***
Кейл опустился в кресло, протягивая руки к устройству связи. Он сумел сбежать из этого безумия, оставляя все Чхве Хану и Ли Су Хеку: хотя он уверен, что они позже сами сбегут. Он не был фанатом всего того шума: от него болела голова, и дергался глаз, но этот шум был признаком того, что его дети здоровы и счастливы. Ради них он готов погрузиться в это. Он внимательно наблюдал за каждым – даже за Вторым принцем, который неожиданно присоединился к балагану. «Роббит Кроссман» — Кейл задумался. Мальчик сильно вырос с их первой встречи, но все еще остается ребенком. — «Любопытно». Дракон рассчитывал, что Ханна и Роббит станут противниками, именно поэтому он позволил девочке отправиться в качестве телохранителя Альберу, но он не ожидал, что они создадут странный союз. Возможно, Ханна станет той, кто вытащит этого несчастного ублюдка из его кокона, но Кейл не собирался встревать в их отношения. По крайней мере пока. Как только он увидит, что его дочь испытывает дискомфорт, он избавится от Второго принца, по максимуму ограничит их контакт и прочее. «Ханна может позаботиться о себе сама» — на самом деле Кейл не очень-то и хотел заниматься этим. Он вмешается, если все будет совсем плохо. Сфера зажглась, проецируя изображение. — Кейл-а! Не ожидала твоего звонка. Прости, я тут немного грязная. Рада тебя видеть! — веселое, слегка загорелое лицо появилось в шаре. Бежевый дракон Мила. Высокая, крепкая женщина с загоревшей на солнце кожей. Она была очень милой, когда общалась с ним или кем-то из его детей. Можно сказать, что они были родственниками. Сильно с натяжкой, но можно. Когда-то давно Эрухабен подобрал не одного дракона, а двух. Кейла он оставил себе, а вторая девочка отказалась пойти с ним. Она улыбалась, благодаря за помощь. «Я твоя тетя» — Мила похлопала маленького красного дракона по макушке, сверкая зубами. Кейлу тогда было слишком лень спорить с страшно-сильной девочкой, поэтому он просто принял это. Она была милой и теплой: самому Кейлу было даже приятно общаться с ней, чего не скажешь о Рашиле. Этот парень просто пришел и назвал Эрухабена своим дядей, после чего исчез на добрую сотню лет. Как оказалось, Рашиль вызвал Эрухабена на битву, в которой сам и проиграл. Он убегал, крича, что обязательно вернется. «Ты хорош» — сказал серый дракон по возращении. — «Но я все равно лучше, поэтому ты будешь моим дядей». Эрухабен очень выразительно смотрел на Рашиля, который продолжал нести какую-то чушь о том, что ему надоела магия и он будет самым крутым драконом, потому что будет биться кулаками, а не прятаться за маной. К сожалению, Кейлу и здесь не удалось сбежать от непонятной семейной связи. Рашиль поднял его как котенка, заставляя его маленькие ноги болтаться высоко над землей, и сказал: «Теперь я твой хён». Олиен очень долго смеялся над ним из-за лица, которое маленький дракон скорчил в тот момент. — Мила-ним, — Кейл кивнул, лениво разваливаясь в кресле. — Давно не виделись. — Ты так повзрослел. Айгу, Додори тоже так вырос, все время говорит о том, что собирается, как ты когда-то, посмотреть мир, — смуглая женщина со вздохом покачала головой, смахивая с лица светлые пряди. — Как же быстро летит время. Красный дракон подпер щеку ладонью, слушая причитания Милы. — Если он заявится к тебе, то не ругай его, пожалуйста. Этот ребенок такой активный, особенно, когда рассказывает про ту легенду. — Супер Камень, я помню, да. Он будет не против побеседовать, все равно ничем не занят. Мила-ним, у меня есть к тебе вопрос. — Конечно, чем могу помочь? — Мила вытерла руки от грязи, с любопытством наклоняя голову. — Ты слышала о том, что Империя Могору пала? Женщина удивленно вскинула брови. — Конечно, ты вспомни, кто мой ребенок, — Мила хихикнула, пододвигаясь ближе к устройству связи. — Удивляюсь, как Додори умудряется узнавать все новости, если он практически не покидает наш сад. — Те же люди на днях напали на Дворец Радости. Бежевый дракон напряглась, хмуря брови. — Альберу в порядке? — Я чувствовал, что что-то случится, и отправил туда Чхве Чон Су, Ёна, Ханну и Розалин, но я никак не мог предвидеть, что произойдет именно это, — Кейл поджал губы, всем своим видом показывая, что он очень расстроен из-за этой ситуации. — Ён и Ханна довольно серьезно пострадали из-за моей оплошности, поэтому теперь это мое личное дело. — Айгу, они целы!? — Мила вскочила, хватая шар в руки. Она приблизила его к лицу, будто пыталась пролезть через него и попасть прямо на подземную виллу. — Мой атрибут исцелил их раны, но сама ситуация заставляет меня чувствовать себя плохо из-за того, что я подверг своих-- — Кейл-а! Ты не виноват! — женщина потрясла устройство связи. — Расскажи мне об этих ублюдках. Кейл потер лицо, скрывая улыбку. «Чудно». — Два существа. Одного я должен разорвать самостоятельно, — карие глаза блеснули странной эмоцией, граничащей между яростью и отвращением. — Второй сбежал, поджав хвост. Я не ожидал, что Король Лев окажется трусливой драной кошкой. Ханна оставила в нем часть своей силы, поэтому его можно отследить по запаху. Если первый пока что не сможет причинить никаких неудобств из-за того, что я оторвал ему руку, то второй… — Кейл-а, — Мила нежно улыбнулась, успокаивая красного дракона. — Оставь этого вредителя своей тете. Я уверена, что Рашиль тоже присоединится ко мне, когда узнает об этом. Мы решим этот вопрос. — Рашиль? — Кейл удивленно поднял брови, неосознанно корча лицо, что вызвало звонкий смех у бежевого дракона. — Он никогда в жизни не проснется самостоятель-- Грохот! — Дяденька, я тебя убью!!! — Я сказал, что ты промажешь!!! Кейл устало уронил лицо в ладони, издавая страдальческий стон. — Мне нужно выполнять свои родительские обязанности… — Хахаха! Я понимаю, Кейл-а! — Мила повеселела, радостно обнажая зубы. — Я сама свяжусь с Рашилем. Что мы можем…м. Что нам можно сделать с этим жуком? Кейл задумчиво склонил голову, мягко растягивая губы в улыбке. — Если у вас получится узнать, где находится главная база этих ублюдков, будет замечательно, а если он не скажет… — Мила понимающе закрыла глаза, отвечая на улыбку. — Мне все равно, как вы избавитесь от него. — Я поняла, Кейл-а. Твоя тетя разберется с этим. Устройство связи погасло с последними словами бежевого дракона. — Ён, дыши! — Ты убила его! — Я целилась в тебя! Кейл не ожидал многого, оставляя детей на попечение не совсем ответственных взрослых, но Ёна, лежащего на полу со скрещенными на животе руками, и скачущих вокруг него Чон Су и Ханну, он не то чтобы ожидал… Предполагал, что кто-то точно покалечится. — Слабый хён! — Раон с усердием тряс старшего брата за плечо, возя его по полу. — Ты не можешь умереть только из-за того, что в тебя попала маленькая подушка дедушки Оли! — Ён, ты ударился головой? Ты нас понимаешь? — Джек суетился, пытаясь понять, в сознании ли вообще этот парень. — Это…нормально? — Роббит непонимающе поднял брови, поворачивая голову в сторону Наследного принца. — Нам не нужно позвать господина Кейла? — Хённим сам придет, — Альберу устало вздохнул, медленно продвигаясь в сторону жилых комнат. — Идем, мы обречены на каникулы здесь. Я покажу тебе свободную спальню. — Ён!!! Прости!! Не умирай! — Как же наше братство?! Ён-ним, дыши! — Хан-ним, как ты думаешь, он правда умер? — Ли Су Хек с любопытством наблюдал за беспорядком. — Я думаю, он притворяется, что умер, — Чхве Хан кивнул, порываясь помочь несчастному полукровке, но его крепко удерживала на месте чужая рука. — Восхитительно! Интересно, как долго он сможет притворяться? — Слабый хё-ё-ё-ён!!!!! — Айгу… — Кейл потер переносицу, несильно сдавливая ее. — Что у вас происходит? — Ханна взяла декоративную подушку Олиен-нима, кинула ее в Чхве Чон Су, но тот увернулся, и она попала прямо в Ёна, — прогудел Кейл, повисая на периллах. Он расслабленно болтал руками в воздухе, наблюдая за разрастающимся балаганом. — Старик, я хотел спросить… Мальчик замялся, привлекая внимание дракона. — Спросить что? — Кейл-а! Услышав имя своего отца, Ён резко сел, пугая суетящихся Ханну и Чон Су. — Слабый хён! — Я в порядке… — полукровка позволил общупать всего себя, смущенно жмуря глаза. Он мог сколько угодно лежать в одной позе, но перед отцом он не хотел выглядеть слишком глупо. Парень украдкой взглянул на красноволосого, замечая на его лице слабую улыбку. Уши обожгло стыдом. — Я п-правда в порядке! — Конечно, — красный дракон покровительственно кивнул, слегка поджимая губы, чтобы скрыть свое веселье. — Ты просто проверял их, я тебе верю. Ён закрыл лицо, мечтая провалиться на месте. — Папа, не издевайся над слабым хёном! — Раон с сочувствием похлопал старшего по ноге, выражая свою поддержку. — Он просто сделал вид, что проиграл подушке. — …Перестань. — Точно-точно! — Чхве Чон Су уловил общее настроение, ударяя кулаком по раскрытой ладони. — Ён-ним просто проверял нашу подготовку к экстренным ситуациям. — …Вы закапываете меня… — Ён точно не из тех, кто проиграет подушке! — Ханна серьезно кивнула. — Он атаковал белого ублюдка. — ….Я просто хочу исчезнуть…. — Держись, — Джек погладил полукровку по сгорбленной спине. Кейл фыркнул, наблюдая за тем, как Ён подорвался с пола, уносясь куда-то в сторону своей лаборатории. «Я слишком стар для этого дерьма». — Кейл-а, — он повернул голову в сторону черноволосого мужчины. — Мы можем поговорить? — Ли Су Хек улыбался, щуря глаза. Ничего хорошего ожидать от него не стоило. Кейл устало вздохнул, когда его рукав потянули вниз. — Я был первый, — Кейл хмуро уставился на корейца, крепко сжимая дорогую ткань. — Но нас двое! — Чон Су указал на себя большим пальцем. — Мне тоже надо поговорить с ним. — Ты лезешь без очереди! — У нас нет очереди! — Но я был первый! — Ты влез, когда мы были заняты! — Айгу… Просто идите в кабинет…***
Лес был темнее чем обычно. Высокие деревья казались огромными даже для него. Тьма была живой, а не искусственной, как у него, из-за этого по спине то и дело бежали мурашки. Дорф пробирался через чащу, куда его закинул его господин. Белая Звезда был нестабилен – во всех смыслах, если говорить откровенно. Он и так был не в своем уме, но сейчас безумие будто поглотило его полностью. У него не было руки, он смеялся, когда бормотал что-то про месть и желание овладеть драконом. Дорф до этого считал, что Король сошел с ума, но сейчас это определение настолько не подходит ему, что впору было придумывать что-то новое. Он оставил его здесь (специально или нет), заставляя искать свой собственный путь на их базу. «Черт» — ветка ударила по лицу, задевая ослепший глаз. Дорф быстро приспособился к новым обстоятельствам своей жизни. Слепое пятно мешало, но не настолько сильно, чтобы начать кидаться на каждое дерево. Лев все еще слышал тьму, даже если не мог ее полноценно контролировать. Каждый раз свет конфликтовал с тьмой, практически разрывая его изнутри. Это было больно даже для такого закаленного воина как он. Светлое пятно Святой силы разъедало внутренности: словно внутри него каждый раз раздувался ёж, пронзая плоть своими иглами. Боль накатывала волнами, то утихая, то разражаясь с новой силой. Он ошибочно принял Святую деву за обычную слабую выскочку, простую фальшивку, которой она и должна была быть, но все обернулось против него, приводя к такому исходу. Дорф не ожидал, что фальшивая Святая будет способна пользоваться силами Бога Солнца. Он оценил ее уровень и ее навыки: девушка была сильна, но не умела пользоваться своей силой. Однако он не ожидал, что она так быстро учится. Шшшш. Деревья зашумели из-за ветра, словно что-то большое опустилось на землю. Все его инстинкты кричали о том, что он в опасности. Тени и тьма подчинялись ему, но сейчас из каждой исходил такой пугающий запах, что впору было просто забиться в какой-то хорошо освещенный угол. Дорф будто стоял перед огромным хищником, от которого не было возможности сбежать или спрятаться. Лес поглощал его, словно он тонул в глубоком болоте, из которого нельзя было выплыть. Тяжелые ветви закрывали небо, не позволяя свету проникнуть внутрь. В первый раз тьма стала его врагом. — В этом лесу завелись паразиты, — веселый голос ласково напевал из темноты. — Из-за этого ублюдка меня разбудили? — раздраженное рычание звучало будто отовсюду, разносясь эхом по местности. Дорф метался, пытаясь обнаружить источник опасности, но могущественное присутствие затопило все вокруг, заменяя собой воздух и затрудняя ориентацию в пространстве. Послышались шаги. На свет появились две фигуры, которые испускали настолько страшную ауру, что воздух рядом с ними начинал дрожать. — Это Король Лев? — женщина улыбнулась, показывая зубы и смахивая мешающие пряди с глаз. Она следила за каждым его движением, словно была на охоте, где Дорф был добычей. — Этот ублюдок должен быть наказан за то, что встал на пути великих и могучих драконов. Такой слабак не должен был даже пытаться влиять на нашу судьбу. Мое время сна сократилось, я буду бить его до тех пор, пока не компенсирую все. Дорф видел яркие вспышки маны: бежевый и серый сияли в его тьме. — Ты пожалеешь о том, что осмелился бросить вызов нашей семье, — Мила ласково улыбнулась, будто разговаривала с маленьким нашкодившим ребенком. Дорф почувствовал озноб. Он не думал, что будет стоять против двух драконов. «Я здесь умру» — в его голове зародилась страшная мысль. Он не хотел умирать. Вжжж. Тьма взвилась вверх, позволяя ему скрыться. Король Лев сдержал стон боли, сбегая от опасности. Внутренности обожгло, когда свет вновь столкнулся с его атрибутом. Контроль был неидеален, поэтому его тяжелые шаги были отчетливо слышны в дали. — Почему я должен гоняться за этим ублюдком по всему лесу? — Рашиль хмуро растрепал волосы, лениво оглядываясь на смуглую женщину. Бессмысленные догонялки не входили в его график, который практически полностью состоял из сна. Он не видел смысла бегать за раненным животным, которое в конце концов все равно будет съедено. — Я мог бы спать, но ты ворвалась в мое логово и вытащила меня. Думаешь, сможешь уйти безнаказанной? — Потому что он посмел напасть на моих племянников, а если ты назвал себя хёном, то и обязан выполнять некоторые обязательства. Серый дракон фыркнул, демонстративно складывая руки на груди. Вся его поза кричала о том, что он не намерен прислушиваться к чужим словам и вообще собирается вернуться обратно. — Никто не может приказывать великому мне, даже ты. — Кейл-а очень расстроился из-за того, что Король Лев ушел. Ты же знаешь его – Кейл-а никогда не обратится за помощью, потому что он терпеть не может, когда в его дело лезут посторонние, но сейчас он связался со мной, прося об услуге, — Мила драматично приложила ладонь к щеке, тяжело вздыхая. — Он так беспокоился о том, что может разбудить тебя, поэтому не решился-- — Он расстроил моего донсена!? Этот ублюдок познает весь великий гнев этого великого дракона! Я найду его и принесу моему донсену его голову! — Не думаю, что он оценит. — Мне плевать! Темнота не пахнет, скажут те, кто всегда находится на свету. Она холодная и пахнет сыростью, ответят те, кто жил в ней какое-то время. Ни то, ни другое не будет правильным ответом, потому что некоторые вещи не обладают запахом. Вода не пахнет сыростью, потому что сырость ощущается нашей кожей, но запах, обитающий в сырой пещере вполне реален, как и запах, оставленный дождем. Холод не пахнет, но в морозный день запах на улице резко отличается от обычного. Дорф выдохнул сквозь зубы. Для него темнота пахнет соленостью его пота и кровью. Он не мог позволить обнаружить себя. Его укрытие было идеальным, но не долговечным. Каждая секунда, когда он пользовался атрибутом, причиняла ему невообразимую боль. Глаза покраснели, наливаясь кровью, шрам на лице начал ныть и чесаться. Внутри глазницы зудело, распространяясь холодными мурашками под кожей. Фантомная чесотка добралась до здорового глаза, мешая сосредотачивать взгляд. Одно движение, и он выплюнет всю ту кровь, которую он с таким усердием глотает. Тогда его точно обнаружат. Нос драконов был особо чувствителен. Природа одарила их всем, что может сейчас обречь Короля Льва на смерть. Кар. Над его головой раздалось карканье. Дорф медленно поднял голову, широко открытыми глазами смотря на черного ворона. Птица несколько раз дернула головой, поворачивая ее, чтобы внимательнее рассмотреть свою жертву. Предвестник смерти смотрел на него, ожидая его конца. Черные перья поблескивали в скудном свете, пробивающемся сквозь листву. Человеческие глаза птицы смотрели прямо на него, практически не мигая. Ворон будто специально подобрался ближе, кружась над местом, где скрывался мужчина. «Убирайся». Кар! Кар! «Убирайся!». — Как интересно получается, — грубый голос издевательски растягивал гласные. Послышался хруст суставов, когда Рашиль размял руки. — Был львом, стал крысой. Интересная метаморфоза. — Я думаю, мы мило побеседуем, — Мила ласково улыбнулась, уступая дорогу серому дракону. — Если, конечно, ты готов говорить, Король Лев. Мужчина собирался снова сбежать, но перед его лицом возникла чужая ладонь, обернутая серой маной. Бах! Мощное тело прочертило длинную полосу по земле, врезаясь в одно из деревьев. Каждая кость пульсировала от столкновения света и тьмы, теперь к этому прибавилась гудящая голова, которой он сильно приложился об ствол. — Ты можешь даже не открывать свой рот, — Король Лев не видел страшный оскал серого дракона, он смотрел только вверх. Птица, указавшая на его местоположение, смотрела на него в ответ, щуря свои фиолетовые глаза. Дорфу показалось, что ворон улыбается.***
В комнате царила странная атмосфера. — Говори, чего расселся?— Чон Су фыркнул, складывая руки на груди, всем своим видом показывая, что он уступил место только из-за того, что он хороший человек, а не потому, что его ущипнул Ли Су Хек. — Хмф, — Кейл демонстративно сел спиной в угол дивана, удобно вытягивая ноги, упираясь ими в бедро мечника. — Эй! У тебя грязная подошва! — Это разве моя проблема, старик? Ли Су Хек вздохнул, опираясь локтями на спинку дивана. Спорящие перестали пихаться и расселись в разных углах дивана, упорно делая вид, что не замечают друг друга. — Мне все равно кто. Начинайте, я вас слушаю, — Кейл развалился в своем кресле, готовясь слушать длинную лекцию о здоровье и самосохранении или что-то очень глупое, в стиле его самопровозглашенного хёна. Чхве Чон Су опустил руки, сцепляя пальцы в замок, сильно надавливая между костяшками, чтобы собрать мысли в одну кучу. Они долго были рядом, и он легко узнает это лицо в любом его виде. Было странно в незнакомом далеком мире найти того, кто смотрел на тебя спокойным взглядом с фотографии на монументе. — Я видел тебя недовольного и смеющегося, хоть про последнее мне все говорили, что это наглые выдумки, но это не так, я видел, как ты смеялся с видео с ребенком, который ударился головой об-- — Ближе к делу, сопляк, — Кейл сморщил лицо, опускаясь ниже в кресле. — Я был рядом с тобой достаточно долго, чтобы узнать тебя даже с закрытой частью лица. Я видел тебя укутанным в шарф, в медицинской маске, в идиотской маскировке, — Чон Су сжал руки, поджимая губы. — Кейл-а, почему? Почему Белая Звезда похож на Ким Рок Су? — Чон Су смотрел прямо на расслабленного дракона. Его серьезно волновал этот вопрос: почему они похожи? — Что? — Ли Су Хек не встречал этого ублюдка, и он знал, что младший Чхве не будет шутить о подобном. Их погибший товарищ был чем-то запретным: о нем не принято было говорить, чтобы не раскопать старую рану, которая ныла из-за каждого неудачного упоминания. Главный злодей романа был похож на их донсена? Что за чушь? — Когда мы сбегали из Дворца Радости, я увидел его тогда. Он был в маске, но это все равно не скрывает его лицо полностью, — Чхве Чон Су хмуро посмотрел на черноволосого мужчину. — Лидер-ним, человек с внешностью нашего донсена – это Белая Звезда. Таких людей нет. Ты должен был заметить, что здесь нет людей, похожих на других наших знакомых, это не какая-то параллельная вселенная. — Это другой мир, и в нем есть человек с лицом нашего Рок Су, — Ли Су Хек повернулся к дракону. Кейл склонил голову, задумчиво переводя взгляд в сторону. Он тоже обратил на это внимание, но не придал этому особого значения. Он – это он, тот ублюдок – это тот ублюдок. Даже если он украл его лицо из прошлой жизни, это не делает их похожими. Белая Звезда вообще был одной сплошной головной болью и то, что он проворачивал какие-то мелкие пакости, был совершенно не удивительно. Первая мысль была: «странно». Потом Кейл просто отбросил это, не собираясь слишком много думать о внешности белого ублюдка. Видеть человека с твоим лицом странно, без сомнения, но по большей части ему было плевать на это. Откровенно говоря, чужое лицо не доставляло ему проблем и никак не могло повлиять на что-то в будущем, потому что никто здесь это лицо не знал. Он все равно планирует избавиться от Белой Звезды, и вряд ли с исчезновением этого ублюдка, он сам рассыплется в пыль под трагичную музыку. Бог Смерти предупредил бы его или, на крайний случай, Мировое Древо завело бы длинный философский разговор. Сейчас у него новая жизнь, к которой он привык, новое лицо (Кейл не склонен к самокопанию, но без зазрения совести может сказать, что это его лицо было гораздо красивее прошлого: вероятно здесь сыграла свою роль природа дракона, но он не хотел об этом думать слишком много) и новое имя. — Мне все равно, — Кейл пожал плечами, игнорируя вытянувшиеся лица хёнов. — Кейл-а… — Ли Су Хек вздохнул, потирая лицо. — Что? Мне отнять у него лицо? — дракон скептически вскинул брови, прикладывая ладонь к сердцу. — Что я должен сделать, Ли Су Хек-ним? Мое лицо на месте, а от того ублюдка я все равно намерен избавиться. Не хочу делать лишних телодвижений, чтобы усложнять свою и так сложную жизнь. Черноволосый устало смотрел на драматичного дракона. Он был таким всегда. Что Ким Рок Су, что Кейл – он никогда не придавал значения тому, что происходит с ним. Будь то рана или злое слово, Ким Рок Су было все равно. Он снова был ранен в бою, хоть и должен был оставаться в тылу, чтобы координировать их действия. Ким Рок Су снова с головой бросился в битву. Он отвлекал на себя внимание монстра, когда произошел инцидент, из-за которого они впервые поругались. Ким Рок Су отрешенно листал отчет, оставляя заметки на полях, когда из его рук выдернули папку. — Какого черта ты делаешь? — Ли Су Хек был рассержен и взвинчен. Он мог потерять этого идиота, в этот раз могло не повезти, он мог погибнуть, но Ким Рок Су смотрел на него раздраженным взглядом недовольный тем, что у него забрали документы. Этот ублюдок практически выблевал все свои органы в той битве: частое использование «Записи» и травма головы очень плохо сочетались с ультразвуковым криком монстра. Это был пискун, с которым мог справиться даже новобранец, но эволюционировавшая тварь доставляла много проблем. Ее визг разрывал барабанные перепонки, сильно оглушая человека и любое другое существо. Ким Рок Су предостерег всех, заставляя использовать наушники или беруши, полностью наплевав на себя, потому что он не собирался вмешиваться. Однако все прошло не так, как планировалось. — Рок Су! — Чхве Чон Су поддерживал завалившегося на него товарища. Тело содрогалось от кашля, а по спине и рукам бежали мурашки от звука, с которым Ким Рок Су кашлял кровью. Его уши, нос и глаза кровоточили, его рвало кровью, он практически терял сознание от боли. — Прекрати использовать ее! Глаза продолжали светиться, обозначая то, что «Запись» работает. — Ты должен отдыхать, я запретил тебе пользоваться своей способностью, — Ли Су Хек был зол и напуган. Он не мог повлиять на одного единственного человека, которые плевать хотел на его просьбы. Что он будет делать дальше, если подобное повторится? — Я в порядке, почему ты-- — Ким Рок Су, — строгий голос заставил замолчать. — Это приказ. Ослушаешься его и получишь выговор. Ли Су Хек не хотел разговаривать с ним подобным тоном, Рок Су спас их, жертвуя собой, но в этом и заключалась основная проблема. Этот ублюдок не понимал своей ценности, упорно продолжая повторять, что жить — лучше всего. Ким Рок Су не заслуживал подобного отношения к себе, но по-другому он бы не понял и не воспринял бы всерьез, поэтому Ли Су Хек отдал приказ и, не желая видеть разочарованное лицо, просто оставил парня одного. А через пару лет он умер. Ли Су Хек продолжал прокручивать в голове образ окровавленного тела, которое больше не подавало признаков жизни. Ким Рок Су пренебрег, а он не уследил. Увидев это снова, Ли Су Хек просто застыл. Кейл кашлял кровью, цепляясь за одежду Чхве Хана, отгоняя от себя детей, а потом и вовсе пропал. Острое чувство беспомощности пронзило его в тот момент, но этот беспокойный дракон вернулся с детьми и заявил, что ему осталось пять лет, но это не проблема. «Ты – это проблема» — хотел сказать Ли Су Хек, но сдержался. Хрупкое эго дракона просто не вынесет этого, а он все-таки должен быть заботливым хёном. — Бог Смерти ничего не сказал об этом, а значит это не важно, — Кейл вздохнул, сцепляя пальцы в замок. — Белая Звезда похож на Ким Рок Су. В этом мире нет никого, кто бы мог знать его помимо вас, поэтому нет никакой логики в том, чтобы использовать лицо Ким Рок Су во вред. Просто еще одно странное явление, которое нужно просто принять. К тому же сейчас я Кейл Миру. Я понимаю, что вам тяжело разделить нас, но я другой человек. — Я переживаю не из-за этого! — Чхве Чон Су хлопнул ладонями по бедрам, воинственно вскидывая взгляд. — Бог Смерти сказал, что ты вернулся туда, где должен быть. Что если этот ублюдок украл твое тело? Я не могу простить ему это! — Ха? — Кейл непонимающе уставился на мечника. — Я могу ударить его в лицо, если зажмурюсь, но это против правил ближнего боя. Но я буду представлять, что это просто очень похожий на тебя человек! — Ахаха, Чон Су-я, — Ли Су Хек улыбнулся, прогоняя тяжелые мысли. — Айгу, забудь о его лице, оно нам не нужно. — Я не могу! Ты был таким симпатягой, а этот ублюдок просто украл это! Такое лицо надо еще заслужить! Ты бы видел, какие рожи он корчил! Я бы окочурился на месте, если бы увидел тебя с чем-то подобным! — Я надеюсь, что у тебя нормальные вопросы, — дракон повернулся к мальчику, который наблюдал за всем этим балаганом с непроницаемым лицом. Кейл уже успел несколько раз подумать о том, следует ли задавать свой вопрос. Он хотел получить ответ, но не знал, как начать. У него не было проблем с тем, чтобы спросить в лоб о своей матери, но это касается его матери, он хотел обдумать это сейчас. Заметив метания мальчика, Ли Су Хек хлопнул Чон Су по бедру. — Мы пойдем, дадим вам поговорить наедине. — Чего? Я еще не зак-мфх!! — Я рад, что ты поддержал мою идею, — черноволосый мужчина улыбнулся, утаскивая младшего за двери. Чон Су издавал протестующие звуки, которые быстро стихли. Кейл помассировал висок, унимая нарастающую головную боль. — Ты собираешься посетить графа Хенитьюз? — дракон посмотрел на красноволосого ребенка, который сверлил его взглядом, стараясь даже не моргать. — Я собираюсь посетить Джур-ним, не вижу смысла в том, чтобы посещать графа. Мне нужно поговорить с ней. — Возьми меня с собой. Карие глаза смотрели на него с серьезностью. Кейл подался вперед, упираясь руками в край диванчика. — Я хочу…увидеть маму и попрощаться с ней. Я хочу двигаться дальше. Я хочу сказать ей, что я могу двигаться дальше, — мальчик помолчал, слегка краснея щеками и немного смущенно добавляя в конце. — …Пожалуйста. — Айгу… — дракон легко почесал лоб, готовясь к слезливому шоу для одного зрителя.***
Имение графа Хенитьюз встретило тишиной. Кейл спокойно проник на территорию, не желая пересекаться с кем-то из обитателей. Общаться с детьми было сложно, потому что они были слишком активными для него. Дома, его собственные дети развлекали друг друга, а здесь центром внимания был он. Именно это и создавало определенную проблему. — Почему мы крадемся как преступники? — Потому что мы проникаем на частную территорию. — Но ты дракон, а я когда-то был старшим сыном графа, какая разница? — Заткнись. Кейл продолжал болтать, крепко держась за рукав одежд дракона. Он отказывался говорить, что нервничал. Встреча с матерью одновременно волновала и пугала: что он должен сказать ей? Он даже не знал, как именно должен отпустить ее. Попросить прощения или услышать слова извинения? Все было так сложно, что мысли начинали путаться, даже не успевая сформироваться в одно целое. — Я..должен буду зайти с тобой? — мальчик неуверенно бросил взгляд на старшего, тайно надеясь услышать другой ответ. Снова сбежать, как трус. Он обещал себе, что сможет, но, черт, это оказалось не так просто. Сказать — легко. Решиться — сложнее, но выполнимо. Сделать — практически невозможно. — А как еще? Не припоминаю, чтобы ты умел пользоваться маной, — Кейл уверенно шагал к дереву, которое словно чувствовало гостей. Ветви приветственно закачались, мягко поскрипывая в такт шагам. Красные листья сыпались на землю, закручиваясь в вихрь. Дракон вздохнул, внутренне содрогаясь: он мог позволить Джур висеть на нем, когда они были в том пространстве одни, но сейчас с ними будет Кейл. Он ни в жизнь не отмоется от его шуточек. Это примерно то же самое, что иметь дело с Чхве Чон Су, который единожды услышал, как его называют хёном, и теперь не отлипает, требуя повторить сказанное. То, что этот пацан по сути является им же, Кейла не волновало: этот мелкий ублюдок не упустит момента, чтобы поддеть дракона. — Как мы попадем туда? — объект активных мыслей недоверчиво пялился на красные листья, которые, словно живые, крутились вокруг его ног, изучая нового гостя. Он неловко отступил назад, случайно придавливая один из листочков. Кейл подпрыгнул, быстро подхватывая дрожащий предмет, надеясь, что он не убил его (было ли это вообще живым, чтобы убить?). Листочек затрепетал, рассыпаясь розовой пылью, уносясь прямо к мощному изогнутому стволу. — Она сама нас впустит, — старший вздохнул, отмахиваясь от особо активного листка, норовившего броситься ему в лицо. Шшшшш. Дерево вздохнуло, широко раскидывая ветви. Оно словно увеличилось в размерах, вытягиваясь вверх. То же самое происходило и в первый раз, но в меньшем объеме: видимо для того, чтобы вместить больше двух человек в свое пространство, Джур нужно выпустить больше сил. Соседние, аккуратно постриженные, заросли не поддавались ветру, раскачивающему изогнутый ствол. Кейл огромными глазами смотрел на «ожившее» дерево, которое практически светилось от той силы, которую источали листья. Красная крона, на фоне вечернего неба, сливалась с закатом, стирая расстояние между ними и горизонтом. Словно ты стоишь на краю земли, куда закатывается солнце. — Лучше закрой глаза, тебя может укачать, — мальчик зажмурился, крепко хватая дракона за предплечье. Он чувствовал кожей, как ветер ласково окутывает их, заворачивая в подобие кокона. Воздух внутри был теплым и слегка влажным, от чего дышать становилось тяжеловато: будто температура вокруг резко возросла, а на небе исчезли все облака, спасающие от солнечных лучей. — Я не ожидала увидеть тебя так скоро, Кейл-а, — знакомый голос заполнил разум. — Еще и не одного. Кейл замер, отказываясь открывать глаза. Он слышал улыбку и мягко прищуренные глаза, но он боялся, что, если увидит ее снова, не сможет отпустить. Хотя это то, ради чего он вообще пришел сегодня. — Petit Кейл-а, открой глаза. — Не дави на него, дай ему время, — красный дракон легко скрыл мальчика за своей спиной, становясь прямо перед Джур. Полупрозрачная фигура нежно улыбнулась, понимающе кивая головой. — Чем я могу помочь вам? — кудрявые волосы колыхались от фантомного ветра, разбиваясь на отдельные локоны, слегка спутанные на концах. Кейл выдержал взгляд на миниатюрной фигуре, формулируя мысль. Нужно было задать вопрос, конкретный и ясный, на который нельзя ответить односложно или загадкой. Беседы с Мировым Древом научили его готовиться к подобному, но перед лицом матери он ощущал себя странно неловко. — «Годовые кольца». Кольцо равно году. Так ты мне сказала, когда передала древнюю силу, — Джур задумчиво надула губы, почесывая щеку, будто пыталась вспомнить, правда ли она говорила это. — Я встретил Белую Звезду. Взгляд Младшего Короля драконов стал острым. — Ты увидел его кольца, я права? — Да, — Кейл легко согласился, чувствуя копошение за спиной. — Их было много. Джур вздохнула, накручивая локон на палец. — Это все из-за проклятия. Последний убийца драконов не нужен смерти, он не может умереть, не может испытать удовольствия жизни. Обреченный на вечное скитание, — нерешительно начала женщина, прикусывая губу. — Я долгое время путешествовала, изучая мироустройство и жизненный цикл, на который влиял мой атрибут. Mon chéri, так заложено природой, что все живые существа имеют свой собственный цикл реинкарнации. Душа – бессмертна, Кейл-а, и многие переменные зависят непосредственно от нее. Джур вздохнула, немного нервно перебирая пальцами. Она складывала свои воспоминания и воспоминания той Джур в одно целое, чтобы помочь своему…своим сыновьям. Она должна постараться, чтобы быть хотя бы немного полезной. — Я постараюсь объяснить проще. В цикле реинкарнации существуют два исключения. Первое – одиночки, которые не могут переродиться по самым разным причинам. Второе – бессмертные, думаю из названия ясно, что они из себя представляют. «Она самый настоящий поисковик» — удивленно подумал Кейл, восхищенно слушая лепечущую женщину. Она сейчас сокращает работу, которую ему бы пришлось проделать для того, чтобы собрать эту информацию. — «Как удобно». — Однако даже среди исключений есть свои исключения. Реинкарнаторы, трансмиграторы и регрессоры. Последние встречают редко, причиной их появления зачастую являются Боги, а они, как правило, не могут часто вмешиваться в дела людей из-за ограничений. Кейл знал значение этих слов. Бесконечная болтовня Чон Су о новеллах не прошла мимо, да и в принципе, значение было очевидным, по крайней мере для него. — Может показаться, что исключения похожи, но это не так. Трансмиграторы и регрессоры обладают душой, на которую они влияют. Реинкарнатор же действует немного иначе. Его душа отталкивается от тела, в котором должна была обитать, но не смогла из-за другой сущности, поселившейся там, и отправляется на поиски нового сосуда. Когда наступает момент, который можно в какой-то степени назвать одержимостью, душа перестраивает сосуд под вид первого — то есть сосуд души становится близнецом того, что предназначался ей с самого начала, — Джур взволнованно вскинула голову. — Это не слишком сложно, Mon chéri? Я старалась опускать некоторые моменты, которые бы только запутали тебя. Кейл вздохнул, потираясь лицо ладонями. Все это звучало не очень хорошо. — По поводу исключений… Боги обычно призывают одиночек и бессмертных в мир только тогда, когда тот находится в опасности, поскольку они не могут вмешаться сами из-за ограничений. Перенесенные ими люди не имеют влияния на души других людей, и они обычно имеют большую продолжительность жизни. «Чхве Хан, Чхве Чон Су и Ли Су Хек» — в разные временные промежутки трое были перенесены в этот мир с помощью Бога Смерти. Они были одиночками, хотя в случае с последними двумя, это были два независимых одиночки, которые встретились в мире. Если Бог Смерти призвал двух Чхве и Ли Су Хека в этот мир, чтобы они спасли его, то какого черта он выполняет всю работу за них? «Ублюдки…» — глаз дракона дернулся, когда он пообещал себе, что обязательно отомстит им, а в особенности Богу Смерти за сверхурочные. «Почему Белая Звезда похож на Ким Рок Су?» — вопрос, заданный Чон Су больше не звучал по-идиотски. Если опираться на полученную информацию, то выходила не очень радужная картина. Белая Звезда был готов умереть, потому что его душа нашла бы новый сосуд, в котором он бы продолжил паразитировать. Его лицо было похоже на лицо Ким Рок Су, это может означать то, что… «Этот ублюдок и правда украл мое тело» — на одну причину разбить эту рожу стало больше. Кейл бы продолжил думать об этом, но в его голову пришла внезапная мысль. — Реинкарнаторы, расскажи мне о них. — Ох… — Джур нахмурилась, постукивая пальцем по подбородку. — Что же там было еще? Хм… — Младший Король издала высокое мычание, раскачиваясь на месте, через секунду она уже с улыбкой ударила кулачком по раскрытой ладони, будто наконец вспомнила что-то важное. — Реинкарнатор может умереть, но его душа не потеряет свои воспоминания. Она войдет в другой сосуд, который отразится новыми кольцами, но эти кольца будут сильно отличаться от главного кольца: они будут гораздо меньше на его фоне. — Главное кольцо? — Кольцо-фундамент. Если разрушить фундамент, падет вся конструкция, — в воздухе появилась проекция тонких колец, вьющихся вокруг одного большого кольца. — Главное кольцо толще и именно в нем хранится жизнь реинкарнатора. Уничтожив это кольцо, ты уничтожишь реинкарнатора. Его душа рассеется, не способная существовать без нового сосуда. Джур ударила пальцем по толстому кольцу. Десятки маленьких трещин разошлись от места, куда ткнула женщина. Кейл хмуро наблюдал за тем, как к его ногам осыпается розовая мана. — Все не может быть так просто, в чем подвох? — Из-за многочисленных циклов, главное годовое кольцо будет очень сильным. — Насколько сильным? Джур помолчала. — Сильнее тысячелетнего дракона. Древние драконы не смогут уничтожить главное кольцо, поэтому для того, чтобы уничтожить душу, нужна сила того, кто прожил больше него, — полупрозрачная женщина улыбнулась, поглядывая за спину красноволосого дракона. — Я постаралась совместить свои знания и воспоминания той Джур, чтобы дать тебе более полную информацию. Прости, если это мало чем помогло тебе. — Нет… — красный дракон закрыл глаза ладонью, в отчаянии понимая одну вещь: ему снова придется встретиться с самым древним существом, живущим в этом мире. Мировое Древо. Красный дракон снова должен посетить его. — Старик, тебе плохо? — Кейл отлип от его спины, хмуро вглядываясь в бледное лицо. — Это из-за твоей тупости, ни один здравомыслящий человек не сделает то, что сделал ты. — Умолкни, сопляк. Ты все только усугубишь. — Хы, — Кейл наблюдал за тем, как чужое лицо принимает самое отвратительное выражение лица. «Маленький ублюдок». — Кейл-а!? — Джур схватила его за щеки, начиная крутить лицо в разные стороны, стараясь найти причину плохого самочувствия сына (по мнению самого сына, стараясь открутить ему голову). — Тебе плохо? Где болит? Я тебя наверно совсем утомила всей этой информацией! Я не знаю, что сейчас происходит снаружи, но ты так похудел с последней нашей встречи! — Я был у тебя неделю назад… — Mon chéri, твоя аура такая слабая! О, Кейл-а, ты же такой милашка, как же так?! — Младший Король со слезами на глазах бросилась обнимать взрослого мужчину, причитая о его болезненном внешнем виде. «Mon chéri» — мальчик слабо улыбнулся, отходя в сторону. Он мало что помнил о семье своей матери, в основном из-за того, что она сама не хотела рассказывать о них, и может быть немного из-за отсутствия интереса к ним. Раз мама не говорит, значит ему не нужно это знать, так он думал. Джур, его мама, отлично разговаривала на языке континента. У нее не было акцента, как это было у южан и северян, которые предпочитают местные диалекты и имперский язык, однако у нее была немного другая особенность. В порывах любви и эмоционального всплеска она называла его и отца красивыми словами. «Mon chéri» звучало чаще всего, как и его глупое детское прозвище – «Petit Кейл-а». Баронская семья Темз была загадочной темной лошадкой на арене аристократов. Их было практически невозможно склонить на свою сторону, но, опять же из-за слишком долгого пребывания в нестабильном состоянии, Кейл плохо помнил эту информацию. «Они красиво разговаривают. Именно этим твоя мама меня поразила. Я, м… Стыдно признавать, но я раньше не слышал подобных выражений» — так говорил ему отец. Влюбиться в кого-то из-за пары слов звучало крайне глупо, по мнению самого Кейла, но он никогда не испытывал подобного, поэтому не может судить других. Говорить о боли проще, чем о более светлых чувствах. — …Я в порядке. — Но ты такой бледный! — Это просто цвет моей кожи… Он сам вызвался прийти сюда, но страх начинал подниматься вверх по пищеводу, разъедая его изнутри. Словно вместо ребер внутри него большой прямоугольный ящик. Металлические стенки обжигают холодом, больно упираясь острыми углами в плоть. Ощущение инородного предмета, расширяющего его и заполняющего одновременно. Внутри ящика плескались эмоции, которые желали найти выход, хотя бы одну трещину. Кейл поджал губы. Он боялся, что не сможет. Не сможет отпустить, не сможет идти дальше. Он держался за воспоминания о маме так, словно они были тем самым источником жизни, который подпитывал его разбитую душу практически тысячу лет. Она была смыслом его жизни, из которой она поспешила исчезнуть. Кейл любит ее, до слез любит и также до слез обижается на ее уход. «Мама всегда будет рядом, Petit Кейл-а» — мама обманула и оставила его. Позже, уже в обители Бога Смерти он многое понял и принял. Теперь он должен отпустить. Отпустить, чтобы двигаться дальше, чтобы прожить эту свою жизнь без сожалений. — Мама. Джур повернулась на дрогнувший голос. Мальчик улыбнулся, пряча глаза, боясь, что в них отразятся все его чувства, которые он не совсем готов раскрыть. — Я ведь могу...называть тебя мамой? Сердце укололо чем-то острым. К своей вине прибавилась чужая, которая ощущалась острее и болезненнее из-за уже переживаемой своей. Ни в чем не виноватый ребенок, уверенный в том, что его вина неизмерима. Ее Кейл не называл ее матерью, она не привыкла слышать это обращение, но этот ребенок тоже был ее, вернее той Джур, которая улыбалась, соглашаясь слиться с ней в одно целое. «Мне жаль, что я оставила их» — половина души улыбалась. Она была покрыта трещинами из-за разбитого фундамента, но она все еще была жива. — «Если когда-нибудь мой сын появится перед тобой…». Джур не считала себя хорошей матерью. Она оставила свое дитя в страшном месте, надеясь, что он сможет выжить. Она могла забрать его с собой, но не решилась из-за страха, что не сможет прожить слишком долго. На границе жизни и смерти она поняла, как сильно она виновата, но время неумолимо двигалось вперед, отказываясь слушать ее мольбы вернуться вспять (хоть время и было ее атрибутом, она не могла его контролировать). Сейчас, глядя на ребенка перед собой, она невольно задается вопросом — была ли та Джур хорошей матерью? Или это их судьба, никогда не смочь стать кем-то подобным? Сейчас у нее есть время исправить свои и чужие ошибки, хотя бы попытаться. Она хочет их исправить, сделает все, чтобы исправить их. — Моя душа слилась с душой твоей матери, — Джур нежно улыбнулась, становясь перед мальчиком, который упорно продолжал не смотреть на нее. — Поэтому я являюсь и твоей мамой тоже. Кейл все же поднял взгляд. Дрожащие карие глаза смотрели с едва скрытым страхом потерять; сердце Джур снова испытало такую боль, что хотелось только завыть. Ее лицо было таким же, ее улыбка, ее голос. Чувство тоски и боль затопили его, мешая отвести взгляд: он скучал, до хрипа скучал. Он хотел столько узнать, столько спросить у этого человека, но почему-то не мог. Словно что-то шептало промолчать и оставить: он не хотел знать подробностей, но хотел знать причину. Что-то, что оправдает все то, что он пережил. — Почему… «Почему ты так отчаянно хотела уйти?». — Твои глаза, — Джур нежно огладила чужую щеку, проводя подушечкой большого пальца под веком. — Теперь с тобой «Годовые кольца», ты выглядишь таким взрослым, но таким крохотным рядом с Кейлом. Айгу, ты тоже такой худенький. Чем вы питаетесь? В ее воспоминаниях ты был более пухленьким, что произошло? Мальчик издал недовольный писк, когда за его щеки потянули. — Я н-не был пухлым!.. — Mon chéri, — Кейл замер, дрожащими глазами смотря на полупрозрачный силуэт. Джур улыбалась, на ее лице блестели слезы. Она чувствовала, что должна сказать то, что не смогла сказать она. Этот ребенок скитался во тьме, вгрызаясь в себя за ошибки, в которых не было его вины. И этот ребенок был ее Кейлом тоже. — Мама любила тебя и всегда будет любить. Прости эту эгоистичную женщину, которая пыталась защитить тебя так, как умеет. Что-то внутри него сломалось. Он продолжал смотреть в полупрозрачное лицо, стараясь запомнить все. Глаза щипало, а грудь сдавливало от воздуха, застрявшего в горле. Он не мог выдохнуть, потому что боялся, что все то, что он так усердно прятал, вырвется наружу. Металлическая коробка покрылась ржавчиной, разваливаясь под напором эмоций. «…Скажи ему, что мама любит своего Petit Кейл-а и что маме жаль. Я не смогла сдержать свое обещание». — Mon сoeur, ты имеешь право плакать и злиться, — Джур нежно стерла с чужого лица слезы, прижимая мальчика к себе. Маленькая душа в ее руках почувствовала тепло, о котором мечтала практически тысячу лет. В темноте странной комнаты, созданной смертью, он желал ее, но продолжал терпеливо ждать. Кейл не знал, чего именно он хочет добиться, стерев себя из мира, но он знал одно – он делает все правильно. Потом оказалось, что это не так, и что он все еще жив, хоть и находится в нестабильном состоянии. Оказалось, что мама здесь, что он жив, что есть еще один он, что мир забыл его, что прошлое не важно. Сомнения и эмоции, которые он отрицал и от которых старался избавиться, пробили его скорлупу, вырываясь наружу. Кейл плакал. Он не плакал на похоронах, не плакал, когда отец избегал его, не плакал, когда чувствовал острое одиночество. Сейчас все то, что он копил долгое время, вылилось в слезы. Горе, обида, злость, радость, облегчение. Он имеет на это право. Трясущимися руками, все еще стараясь подавить рыдания, он сжал тело матери, утыкаясь в ее шею влажным лицом. — Я так скучал…. — Я знаю, Mon chéri. — Я н-ненавижу быть один, а ты оставила меня одного!.. — Я знаю, Mon chéri. Мне жаль. — Не уходи. Я знаю, что ты не можешь остаться, но, прошу...— дрожащие пальцы крепко сжимали ткань на хрупкой спине. — Прошу, не уходи... — Ты больше не будешь один, у тебя есть семья. Кейл покачал головой, закрывая глаза. Он сохранит эту запись, как компромат или как драгоценное воспоминание, это не важно. Уголки губ слабо приподнялись. Маленькая половина его души обрела семью, от которой так настойчиво закрывалась. Этот ребенок сможет двигаться дальше, потому что больше он не будет один. Не в их доме точно. «Айгу, вокруг меня слишком много травмированных детей». Дракон отвернулся, игнорируя рыдания. Это было не его дело. Сейчас точно не его.***
Ён закрыл глаза, делая глубокий вдох. Он старался представить себя в поле, полном травы и цветов. Вокруг летают элементали, которых он, к счастью, не слышит, поют птички, светит солнце, но не жарко, потому что ветер треплет его мантию, приятно остужая тело. Однако… — Что сказал!? Повтори, если смелый такой! — Отвали, я пришел к своему донсену. — Сам отвали! Только я могу говорить ей отвали! — Вы живы только потому, что это логово моего донсена, так бы этот великий дракон уничтожил бы вас, жалкие червяки. — Сам ты червяк! И папа тебе не донсен! — Донсен! Я его хён! — Нет, я! «Отец, куда ты опять пропал?..» — Ён поджал губы, пытаясь сдержать слезы. Раньше он подозревал, но сейчас был на 100% уверен, что у его отца был какой-то радар, по которому он определял приближение проблем и стратегически отступал в зону недосягаемости. В следующий раз он пойдет с ним. Ён решил. Выбирая между отцом с эмоциональным диапазоном табуретки и гиперактивными младшими членами его семьи, он выберет спрятаться глубоко под землей, но такого варианта, к сожалению, не предоставляли, поэтому полукровка точно выберет остаться с Кейлом. Раздались шаги. Парень уже подумал, что его нашли, и ему придется снова бежать (а этого делать очень не хотелось, бег его убивал), но до него донеслись голоса. — Забудь все, что ты видел. — Я тот, кто никогда не забывает. — З-забудь, слышишь!? — Обратись ко мне позже. — Старик!!! Кейл фыркнул. Он ожидал, и даже ждал, что этот пацан сообразит, что все это время рыдал перед ним, и точно начнет кричать, чтобы он все забыл. Однако он был рад, что Кейл ожил и начал снова доставать его своими глупостями. Активный ребенок — здоровый ребенок. — Отец, — слезливо протянул Ён, выплывая из-за угла прямо перед драконом. Он был так рад, что смог наткнуться на родителя, который стал его спасением. Кейл удивленно приподнял руки, позволяя уткнуться в себя лбом. Этот ребенок часто так делал, когда чувствовал себя неуютно из-за шума и хотел спрятаться хотя бы так. Иногда он видел этого мальчика маленьким дрожащим птенчиком с мокрыми перьями, который отчаянно пытался спрятаться от криков, которые его пугали, и дождя. Ён зарылся лицом в одежду, прячась у дракона на плече. Ощущения тепла чужого тела успокаивали, даже если он и не любил, когда его вообще трогают, но у его семьи были особые привилегии в этом плане. «Мило» — на лице красного дракона не отразилось ни одной эмоции, когда он спокойно потрепал медные волосы. — Они снова шумят? — Мгм… Рашиль-ним зачем-то пришел, и Ханна с Чон Су-нимом сцепились с ним. Кейл сморщил лицо. Он не думал, что Мила правда разбудит этого дракона. Это было практически невозможно, потому что высшее благо Рашиля – спать. Любой глагол, характеризующий сон, любое прилагательное, описывающее блаженство страны грез, относится непосредственно к серому дракону. Странно, что его атрибут не был связан с чем-то подобным. — …Рашиль? — Да… Честно говоря, в этом доме Рашиля не особо любили. Вернее, правильно будет сказать, что его любили, когда он был вне этого дома. — Он сказал, что пришел к тебе. «Черт» — Кейл вздохнул. Он еще раз погладил лохматую макушку, раздумывая над планом последующих действий. По-хорошему нужно было бы встретиться с Рашилем, потому что он все-таки был частью его семьи, хоть и самопровозглашенной, но он так не хотел снова быть зажатым в этих мускулистых руках. Глупая привычка серого дракона сильно раздражала, но простые слова никак не могли пробиться через плотную черепушку Рашиля. — …Идем. Терять такого ценного союзника, который только что избавил его от одной проблемы, было бы кощунством. К тому же его можно будет еще раз использовать для более крупного дела. Кейл потерпит пару часов. — Я вас уничтожу, ублюдки! Кто вы такие, чтобы так разговаривать с великим мной? Жалкие человечишки, которые не понимают всего величия драконов, хоть и живут с несколькими из нас, — Рашиль разгневанно пыхтел, стараясь показать, что он в ярости. — Ты больше на черепаху похож, чем на дракона! — Ханна ткнула в него пальцем, воинственно сверкая глазами. — Что!? — Айгу, не оскорбляй символ моего дома. Спорящие повернулись на новый голос. Кейл пассивно повис на периллах, наблюдая за происходящим. Он скучающим взглядом посмотрел на свою старшую версию, как бы говоря, чтобы он продолжил вместо него. — Рашиль-ним-- — Хён. — Хён, не устраивай шум в моем доме. Вы беспокоите Ёна, он не любит шум. — Папа, он первый начал! — Молчать, малявка! Кейл вздохнул. — Смотри, донсен, этот хён принес тебе голову крысиного короля! — Рашиль с широкой ухмылкой достал из своего пространственного инвентаря оторванную голову Дорфа. Он высоко поднял ее, хвастаясь своим трофеем. — Какая мерзость, — Ханна скривилась, делая шаг назад. Кейл устало выставил руку в сторону, ловя качнувшегося назад полукровку. — Хён, я верю тебе, не нужно пугать моих детей этим. — Твои дети слабаки, если боятся подобного. — Ты готов ответить за свои слова? — Этот молодой человек совершенно не обладает чувством такта. Неужели все драконы такие? Хотя, наблюдая за двумя другими, могу сказать, что они ведут себя спокойнее, — черные крылья затрепетали, когда ворон дал о себе знать. Он восседал на балясине, гордо вскидывая клюв. Птица не боялась людей вокруг, и ее совсем не смущало то, что она оказалась не в лесу, а в подземной вилле. — Ворона разговаривает, — Кейл удивленно уперся руками в балюстраду, приподнимая туловище, чтобы приблизиться к источнику голоса. — Я не ворона, я нечто более прекрасное. — Говорящая ворона, — Ханна с восторгом подхватила, рассматривая вздохнувшую птицу. Кейл скептически смотрел на существо, которое посмело проникнуть в его логово. Он пытался понять, самоубийство это или какое-то очень глупое нападение. Пока все указывало на первое. — Что тебе нужно? — Я давно хотел увидеть дракона, о котором не прекращает думать мой господин, — птица улыбалась, глядя на напрягшихся существ. — Посмотрел? Теперь уматывай. — Хо-хо, интересный дракон. Черные крылья раскрылись, поднимая птицу в воздух. Ворон приземлился прямо на ограждение перед Кейлом, склоняясь в странном поклоне, отводя одно крыло назад, а другое прикладывая к груди. — Позвольте представиться. Фредо фон Эджеллан, — загадочные глаза сверкнули, когда птица начала улыбаться. — Ваш союзник.