— Это произошло случайно.
— Я просто споткнулся.
— Хмф.
Ни один ответ не был правильным. Что вообще нужно говорить в такой ситуации? Приму к сведению? В следующий раз сделаю лучше? Он непонимающе поднял брови, слегка склоняя голову. — Спасибо Вам, но лучше больше не делайте так, — принц замер. Когда ему сказали, что сейчас их будут ругать за безрассудство, он ожидал чего-то на уровне своей матери, но разве это выговор? Альберу даже с каким-то сочувствием посмотрел на брата, который просто на просто не привык к такому отношению. Дворец никогда не прощал и не забывал. Королевские наследники с фамилией Кроссман, принцы или принцессы, должны всегда быть идеальными. Допустить ошибку нельзя: то как ты ходишь, как ешь, как спишь и как улыбаешься, все должно быть идеально, даже если ты не Наследный принц или принцесса. — Дети могут идти, — Эрухабен даже не закончил фразу, как молодежь подорвалась с пола и бросилась на выход. Во время тактического отступления Ханна и Альберу потрясли кулачками в поддержку старших. — Мы морально с вами! — однако скорость побега была быстрее слов поддержки. — Кейл. Красный дракон вздохнул. Он не горел желанием объяснять причины своих поступков, потому что его планы строились дальше, чем он мог представить. В его голове соединялись логические цепочки, в которых была заключена определенная последовательность действий, которые необходимо выполнить четко и по расписанию, которое он, к сожалению, не успел составить. — В чем дело? — он планировал играть в дурачка до последнего, но чужие взгляды говорили ему, что в этом нет никакого смысла, потому что если не скажет он, скажет Кейл; по Олиену вообще можно было сказать, что он собрался пытать Мировое Древо, чтобы то выдало всю информацию. — Мне огласить список? Кейл устало откинулся на спинку своего любимого кресла. Он медленно обвел взглядом комнату, подмечая каждого присутствующего. Чхве Хан выглядел напряженно, и можно было легко догадаться почему. Именно он принес истекающего кровью дракона домой; любой бы на его месте паниковал, если бы кто-то после такого просто исчез. Кейл не планировал кашлять таким количеством крови, честно говоря он вообще мало что планировал, но мир никак не может понять, что он собирается достигнуть жизни бездельника, и продолжает подкидывать ему свинью. Ли Су Хек улыбнулся ему, когда их взгляды встретились, и Кейл соврал бы, если бы сказал, что по его спине не пробежали мурашки. Обычно эта улыбка означала, что Ли Су Хек знает что-то, что от него пытались усердно скрыть, и ему очень не понравился или тот факт, что от него вообще пытались что-то скрыть, или ему не понравилось то, что именно пытались скрыть. Кейл склоняется к обоим вариантам. Чхве Чон Су находился в чем-то между хмуростью, недовольством и чем-то похожим на копирование Ли Су Хека. Кейл не сомневался, что этот парень волнуется за него, но также его сжирает что-то, о чем он хочет спросить сам. Вероятно, это еще одна головная боль, о которой дракон знать не хочет, но убежать от этого никак не получится. — Я в порядке, — он профессионально проигнорировал многозначительный взгляд своей младшей версии. Он правда чувствовал себя хорошо, немного устало, но это стало его обычным состоянием на протяжении последней сотни лет. Он не чувствовал, что упадет в обморок или что снова начнет кашлять кровью. Ему осталось жить пять лет, но как, черт возьми, он должен сказать об этом? — Ты же понимаешь, что мы не верим тебе? — Ли Су Хек усмехнулся, опускаясь на диванчик, стоявший перед небольшим столом. Он выглядел помято для человека, который все это время оставался дома. В его глазах поселилась усталость, но в них все еще можно было заметить игривые искры, которые были присущи ему как личности. — Доверять тебе в вопросах твоего здоровья – значит проиграть в этой невидимой битве. Кейл фыркнул на такое заявление. Не то чтобы он всегда вел себя как безрассудный идиот, но он бы соврал, если бы сказал, что специально не бросался в опасные места. Иногда нужно было делать выбор, и он брал на себя ответственность за это. Сначала как Ким Рок Су, теперь как Кейл. Жизнь в апокалипсисе разделила и так неоднородное общество на еще более четкие слои. Были те, кто мог сражаться в авангарде, те, кто мог поддерживать их с тыла, и те, кто ни на что не годился. Попросту расходный материал. Ким Рок Су относился к последнему, но, когда он пробудил свои способности, он с натяжкой, очень медленно и неуверенно, переполз в категорию «поддержки», которую, как оказалось, так же считают незначительной. Поначалу его это злило, но со временем Ким Рок Су просто смирился с тем, что некоторым людям сложно доказать что-то очевидное, как например то, что дождь – это испарения воды с земли или то, что это Земля вращается вокруг Солнца, а не наоборот. Были люди, которые признавали заслуги тыла, и Ким Рок Су работал с этими людьми. — Тебе не нужно работать в одиночку, — Кейл посмотрел на Чхве Чон Су. Он низко опустил голову, рассматривая свои сцепленные в замок руки. В его голове снова ярко вспыхнули воспоминания о вечно раненном товарище, который всегда говорил, что он в порядке. Иногда хотелось узнать, как будет выглядеть Ким Рок Су, чтобы даже он сказал, что нуждается в помощи, но Чхве Чон Су знал, что этот парень будет умирать, но все равно скажет, что все нормально. В доказательство, он так и сделал, когда закрыл глаза на его руках. Мертвые не возвращаются даже в фэнтезийном мире, только если это не Короли драконов, которые наделены местным аналогом читов. Чон Су мысленно ворчал на несправедливый мир. Он был бы не против видеть в Корее разумную иллюзию своего донсена. — У тебя есть мы, Кейл-а, — он неуверенно поднял глаза, смотря прямо на красного дракона. — Пожалуйста, доверяй нам. «Мы отличаемся» — Кейл задумчиво подпер щеку рукой, опираясь на тонкий подлокотник кресла. Одна душа, но разные жизни. Он даже немного завидовал тому, что все это досталось не ему. Люди, которые дорожат тобой и которые готовы ради тебя на все, семья, которая любит тебя и всегда ждет. Было немного обидно, что все это обошло его стороной, но он сам виноват. Его никто не просил отталкивать от себя сводного брата и мачеху, его никто не просил загадывать глупое детское желание Богу Смерти. Давно вообще Боги исполняют желания? Мальчик задумался, пропуская мимо ушей ясный голос. — Кейл-ним, — Чхве Хан осторожно встал рядом с креслом, ловя на себе вопросительный взгляд дракона. — Тебе не нужно притворяться, что тебе не больно только потому, что ты дракон. Это правда, что ты сильный, великий и могучий, но-- — Чхве Хан, — Кейл оборвал черного мечника, который собирался создать огромное недоразумение практически из воздуха. — Я не люблю боль. Честно говоря, я вообще не переношу боль, никакую. Поэтому я всегда стараюсь избегать ситуаций, в которых я могу пострадать или где мне могут причинить боль. «Ублюдок, ты кашлял кровью» — Ли Су Хек улыбнулся, сдерживая дёргающийся глаз. — Иногда нужно соответствовать тому, что ты говоришь, старик, — Кейл фыркнул на абсурдное заявление старшего. — Ты нам не доверяешь? Мы можем помочь тебе, если ты расскажешь в чем дело, — Чхве Чон Су поник, его воображаемые уши печально прижались к голове. Чхве Хан неосознанно скопировал лицо племянника, выглядя при этом еще более грустно и преданно. Кейл потер лицо. — В первый раз, когда я посетил деревню эльфов с Ли Су Хеком и Чхве Чон Су, Мировое Древо открыло мне три истины, за которые оно заплатило своими ветвями, — Кейл собрался рассказать им все. Изначально он не планировал делать это, но если он потерпит неудачу с артефактом, то это будет означать его скорую смерть. И…эти грустные лица его напрягают, он не сделал ничего страшно особенного, чтобы заслужить такое. «Главное, чтобы об этом не узнали дети». Он не знает, как именно будет объяснять им всю сложившуюся ситуацию, поэтому Кейл собирается отодвинуть это как можно дальше. — Мне нужно было отыскать его, — дракон вытянул руку, щипая Кейла за надутую щеку, вырывая из него недовольный писк. — Бог Смерти связал меня с ним через дневник, который так упорно пытается сжечь Раон. Также мне нужно было отыскать место сдвига. — Что это? — Эрухабен расслабленно откинулся на спинку дивана, наблюдая за мерными покачиваниями сына. Ему было совсем немного любопытно узнать о том, что Мировое Древо хотело от Кейла. Что мог сделать он, и чего не мог сделать кто-то другой? — Место, где два мира пересекаются, создавая аномалию. Я сначала подумал, что это может быть Замком Света, но моя теория оказалась неверна, и я отверг ее в самом начале, решая вернуться к этому вопросу позже. Третье, о чем Мировое Древо рассказало мне, было о родителях. — Эрухабен-ним и Олиен-ним? — Чхве Хан понимающе склонил голову, кивая своим мыслям. — Не совсем, — неуверенный голос Кейла заставил насторожиться всех, кроме Кейла. Он помнит разговор, произошедший в Черном замке. — Мне нужно было найти родителей Раона и Ёна…и своих. Эрухабен и Олиен уставились на красного дракона, который смотрел на них в ответ. Это было… странно. Раньше Кейл уже поднимал тему родителей и детей, прямо перед тем, как они посетили Замок Света. Олиен не может сказать почему, но ему было почти физически больно думать о том, что Кейл забудет их. Это абсурдно и невозможно, потому что их сын никогда не был таким человеком. Он не станет пренебрегать им и Эрухабеном только из-за того, что найдет своих биологических родителей, но глупый разум выстраивал самые болезненно неприятные сюжеты, которые подпитывались слухами, распространяющимися в Вестерне. Дети, растущие в приемных семьях, хотят найти своих настоящих родителей. Олиен уяснил это четко. Было очевидно, что они не были его родными родителями. Эрухабен нашел этого ребенка и привел в свое логово, решив воспитывать его, потому что тот был интересным, а Олиен сначала из вредности, а потом из-за возникшей привязанности, остался рядом, но это не меняло того, что ему было страшно. Между ними никогда не было того напряжения, которое могло бы присутствовать между родителями, которые знают, что это не их ребенок, и самим ребенком, осознающим, что он чужой. Всегда теплые, всегда близкие отношения. В их маленькой семье никогда не всплывало понятие «неродной». Даже когда маленький мальчик смотрел на них снизу-вверх, прекрасно видя их различие во внешности, не принять его как своего было невозможно. — Ты можешь называть меня отцом, — Эрухабен неловко кашлянул, отворачиваясь, будто на золотой стене его логова что-то изменилось, и она резко стала интересной для рассмотрения. — Эй! Он будет называть отцом меня, я не буду мамой! — Олиен сердито сложил руки, топая ногой. Драконы спорили, не замечая усталый взгляд ребенка. — Я могу называть Эрухабен-нима отцом, а Олиен-нима – папой. — Хмф. — Почему он отец, а я папа!? Страшно, что Кейл оставит, страшно, что он разочаруется, просто глупо страшно. Олиен почувствовал на себе взгляды, в которых он мог отчетливо видеть жалость, которая ему была не нужна. Все было в порядке, просто он придумал себе проблему, из-за которой теперь боится услышать продолжение. Он почувствовал, как Эрухабен начал успокаивающе выводить круги на его спине. Безмолвная поддержка, в которой он нуждается. Кейл обеспокоенно смотрел на своего родителя. — Все в порядке, Кейл-а, продолжай, — Олиен улыбнулся, не желая останавливаться на этой теме очень долго. Красный дракон прекрасно все понимал. Он покачал головой, продолжая говорить. — Я нашел аномальную точку в поместье Хенитьюз. — Чего? — Чхве Чон Су недоуменно откинулся на спинку дивана, почесывая затылок. — Что именно тебя удивило? — Просто это выглядит как что-то странное, отсылающее к оригинальному миру, — Кейл был согласен. Он украдкой бросил взгляд на молчаливого мальчика, который напряженно рассматривал свои штаны. Он вел себя удивительно тихо и спокойно для того, кто был частью того оригинального мира. — Бывшая графиня Джур Хенитьюз умерла, оставляя после себя шкатулку и одинокое дерево, которое не было похоже ни на одно другое. Это место, где нет жизни, больше похожее на иллюзию, — Кейл смотрел на реакцию драконов. — Иллюзия? — Эрухабен задумчиво нахмурился, потирая подбородок свободной рукой. — Для этого требуется много маны и это в принципе сложное в создании явление для обычного человека. Разумное иллюзорное тело, — красный дракон посмотрел на младшую версию себя. — Это место является аномалией из-за того, что две души слились в одну, решая остаться в этом мире. Это против законов, но Боги не могут вмешаться, потому что часть души всегда существовала в этом мире, а другая существовала в твоем. Кейл непонимающе уставился на дракона. — Джур Хенитьюз, Младший Повелитель магии, создала иллюзию, чтобы когда-нибудь встретиться со своим ребенком, которого ей пришлось оставить. И Джур Хенитьюз, погибшая в твоем мире, отделила от своей души древнюю силу, сливаясь с Младшим Королем в одно тело. Дерево с красной листвой и белыми цветами стало местом, где она укрылась от всего мира. — То есть…моя мама здесь? — его голос дрогнул. Он думал, что женщина, которую встретил Кейл, была его матерью, что она не имеет никакого отношения к нему. Он стер себя из своего мира, а значит его матери не существует здесь. Он ошибался? Глаза стали горячими. — Да, Кейл. Наша мама здесь. Мальчик вдохнул, отворачиваясь, чтобы спрятать лицо. Он сможет встретиться с мамой, которая узнает его и у которой будут воспоминания о нем? — Ты не только переродился в дракона, но еще и в сына Младшего Короля драконов, — Ли Су Хек устало закрыл лицо руками, упираясь локтями в колени. — Кейл-а, ты больной ублюдок. Ты точно мечтаешь жить жизнью бездельника? — Ты так это говоришь, будто я специально выбирал все это. — Правда…Ты бы выбрал что-нибудь попроще. Ты бы стал Богом? — Это звучит слишком сложно. Олиен поджал губы. Матерью Кейла была Младший Повелитель магии. Он почувствовал, как холодеют пальцы. «Разве мы не проигрываем во всем?» — он слабо поднял брови, пытаясь отогнать от себя негативные мысли. Раон сразу проникся своей матерью, постоянно навещая ее в Черном замке, чтобы поболтать. Ён с большей неохотой заходил в гости, чувствуя себя по большей части неловко рядом с женщиной, которая была матерью ребенка, чье сердце ему пришлось съесть. Шеррит тоже не совсем понимала, как подобраться к тихому парню, но между четырьмя драконами образовался небольшой пузырь. Кейл спокойно относился к тому, что Раон называет кого-то мамой, Олиен не думал, что сможет также. — Мы поговорили с ней, и она передала мне свою древнюю силу, — зеленый дракон поднял вопросительный взгляд на своего сына. Древняя сила у дракона? — «Годовые кольца» – это сила, способная видеть время, если выражаться коротко и ясно. Олиен замер, поворачивая голову на Кейла. — У нас одна душа и один фундамент, — мальчик пожал печами, подбирая под себя ноги. — Поэтому я тоже могу пользоваться этой древней силой. В тот момент, когда вы нашли меня, она активировалась без моего желания, и я… м… — Кейл почесал щеку, выглядя так, будто ему было стыдно. — Я увидел ваши кольца. Зеленый дракон неловко моргнул, пытаясь уложить информацию по полочкам. «Кольца». — Ты рассказал ему, — Эрухабен нахмурился. Он не спрашивал, а констатировал факт: Олиен узнал о том, что его жизнь подходит к концу именно от этого ребенка. — Да. Кейл вздохнул, поднимая глаза. — В последний визит я собирался спросить о способе продлить жизнь. Мировое Древо могло дать подсказку, раз уж оно напрягло меня с поиском в прошлый раз. Однако смерть никогда не была болезнью. — Это довольно логично, — Ли Су Хек потер подбородок, задумчиво рассматривая драконов. Эрухабен практически доживал свои последние годы, но совершенно не выглядел, как немощный старик или тяжело больной человек. Драконы и правда крутые. — Но я больше не умираю, — золотой дракон пронзительным взглядом уставился на Кейла. Он жаждал получить ответ. Вместо его ребенка ответил кто-то другой. — Когда…этот старик потерял сознание, я активировал древнюю силу, — Кейл нахмурился. — У Вас больше, чем пять колец. Олиен замер, широко распахивая глаза. Он выглядел озадаченно. Эрухабен в самом деле говорил, что что-то пропало, но он не думал, что этот старик говорит о чувстве скорой смерти. — Я спросил у Мирового Древа, может ли мой атрибут исцелить смерть. Он, конечно же, не способен на это, потому что смерть естественна, также, как и жизнь, — Кейл прикрыл глаза, вспоминая то, что сказало ему Древо. — Однако моя сила особенна тем, что она абстрактна. — Что это значит? — Чхве Хан не до конца понимал, к чему ведет Кейл. Он не очень хорошо разбирался в атрибутах драконов и, честно признать, не очень хотел узнавать об этом. Было ли это влиянием Кейла? Он не хотел находить себе лишнюю головную боль, из-за которой будет нервничать, а с Кейлом он нервничал практически из-за всего. — Взрыв маны, который вы видели, был моментом исцеления. У любой силы есть цена, которую нужно платить за ее использование. Я отдал часть своего времени своим родителям. Каждое слово опускалось на чужие головы с огромной силой, практически оглушая. Олиен молчал, широко открытыми глазами смотря на Кейла, который говорит о том, что просто отдал часть своей жизни им, будто это была какая-то безделушка, которую можно легко купить у любого торговца. — Т-ты что? — Айгу… — Эрухабен с громким хлопком закрыл глаза ладонью. Все его нутро содрогалось от пугающей мысли. — Это был ты… То теплое ощущение силы – это была жизнь его сына. Кейл спокойно покачивался в кресле, будто только что не сбросил бомбу на головы своей несчастной семьи. — Мне осталось немного, но это не проблема. — Ему осталось пять лет. — Сколько!? — Чхве Чон Су подскочил на месте, трясущимися глазами смотря на своего излишне спокойного донсена. Он снова собирается умереть? Сейчас, когда вокруг него есть люди, которые просто не смогут жить без него? — Т-ты-- Чхве Хан сжал ножны так сильно, что те жалобно захрустели. Кейл нервно бросил взгляд на мечника рядом с собой. «Страшный ублюдок». — У меня есть способ продлить свою жизнь. Есть артефакт, который восстановит время, которое у меня должно было быть. Он одноразовый, но очень эффективный, поэтому не нужно переживать о том, сработает это или нет, — дракон начал говорить быстрее, чтобы снизить градус напряженности в комнате, однако это только сильнее растормошило взвинченных недавным откровением людей. — И ты знаешь где он? — Олиен взволнованно схватил его за плечи, пару раз сильно встряхивая так, что голова Кейла болталась отдельно от тела в своем собственном темпе. — Кейл-а, пожалуйста, скажи, что знаешь! Ты не можешь умереть! Мое нежное сердце просто не выдержит! Я буду плакать! Ты хочешь, чтобы твой папа плакал? Кейл-а, я уже плачу! — каждое слово сопровождалось тряской, из-за которой Чхве Хан серьезно собрался ловить отвалившуюся голову дракона. — Да, — обреченно выдавил он. — Это не так сложно, я планирую забрать его, как только мы разберемся с Белой Звездой. Этого ублюдка нельзя оставить ни на секунду. — Хаааа… — Эрухабен потер переносицу. Он чувствовал, как у него начинает болеть голова. Он был готов ко всему: к своей смерти, к смерти этого бренного мира, к апокалипсису, к переходному возрасту Раона, но к тому, что его сын просто возьмет и пожертвует ему и Олиену свою жизнь… Как к этому вообще можно быть готовым? Как жить самому с осознанием того, что ты живешь за время своего ребенка? Неужели все родители проходят через это? — Ублюдок, как тебе вообще это пришло в голову? — Артефакт одноразовый, — спокойно повторил Кейл. — Значит им может воспользоваться только один человек, а вас двое. Это было самое логичное и простое решение. «Простое?..» — Чхве Хан был в затруднительном положении. Он медленно перевел вопросительный взгляд на корейский дуэт, замечая их за…чем? — Боженька всемогущий, — Ли Су Хек сложил руки в молитве. — Подари моему донсену способность думать, он явно потерял ее еще в своей предыдущей жизни. — И в наказание за то, что напугал нас всех до чертиков, пусть он никогда не добьется своей жизни бездельника, — Чон Су серьезно кивнул воображаемому Богу. — Ты что несешь!? — Кейл даже вскочил с кресла. — А ты!? Как можно додуматься до такого!? Пять лет, Кейл-а! Это не купить кимбаб по акции! — Если ублюдочный Бог исполнит твое желания, я убью его, а потом тебя, ублюдок! — Попробуй, сопляк! Чхве Хан закрыл Кейлу уши. Мальчик моргнул. Он слышал приглушенную ругань и видел настоящий цирк. Два древних дракона вполголоса обсуждали наказание для своего великовозрастного ребенка, который в это время угрожал своему названному брату, а в эпицентре этой ссоры, точнее между спорящими, сидел черноволосый мужчина с очень глупым одухотворенным лицом и сложенными руками. «…Почему я все еще здесь?» — Кейл испытал на себе кризис.***
— Почему вы все пошли за мной?.. Это моя обитель тишины, — Ëн устало опустился в подушках, сваленных в углу библиотеки. Он сбежал почетно первый, собираясь провести остаток времени, если не жизни, среди книг, но в его ногу вцепился младший брат, а на хвост сели все остальные. Сейчас место, где Ён любил медитировать, превратилось в шумное собрания для обсуждение его отца. — Не будь таким, — Ханна фыркнула, плюхаясь на диван. Она подтянула колени к груди, удобно устраиваясь на мягкой поверхности. Полудракон вздохнул, продолжая поглаживать Раона, который крепко держался за него. Черноволосый мальчик хмурился с момента, когда Олиен и Эрухабен отчитали его и Кейла из-за того, что те позволили «пациенту» сбежать из-под надзора. — Раон, на тебя никто не злится. — Дедушки злятся, хотя я помогал папе, — проворчал мальчик, сильнее утыкаясь в грудь старшего брата. Он чувствовал острую несправедливость. Это было не честно, что его отругали из-за того, что он поверил своему отцу. — Они просто волнуются. — Точно? — Точно. Раон прижался щекой к худому плечу полукровки, крепко хватаясь за светлую рубашку. Ëн обреченно гладил брата по голове, понимая, что тот не собирается отлипать от него. Парень не очень любил компанию, предпочитая одиночество, но силы на семью он всегда находил. Сейчас придется откупорить тот резерв энергии, который рассчитан на предвидено долгое взаимодействие с активными членами семьи, коим являлся Раон. Ён вполголоса читал роман, который они с братом недавно нашли в библиотеке. Черному дракону он так понравился, что тот упорно пытался прочитать его сам, но его усидчивости не хватало на то количество страниц, которое содержала в себе толстая книга. Главный герой сам был странствующим драконом, который решил посмотреть мир. Великое существо, которое решило увидеть, как развиваются люди, и помнят ли они драконов. Раон бормотал все время о том, что тоже когда-нибудь хочет со всей своей семьей отправиться в путешествие, чтобы увидеть мир. Ён сдерживал бегущие мурашки, умоляя их не покидать его или хотя бы забрать его с собой. — Учитель-ним не выглядел как кто-то, кашляющий кровью, — Розалин внимательно изучала книги по медицине. — Я помню, что некоторые маги после взрыва маны были на грани смерти, потому что человеческое тело не могло выдержать той силы, которую они выпускали из себя, впадая в безумие. — Он выглядел очень плохо, когда Чхве Хан-ним вернулся вместе с ним, — Джек нахмурился, вспоминая окровавленное тело отца и напуганное лицо черного мечника. — Но сейчас он правда выглядит довольно бодро. Я бы не сказал, что недавно он был без сознания. Я старался исцелить его своей силой, но это действует только на тело… — А видимых повреждений у него не было, — Альберу разглядывал книгу об управлении маной, пытаясь разобраться в том, как устроено «ядро» и насколько оно может навредить организму. — Может это потому, что он дракон? Это должно же что-то значить. — Даже драконы умрут из-за потери крови, — Святой устало вздохнул, закрывая очередную книгу. — Может это был не взрыв маны? — Кейл сказал, что это был взрыв маны... Он был с папой и Чхве Хан-нимом. — Есть что-то еще, — Розалин нахмурилась, переводя взгляд на дневник, покрытый барьерами. Аура смерти была слабой, но все еще отчетливо ощущалась в большом помещении. — Может нам поговорить с Кейдж-нуной? — Давайте посмотрим пока сами. Если что, можно прижать хённима и поугрожать ему чем-нибудь. Трое устроились в секции, где располагались медицинские учебники. Они пытались найти что-то, что объяснит для них произошедшее. Они хотели подслушать то, о чем разговаривают взрослые, но звуконепроницаемый барьер помешал осуществить их план. Ханна задумчиво вытянула руки на коленях, наблюдая за небольшой суетой в большой библиотеке. Ей было не интересно копаться в книгах, да и спина все еще побаливала (сила Джека исцелила раны и синяки, но тело все еще вздрагивало от фантомной боли). Она искоса поглядывала на отстраненного Второго принца, который схватил первую попавшуюся книгу, пытаясь спрятаться от нежелательных разговоров. Стоит отметить, что разговаривать с ним никто не спешил, потому что все были заняты своими делами, кроме бывшей Святой девы. Ханна начала открыто пялится на него, когда поняла, что он уже десять минут смотрит на одну и ту же страницу. «Странный» — этим словом она могла описать этого человека. Он не был похож на злобного ублюдка, на которого Альберу вечно жаловался, когда был младше. Он был насквозь фальшивый, будто сам не мог понять, кто он есть на самом деле, словно он давно потерялся в своих масках. — Ты ненавидишь Альберу-хëна? Роббит лишь слегка опустил брови, бросая на девушку короткий взгляд. Он давно понял, что за ним наблюдают как за какой-то зверушкой на ярмарке, но решил подождать и посмотреть, к чему все это приведет. — Я не ненавижу его. Ненавидел ли он когда-нибудь Альберу по-настоящему? Быть членом королевской семьи почетно и красиво, но только в романах это все легко и сказочно. На деле все очень сложно. Необходимо быть идеальным во всем: улыбка, голос, внешность, кровь. — Учителя говорят, что у тебя не получается контролировать поток маны в своем теле, — Роббит неловко мнет манжеты рубашки, боясь поднять взгляд на женщину. У него все никак не получается активировать даже простое заклинание, и репетиторы только разводят руками, говоря, что у Второго принца просто нет к этому таланта. — Я постараюсь не разочаровать Вас в след-- Шлеп. Звонкая пощечина обожгла детское лицо. Мальчик поджал губы, стараясь сдержать слезы, потому что его мама не любит, когда он плачет. — Альберу уже тренируется с копьем и мечом. Ты младше всего на год. Почему этот сын служанки превосходит тебя во всем!? — Но матушка... — Не смей, — голос дрожал в угрозе, когда чужая рука в белой перчатке замерла над светлой головой. — Не смей называть меня матерью, пока твой отец не признает тебя, как достойного наследника. Августа-Гелла Кроссман – первая королева Роана, была строгой женщиной, не прощающей ошибок никому, даже себе. Ее красивое лицо всегда было холодным, когда Роббит смотрел на нее. Ее черты смягчались только тогда, когда его отец хвалил его успехи или, когда Альберу проваливался в чем-то важном. Она искренне любила то, что она была первой леди королевства. Быть первой, быть той, на кого смотрят, кто находится на вершине – для Августы это было главной целью жизни. Однако идеальный брак был лишь фасадом. Нежные улыбки на банкетах, танцы и ласковые поцелуи отца и матери были лишь красивой оберткой. Королева, не способная произвести на свет наследника, была гордой женщиной. Названная в честь Солнца и рожденная быть великой, она проиграла наложнице. Ее дочери были признаны своим отцом, но первый принц, рожденный от наложницы, быстро стал любимым ребенком Зеда Кроссмана. Августа-Гелла злилась страшно. Она всегда была единственной женщиной короля, но появилась она. Красивая, жизнерадостная. Она выглядела как южанка: ее темные волосы были густыми и длинными, глаза были такими же темными и глубокими. Первая королева не видела в ней соперницу, но страстно ненавидела эту женщину, но, когда она родила мальчика, разгорелся пожар. Августа пылала чистой ненавистью, которая перешла на ее собственного сына, к которому она совсем не испытывала теплых чувств. Она была жесткой, совсем не похожая на то солнце, о котором читали нянечки маленькому Роббиту. В ее тепле нельзя было согреться, ее взгляд был острым, а лицо чистым и ясным. Красивая женщина, чью любовь он так отчаянно жаждал получить, была холодной словно камень, о который мальчик разбивался каждый раз, когда она смотрела на него. — Недостаточно хорошо, — тетради летели на пол, выскальзывая из тонких пальцев. — Если ты всю жизнь собираешься жить так, то не смей связывать меня с собой. Мой сын не может быть неудачником. Ты и так второй, так стань хоть раз первым. Роббит ненавидел Альберу, когда его матушка злилась, потому что именно он был виноват в том, что он был лишен ее тепла. По крайней мере он так думал. Он жаждал ласки, он хотел, чтобы мама его любила также, как та темноволосая женщина любит Альберу. С ним не играли, его не целовали в щеки и не трепали волосы. Роббит наблюдал издалека, прячась в тени величественного солнца. Роббит не обманывал, когда говорил, что он не ненавидит своего брата. Он ему завидовал, он на него злился и обижался, но ненависть была лишь привычкой, которой он оправдывал себя. Августа-Гелла никогда не уставала напоминать, что он второй, что он мало старается, что отец выбрал не законного наследника от своей королевы, а сына наложницы. — Даже твоя фракция выбрала не тебя, что ты собираешься делать? Что ты сделал? Ты прогнулся под него. Я разочарована, Роббит. Этой женщины давно уже нет в этом мире. Роббит со странным замиранием, которое больше напоминало облегчение, думал, что хоть здесь он был первым. Он первый потерял мать, но внутри было лишь глухое, непонятное для десятилетнего ребенка, чувство. Каждый раз, когда он проходил мимо ее портрета, занавешенного тяжелыми шторами, руки леденели, словно вся кровь разом покинула их. Он будто чувствовал на себе ее холодный пронизывающий взгляд. Словно она все еще стоит надзирателем за его спиной, повторяя, что он снова облажался. — М, — Ханна задумчиво уставилась на Роббита, который, казалось, погрузился в свои воспоминания. Она знала этикет, потому что Папа церкви Бога Солнца заставлял ее и Джека учить его, и некоторые основные правила поведения в приличном обществе. На публике нужно было быть милыми, чтобы не посрамить церковь, но сравнивать свою жизнь и жизнь принца было глупо. — Ты странный. — Чт--? — Роббит возмущенно повернулся к девушке лицом. — Какого черта? — Ты неплохой человек. Ты даже спас мне жизнь, — Ханна задумчиво поигралась с челкой, смахивая ее с глаз. — Я не могу понять, почему ты продолжаешь притворяться другим человеком. Принц моргнул. Он притворяется? Он самый настоящий, каким никогда еще не был. Что именно в его поведении заставляет думать, что он играет? Роббит не понимал. У всех есть лицо, которое видят только аристократы или другие высокопоставленные чиновники, это не делает его кем-то другим. Однако признаться самому себе было сложнее, чем сказать вслух то, что он на самом деле не знает настоящего себя. — О чем ты-- Хлоп! — Айййййй… — Это забавный Бад! — визг Раона прервал Роббита. Ён молча оплакивал свои барабанные перепонки и ноги, на которых подпрыгнул довольно тяжелый маленький дракон. Устройство связи светилось красным. Этот цвет Кейл установил для звонков от надоедливых личностей, с которыми не очень хотел иметь дело. Раону нравился этот цвет, поэтому он с нетерпением ждал, когда такой надоедливый человек позвонит. Черноволосый мальчик поднял высоко вверх, насколько позволял его рост, магический шар, восторженно размахивая им во все стороны, восхищаясь мигающим красным цветом. — Осторожнее, ты уронишь его.. — Бад? — Ханна перевернулась, вставая на колени и опираясь локтями на спинку дивана. Роббит осуждающе посмотрел на нее, бормоча что-то об отсутствии манер, за что получил пинок в бедро от светловолосой девушки. — Этот алкоголик-сталкер? — Кто такой Бад? — Розалин с любопытством выглянула из-за книжной полки. Она не слышала о таком человеке, потому что прибыла сюда совсем недавно. Ей было малость обидно, что ее не познакомили с кем-то, для кого ее учитель даже установил специальный цвет магического устройства, но больше, чем обидно, ей было любопытно. — Король Наемников. Папа говорил, что он полезный, но громкий, — Джек встал рядом с сестрой, наблюдая за тщетными попытками Ёна отобрать устройство связи из рук Раона. Из шара раздался оскорбленный низкий голос человека, которого заранее окрестили надоедливым. — Я не сталкер!!! Это моя работа – собирать информацию! Запомни это и держи в своей хорошенькой головушке! Лицо в очках появилось в шаре. Это был красивый мужчина с забавным хвостиком на затылке. Его синие волосы лежали растрепанной кучей, будто он только что проснулся после пьянки. На лице у него не было щетины, лишь парочка бледных шрамов украшали щеки. Небольшие полукруглые очки придавали бы ему интеллигентный вид, если бы не весь его остальной неряшливый образ. — Точно он. Привет Глену! — картинка качнулась, будто тот, кто держал устройство связи, пошевелился. — Почему всегда он в любимчиках? Я симпатичнее, сильнее и харизматичнее, — синеволосый мужчина закрыл лицо руками, издавая притворные плачущие звуки, мотаясь из стороны в сторону. — Потому что я не веду себя так. Здравствуй, мисс Ханна. Приветствую молодых драконов и молодого мастера Джека. Также приветствую Его Высочество Наследного принца Альберу, Второго принца Роббита и Наследную принцессу Розалин. — ...С каких пор ты настолько почтительный? Меня сейчас вырвет. Буэ. — Просто ты идиот, а вырвет тебя из-за того, что ты выпил все вино, — недовольный голос звучал приглушенно, и все старались приблизиться к шару, чтобы лучше расслышать его. — Ты бесишься, что я не позвал тебя. — Бад. — Что? — Заткнись. Раон захихикал, слушая перепалку между двумя мужчинами. Он позволил Ёну забрать устройство связи. Полукровка покинул библиотеку, направляясь к месту, где «воспитывали» Кейла. Он бросил взгляд на небольшую толпу, которая последовала за ним, делая вид, что они все по чистой случайности направляются в одну сторону вместе с ним. — Тебе нужен отец? Он немного занят, и я не уверен, что меня услышат, когда я передам тебя ему, но я сделаю все возможное. — У этого ублюдка всегда было невероятное чутье, — Бад пару раз махнул рукой, будто это был сущий пустяк. Весь его наигранный драматизм ушел, когда речь зашла о красном драконе. — Мне нужно выполнить часть своего обещания. Ён подпрыгнул, когда дверь кабинета, в который он направлялся, с грохотом ударилась о стену. Кейл резко повернул голову на старшего сына, пугая того до чертиков. «Моя бедная жизнь...». — Ублюдок… — практически с рычанием выдавил дракон, надвигаясь на мальчика. — Кейл! Друг мой! — Бад счастливо помахал рукой, игнорируя явную угрозу, отражающуюся на бледном лице. — Ты напугаешь своего пацана такой физиономией! Хахаха! — У меня лицо, физиономия – у тебя. — Пф. — Глен! На этот раз из комнаты никого не выгоняли. Кейл не был доволен, что разговор получится не таким тайным, каким он бы предпочел его видеть, но ничего не поделаешь. С этого момента ему придется включать в свои планы свою семью, чтобы снизить уровень подозрительности по отношению к нему. — Так много людей собралось, чтобы узреть меня, — Бад сентиментально вытер фальшивые слезы, хлопая себя по плечу, будто пытался сам себя успокоить. — Я знал, что ты будешь очень благодарен мне, Кейл. Я тронут. Бад, дружище, ты такой молодец, так ловко обманул Белую Звезду. Да, Бад, спасибо, я знаю, ты тоже ничего такой, хорошо постарался. — Айгу... Допился. — Глен! — Я собираюсь ограбить тебя, ублюдок, — зашипел Кейл. — Какого черта этот умалишенный знает мое имя? Бад почесал голову. — Я не знаю. Этот человек пришел ко мне уже с твоим именем. Я, как мы договаривались, выдал ему только то, что эльфы не видели драконов. Мои парни молчали, я все проверил. Поэтому я молодец! — Ты ходил к этому человеку? — Ли Су Хек скептически смотрел на забавляющегося мужчину, который тряс бутылкой. Он никак не мог представить своего донсена рядом с таким посредственным на первый взгляд человеком. Он встретился с зелеными глазами, скрытыми за стеклами. Они игриво блеснули, когда синеволосый подмигнул ему. Ли Су Хек передернул плечами, отходя назад, уступая место Чхве Чон Су, который заметил дискомфорт Лидера и странное подмигивание странного человека. Младший Чхве начал грозно, на сколько мог, пялиться на человека, который уже не смотрел в его сторону. — Он полезен. Кейл спокойно смотрел на перформанс Короля Наемников, продумывая свои дальнейшие шаги. Ему нужно удостовериться, что артефакт все еще там, где он был столетия назад. Идти самому неохота, потому что он уже запланировал себе немного другое развлечение на ближайшее время. — Бад. — Да? — Остров ветров. Собери всю информацию о нем. Изображение в шаре моргнуло, будто поток маны с той стороны прекратился на секунду. — Что!? Ты, должно быть, шутишь! Это место опасно, Кейл. Ты должен это знать. — Поэтому я отправляю туда тебя, — дракон сладко улыбнулся, щуря глаза. — Кто, если не Король Наемников, обладающий древней силой ветра, сможет помочь этому слабому дракону? — Ублюдок… — Нам пора начать избавляться от всего, чем Белая Звезда может воспользоваться. Устройство связи погасло, когда Кейл забрал его из рук полукровки. На его губах играла легкая улыбка. — Папа! — Ты улыбаешься прямо как в тот раз? — В тот раз? — Альберу недоуменно посмотрел по сторонам, натыкаясь на обреченные лица Ёна и Джека. — Хённим, что ты задумал? Кейл невинно улыбнулся. — Мы заставим Богов плакать. Ханна и Раон восторженно запищали, вскидывая руки. — Айгу… Ублюдок, в этот раз мы идем с вами. — Да! За тобой нужен глаз да глаз! И не смей перечить! От тебя отвернешься, а ты уже умирать бежишь на всей скорости! Устройство связи снова засветилось, привлекая к себе внимание. Синий. Этот цвет был выбран для двух существ, что правили в воде. Сильные и преданные, готовые помочь в любое время. Кейл ухмыльнулся. — Это Витира-нуна! Или Пасетон-хён! — Пора поработать. Остров ветров, королевство Паэрун и сбежавшие ублюдки. Пора Кейлу показать, что драконов не просто так называют великими существами.