***
Арку портала окружал старый хвойный лес, тяжелыми лапами скрывая небо над головой. - Переночуем там, - Тайри указал на крохотный домик, больше похожий на хижину, прижавшийся к стволу огромной сосны. – Утром я перемещу нас к воротам клана. Молча кивнув, я поправил лямку рюкзака и ненавязчиво стал поближе к спутнику. Тайри старался держаться бодро, но нездоровая серость невольно бросалась в глаза, а обычно порывистые энергичные движения стали осторожными и медленными. Смолистый густой запах дразнил обоняние, вызывая странное тревожное чувство внутри. Я ощущал, что на много лиенов вокруг нет никого крупнее ирри, но тревога поселилась в груди, заставляя украдкой оглядываться. Местность казалась мрачной и немного зловещей. Невзирая на непрезентабельный вид, внутри домик оказался хорошо обустроенным для ночевки странника. Возле маленькой печи лежала вязанка дров и огниво, у противоположной стены притулился топчан с несколькими шерстяными одеялами. - Отдыхай. Я принесу еще дров и заварю чай, - пристроив рюкзак в угол, поправил перевязь с талом. Выходить наружу после заката не хотелось категорически, значит запастись топливом стоит пока не стемнело. - Не заблудись только… А, ну да. Натолкнувшись на полный скепсиса взгляд, Тайри пожал плечами и свалился на топчан. Его состояние, по правде говоря, начало меня беспокоить. Как бы не надорвался снова. А нам еще фактически на вражескую территорию идти. Лес здесь ощущался иначе, не таким живым, что ли. Он, как и все леса Траэса, вырос от корней Фарна, однако удаленность от сердца демиурга давала о себе знать. Собственно, Лесное королевство эльфов даже не считалось частью Заповедного леса. Сухих веток вокруг нашлось в достатке, быстро набрав большую охапку вернулся в дом, над которым уже поднимался дымок из трубы. Поужинав лепешками с сушеным мясом и запив двумя кружками травяного чая, подкинули в печь несколько толстых поленьев – в этой части континента уже вступала в свои права осень и ночи были холодными. Для двоих топчан был слишком узким, после недолгой дискуссии решили лечь на полу. Одеяло кололось и пахло почему-то собачьей шерстью. За стеной шумел незнакомый лес, в печи потрескивал огонь, рядом беспокойно ворочался Тайри. Я лежал в дремотном оцепенении, не погружаясь в сон полностью, но и не испытывая желания ни шевелиться, ни думать. Потолочные балки над головой терялись в темноте, поднявшийся с наступлением ночи ветер бился в тонкие стены, и казалось, что оказался в трюме корабля, качающегося на волнах холодного моря. Замотавшийся в одеяло, как в кокон, Тайри тихо застонал, сворачиваясь клубком и прижимая колени к груди. Стоило задремать, в бок ткнулась чужая рука, легла поперек груди. Повернув голову, хотел растолкать беспокойного соседа и напомнить, что я не Вайлер, и замер. Тайри колотила дрожь, хотя в домике было тепло. Похоже, магическое истощение таки давало о себе знать. Вздохнув, придвинулся ближе, поправляя на Тайри сползшее одеяло и делясь куском своего. Менталист счастливо улыбнулся и уткнулся башкой мне в плечо, бормоча: - Спасибо, братик. Ну что с ним делать?! Я все время забывал, насколько юные мои товарищи по меркам этого мира. Был ли у них взрослый, заботящийся и любящий не по долгу службы, а по велению сердца? На кого можно опереться, к кому можно прийти со своими страхами, сомнениями и печалями? Все больше я убеждался, что тесная привязанность трех братьев друг к другу проистекает из их одиночества и невозможности полностью довериться кому-либо постороннему. Заставшему отца Кайрину немного легче, он, видимо, успел получить хоть немного родительской любви. И отчасти взял на себя роль отца для младших братьев. За размышлениями сон окончательно сбежал, хотя тело ломило от усталости. Мелко дрожащий Тайри вселял беспокойство. Мне было жаль парня, на глазах которого рушится все, что осталось от его семьи. Х-ха, мне и себя жаль было по той же причине, но я не привык жаловаться на жизнь. Жалобы никогда и ничего не меняли в лучшую сторону. В пронизанной тихим гулом и треском пламени за печной стенкой темноте мысли обступали безмолвными мрачными тенями. Последние дни я старался не думать о Кайрине, сознательно закрыв за тяжелыми дверями все страхи и сомнения, временно взяв на себя роль старшего в нашем небольшом семействе. И все же из-за метафорических дверей просачивалась горькая обида. Не за то, что ушел – за то, что не посчитал меня заслуживающим хотя бы нормального прощания. Словно я был простым эпизодом в долгой жизни. Умом я понимал, что эти обвинения не совсем справедливы. Каждую строку прощального письма пропитывали печаль и сожаления. Кай будто пытался попрощаться, не вызвав подозрений, и понимая, что ему это не удается. Я прикусил щеку изнутри, давя рвущиеся из горла звуки. Кай, мой умный, понимающий муж знал, что уходить нужно тихо. Что мы никогда не отпустили бы его одного навстречу опасности. - Бездна, Силь, - под правой рукой заворочались и недовольно заворчали. – Ты сейчас искрить начнешь. Нужно было усыпить тебя… - Прости, - повинился шепотом. – Все нормально. - Ага, я вижу, - неожиданно Тайри придвинулся ближе, зашептал почти в ухо. – Прости за моего брата, Силь. Мне жаль, что он причинил тебе боль. Пораженный услышанным, я зажал ладонью рот. Не хватало еще плакать при детях. - Не понимаю, почему он так поступил, - в тихом голосе менталиста звучали недоумение и немного - злость. – Ладно, я. Со мной никогда никто не считался. Но на тебя он всегда смотрел как на воплощение Первоматери. Я ревновал, да ты и сам помнишь… Смешок подозрительно напоминал всхлип. На ощупь найдя плечо спутника, благодарно коснулся. Надо же, всегда считал, что Тайри меня слегка недолюбливает и терпит ради брата и Вайлера. - Спасибо. Найдем Кая, и узнаем, что его сподвигло на подобные решения. Менталист завозился, плотнее заворачиваясь в одеяло, словно хотел спрятаться за грубой тканью. - Мне страшно, - признался он едва слышно. – Не знаю, где Кай, что с ним. Не чувствую больше Ная. Может, их уже нет… а мы… - Кайрин жив, - ответил я твердо, интуитивным жестом поддержки обнимая одеяльный кокон. – Только очень далеко. Мы успеем. Но поспать надо, ты прав. …Мрачный чужой лес зловеще шумел снаружи, царапая покатую крышу колючими ветвями, темнота вливалась внутрь через единственное маленькое окно, затапливая домик густыми волнами. Живое тепло рядом казалось единственной защитой от этого темного прилива. Мы прильнули друг к другу, как потерявшиеся дети, согревая и утешая без слов. Сон сжалился, накрывая трепещущими крыльями. На грани сна и яви я четко осознал – не разумом, а чем-то глубинным – у меня появился еще один брат. Брат, которого буду защищать и на которого могу положиться в беде. …Перед нашим уходом из Лесного дома Атавитайли зазвал меня в свою комнату. На личной территории сына я не бывал давно, благо порядок Вит поддерживал у себя получше некоторых взрослых. Поймав вопросительный взгляд, Вит указал на приютившийся на подоконнике цветочный горшок, формой больше напоминающий глиняную миску с невысокими бортиками. Подойдя ближе, я удивленно хмыкнул – таких растений видеть еще не доводилось. Округлые темно-зеленые листочки прижимались к земле, образуя подушку для соцветий, кажущихся слишком крупными для небольшого кустика. Белые пятилепестковые цветы с бледно-розовой сердцевиной, словно сотканные из мягкого пуха, поражали незамысловатой изящной красотой. Только растение выглядело немного нездоровым, начавшим увядать. - Они вянут, отец, - Вит коснулся пальцем пушистого лепестка бережно, как чего-то очень драгоценного, и вздрогнул, когда лепесток свернулся и опал. – Их подарил Най. Он сам их создал. Обещал, что часть его всегда останется со мной. А теперь они умирают… …Засыпая под недобрую песню ветра, я гадал, не оказался ли лжецом. …Ворота в Дом клана Черного Меча являли собой монументально-подавляющее сооружение в лучших традициях классического фэнтези. - Надень капюшон, - процедил Тайри, выдыхая облачко пара. – Не знаю, удержится ли твоя маскировка. Без возражений натянул капюшон пониже и спрятал кисти рук в рукавах, тем более, что пальцы уже начали мерзнуть. О чем-то подобном я подозревал. Клановый дом должен быть оснащен надежной защитой, в том числе и магической, чтобы не шастал кто попало. Оставалось надеяться, что даже опальный сын кассиа-таны может рассчитывать на быструю аудиенцию у матушки. - Говорить буду я, ты помалкивай, - продолжал инструктировать менталист напряженным шепотом. – Нам нужна информация, так что постарайся не взбесить кассиа-тану сразу. Эй, ты меня слушаешь? Силь, ты как? - Слушаю. Нормально. Холодный воздух колючей волной вливался в горло, перехватывая дыхание, забирался под шерстяную безрукавку и плащ, кусал щеки. Стоило выйти из портала, под ребрами резко стиснуло, словно внутренности на мгновение сжались в маленький мячик. Сработавшие ограничители Фарна причиняли дискомфорт, но пока терпимый. Стража возникла перед нами, словно отделившиеся от стены зачарованные воины. Черные, подбитые серым мехом одежды, украшенные черненным серебром нагрудники и наплечники, одинаковые тяжелые копья в руках и короткие прямые мечи на поясе. Одинаковое настороженное выражение лиц. - Цель визита? – после короткого обмена приветствиями старший, точнее, старшая караула забросила копье в петлю за спиной. - Визит по семейным обстоятельствам, - Тайри, нацепив бесстрастно-вежливую мину, выдвинулся вперед. – Мы бы хотели засвидетельствовать свое почтение кассиа-тане и встретиться с братьями. Дроу куда эмоциональнее эльфов, по их мимике много чего можно считать. По-моему, стражницу удивило заявление менталиста. Темно-сиреневые глаза открылись шире, губы дрогнули, будто в попытке скрыть усмешку. Не могла же она не узнать сына правительницы? Или вся беседа – не более, чем соблюдение ритуала вежливости? - Файрин, проведи их в малые гостевые покои и доложи кассиа-тане, - вторая девушка коротко поклонилась, и старшая стражница снова повернулась к нам. – Оружие и амулеты вам придется оставить здесь, уважаемые таны. Покидая Дом клана, вы получите их обратно в целости и сохранности. Ожидаемо, но неприятно. Я едва подавил не рассуждающий порыв прижать маскировочный амулет ладонью. Снять его при посторонних воспринималось чем-то более интимным, чем раздеться догола на центральной площади Бриша. - Ты знаешь, кто я, Кайтари, - взгляд Тайри потяжелел, фигуру окутало едва ощутимым пока флером силы. – Меня не изгоняли, я имею право войти в Дом клана в любое время. К чему эти игры? - Твой спутник тоже родственника у нас потерял? – саркастично заломила бровь стражница. Несколько мгновений пространство между двумя сородичами искрило от напряжения, в любой момент грозя разразиться молниями в прямом смысле. Я ощущал, что Кайтари – тоже маг, хоть и зримо уступающий Тайри в силе. Или силу свою умело скрывающая. Поединок взглядов закончился внезапно. Стражница вздохнула, успокаивающим жестом махнула напряженной напарнице и пожала плечами, словно извиняясь: - Порядок такой, Тайри. У нас неспокойно последнее время. Где тебя носило, если… Впрочем, ладно, - Кайтари оборвала сама себя и прошлась по мне колючим взглядом, словно морозным ветром обдала. – Файрин, под мою ответственность. Составь компанию нашим гостям. Кассиа-тане я доложу сама. Молодая стражница повела нас вглубь горы, попросив следовать за ней и не отставать. Надвинутый до кончика носа капюшон мешал обзору, лучше всего удавалось пока рассмотреть только отполированный до зеркальной гладкости пол сизо-серого цвета и облицованные тем же материалом стены, украшенные повторяющимся геометрическим узором. Холодный голубоватый свет явно магического происхождения почему-то напоминал больницу. По ощущениям коридор забирал вверх, стало немного теплее. Стражница свернула в боковое ответвление и толкнула первую дверь в ряду таких же. - Располагайтесь. Вам принесут горячий чай и воду для умывания. Маленькая безликая комната походила на номер гостиницы средней руки. Стол, несколько табуретов, две узких кровати. Складная ширма, расписанная уже виденными узорами переплетенных кругов и октаэдров, отгораживала место для переодевания. У дроу не принято было разоблачаться перед посторонними, если только не во время путешествия или на боевом задании. Забавно, что в остальном повседневную жизнь дроу регламентировало куда меньше правил, чем у тех же эльфов или оборотцев. Кай как-то объяснял, что запрет этот пришел из глубины веков, когда мир был куда враждебнее, кланы воевали между собой и легко было схлопотать проклятье, сняв прошитую защитными символами одежду при потенциальном враге. Войны давно канули в прошлое, но оставаться без покровов разрешалось лишь при родственниках или очень близких друзьях. В двери постучали, стражница пошла открывать и впустила мальчика-подростка с большим подносом в руках. Мальчик склонил голову в безмолвном приветствии, сгрузил свою ношу на стол и вышел, чтобы вернуться вскоре с исходящим горячим паром тазом и парой тощих полотенец. Атмосфера сельской гостиницы только усилилась. - Можете пока привести себя в порядок и отдохнуть, - стражница вела себя отстраненно-вежливо, явно повторяя привычные фразы. – Когда кассиа-тана согласится вас принять, вас позовут. Прошу, не покидайте комнату без разрешения. Столь же заучено пожелав приятного отдыха, стражница покинула нас, закрыв дверь и ненавязчивым жестом активировав какое-то заклятье на дверной ручке. Скорее всего, сигнальное, долженствующее оповестить, если гости самовольно решать покинуть покои. С удовольствием скинув плащ и теплую куртку, в которых успел слегка запариться – в помещении было тепло – умылся, пригладил влажными руками растрепанные волосы и обернулся к спутнику. - Маскировка держится? - Угу, - Тайри сидел на кровати, напоминая большую мрачную сову. – Свяжись с Витом и Вайлером, скажи, что мы добрались. Кивнув, активировал амулет. Связь оставляла желать лучшего - нас разделяло полконтинента. Вит отчитался, что у них все в порядке, попросил держать их в курсе происходящего по возможности и пожелал нам удачи. - У них все хорошо, - ответил на вопросительный взгляд Тайри. К сухим хлебцам не притронулся, опасаясь нервной тошноты, ограничившись чашкой горячего душистого чая. Улегшись на вторую кровать, свесил ноги, чтобы не разуваться, и прикрыл глаза. - Как думаешь, долго нам ждать? Тайри неопределенно хмыкнул. Пенять менталисту за низкую информативность не стал, заставляя тело расслабиться. - Ты совсем не волнуешься? – долетело возмущенное шипение с соседней кровати. Кажется, Тайри задевало мое видимое спокойствие. - Я хочу бегать по потолку от нетерпения, - признался честно, проглотив ехидный ответ. – Но это непродуктивно. Неизвестно, когда нам выпадет следующая возможность отдохнуть в тепле. Стоит ею воспользоваться, по-моему. Посопев, как ежик, менталист рухнул на кровать, складывая руки на груди. Молчаливость спутника в кои-то веки совсем не радовала.***
Его мучил холод. В отведенных комнатах постоянно топили камин, пол скрывался под добротными пушистыми шкурами, на кровати лежало меховое одеяло, но холод не отступал, словно притаившись внутри. Зябко поведя плечами, он придвинулся ближе к камину и постарался сосредоточиться на лежащей на коленях книге. Окружающая роскошь не способна была обмануть и скрыть правду – он снова пленник. И никому нет дела до его комфорта. Он должен… Молодой дроу отложил книгу и зажмурился, с силой прижимая пальцы к закрытым векам. Проклятое слово! Должен усердно учиться, подобающе себя вести, приносить пользу клану. Не просить ничего для себя, быть благодарным… Властный голос невидимыми клинками впивался в уши, порождая желание оглохнуть. Резко хлопнув себя по щекам, дроу открыл глаза. Он не будет показывать свою слабость. Все выпавшее на его долю примет с достоинством. Самое важное в своей жизни он успел сделать. Строки во вновь открытой книге танцевали перед глазами… Когда брат вернулся спустя несколько лет обучения и в первую же ночь пришел к нему, сверкая шаловливой и одновременно виноватой улыбкой, он без слов отодвинулся к стене и поднял край одеяла. На мгновение показалось, что они вернулись в детство. Тяжелое, наполненное чувством обиды и непонимания, но детство, в котором они были друг у друга. Брат шепотом делился историями о студенческой жизни, расспрашивал о делах в клане, подтыкал сползающее одеяло, и поверить в иллюзию было слишком соблазнительно. Но от Тайри пахло чужим. Чистый и свежий, как вода горного ручья, запах лучше слов подсказывал, что детство закончилось. Они стали взрослыми и их пути отныне расходятся. Это последний раз, когда брат засыпает в его комнате, в его постели, делясь теплом и незримой защитой. До рассвета он вытолкал сонного Тайри за двери и закрылся в своей лаборатории. Здесь, в рассеянном желтом свете магических кристаллов и тишине, среди бесчисленных книг и стеллажей с растениями, удавалось ненадолго почувствовать себя в безопасности. Наблюдать, как Тайри томится, безмолвно тоскуя по тому, кого оставил в мире за пределами клана, становилось невыносимо больно. Он уже знал, что Кай освободился и нашел спутника жизни, и радовался за старшего брата. В конце концов он всегда был цепью, которой двоих самых дорогих сердцу приковали к клану. Настало время оборвать эту цепь. … С тех пор холод преследовал постоянно, свив гнездо за ребрами. Одиночество, пока Тайри находился в Академии, не шло ни в какое сравнение, с той пустотой, которая скоро выест его до пустой оболочки. На мгновение в воспоминаниях мелькнул образ юного полудроу, открытой доброй улыбки на лукаво изогнутых губах, звонкого смеха, наивно и любопытно распахнутых зеленых глаз, и грызущий холод отступил. Оранжевые язычки пламени танцевали за каминной решеткой, похожие на причудливые эфемерные цветы, навевая недопустимые, бесплодные грезы. Каким станет веселый любознательный Вит, когда вступит в возраст зрелости? Каково было бы видеться каждый вечер? Возвращаться в общий дом, обсуждать прошедший день за совместно приготовленным ужином? Можно было бы выбирать блюда, которые нравились бы обоим. Окружить себя вещами, приятными глазу и самостоятельно выбранными. Обустроить в доме маленькую лабораторию, а на заднем дворе разбить сад. Работать, творить и любоваться результатами вместе. Поддерживать при неудачах. Он был уверен, что Вит не станет критиковать или насмехаться, упрекать в слишком детском для его возраста или немужественном поведении. Каждую из их коротких встреч он словно попадал в лучи весеннего солнца, обнимающего мягким теплом. Вит не замечал его особенностей или не придавал им значения. Страница книги хрустнула, заломленная в стиснутых пальцах. К чему воображать то, чего не произойдет. Совсем скоро он станет супругом кассиа-таны и, скорее всего, никогда уже не вырвется из этих холодных стен. Стук в дверь заставил отложить книгу и быстро подняться, приводя себя в надлежащий вид. - Я отвлекла вас, тан Найрин? – стоящая на пороге девушка выглядела так, будто действительно уйдет в случае положительного ответа. - Ничуть, кассиа-тана Айлура, - он склонил голову в почтительном поклоне. – Я могу быть чем-то вам полезен? К своей будущей супруге он не испытывал никаких чувств. Кроме, возможно, легкой благодарности – она скрашивала его одиночество положенными по этикету, но довольно интересными беседами. По давней традиции супруги должны получше узнать друг друга перед заключением брачного союза, хотя особого смысла в их случае он не видел. Как бы не вела себя будущая жена, возможности отказаться нет. Клан Черного Меча дал ему жизнь, он не может подставить родичей под удар ради личных желаний. Да клятва не позволит, напоминая о себе фантомным жжением около сердца. - Я принесла книги, о которых вы упоминали вчера, - правительница клана Первокамня подняла повыше два фолианта, выглядящих тяжелыми в хрупких маленьких руках. - Проходите, прошу. Я благодарен кассиа-тане за внимание и заботу, - Найрин избавил девушку от ноши и указал на кресло возле камина. - Что вы, это мелочи, - Айлура, не чинясь, устроилась в кресле, поправляя складки длинного мхово-зеленого платья, украшенного искусной вышивкой. – Вы сильный маг. Я бы хотела, чтобы вы продолжали свои исследования и работу на благо нашего клана. Кассиа-тана Айлура с первой встречи казалась ему совершенно диссонирующим элементом с окружающей обстановкой. Изящная, маленького роста, с узкими ладонями и тонкими запястьями, предпочитающая платья и ажурные серебряные браслеты привычным для женщин родного клана кожаным брюкам, теплым туникам и массивным, защищающим предплечья металлическим наручам. Мягкий голос, не привыкший отдавать распоряжения и чеканить команды воинам. Мягкая улыбка, таящаяся даже в уголках чуть раскосых глаз. Экзотическая птичка, прилетевшая из теплых южных лесов и попавшая в клетку холодных гор. Временами он чувствовал нечто, похожее на сожаление. Был ли выбор у нее самой? - Вы очень добры, - Найрин вновь склонился в благодарном поклоне. Он давно привык прятать свои мысли и наблюдения: за безупречной почтительной вежливостью – от матери, за наивностью - от братьев. В своей посетительнице он ощущал напряжение, тщательно подавляемое, однако прорывающееся в несколько нервных движениях тонких пальцев, слишком тщательно разглаживающих узорчатый подол, во взглядах, бросаемых на входную дверь. Словно кассиа-тана чего-то ожидала. Или чего-то боялась. - Вовсе нет, - Айлура покачала головой, так что украшающие прическу шпильки с подвесками издали мелодичный звон. Внезапно девушка подалась вперед, понижая голос. – Прошу, тан Найрин, запомните, что в происходящем нет моей вины. Не держите на меня зла. Дверь открылась без стука, и кассиа-тана сжалась в кресле, будто хотела любой ценой избегнуть внимания вошедшего в комнату.