***
«Какого черта он похож на Рок Су?!» — Чхве Чон Су был сбит с толку. Он узнает это лицо где угодно, будь оно покрыто шрамами или наполовину скрыто убогой тряпкой. Он видел его каждый день в разных ситуациях и с разными эмоциями, почему он не должен узнать своего донсена? Это точно был он. Корейские черты он узнает везде, особенно если в этом мире люди не похожи на корейцев. Чон Су сравнил бы их с европейцами или чем-то смешанным с азиатской кровью, но даже за маской можно разглядеть разрез глаз, который точно принадлежал не европейцу. Даже у Кейла были большие, хоть и всегда недовольно прищуренные глаза, что уж говорить о всех остальных. Почему… Они не ошиблись, оставшись с Кейлом. Это была душа их донсена, все указывало на это. Он обладал способностями Рок Су, обладал его воспоминаниями, но это тело… Оно тоже его? Кейл же встречался с Белой Звездой, он не мог не заметить сходство с собой, почему он не рассказал об этом? Чон Су поморщился. «Он точно посчитал, что это не важно и что это лишняя головная боль». Он знает этого панка как пять своих пальцев, но обязательно спросит об этом по возращении. Бог Смерти говорил, что Рок Су было суждено родиться здесь, что если... «Этот ублюдок украл его тело?» — это было безумной мыслью. Кто способен на такое? Если Белая Звезда был Богом, который просто сошел с ума? Чон Су судорожно пытался вспомнить содержание романа, хотя бы одну строчку, в которой говорилось бы о том, кем был этот ублюдок в маске. Как назло память подводила, или в «Рождении героя» на самом деле не было ни одного слова о сущности главного врага человечества. Была бы у него способность записи, как у Рок Су, он бы не забыл такую важную часть, но, к сожалению, сейчас ничего нельзя было сделать. — О чем задумался? — Альберу бросил взгляд на мечника, продолжая двигаться по коридору. — Ни о чем важном, — младший Чхве не собирался зазря пугать тем, в чем сам был не уверен. Он обсудит это с Кейлом и другими драконами, которые должны знать об этом мире гораздо больше, чем он или Ли Су Хек. — Я бы удивилась, если бы ты думал о чем-то важном, — Ханна фыркнула, крепко сжимая ножны. Чон Су посмотрел на девушку, собираясь ввязаться в глупый спор, но вовремя закрыл рот. Ее плечи были напряжены, а шаг был лишен прежней легкости. Ханна хмуро следовала за Розалин. Ён был в опасности, но она ничем не могла помочь ему кроме того, как уйти и оставить одного. Она поклялась сама себе, что сможет защитить свою семью сейчас, когда она обрела силу, но вот она сейчас сбегает. Это удручало и злило, но приходилось удерживать себя от того, чтобы развернуться и броситься с мечом на Белую Звезду. Ханна была азартной, но она не была идиоткой, чтобы не думать о последствиях. Она прекрасно понимает, на кого можно нападать, а от кого следует бежать. — Я не думаю, что выходить через главный вход будет логично, там может оказаться западня, и мы просто потеряем время и пострадаем, — Альберу задумчиво потер подбородок. — Дворец Радости построен, как и любой другой дворец по принципу «Все ради безопасности аристократии». Здесь расположено несколько потайных выходов за пределы дворцовых стен. Я предлагаю двинуться к одному из них, он более безопасен. Трое с любопытством повернулись к Наследному принцу. Послушать про тайны королевской семьи всегда интересно, особенно в такой экстремальной ситуации, когда можно не спеша прогуливаться по коридору, рассуждая какой выход тебе больше нравится сегодня. — Почему ты молчал!? — Розалин ударила Альберу посохом по плечу. — Потому что это тайна! У нормальных людей не принято раскрывать тайные проходы, потому что они должны оставаться тайными! — Альберу раздраженно потер ушибленное место. — Это вопрос жизни и смерти, а ты думаешь о какой-то тайне!? — Может мы еще громче начнем разговаривать, а то Белой Звезде нас плохо слышно! Принцесса-маг фыркнула, складывая руки за спину. Альберу передернул плечами. — В Северном коридоре на первом этаже есть проход, которым может пользоваться только королевская семья, только король и его семья знают о том, как его открыть, — Наследный принц двинулся вперед, показывая путь. — Он ведет прямо в город, где уже можно будет скрыться. — Так это же чудесно! — Чхве Чон Су бодро обогнал парня, шагая перед ним. — Ты не знаешь куда идти, — Альберу устало поплелся следом. Они в любом случае выйдут туда, он не хотел бессмысленно убеждать этого человека в чем-то. — На север, — Чхве Чон Су звучал так, будто говорил очевидную истину. — Это же северный кори--АААА! — Богиня всемогущая! Ханна ударила себя по лбу, издавая страдальческий стон. — Идиоты… — Я притворюсь, что не видела этот позор, — Розалин закрыла глаза рукой. Роббит и Чон Су разлетелись друг от друга по разные стороны, держась за сердце. Второй принц уткнулся лбом в стену, мысленно повторяя какую-то придуманную им самим молитву, а младший Чхве сел на корточки с противоположной стороны, повторяя себе, что он не умрет таким молодым от инфаркта. — Какого черта ты так выскочил!? — Откуда я знал, что Его Высочество так бесшумно ходит! Я испугался не меньше Вашего! — Я бы тебя тоже испугалась, дяденька. — Ты мелкая--! Альберу устало потер переносицу. У него и так болела голова от всего, что происходит вокруг, а эти трое опять сцепились, как кони упряжкой, и начали создавать еще больший шум. Его люди мертвы в его собственном дворце и есть большой шанс, что кто-то еще пострадает, как минимум в этом числе будет Ён Миру, который вызвался отвлечь на себя внимание Белой Звезды, чтобы они могли спокойно покинуть дворец Радости. Альберу не был слабаком, его учителями были великие драконы, он при желании может развить свои навыки до уровня Магического копейщика, но на данный момент его это особо не интересует. Он мог бы помочь, но не в такой ситуации, к своему великому сожалению. Тут Альберу осенило. — А где все? — Ты о чем? — Ханна недоуменно склонила голову, краем глаза улавливая подозрительное выражение лица, промелькнувшее у Роббита. — Прислуге запрещено находиться вечером только около моего кабинета, во всех остальных частях дворца ее должно быть обычное количество. Пока мы шли, мы не встретили ни одной горничной или кого-то из других работников. — А ведь точно, — Чон Су почесал голову, вставая с корточек. — Если бы их всех убили, то все было бы в крови и как минимум в трупах, но здесь даже следов бойни нет. — Когда я возвращался от вас, то заметил, что прислуга находится в каком-то беспокойстве. Я отправил всех к одному из тайных ходов, приказав прятаться. Здесь явно происходит что-то пострашнее случая, который произошел на твое восемнадцатилетие, брат. Четыре пары глаз уставились на Второго принца. — К-какого черта вы пялитесь? — Я думал, ты спасешься сам. — Я думала, что Его Высочество заботит только его собственная безопасность. — Я думал, что Вы просто сбежите. — Я думала, ты больший ублюдок. — К-какого черта!? Лицо Роббита было красным, когда Чхве Чон Су положил свою ладонь на его плечо с самым гордым выражением лица, на которое только был способен. — Ваше Высочество, оказывается, Вы неплохой человек! — Я удивлена, — Ханна восторженно закрыла рот ладонью, хлопая ошарашенного Альберу по руке. Тот согласно кивнул. Взрыв! — Я думаю, нам надо торопиться, — Розалин обернулась назад, подгоняя всех остальных. Стены дрожали. — Я удивлен тому, что ты все еще держишься, — Белая Звезда поигрался водой, прогоняя древнюю силу между пальцами. — Мне было интересно, насколько может быть сильным неполноценное чудовище, которое нельзя назвать ни человеком, ни драконом. Ты меня удивил. Ён запыхался. Он никогда не сражался всерьез, а от тренировок на выносливость с Чхве Ханом и вовсе спешил сбежать. Сейчас он жалел об этом, может быть немного. Ладони саднило от того, что его щиты вечно разбивал Меч Бедствий: огонь болезненно обжигал кожу, оставляя мелкие порезы, через которые проникал внутрь, сжигая изнутри. Ён старался атаковать, вспоминая уроки своих дедушек, но против Белой Звезды этого было недостаточно. «Мне нужен опыт». Полукровка четко осознавал это. Тактика, выявление слабых мест – ему не хватает этого. Кейл всегда говорил, что у него хорошо выходит анализировать ситуацию, когда Ён не поддается панике и не пытается придумать причину для побега. Он выдохнул. Воздух был горячим и влажным из-за частого использования древней силы. Стена воды возникала всякий раз, когда Ён пытался атаковать с ближнего расстояния, поэтому он решил сменить тактику. Белая Звезда улыбался, предвкушая, как раздавит чужую шею на глазах красного дракона. Он наполнит его сердце отчаянием, чтобы сломить и подчинить. Это существо пахнет силой. Оно настолько высокомерно, что не рассматривает его как противника, а видит в нем надоедливое насекомое. От этого просто хотелось уничтожить все. Вшшш. Бах! Стену из воды разорвала белая стрела, которая прошлась прямо по чужой коже. Белая Звезда застыл, смотря на сосредоточенное лицо полукровки. В его руках был…арбалет? Этот слабый ублюдок, который должен был умереть, создал оружие из маны так, будто это было простое заклинание, на которое был способен даже самый низший маг. — Пусть я и слаб как дракон, но я силен как маг, — Ён смотрел прямо в широко открытые глаза противника, материализуя новую стрелу. — Не недооценивай чудовище, которое создал сам, оно может удивить. — Хахаха! — Белая Звезда смеялся. — Божий посланник и правда выбирает только самое интересное. Как жаль, что я вовремя не разглядел твой потенциал. Меч Бедствий загорелся с новой силой. Ён сглотнул, сильнее сжимая мановое оружие. Еще немного, нужно продержаться еще немного.***
Вздох. — Можно ли сказать, что я зачастил во владения Бога Смерти, если я даже не умираю? — Кейл… Ты сведешь меня с ума. Дракон невпечатленно смотрел на Бога, потягивая чай из красивого сервиза. Удивительные вещи может делать этот ублюдок, если захочет. Он удобно устроился в кресле, расслабляясь, будто не он устроил хаос снаружи. — Зачем ты позвал меня? Я мог просто восстановить силы и продолжить добиваться жизни бездельника. Бог Смерти закрыл лицо руками, активно растирая его. «Этот несчастный ублюдок…». — Ты все равно без сознания, так почему бы нам не поболтать? — мужчина улыбнулся, и от этой улыбки у красного дракона побежали мурашки. Это было похоже на те моменты, когда Альберу включал режим «сладкого принца», как назвали это дети, и начинал нести чушь. — М… Кейл опустил взгляд, сосредотачиваясь на своих мыслях. Место, в котором время течет немного иначе, давало ему возможность разложить все по полочкам. Разговаривать с Богом Смерти он не особо хотел, потому что в полной мере осознавал то, что тот ему ничем не сможет помочь. К тому же он держит все под контролем. Нужна ли причина, чтобы спасти своих родителей? Он задавал сам себе вопросы с той секунды, когда принял решение «излечить смерть». Он не хотел видеть, как его родители, которые появились у него только во второй жизни, умирают так рано. Кейл, точнее Ким Рок Су был лишен этого: родительского ворчания, вечных щипаний за щеки, искренней любви. Он жил в приюте, где приходилось выживать, а потом с жестоким дядей, а потом снова в приюте. У него не было места, которое он мог бы назвать домом, людей, которых он мог бы назвать семьей. Потом случились монстры, он нашел семью и снова потерял ее. Его смерть была лишь закономерностью, но он умирал с далеким и очень глубоким сожалением о том, что он так и не нашел то, что было практически у каждого, а когда нашел, то ему пришлось уходить самому. Сейчас у него есть Эрухабен и Олиен, и он хочет продолжать думать о них в настоящем времени, а не прошедшем. Никаких «были», прошлое не имеет смысла, они для него целое настоящее, хоть он и не называет их отцами, потому что это все еще смущает, но они его отцы, которые научили его всему. Нужна ли причина, чтобы спасти кого-либо? Он отвечал вопросом на вопрос, просматривая записи, крутящиеся в голове. Причин было много, начиная от эгоистичного желания, заканчивая странным сыновьим чувством. Он хотел, он мог, он сделал. Это разобьет чье-то сердце, но так нужно. Кейл всегда считал, что люди, которые лезут не в свое дело, невероятно ненадежные и раздражающие, но он сам из раза в раз продолжал рушить чужие судьбы, связывая их с собой. Он привязывал людей к себе хлипкими канатами, которые, как он надеялся, иссохнут от времени сами, что ему не придется ничего делать, но канаты истончались, и ему это не нравилось. Он намеренно менял их на прочные нити, чтобы те не истлели. — Кейл… Он не боялся умирать, он не боялся смерти. Глупо бояться чего-то, что уже случилось с тобой. Он не планировал уходить сейчас, у него были дела, снова были люди, которые нуждались в нем и в которых нуждался он сам. — Я не собираюсь умирать так рано. У меня есть способ продлить жизнь себе, но я не буду снова проживать отведенную дракону тысячу лет. Это утомительно. Он просто спрятался за словом «утомительно», закрываясь ладонями, будто маленький ребенок, играющий в прятки. Если ты не видишь – значит тебя нет. Бог Смерти понимал это. Кейл был противоречивым существом, желающим одиночества и покоя, но отчаянно умоляющим не оставлять его одного. Он боится, что люди, ставшие ему дорогими, покинут его, оставят позади, но совершенно не считает, что его страдания тоже приносят взаимную боль. Может быть все здравомыслие досталось той маленькой разбитой половинке, которая прямо сейчас низким шепотом угрожает бессознательному телу, что придушит его, пока то лежит без движения. Бог Смерти мягко улыбнулся, опуская локти на стол. Чашки снова наполнились ароматным чаем, но Кейл не обращал на них внимания. — Расскажи мне. О чем ты думаешь сейчас? Это останется только здесь, Кейл. — Почему Бог вмешивается в дела живых людей? Бог Смерти задумчиво откинулся на спинку кресла. Кожаная обивка слегка скрипнула, когда мужчина начал покачиваться влево-вправо. — Люди всегда казались интересными существами, за которыми было любопытно понаблюдать. Боги никогда не были противниками людей, они скорее…сторонние наблюдатели. — Хочешь сказать, что то, чем ты прямо сейчас занимаешься, не является вмешательством? — Кейл усмехнулся, сцепляя руки в замок на коленях. — Нет, это оно и есть, — Бог Смерти пожал плечами, глупо хихикая. — Чаще всего Богам все равно на такие взаимодействия. Божественные предметы, служба: все это можно назвать вмешательством. Мы присутствуем, оберегая и направляя. Мы спокойно общаемся со своими Святыми, хотя они тоже люди. Кейл, кстати, ты подумал--? — Я не стану твоим Святым, — мужчина кашлянул, делая вид, что он не услышал отказа. — Однако есть один ублюдок, который вечно досаждает именно мне за это. Можно подумать, что только я связываюсь с людьми. Пока это не влияет на поток и судьбу, это не должно волновать Бога Равновесия, но этот… Мне кажется, что у меня скоро появится лысина на затылке из-за того, что он постоянно сверлит меня своим взглядом, — мужчина страдающе потер волосы, оплакивая их скорую потерю. Кейл покачал головой на стенания надоедливого Бога. — Но, Кейл, мне правда интересно зачем? Почему именно-- — Почему я выбрал именно «взрыв маны», а не использовал какой-то сторонний способ, на поиски которого уйдут годы, которых у моих родителей нет? — дракон склонил голову, отводя взгляд в странно шевелящийся угол комнаты. — Это было самое простое и менее опасное решение возникшей проблемы. «Менее опасное?.. С каких пор взрыв маны считают менее опасным?» — Бог Смерти надеялся, что на его лице не отразилось непонимание. — Я никогда не был хорошим человеком, ни в той жизни, ни в этой. Это был мой эгоистичный поступок, который был совершен из-за того, что я был охвачен своими эгоистичными чувствами, ничего более. Я хочу, чтобы они увидели, как их внуки взрослеют и устраиваются в этой жизни, может быть даже, чтобы они застали правнуков, но я бы посмотрел на тех, кто попробовал бы просить руки и сердца у кого-то из моих сопляков, — дракон фыркнул, скрещивая руки. Люди – эгоистичные существа. Это простая истина, которую чаще всего сами люди отвергают. Церковь порицает эгоизм, призывая жить ради мира, ради Бога, ради семьи, но Кейл никогда не был согласен с такой позицией. Любое действие пропитано эгоизмом. Мы хотим, чтобы те, кого мы любим, были счастливы, потому что не хотим растрачивать свои ресурсы. Мы хотим, чтобы погода была хорошая, чтобы дети не испачкались на улице, потому что не хотим стирать одежду. Кейл рассматривал это так. Безопасность его людей – это его спокойствие. Он бы не назвал то, что он чувствует эгоизмом, не в той степени, в которой об этом говорят все остальные. Больше, чем смотреть на смерть родителей, он не хотел смотреть на смерть детей. Его не волновала естественность смерти, его волновало свое громкое желание, от которого закладывает уши. Он не сможет смотреть, не сможет принять. Освобождая себя от этого груза, он обрекает всех остальных. Кейл тайком считал их кольца, высчитывая время, отведенное им. Раон был совсем маленьким шестилетним драконом, его ждет долгая жизнь, вероятно он переживет всех их. Маленький будущий Повелитель Магии и Король Драконов. Кейл всегда прятал улыбку, когда думал об этом. Было бы интересно посмотреть на того, кем станет этот шумный ребенок. Ханна и Джек обладали святой силой, которая делала их продолжительность жизни больше, чем у обычного человека. Он был немного удивлен тому, что это так сработало. Дети Бога Солнца, брошенные в жестоком мире без голоса своего Божества, были теми, кто нес в себе часть его силы. Джек был превосходным целителем, его навыки хвалил даже скупой на слова Эрухабен, а Ханна была самым молодым Мастером меча. Золотая аура напоминала расплавленное Солнце. Ён был полукровкой, драконом и человеком, его продолжительность жизни была равна продолжительности жизни дракона. Колец было гораздо меньше, чем у Раона, но достаточно, чтобы не погибнуть молодым. Ребенок, который прожил жизнь, наполненную испытаниями. Он прошел их и стал тем, кто он есть сейчас. Он никогда не сможет развить свои навыки больше, чем они развиты сейчас. Ему придется съесть чужое сердце, чтобы вступить во вторую фазу роста, но он этого не хочет. Ён хочет спокойствия, хочет быть привязан к одному месту, в котором будет чувствовать себя безопасно. Кейл хочет подарить ему эту возможность. Альберу был на четверть темным эльфом, что позволяло ему прожить не одно столетие. Он станет достойным правителем, который будет заботиться о своем народе, Кейл в этом не сомневается так же, как и в том, что его непутевый младший брат не собирается мешать. У этого ребенка своя цель, которая не несет за собой ничего опасного для Альберу. Он и Хон были кошками-оборотнями, Кейлу очень понравилось это определение, пришедшее из его прошлой жизни. Эти двое, как и волки, тоже проживут долго. Природа была на их стороне. Чхве Хана, Ли Су Хека и Чхве Чон Су Кейл даже не рассматривал: во-первых, они не были его детьми, а во-вторых, их кольца могли посоревноваться с кольцами Ёна или Святых близнецов. Дракон прикрыл глаза, мягко улыбаясь. Он пожертвовал свою жизнь сейчас, желая, чтобы дорогие его сердцу существа жили дольше. Он сделает это снова, если потребуется. Они все будут жить, это уже заставляет его сердце радостно петь. — А что на счет тебя? — Кейл поднял голову, смотря прямо на Бога, который почему-то с сочувствием улыбался, глядя на него. — Эгоизм распространяется на тебя? Дракон выгнул бровь, будто не понял вопроса. — Почему ты спрашиваешь очевидные вещи? Я продлю себе жизнь ровно настолько, сколько нужно, чтобы не видеть, как умирают мои дети. Я буду с ними до конца, но уйду раньше. Если в этот раз я могу сам распорядиться своим временем, я отдам его детям, а себе оставлю ровно столько, сколько нужно, чтобы поддержать их в самом начале. — Это…твое эгоистичное желание? — Да. Кейл не хотел видеть, как его дети умирают раньше чем он. Его сердце сжималось каждый раз, когда он думал об этом. Он переживет их, он будет смотреть, как те, кто учился у него читать и писать, делают последний вдох. Как трясутся их руки, покрытые морщинами, как они последний раз улыбаются. Кейл видел много смертей, он не боялся их, но сейчас, когда он думал о том, что ему придется хоронить собственных детей, что-то внутри беспокойно возилось, неприятно царапая внутренности. — Это твое право, — Бог Смерти мягко улыбнулся, рассматривая хмурого дракона. — Думаю, тебе пора просыпаться. Кейл хмыкнул, закрывая глаза. — Я бы и сам ушел, — последнее, что он слышал, был теплый смех Бога. В уши проник уже знакомый шум. Кто-то считал вслух. — …98, 99, 100, — он узнал дрожащий голос младшего ребенка. Раон шмыгнул носом, начиная отсчет по новой. — Один… — Раон, что ты делаешь?.. — Кейл слегка пошевелился, опуская руку на чужую макушку. — Папа! — мальчик подпрыгнул на месте, бросаясь прямо на родителя. — Папа, не смей умирать! Мы тебе не разрешаем! Кейл крякнул от силы, с которой в него влетел плачущий ребенок. «Умирать? Какого черта?». — Ублюдок, ты проснулся! — Кейл вскочил, забираясь на кровать с ногами. Его лицо было преисполнено недовольством, когда он смотрел на старшего. — Айгу… Почему здесь такая атмосфера, будто кто-то умирает? — Т-- Ублюдок! Ты! Ты умираешь! Как тебе вообще в голову могло прийти устроить такое!? — Кейл закатил глаза на кричащего ребенка. — У меня все под контролем. — Под каким, блять, контролем!? — Язык! Мальчик раздраженно цокнул языком, отворачиваясь от старшего. Он наблюдал за тем, как вздымается чужая грудь, глубоко внутри боясь, что Кейл также исчезнет как его мать. Его накроют белой простыней, забирая ото всех. Он пробыл с этими людьми совсем немного, но Кейл в полной мере осознавал то, что они все будут опустошены, если узнают о том, что этот старый идиот сделал. Поэтому Кейл молчал. — Сопляк, — красноволосый поднял глаза, отвлекаясь от разглядывания одеяла. — Это не делает меня немощным. Пять колец не делают дракона беспомощным. Он все еще способен управлять маной и своим атрибутом точно также, как он делал это до этого. Мальчик вдохнул, непонимающе глядя на мужчину. — Но твои-- «Мне жаль» — в его голове раздался голос. — «Я оставил нам пять лет, не спросив об этом тебя». Глаза Кейла задрожали, когда он смотрел на дракона. Лицо Кейла было спокойным, будто это не он разговаривает в его голове, будто это не он извиняется за…то что ему осталось жить так мало? — О чем ты?-- «Наши души связаны, как и наша жизнь--». — Да плевать! Ты кровью кашлял! Это важно! — Кейл моргнул, непонимающе склоняя голову, продолжая гладить шмыгающего носом Раона. — Не умирай, папа… — Я не умру, Раон. Кейл вздохнул, прикидывая примерные временные рамки, в которые ему нужно вписаться. Ему нужно раздать задания тем, кого он планирует немного поиспользовать. Нужно быть бдительным даже тогда, когда сюжет романа, который перестал быть просто книгой, так сильно исказился. Виноват в этом Кейл, который не по своей воле родился в теле несуществующего ребенка у несуществующей сестры Короля Драконов. Он должен проверить все, что угрожало оригинальному миру, проверить, чтобы оно не исказилось настолько, что уже нельзя будет исправить. Однако сейчас его беспокоило что-то, что не было связано с сюжетом романа. Странное чувство кричало, что его дети в опасности. Он поднял глаза, смотря прямо на младшую версию себя. Кейл моргнул. Он понял, что значит этот взгляд. — Нет, ты не посмеешь, — мальчик с недоверием рассмеялся. — Ты собираешься пойти туда? — Да. Случится что-то более ужасное, чем мой небольшой кашель, если я проигнорирую это. Кейл чувствовал, что с его детьми случится что-то посерьезнее ушибленной ноги или порезанного пальца. Он собирался это предотвратить. — Я их отец. Это моя обязанность – спасти их. —... Я прикрою тебя, ублюдок. Дракон усмехнулся, качая головой. — Язык, сопляк.***
— Почему до Северного коридора мы добираемся так долго? — Ты можешь пройти сквозь стены? Почему не сказал раньше? — Заткнитесь оба. Розалин приложила все силы, чтобы не закатить глаза, Ханна не стала себя сдерживать. Дорога к выходу казалась бесконечной из-за того, что Чхве Чон Су и Роббит начинали выяснять отношения и спорить какой коридор севернее другого. У Второго принца дергался глаз из-за тупой уверенности, с которой спорил мечник, который был в этом дворце первый раз. — Я думаю, что нам сюда. — Да нет же! Альберу потер лоб. Он переглянулся с Розалин, которая посмотрела на него с таким же выражением лица. Не прошло и десяти минут, как они оставили Ёна, встретили Роббита и двинулись в сторону тайного хода, но казалось, что прошло по меньшей мере часа два. — Альберу-хён, покажи куда идти, я их сейчас потащу, — Ханна размяла руки, будто собиралась поднять спорящих за шкирки, как котят, и понести к выходу. Альберу представил эту картину, мысленно кивая тому, что он гораздо спокойнее и в принципе лучше, поэтому его всегда обходит стороной весь хаос, но вероятно это и проблема, потому что он всегда находится в стороне от всего веселья. — Туда, — он спокойно указал направление, куда изначально хотел идти его младший брат. Святая кивнула, и правда хватая за воротники Роббита и Чон Су. — Ай! — Да как ты--!? — Рты закрыли и идем вперед, мы здесь не развлекаемся. Проход оказался в довольно очевидном месте. Статуя Богини Солнца, прикрывающей лицо руками. Мягкие линии, сделанные искусным мастером, плавно перетекали в легкие одежды. Белый камень выглядел дорого, как это и положено королевскому дворцу. Статуя сидела на коленях перед неглубокой чашей так, будто молила о том, чтобы великая сила наполнила ее водой. — Бог Солнца…женщина? — Чон Су недоуменно потер шею, по которой ему совсем недавно прилетело от Ханны. — В древних писаниях о Боге Солнца говорят, как о прекрасной воинственной деве с копьем и щитом, но божественную сущность невозможно определить точно, — Святая хмуро сверлила статую взглядом, пылая уже поутихшей ненавистью к Богу, который бросил ее и брата. — Бога Солнца, как и Бога Смерти, изображают как мужчиной, так и женщиной. Ни то, ни то не является ложным или истинным. Щит символизирует вечную защиту тех, кто вверяет Богу свою душу, а копье говорит о сильном нраве и пути воина. Бог должен защитить. — Откуда тебе это знать? — Роббит недоверчиво поднял бровь, смотря на закатившую глаза девушку. — Я знаю побольше тебя, принц, — Ханна хитро улыбнулась, чувствуя свое превосходство. — Или может быть это у тебя голова работает как-то не так? — С таким языком тебя никто замуж не позовет, — между Вторым принцем и бывшей Святой девой летали искры. — Я и не собираюсь выходить замуж. Чхве Чон Су заглянул в лицо статуе, пытаясь разглядеть там что-то сверхъестественное, чего не должно быть на лице. Может быть это женщина с мужским лицом?... — Спасешь какого-то несчастного мужчину. — А ты обречешь какую-то несчастную женщину. Альберу закатил глаза, подавляя вздох. — Чон Су-ним, можно попросить тебя обнажить меч? — Для чего? — мечник хмуро исполнил просьбу, с ужасом наблюдая, как Наследный принц проводит по лезвию ладонью. — Ты что делаешь!? — Механизм активируется с помощью крови, — Альберу пожал плечами, окропляя чашу в ногах статуи кровью. — Это не простой проход, который можно открыть рычагом или магическим камнем, он гораздо более безопасный, но сложный в активации. — Привилегии по крови, — Розалин пожала плечами на шокированный взгляд Чон Су. — У нас дома точно также. Матушка была против, но отец настоял. — Придурок. — Хамка. Щелк. Каменные руки зашевелились, открывая лицо. Статуя задрожала, открывая проход, расписанный защитными заклинаниями. — Идем, — Альберу нырнул в темный коридор, где начали загораться магические огни. Розалин последовала его примеру. — Проваливай, придурок-принц, — Ханна не смогла отказать себе в том, чтобы не пнуть парня по ноге, когда он отвернулся, чтобы последовать за остальными. — Я клянусь, еще раз и-- — Роббит повернулся, собираясь снова начать спорить, но замер. — И? Что ты мне сделаешь? — Ханна уперла руки в бока. Ее глаза распахнулись от неожиданности, когда парень потянулся к ней, сильно хватая за руку. — Какого!?-- Крах! Роббит ударился спиной о статую, закрывая светлую голову девушки рукой, когда на нее посыпалась каменная крошка. Он моргнул, крепко сжимая губы и вдыхая через нос. Острые выступы каменной Богини больно ударили по телу. Чхве Чон Су пригнулся, убираясь подальше от черной стрелы, разорвавшей стену рядом с ними. Он направил меч в сторону, откуда был нанесен удар. — В этих стенах так легко заблудиться… Архитектор явно сделал все для того, чтобы королевская семья могла легко уйти от нападавших, плутая в этих коридорах, — незнакомый низкий голос разнесся по неестественно темному пространству. — Ориентироваться по звуку так сложно, особенно когда вы так кричите. — Ты цела? — Роббит протянул руку Ханне, помогая ей встать на ноги. Он не подумал о том, как будет объяснять свой поступок, но просто... Любой бы так поступил, ведь так? Он заметил опасность и поспешил уйти от нее, попутно распространяя свое великодушие на глупую девчонку. Ничего особенного. Святая дева удивленно пялилась на принца, что довольно сильно нервировало последнего. — Ч-чего? — Ты мне жизнь спас? — Почему ты меня спрашиваешь? — Интересно… — Ханна моргнула, становясь перед Роббитом. — Не ожидал встретить здесь Святую деву. Любимое дитя Бога Солнца, приветствую тебя. Из тьмы вышел высокий мужчина, больше похожий на огромную кучу мускул. Его широкие плечи были плотно обтянуты рубашкой и серым жилетом. Уложенные волосы были похожи на гриву. Ханна прищурилась, направляя меч на незваного гостя. «Он сильный». — Я не нападу на вас, я не вижу смысла в заранее проигранных битвах. Я ищу только честного сражения с равным мне соперником. В вашем случае, — мужчина скорбно склонил голову. — Это будет казнью. — Львов я еще не била. Дорф вскинул голову, смотря на ухмыляющуюся девушку, которая перекинула меч из руки в руку. Наглая девчонка, с которой сражался Сайеру, за которую отомстил дракон. Интересно. — Боевое дитя. — Сбежишь, поджав свой хвост, киса? Испугаешься того, что я девушка и к тому же во много раз младше тебя? Боишься проиграть ребенку? — Ханна видела, как вены на лице короля львов дернулись. Она не могла скрыть ухмылки. — Ханна, не смей! — Чон Су выставил меч перед ней, закрывая путь. — Это опасно! — Дяденька, не лезь. Доставь принцев в безопасное место, — у Ханны раздраженно дернулась бровь. — Нет! Ты еще ребенок! — Чт--? Ты совсем с ума сошел!? — Я все расскажу твоему отцу, поняла меня? А ты! — Чон Су воинственно указал на мужчину кончиком меча. — Будешь драться с девочкой!? Где твоя гордость?! — мечник начал толкать девушку к проходу, попутно продолжая кричать что-то сбитому с толку противнику. — Ааа! Прекрати! — Ханна начала смущенно лупить старшего по спине. — Ты ведешь себя как идиот! — Я впечатлен, — Дорф внимательно наблюдал за нелепыми людьми, раздумывая о том, чтобы просто быстро уничтожить всех разом. — Эй, ты не слышал? — мечники обернулись на голос. Роббит ждал в проходе, нервно поглядывая на смирно стоящего противника. — Ты видел, на что она способна. Доверяй ей, — Второй принц и Святая дева выдержали взгляд друг друга. Светловолосый парень передернул плечами, отворачиваясь первым. Чхве Чон Су стиснул зубы. — Я буду в порядке. В любом случае ты можешь присоединиться позже, — Ханна еще раз ударила его по спине, скаля зубы. — Я против! — Айгу… Розалин с сочувствием посмотрела на Альберу, который вышел, хватая мечника за одежду. Принцесса-маг посмотрела на свою подругу, которая кажется готова была извиниться перед Дорфом за нелепое представление. — Будь осторожна. — Я буду в порядке, онни. Проход закрылся, скрывая за собой чужие проклятия и шаги. Ханна сжала меч, смотря прямо на вздыхающего противника. — Прошу прощения, Святая дева. Это будет твой конец. — Еще посмотрим, чей это будет конец, — девушка с ухмылкой провела ладонью по лезвию, активируя золотую ауру. — Нападай.***
Бах! Арбалет выпал из рук, разбиваясь об пол. Пальцы свело судорогой от непривычного напряжения. Они болезненно дрожали, не позволяя полностью сжать руку в кулак. — Я удивлен, что неполноценный дракон смог так долго продержаться, — Белая Звезда скучающе провел мечом по полу, вызывая противный скрежет. — Даже щиты взрослых драконов ломались, твои держатся дольше. Это потому что ты был человеком? Или это потому что ты всего лишь ошибка? Полукровка стиснул зубы. Его запас маны был большим, как у дракона после прохождения первой фазы роста, это ничем не отличалось, но все же влияние его тела сказывалось на том, сколько он мог использовать. Сердце принадлежало дракону, а фундамент человеку. И сейчас фундамент дрожал. — С недавних пор я взял себе за правило избавляться от мусора, — Меч Бедствий запылал, задевая пламенем оставшийся декор и изуродованные тела. Ён сжал ноющую конечность, которая доставляла ему дискомфорт. Запах горящей плоти раздражал слизистую, заставляя задерживать дыхание. Он не проиграл, но сражаться дальше сил практически не осталось. Он мог защищаться, но атаковать прямыми ударами не получится из-за дрожащего фундамента, который он боялся разбить. — Я похож с тем драконом. Мы оба стремимся очистить мир, но он сбился с пути, следуя не к той цели. Боги-- — Вы с отцом не похожи, — спокойный голос дрожал от гнева. Боль отрезвляла, но не успокаивала. Это существо, причинившее ему столько страданий, унесшее невинные жизни, говорит ему, что оно похоже на его отца? Они были разными настолько, что никому в здравом уме не придет в голову ставить их рядом. Кейл был странным для дракона, но он... Он был как Ён. Пускай он был рожден драконом, он когда-то был человеком. У них разные пути, разные судьбы, но когда-нибудь он узнает о своем родителе побольше. Они спокойно поговорят, не обремененные никакими проблемами, а на улице снова будут кричать Ханна и Раон. — Не смей сравнивать себя и его, ублюдок. Белая Звезда рассмеялся. — Я мог бы стать твоей семьей, — пламя заполнило комнату, настойчиво пытаясь добраться до уставшего тела. — Но, к сожалению-- Крах! Красная молния ударила в меч, отбрасывая его. Огонь и молния превратились в искры, ослепляя мужчину в маске. — Ты пришел… — Ён выдохнул, позволяя себе слабость. Белый щит рассыпался, когда его коснулась чужая ладонь. — Я не мог не прийти, — Кейл не смотрел на противника, сосредотачивая свое внимание на ребенке. — Айгу. — Прости… — За что ты извиняешься, несчастный ублюдок? Дракон нахмурился, применяя атрибут. Раны обожгло разом, будто на них вылили кипяток. Ён не сдержал стон, утыкаясь лбом в чужую грудь. До ушей донесся успокаивающий стук сердца. — Отдохни, дальше я разберусь. — …Хорошо, — тело полукровки окружили слои красных щитов. — Ахаха! Я знал, что ты придешь, — Меч Бедствий разгорелся с новой силой, встречаясь с красным копьем из молнии. Лицо Белой Звезды было изрезано искрами чужой силы, но оно все еще выражало возбужденный восторг. Будто все это время ему было скучно, а сейчас началось настоящее представление, которое он ждал все это время. — Тогда ты должен знать, что ты не уйдешь отсюда, — красная мана встала на дыбы, будто разъяренное животное. — Я уничтожу тебя, ублюдок. «Прости, Альберу, но твой дворец будет разрушен». Красный дракон был в ярости.