Особенности эволюции в параллельном мире-2. Семейные связи.

      Наверное, Ниниэль отчитала названого брата за халатность, и это пришлось ему не по вкусу, потому что с того дня Ниликаи начал при любом удобном случае критиковать девушку. После коротких каникул, выпавших на последний зимний месяц, на время которых многое студенты разъехались по домам, у Ниликаи началось весеннее обострение. Иначе этот словесный понос назвать не получалось. У меня закрадывались серьезные сомнения в адекватности парня. По какой-то причине он выбрал меня в качестве объекта своего психоза. После одного случая я начал всерьез опасаться сокурсника.       Одним из неудобств общежития была общая купальня, расположенная в подвальном помещении. Обычно я совершал гигиенические процедуры ранним утром и ближе к полуночи, когда риск столкнуться с другими студентами стремился к нулю. И все равно мылся как можно быстрее, вздрагивая от любого звука и прижимая ладонью к груди маскировочный медальон. В купальне, представляющей собой небольшой проточный бассейн, разделенный на несколько секций, я всегда чувствовал себя шпионом на вражеской территории. На выходные большинство студентов уходило веселиться в город, в общежитии наступали тишина и покой. Решив воспользоваться возможностью, собрал мыльно-рыльные принадлежности и двинулся в купальню. Оглядевшись и убедившись, что никого рядом нет, быстро разделся, сложил одежду на каменную скамейку под стеной и нырнул в теплую воду. А когда вынырнул, натолкнулся на взгляд прозрачно-зеленых глаз. - Добрый вечер, цветочек.       У Ниликаи была очень неприятная усмешка. Возникло ощущение, что он следил за мной. Я завел руку за спину, вроде поправляя волосы, и нащупал закрепленную на затылке острую звездочку мию. Не бог весть какое оружие, но лучше, чем ничего. Меня больше пугало то, что совершенно не понимал мотивов противника. Испытывай он интерес сексуального характера, так нет. - Позволишь скрасить твое одиночество? – полностью одетый Ниликаи встал на бортик бассейна, ненавязчиво отрезая мне путь отступления.       Будь я действительно мальчишкой-эльфом, недавно достигшим совершеннолетия, психологическое давление могло бы сработать. Я задавил едкую усмешку. За вторую жизнь я видел психопатов куда опаснее, чем парень со словесным недержанием и гнилыми потугами на доминанта. - Благодарю, предпочитаю одиночество сомнительной компании. Ко мне в воду он не полезет, а если рискнет – получит так, что не унесет. Мне не впервой драться за свободу и жизнь. - Тебе следовало быть благодарным, предатель леса, легший под потомка зверей, - шипел Ниликаи на зависть всем змеям. – Что с тобой вообще разговаривают. Не изображай добродетель... Подозреваю, наговорить он мог еще много чего, но помощь пришла с неожиданной стороны. Дверь в купальню, оказавшаяся закрытой, открылась в другую сторону, повиснув на вырванной петле. - Чего это вы тут закрылись? – сочный бас звучал недоуменно. – Ба, Ниликаи! Снова пацана достаешь? Орк-сокурсник, Грар, кажется, воздвигся в дверном проеме, практически закрывая его мощным телом. Учитывая, что на нем были одни штаны, смотрелось это впечатляюще. Ниликаи как-то неуловимо скис, хотя пытался хорохориться. Способность орков передвигаться фантастически быстро при своих габаритах меня не переставало восхищать. Вот Грар стоял на пороге. А вот уже нависает над Ниликаи. - Мы тебя предупреждали? – слова превратились в низкое угрожающее рычание. – Свербит где, сходи в Дом Радости. Не трогай товарищей. Ты меня понял? Нихрена Ниликаи не понял, но утверждать обратное злому, как медведь после спячки, Грару не рискнул. Фыркнув, эльф махнул пепельной косой, бросил на меня полный яда взгляд и свалил. Расслабляться я не спешил. Принимать помощь без оглядки я готов был только от своей семьи. Грар снова повел себя неожиданно. Присел на бортик бассейна и протянул полотенце размером с небольшую простыню. - Испугался, парень? – рычание сменилось мягким рокотом. - Не испугался. Но ситуация неприятная, - я взял полотенце и запоздало поблагодарил. – Спасибо. - Да не за что, - орк оглушительно хлопнул себя ладонями по бедрам и выпрямился. – Если снова полезет, скажи нам. У Мерка уже кулаки чешутся подровнять одну смазливую рожу. Слова сокурсника оказались пророческими. Помимо лекарского дела весной нам начали преподавать историю Траэса и медицинскую этику и психологию. Курс на самом деле назывался немного иначе, но про себя я продолжал временами использовать земную терминологию. Преподаватель, он же ректор и организатор Школы, мэтр Грайян объяснял нам правила поведения целителя в разных областях Обитаемых Земель, какие действия могут быть неприемлемыми, как, не владея ментальной магией, успокоить впавшего в панику или испытывающего иные сильные эмоции разумного, особо подчеркивая, что для целителя не существует расовых, возрастных и половых предубеждений. Едва преподаватель закончил лекцию и традиционно спросил, есть ли у кого-нибудь вопросы, поднялся Ниликаи. Суть его вопроса заключалась в том, что, по его мнению, целитель не обязан оказывать помощь «предателям своих рас», к коим он особенно причислял вступивших в брачный союз с представителями других народов. Лекционный зал притих. Я видел, что мои сокурсники потеряли дар речи – кто от шока, кто от возмущения. На скулах мэтра Грайяна заиграли желваки, в хищно заострившихся чертах лица явственно проступил отголосок звериной формы. У меня самого перед глазами плавала багровая муть, которую пытался разогнать усилием воли. - Вы невнимательно меня слушали, - мэтр заговорил обманчиво спокойно. – С такими убеждениями на мой взгляд, стоит подумать, подходит ли вам выбранная стезя. Не считая того, что только что вы оскорбили часть своих будущих коллег, и я не стану возражать, если они попросят меня о праве на поединок чести. Ниниэль незаметно дернула названного брата за широкий рукав, призывая угомониться, но напрасно. Ниликаи несло, в зеленых глазах светилась убежденность в собственной правоте на грани безумия. - Среди нас есть лишь один, запятнавший себя подобной связью, - красивое эльфа лицо скривилось в презрительной гримасе. – И он не рискнет бросить вызов кому-либо. - Ошибаетесь, тан Ниликаи, - как со мной бывало не раз, в минуты сильного волнения я леденел изнутри, сохраняя полную внешнюю невозмутимость. – Надеюсь, способность отвечать за свои слова у вас развита не хуже, чем чересчур длинный язык. Мэтр Грайян, взываю к праву на защиту чести супруга и семьи. - Позволяю, - оборотец ответил полным достоинства кивком. – Тану Сильванестри было нанесено оскорбление при свидетелях, за которое он вправе требовать виру или поединок. - Благодарю, мэтр, - я поклонился и обернулся к Ниликаи. – Поединок. Без оружия, сегодня за два часа до заката. Из лекционного зала вышел, не запомнив пути, напряженный и готовый ко всему. Очнулся уже в тени раскидистой акации, прижимаясь спиной к бугристому стволу. «Отец… Отец, что с тобой?» - голос Атавитайли звенел под сводом черепа, наполненный тревогой. – «Ты в опасности? Я иду к тебе» Я совсем забыл, что с Витом у нас постоянная ментальная связь, «спящая» в обычное время и активизирующаяся при всплесках сильных эмоциях. Новую информацию, касающуюся учебы, сын считывал, не затрагивая другие участки памяти и не беспокоя меня. «Не нужно, солнышко. Я в порядке. Сегодня мне придется сражаться в поединке. Не волнуйся сам и не говори Каю и Вайлеру Сам потом расскажу» «Уверен, отец?» «Да. Я справлюсь» «Удачного боя. Помни, мы всегда с тобой» До вечера ко мне подошли два сокурсника-орка, с предложением по праву сильного занять мое место в поединке. В маскировке я выглядел болезненно хрупким и хилым, так что Грар и Мерк синхронно хмыкнули на вежливый отказ. Но орки умели уважать чужую решимость и настаивать не стали. До вечера оставалось немного времени, и я потратил его на подготовку. Благо, по правилам поединка, принятых у эльфов, поединщики не должны раздеваться до пояса. Медальон, обеспечивающий маскировку, я зафиксировал на груди несколькими полосами эластичной плотной ткани, ею же обмотал запястья. Кайри, обучая рукопашному бою, показал, как определить возможности противника по тому, как он двигается в повседневной жизни. По моим наблюдениям Ниликаи не отличался ни большой физической силой, ни особой ловкостью. Эльфы, конечно, обучают свою молодежь основам воинского искусства, однако упор делают больше на фехтование. У меня есть все шансы уделать этого самонадеянного расиста. Наблюдать за поединком собралась, кажется, вся Школа. Возле тренировочных площадок царил разноголосый шум, который смолк, стоило мэтру Грайяну вскинуть вверх руку. На песок площадки мы с Ниликаи ступили одновременно, поклонившись друг другу под взглядами нескольких десятков разумных, пристально следящих за каждым жестом. Поведение Ниликаи оказалось столь же предсказуемым, сколь и неадекватным. У меня создалось впечатление, что в своей голове сей индивидуум нарисовал некую картину, которую усердно пытается натянуть на меня, в упор не замечая нестыковок. Горячий песок облизывал босые ступни, закатное солнце светило в спину, голоса сокурсников отдалились, сливаясь в монотонный шум. Ниликаи красовался, явно не считая меня серьезным противником. Он словно не понимал, что ни одна его атака не достигла цели. Я уходил с линии атаки, помогая психичному сопернику растратить силы и взбеситься до полной потери контроля. Со стороны это, возможно, смотрелось не слишком зрелищно, однако я не для развлечения публики сюда пришел. Банально надоело слушать, как на голову мою и моих близких незаслуженно льют дерьмо. Беситься Ниликаи начал четко по плану. Движения эльфа утратили изящество, губы застыли в кривой гримасе ярости. В очередной раз я не стал закрываться от прямого удара кулака, метившего в скулу, а наоборот шагнул навстречу, ловя чужое запястье и направляя движение немного вверх. Ниликаи по инерции повлекло вбок, осталось только подставить ногу, направляя в объятья земли. И приложить свободной ладонью между лопаток, блокируя на время несколько нервных узлов. Я не собирался танцевать здесь до темноты, рискуя разоблачением. Ниликаи свалился ничком под слитный вздох нескольких десятков наблюдателей. Некоторые даже повскакивали со своих мест, неодобрительно выкрикивая и качая головами – решили, наверное, что я перебил противнику позвоночник. Гвалт стих по взмаху руки мэтра Грайяна, поднявшегося со своего места. Главный целитель неторопливо спустился на площадку и склонился над Ниликаи. Тонкие сильные пальцы нажали на несколько точек у основания шеи и под левой лопаткой лежащего, и Ниликаи со стоном зашевелился. Мэтр Грайян удовлетворенно кивнул и выпрямился. - Сильванестри победил, - звучный глубокий голос раскатился над трибунами. – Ниликаи обязан принести извинения либо выплатить виру по требованию победителя. - Извинений достаточно, - в горле царапало, будто надышался раскаленной пыли. Я старался держаться со спокойным достоинством, хотя изнутри уже пробивалась мелкая нервная дрожь отходняка. Хотелось сбежать в свою комнату, запереть дверь, зашторить окна и просидеть так пару суток. А лучше – оказаться в тишине Лесного дома, рядом с семьей. На то, что Ниликаи изменит свое отношение, надеяться было глупо. Отстанет и заткнется – уже хорошо. Извинения он принес по всей форме, при этом выглядел так, будто ему уши отрезают без наркоза. А через пару дней меня вызвали к Главному целителю и сообщили, что со мной желает пообщаться наставник Ниликаи. На встречу шел собранный и напряженный, гадая, что этому наставнику от меня нужно. Будет защищать своего воспитанника? От кого-то же набрался Ниликаи своих расистских бредней? Меня провели в одну из комнат для приема гостей, буквально втолкнув внутрь и беззвучно прикрыв дверь. Вежливо поклонившись, я едва не подавился словами приветствия, стоило поднять глаза и взглянуть на поднявшегося навстречу из кресла эльфа. И дело даже не во внешности гостя. По комнате разлилась сила, огромная, сокрушительно-мощная и несуетная, как земная твердь. Мелькнула безумная догадка, что передо мной один из ай-фатин, настолько эта сила напоминала магию Фарна. Эльф приблизился, шурша полами длинного многослойного одеяния и неожиданно низко склонил голову. - Я Элластари, наставник Ниликаи, приношу тану Силванестри глубочайшие извинения за действия моего ученика. Только хорошая выдержка и подсознательная готовность к любым поворотам хитровыкрученной удачи, позволили не уронить челюсть и ответить по всем требованиям этикета. - Благодарю, мэтр Элластари. Принимаю извинения и не держу зла в сердце на Ниликаи и его род. Эльф кивнул и изящным жестом указал на столик с приборами для чаепития и тарелочками со сладостями, которыми славился Цхан. - Надеюсь, вы не откажетесь разделить со мной трапезу, тан Сильванестри. Признаюсь, я беседовал с мэтром Грайяном о сложившейся ситуации и очень хотел познакомиться с вами. Отказываться не было причин, да и выглядело бы невежливо. Я занял место за столом, украдкой изучая собеседника. С подобными разумными сталкиваться еще не доводилось. Мэтр Элластари явно был очень стар, если данное определение применимо к эльфам. Возраст таился в глубине нефритово-зеленых глаз, в скупой мимике красивого до совершенства лица. Скорее всего, мой новый знакомый помнил еще времена переселения на Траэс. Старомодный наряд, похожий на облачение земных древнекитайских императоров, который сейчас ни один эльф уже не носит, также говорил в пользу моих выводов.       Судя по мягкой улыбке мэтра Элластари, мое внимание от него не ускользнуло. - У меня к вам есть небольшое предложение, тан Сильванестри, - сделав глоток чая и довольно прищурившись, мэтр Элластари отставил чашку. – Я хотел бы пригласить вас пройти летнюю практику в моей исследовательской лаборатории. - Польщен вашим предложением, - ответил я осторожно. Неожиданное благорасположение невообразимо сильного древнего мага скорее настораживало, чем радовало. – Могу я узнать причину, по которой вы решили выбрать меня из числа других учеников, более талантливых и имеющих больший опыт в лекарском деле? - Скромность несомненно украшает, - в замечании неприкрыто слышалась ирония. - Мэтр Грайян рекомендовал вас, как талантливого и любознательного ученика, тан Сильванестри. Моя подопечная так же не раз упоминала о вас. – Взгляд нефритовых глаз стал на мгновение острым как ледяной клинок. – Я благодарен, что вы сохранили способности Ниниэль в секрете. Вы ведь поняли суть ее силы, не так ли? Демиурги великие, этот красивый мужчина с приятным голосом и грациозными движениями, умел давить на психику не хуже Фарна. - Освобождать душу из оков тела и провожать ее в последний путь, - кивнул, стараясь выглядеть спокойно и расслаблено. Я тоже умел становиться пугающим, чувствуя угрозу близким. – Весьма полезный дар. И тяжелая ноша одновременно. Кажется, ответ полностью удовлетворил собеседника. Доброжелательная улыбка вернулась на лицо мэтра Элластари, и остаток трапезы прошел в ненавязчивой беседе об учебе и преподаваемых в Школе предметах. А на следующий день Ниликаи не явился на занятия. Во время обеденного перерыва меня отловили Грар и Мерк. Ненавязчиво окружив и оттеснив от сокурсников, спешащих в столовую, товарищи-орки поздравили с победой, синхронно хлопнув по плечам. Благодарность за поздравления получилась слегка нецензурной – дружеский хлопок едва не вогнал в землю по щиколотки. В качестве извинений мне вручили кулек медовых коржиков и по секрету сообщили, что Ниликаи забрал наставник, дабы тот обучался индивидуально. При этом орки многозначительно ухмыльнулись, намекая, что обучение тому вряд ли понравится. О предложенной практике я подробно переговорил с Каем, не скрывая предыстории знакомства с великим магом. Выдержал залп «восхищения» собственной скрытностью, пополнил копилку матерных выражений, получил совет не упускать такой шанс и чуть не прослезился. Кайрин ни словом не обмолвился о нарушении обещания провести все каникулы с семьей. …Вспоминая прошлые события, я мимолетно поражался, что два года пролетели подобно двум дням. Оставаясь человеком, уже перешагнул бы тридцатилетний рубеж, а здесь я считаюсь юнцом и останусь таким еще несколько десятилетий. Для долгоживущих бег времени воспринимается иначе. В одном был уверен: сколько бы не прошло лет и столетий, моя новая семья останется единственной константой в моем сердце