые неудобства. Он постоянно морщил лоб, когда пытался понять, что задумал этот беспокойный дракон.       Обычно невылупившиеся дети ведут себя совершенно не так: Эрухабен уже подтвердил, что яйцо вообще не должно реагировать на что-то извне. То, что маленький дракон может вызывать колебания маны, все еще находясь внутри яйца – признак силы, но то, что малыш вибрирует от прикосновений, как-то показывает свое недовольство и вообще перекатывается с места на место – уже нечто из ряда вон.       Кейл долго ломал голову, поднимая различные записи, пытаясь узнать хоть что-то об их удивительном ребенке, но информации практически не было. Он даже отправлялся на Восточный континент, чтобы найти хоть что-то.       Стоит отдать должное, он нашел, но не то, что искал.       Про странное поведение яйца не было никакой информации, Кейл начинал волноваться, что это может быть опасно для молодого дракона.       Если ребенок вылупится не здоровым – его бездельная жизнь будет омрачена заботой о нем. Не то чтобы он не собирался заботиться о нем, в любом случае стал бы, но излишние сложности ни к чему.       — Отец, ты можешь просто положить его в манеж. Он оттуда не сможет выбраться. — Ён иногда неловко гладил хрупкую скорлупу. — Он просто соскучился по вниманию. Не нужно постоянно носить его вот так.       — Всё в порядке. — небрежно отвечал Кейл. — Так я вижу, чем этот маленький панк занимается. Хочется заметить, что он занимается абсолютно всем, но не нахождением в статичном состоянии, ну знаешь, как все яйца.       — Ты драматизируешь.       — Хён так переживает за младшего. — Ханна утирала выступившие на глазах слезы.       — Кейл-ним такой заботливый родитель. — Чхве Хан смотрел на него с восторгом.       — Хён правда очень хороший. — кивал Джек, похлопывая сестру по спине. — Он постоянно хмурится, когда держит его на руках… Неужели с яйцом что-то не так?       — Те ублюдки, от которых хён спас его, точно что-то сделали с ним!       — Ханна, язык! — Кейл отправляет хмурый взгляд на блондинку.       «Кто вообще научил детей ругаться?».       — Несчастный ублюдок, что у тебя на этот раз случилось? — Кейл медленно поворачивается к появившемуся Эрухабену.       — Эрухабен-ним.       — Да?       — Тебе не кажется, что дети узнают слова, которые им в этом возрасте знать не нужно?       Эрухабен пожимает плечами, наблюдая за яростно дрожащим яйцом.       — Здравствуй, маленький дракон. — золотой эльф слабо постучал пальцем по скорлупе.       Треск. Треск.       Кейл и Эрухабен огромными глазами уставились на треснувшее яйцо.       — Я этого не делал.       — А кто это сделал?       — Эрухабен-ним, ты что, убил младшего!?       — Отец, э-это нормально!?       В яйце началась возня. Оно раскачивалось в руках Кейла, разбрасывая по его коленям маленькие осколки скорлупы. Черная мана струйками вытекала из яйца, обвиваясь вокруг Кейла.       Звук становился громче и беспокойнее, будто малыш спешил вылезти наружу.       — Не торопись. — красный дракон мягко погладил трескающееся яйцо. — Мы тебя подождем, не торопись.       Возня стала тише. В верхней части яйца появилась особенно большая трещина.       — О-он же прямо сейчас вылупится! — взволнованно пищала Ханна, хватаясь за подлокотник кресла-качалки. Остальные были также взволнованны. Не каждый день у вас вылупляется дракон.       Кейл нервничал. Забота о взрослых детях, какими были Ханна, Джек и Ён – это одно, но когда ты должен заботиться о только что появившейся жизни – это совсем другое. Ребёнку легко причинить вред, особенно когда ты думаешь, что действуешь во благо, но на самом деле губишь беззащитное дитя.       Осторожно, боясь навредить маленькой черной мордочке, Кейл откалывает мешающую скорлупу, помогая голове дракона пробиться на свет. На него смотрят два больших голубых глаза. В них плещется любопытство, детское и совсем невинное.       Маленький дракон продолжает вылезать из остатков яйца. Ему хочется скорее выбраться. Этот мир давно привлекал его, но он все никак не мог освободиться, накопить ту крупицу силы, которая позволит пробиться наружу.       Дракон издает удивленный писк, когда его подхватывают теплые руки.       — Привет.       Маленький дракон смотрит на Кейла. Он узнал этот голос, эти руки. Дракончик с любопытством крутит головой, осматривая всех собравшихся вокруг него.       — Он т-такой маленький! — пищит Ханна, с восторгом глядя на круглую чёрную голову.       Чёрный дракончик нахмурился.       — Он маленький, — теперь голубые глаза смотрели на Кейла, как на предателя. — но он все еще великий и могучий.       — Ты прав. — Эрухабен нежно гладит черную голову. — Наш малыш великий и могучий.       Кейл не сдержал нежную улыбку. Ребенок в его руках начал счастливо пищать, перебирая маленькими лапками.       — Он такой… — неловко пробубнил Ён, рассматривая своего младшего брата.       — Не стесняйся! Поздоровайся с ним! — Ханна пихнула его в бок. — Он твой младший брат! Давай! Скажи ему, как дракон дракону.       — Она права, Ён. — Кейл взял мальчика за руку и положил ее на макушку маленького дракона. Малыш уставился прямо на него.       — П-привет… Я Ён Миру, твой старший брат. — дракон-полукровка неловко похлопал младшего по голове. Малыш запищал, весело щуря глаза.       — Что происходит!? Почему ты ушел и не сказал мне, что идёшь сюда?! — громкое топанье ознаменовало появление гостя.       — Вы можете споткнуться, если будете так быстро ходить. — с улыбкой замечает Рон.       — Я дракон! Драконы не спотыкаются! Эрухабен! Какого черта!?       Эрухабен только вздохнул.       Кейл фыркает, скидывая скорлупу с колен, и поудобнее перехватывает малыша.       Когда-то он тоже был маленьким. Это была его прошлая жизнь.       Маленький Ким Рок Су ожидал, что мир подарит ему свою любовь, что он будет счастлив со своей семьёй, но мир обошёлся с ним жестоко.       Сейчас, глядя на маленькое существо в своих руках, он хочет, чтобы ребенок узнал другой мир. Не такой, как Рок Су.       Рок Су увидел его холодным и опасным. Он увидел его таким, которому не стоит доверять. Его ужалили, обожгли и сломали. Детские годы он предпочел бы забыть.       — Твое имя – Раон. — голубые глаза с восторгом уставились на своего отца. — Твоя фамилия – Миру. Это ты. Только ты.       Кейл увидел мир теплым и тяжёлым. Он упал на него неожиданно, бросив одного на неопределенное время. Ему не было больно, ему не было страшно.       — Эти слова только для тебя. — маленькие черные крылья затрепетали, когда Кейл погладил малыша. — Ён и Раон Миру – великие и могущественные драконы.       Первое воспоминание Раона – это теплые руки отца, помогающие выбраться из маленького пространства.       Он умный дракон. Папа, его старший брат так называет дракона перед ним: когда он был яйцом, старший брат рассказывал ему тихим шепотом о том, какой папа замечательный и сильный, сказал, что он великий и могучий, поэтому он выучит этот странный язык, на котором он еще не может говорить. Он обязательно заявит миру о своём величии и могуществе.       Раон восторженно пищит, извиваясь всем телом на коленях Кейла. Эрухабен не может сдержать лёгкого подергивания губ. Странное теплое чувство пузырилось у него в груди, обещая вырваться.       Он много раз видел рождение маленьких существ. Он несколько раз видел, как вылупляется дракон.       Он помогал многим юным драконам, когда был моложе, но все они покидали его, стремясь обрести независимость и свободу. Однако один маленький дракон все же решил остаться с ним.       Эрухабен помнит, как впервые поднял хмурое красное существо на руки. Он помнит то, как детёныш дракона смотрел на него и--       — Ты ушел к Кейлу и не сказал мне!? Ты пытаешься пробиться в любимчики! Это не честно!       Эрухабен морщит лоб. Ладно, не только один маленький дракон решил остаться, был кое-кто еще...       Кейл фыркает, насмешливо глядя на новоприбывшего.       Если детство Рок Су было трагедией, то детство Кейла можно назвать мелодрамой. И всё благодаря двум древним драконам.