Особенности эволюции в параллельном мире-2. Семейные связи.

В свете магического кристалла в налобном светильнике на неровных стенах извивались причудливые тени, заставляя постоянно оставаться настороже. Высокий свод рукотворного тоннеля терялся в темноте, но мне все время хотелось вытянуть руку и убедиться, что на следующем шагу не задену потолок головой . Я физически ощущал тысячетонное тело горы, нависшее над нами, и это ощущение словно пригибало к земле. Непривычная одежда, хоть и севшая идеально, сковывала, ботинки с рифленой подошвой делали шаг тяжелым. - Через два лиена будет карман. Сможем отдохнуть, - Тайри казался более плотной тенью среди других теней. – Потерпишь? - Я не беременная эльфийка. Все в порядке. Чувство дискомфорта я испытывал столь часто, что оно стало почти привычным. С особенностями моей новой природы чувствовать себя комфортно за пределами Леса в принципе сложно. Состояние спутника, все больше напоминающего заводного механического солдатика, волновало куда больше. Первую часть своего обещания Сайкара выполнила добросовестно. Две молодых дроу принесли комплекты кожаной с меховым подбоем одежды, состоящей из штанов вроде байкерских, с накладками на коленях, и короткой куртки. К верхней одежде прилагалось утепленное белье, тонкие шерстяные сорочки и пара обуви типа «берцы укороченные». К поручению девушки отнеслись серьезно, попросив примерить одежду и сообщить, если что-то не подойдет. Вся одежда села хорошо, а вот обувь пришлось попросить заменить – у меня был сравнительно небольшой размер ноги для моего роста. Одна из дроу принесла другую пару и объемный сверток, содержащий большие фляги с водой, сухпайки и светильники с запасом кристаллов. Стоило девушкам оставить нас наедине, Тайри протянул мне кулон в виде заключенной в металлическую сетку прозрачной капли на широком ремешке. - Это артефакт двойной маскировки, - пояснил менталист. – Когда заклятье разрушает первую личину, активизируется вторая. - А если разрушить и вторую? – защита мне казалась не надежнее предыдущей. - Подобными артефактами пользуются крайне редко. Мало кому придет в голову, что под одним фальшивым обликом может скрываться еще один. Так себе аргумент. Но отказываться от полезного подарка не стоит. Я ожидал, что более мощный артефакт потянет соответственно больше сил, но, в отличие от старого, его наличие почти не чувствовалось. Никакого ощущения натянутого на голову пакета и облепившей кожу пленки. Тайри быстро принял душ, переоделся в новое, перебрал дорожный рюкзак, на дно которого бережно сложил свою одежду. Карту мы изучили вместе, прикинув, что до нужной точки предстоит пройти около полутора десятков лиенов. В лучшем случае полтора дня, если ничего не помешает и тоннели сохранились в первозданном виде. До входа в Лабиринт нас сопровождали уже знакомые стражницы. Учитывая, что за все время пребывания в клане встретили всего несколько дроу, напрашивался вывод, что Сайкара не хотела афишировать наш визит. Двустворчатые, даже на вид тяжеленные, двери, отлитые из похожего на чугун металла, открылись неожиданно тихо. Стражницы произнесли традиционное пожелание удачного пути, и створки столь же бесшумно сомкнулись за нашими спинами. В темноте я видел достаточно хорошо, однако темнота ночного леса показалась бы ясным днем в сравнении с царящей в Подгорном Лабиринте тьмой. Голубоватый свет магических кристаллов не разгонял ее, лишь заставлял на время отползать в боковые ответвления тоннелей, таиться под потолком, готовой обрушиться на мелких разумных, дерзнувший проникнуть в недра гор. - Фарн говорил, что горы уже были здесь, когда его искра проросла в этом мире, - тишина угнетала, острый слух лесного жителя играл дурные шутки, дразня фантомными шорохами и скрежетом, как от десятка маленьких когтистых лапок. Вздрогнув и подавив порыв оглянуться, поправил налобный фонарик. Ответа особо не ожидал, но Тайри откликнулся. - В хрониках клана говорилось, что горы были мертвыми и покрытыми льдом, когда мы пришли на эти земли. Жизнь ютилась только в небольших долинах, где били горячие источники. Подгорный Лабиринт нам помогали строить дварфы, умеющие говорить с камнями, - во время повествования голос менталиста немного ожил. Я и раньше замечал, что ему нравится делиться знаниями, учить других, правда, беззастенчиво язвя в процессе. – Постепенно горы начали оживать, дороги стали прокладывать по поверхности. Угроз, при которых появилась бы необходимость срочно выводить жителей клана по тоннелям, не возникало, и Подгорным Лабиринтом стали пользоваться все реже. Тайри обернулся, хитро щурясь. - Ни строители, ни путешествующие в Лабиринте ни разу не столкнулись с чем-либо опасным, Силь. Нечего бояться. Я только хмыкнул. Никогда не стеснялся показать, что чего-то боюсь. Страх важен для выживания. - Про Болота тоже так говорили. Возможно, тот, кто столкнулся, никому ничего рассказать не успел. - А что было на Болотах? – кажется, Тайри заинтересовался всерьез. - Потом расскажу, - буркнул, нервно осматриваясь. Вспоминать о болотных тварях в недрах темных ходов желания не возникало ни малейшего. Обещанное место отдыха оказалось слепым ответвлением, расширяющимся в конце в небольшую рукотворную пещеру. Углубление в центре когда-то использовалось в качестве очага. Рядом обнаружилась горка горючего камня и огниво. Учитывая, что воздух в тоннелях не был ни спертым, ни затхлым, система вентиляции в древнем сооружении работала исправно, и можно попытаться развести огонь. - Не стоит разводить большой костер, - заметил Тайри, проследив за моим взглядом. – Перекусим, отдохнем час и двинемся дальше. Сухпайки позволяли продержаться дней десять, но выпить теплого хотелось. Холод отнимает силы не меньше голода. На первом курсе в Школе нам объясняли сколько представитель каждой расы может выжить без еды и воды, при гранично высоких или низких температурах. Абсолютными рекордсменами были орки – раса, изначально созданная для войны. Тогда я загорелся идеей проверить эти параметры на себе, как единственно доступном представителе ай-фатин, но до сих пор откладывал. Подозреваю, что создания Фарна могут дать фору даже оркам. Дроу тоже отличались высокой выносливостью, вот только испытывать сейчас ее без необходимости нет смысла. Потому, скинув рюкзаки и прислонив к стенке пещеры, мы быстро развели костер. Маленький походный котелок Тайри у меня отобрал, как и запас трав, но ворчать по обыкновению не стал. Молча заварил чай и распечатал два пайка, протягивая один мне. Решив не заморачиваться с кружками, чай пили по очереди прямо из котелка, неаристократично сплевывая попавшие в рот травинки. Покончив с походной трапезой, я сполоснул котелок, накинул на манер плаща одеяло и устроился полулежа, опираясь спиной на стену пещеры. - Сам предложил отдохнуть, - ответил наблюдающему за моими манипуляциями Тайри. – Тебе тоже не помешает. Выглядишь, будто вот-вот свалишься. - После глубокого ментального допроса и оборванной клятвы еще неплохо выгляжу, - заметил менталист слегка хвастливо, опускаясь рядом и подбрасывая несколько жирно поблескивающих камешков в начавший гаснуть костер. Я задохнулся от возмущения, глядя на спутника, как на клинического идиота. - Какого хрена ты ничего не сказал?! Окончательно надорваться решил и уйти к Первоматери молодым и красивым?! - А у меня был выбор? – Тайри усмехнулся горько и жестко. – Думаешь, я не понимал, что стану первым подозреваемым в деле о пропавших парнях? Даже вы начали меня подозревать. Да я сам иногда себя подозревал. Потому обратился к Сайларису, настаивая на проверке всех сотрудников и меня в том числе. Мне стало стыдно. Мы обращались с Тайри как с потенциальным отступником и психом, забывая, что он сам способен оценить нестабильное состояние своего разума и мучается от этого. - Все равно следовало предупредить. За день не восстановишься от такой встряски. В усмешке менталиста осталась только горечь. - У Ная может не быть этого дня. Я не умел велеречиво извиняться, потому просто кивнул, признавая за спутником право самостоятельно принимать решения относительно своей магии и здоровья. - Ты не чувствуешь Кая? – неожиданный вопрос вывел из полудремы. Отрицательно мотнув головой, коснулся предплечья с татуировкой. Лес обещал восстановить брачную связь в полном объеме, но ничего не изменилось. Не сдержавшись, сдвинул рукав и бесшумно выдохнул. Линии серебристых узоров оставались четкими и яркими, как в день заключения брака. - Я тоже, - Тайри ослабил застежки на ботинках и пояс и улегся на одеяло по соседству. – Вроде бы он недалеко, но словно отделен ментальным барьером. – И добавил с нотками затаенной обиды и страха. – И Ная совсем не чувствую. - Расскажи о своем брате, - попросил я неожиданно даже для самого себя и добавил поспешно. – Если хочешь. О Найрине я знал со слов Вита и Кая, и от его матери, и информация получалась слишком противоречивой, чтобы составить достоверную картину. Почему-то казалось, что он полная противоположность близнеца. - Най, - протянул Тайри и прижал пальцы к губам, словно хотел удержать еще не произнесенные слова. Помолчал и продолжил со вздохом. – Мы с ним, как закат и рассвет. Совсем разные и… невозможны друг без друга. Най добрый и мягкий, он творец и мечтатель. Ты знаешь, что большинство магов природы не могут создавать новые формы жизни, только преобразовывать или управлять уже существующими? А Най умел это с детства. Его магия похожа на твою – чистая и словно идущая от самих основ мира. И он сам такой же, светлый, не подверженный приземленным желаниям. Не зная, кем Найрин приходится моему собеседнику, решил бы, что Тайри описывает разумного, в которого влюблен без памяти. Столько восхищения и тепла звучало в каждом слове. Хотя даже в моем прошлом мире между идентичными близнецами часто существовала прямо-таки мистическая связь, что уж говорить о мире магическом. - Мы были неразлучны с самого рождения. Мои первые воспоминания связанны с Наем. Он научился ходить раньше и вечно тянул меня за собой. Очень любопытный, наши воспитатели от него выли лунным волком, - лицо Тайри разгладилось, взгляд, затуманенный воспоминаниями, стал далеким. – Один раз Най сбежал из-под присмотра и забрел в лабораторию нашего алхимика. Тогда я впервые видел, как спокойный братец орет и капризничает, не желая покидать интересное место. Пока не научился читать, донимал Кая, чтобы на ночь читал нам не детские истории, а научные трактаты. Это ему в Академию надо было бы, а не мне. Из нас двоих весь разум Наю достался. - Вы действительно очень дружными детьми были, - заметил для поддержания разговора. Меня, в прошлой жизни не имевшего братьев и сестер, такая семейная привязанность всегда умиляла. - Были, - подтвердил Тайри и добавил с ожесточением, почти ненавистью. – Кассиа-тану всегда это злило. У Ная магия пробудилась гораздо раньше обычного, он уже в детстве достиг значительных успехов. А потом дар начал проявляться у меня. Магия разума опасна, особенно у необученного или нестабильного мага. Наставник должен быть сильнее ученика, чтобы суметь направить или на время ограничить. В клане не было магов сильнее меня, а приглашать посторонних или отправить меня в ученичество Сайкара не хотела. Мы с Наем были… связанны, и моя нестабильная сила начала влиять на него. Мне казалось, что я схожу с ума. Голоса в голове, сны, не принадлежащие мне… Ни на чем не мог сосредоточиться. Не то чтобы не хотел учиться лучше. Я просто не мог. И мешал брату. А кассиа-тане докладывали о наших успехах и неудачах. Тайри придвинулся ближе, словно искал поддержки. Я понял, что сейчас услышу нечто очень тягостное и неприятное, оставившее глубокий след в душе менталиста. - Однажды она пришла к нам, хотя до того не являлась годами. Наблюдала за моими занятиями. Я волновался еще сильнее и делал все больше ошибок. Под конец чуть не отправил наставника в глубокий обморок, - голос Тайри начал дрожать, будто он снова стал тем ребенком, нервничающим под взглядом вечно недовольной родительницы. – Когда занятие закончилось, она приказала оставить нас наедине. Сказала, если за две недели я не возьму свою силу под контроль, на Ная наденут двимеритовый ошейник. Я беззвучно ахнул, не в силах воспринять услышанное. Угрожать ребенку мучительно убить его брата ради поощрения усердия?! Или я чего-то не понимаю в воспитании, или Сайкара все же безумна. - Я испугался. Впервые в жизни страх буквально сломал хребет, - Тайри прикрыл ладонью глаза, но я успел заметить, как по виску скользнула слеза. – Я умолял ее не трогать Ная. Клялся, что все сделаю, буду учиться прилежнее. Просил надеть ошейник мне. Кайрин тогда ушел в тренировочный поход и должен был вернуться только через месяц. Я не знал, к кому обратиться за помощью. Наставники никогда не осмелились бы перечить воле кассиа-таны. Сейчас понимаю, что она не рискнула бы открыто причинять вред своему сыну – ее прокляли бы все женщины клана, лишив и власти, и жизни. А тогда я чуть не сошел с ума. Не знаю, почувствовал Най мое отчаяние или узнал из разговоров взрослых о происходящем, но обучать контролю он начал меня сам. Сайкара удовлетворилась результатами и оставила нас в покое на какое-то время. Смотреть на страдания близких для меня всегда было хуже своей боли. А в Тайри этой боли, прикрытой хрупкой скорлупой язвительности и самоуверенности, скопилось слишком много. - Вы справились тогда, Тайри, - не задумываясь, опустил ладонь на беловолосую макушку, поглаживая менталиста, как маленького ребенка. – И сейчас мы справимся вместе. Найдем Кая и Ная. В Лесном доме хватит места всем. - И ты готов сцепиться ради нас с двумя кланами? – в задуманном, как насмешка, вопросе прорывалась какая-то детская надежда. - Конечно, - подтвердил серьезно. – Вы – моя семья. Кого мне еще защищать? Менталист завозился, переворачиваясь на бок и прижимаясь спиной к моему бедру. Боднул головой в ладонь, как кошак, напрашивающийся на ласку. Усмехнувшись про себя, продолжил неторопливо гладить задремавшего парня. Оба брата, что старший, что младший, были очень тактильными, я давно это заметил. Вероятно, боязнь свободно прикасаться к Вайлеру также стала одним из факторов дестабилизации Тайри, усугубляя его состояние. Мне хотелось восполнить недополученную в детстве и юности заботу, поддержать одолеваемого тревогой, давними обидами и постоянным страхом парня. Сам я вырос в любящей семье, и подаренной родителями любви хватило на две жизни. После привала находиться в подземельях Лабиринта стало чуточку легче. То ли адаптировался, то ли что-то еще. Тайри выглядел немного смущенным, но тоже взбодрился. А потом тоннель начал забирать вверх, сужаясь, потолок стал ниже. Я смотрел четко перед собой, убеждая подающий тревожные сигналы разум, что пространства вокруг достаточно и застрять нам не грозит. Вот уж не думал, что в новом воплощении окажусь подвержен клаустрофобии. Хотя для жителя леса вполне логично. - Еще три сотни шагов, - Тайри в очередной раз сверился с картой. – Могу повести тебя за руку, если тебе так будет легче. - Не нужно, - после обещания защищать и помогать выглядеть слабым не хотелось, да и самочувствие было далеко от критического. - Для тех, кто никогда не бывал в горах, такое состояние нормально, - в голосе Тайри не слышалось и капли насмешки. – Нечего стесняться. «Горлышко» мы прошли в сосредоточенном молчании. Мне все время чудилось странное потрескивание и стук, словно каменные пласты медленно движутся. Уже собрался обратить внимание спутника, как Тайри резко замер, вскидывая руку в предостерегающем жесте. - За мной, быстро, - меня схватили за руку, бегом увлекая к боковому тоннелю, который миновали минут пять назад. Резко затормозив, Тайри задрал голову, взглядом выискивая что-то на потолке. Присмотревшись, увидел практически под сводом тоннеля небольшое отверстие вроде воздухозаборника. - Я подсажу тебя, - менталист выглядел предельно напряженным, явно чуя близость какой-то опасности. – Не задерживайся, ползи вперед. - Ты сам сможешь забраться или помочь? - Сам. Давай быстрее.       Решив, что на знание местности спутника лучше положится, а вопросы можно задать позже, оперся на сцепленные ладони и подтянулся, закидывая внутрь рюкзак и цепляясь за края воздухозаборника. Ширина прохода оказалась достаточной, чтобы поместилось минимум двое моей комплекции. Треск становился отчетливее, к нему добавились скрежет и слабая вибрация, словно по тоннелю двигалось нечто большое и неповоротливое, задевая боками стены. Выполняя наставления Тайри, пополз вперед. Спустя двадцать ударов сердца сзади послышались звуки осыпающихся мелких камней, скрежет подошвы и приглушенные ругательства. Воздуховод шел практически горизонтально, ползти оказалось несложно. Тайри нагнал меня быстро, хлопнул по ноге, призывая остановиться. - У нас проблемы?       Теперь происходящее уже невозможно было списать на глюки. Стены отчетливо вибрировали, а треск превратился в грохот приближающегося камнепада. Сердце забилось в желудке, ладони моментально вспотели. Только землетрясения не хватало! Воображение живо подкинуло картину, как узкий ход схлопыватся, расплющивая нас, как букашек. - Не думал, что скальные черви поднимаются так близко к поверхности, - не слишком понятно объяснил Тайри, устраиваясь в полусидячем положении. – Закрой нос и рот тканью и постарайся дышать пореже. Предостережение оказалось ненапрасным – от поднимающейся из тоннеля вони заслезились глаза. От едкого запаха, похожего на смрад десятка разлагающихся под палящим солнцем трупов, желудок свело рвотным позывом. Прижимая к лицу плотную ткань подола рубашки, я мысленно возносил благодарности дроу, использующим для стирки вытяжки из ароматных трав, и мечтал, чтобы тварь быстрее уползала по своим делам. О скальных червях попадалось несколько упоминания в разных книгах. Существа эти жили в недрах гор, прогрызая себе пути в скальных породах и ими же и питаясь. Образом жизни и анатомией немного напоминали земных кольчатых червей, правда, вырастать могли до размера пригородной электрички и обладали подобием экзоскелета из плотных щитков. Дварфы на них охотились, используя зубы, наружные щитки и частично переваренное содержимое желудка для изготовления оружия и в алхимической промышленности. Дроу предпочитали неприятных соседей обходить десятой дорогой, и сейчас я их отлично понимал. Охотиться на такое нужно в противогазе. Полулежащий рядом Тайри закашлялся и выдал сложную матерную конструкцию. - Это порождение Бездны… наверняка перепахало ближайшие тоннели, - пояснил менталист, поймав мой недоумевающий взгляд. – Придется идти… в обход… И терять время. Про себя присоединился к пожеланиям тварюшке долгой и счастливой жизни. Скрежет не стихал, скальный червь казался бесконечным, как очередь в студенческий буфет. Поерзав, попытался убрать врезавшийся в бок камень, и вдруг левое предплечье свело слабой судорогой. Злость… Отчаяние… Вина… Тревога… Не принадлежащие мне эмоции проникали в сознание, создавая болезненный резонанс, заставляя все мышцы напрячься как перед броском. - Силь?.. - Кай. Он где-то рядом. И, кажется, у него проблемы.

***

      Ручеек магии, похожий на тонкую иглу, вливался в наручники, сковавшие запястья. Широкие полосы заговоренного металла поддавались неохотно, его сила была слишком чужеродной, чтобы противостоять наложенным на них чарам. Он с трудом сдерживался, чтобы не ускорить этот процесс. Утратит последние резервы, и смерть станет неотвратимой. Медленное разрушение оков позволяло отвлечься от состояния тела. Не чувствовать холода полированного камня под голой спиной, боли в растянутых мышцах и вывернутых суставах, жжения в пересохшем горле.       Он не знал, сколько времени провел в пещере с алтарем из цельного куска кровавника, не знал, когда вернется его мучитель. Все происходящее слилось в один бесконечный страшный сон. Мог ли он предположить, что его недолгая жизнь завершится именно так? Когда во время визита Айлуры в покои вошел ее старший брат, он почувствовал смутную угрозу. Недовольство Файсара было вполне понятно – обычно кассиа-таны выбирают в супруги зрелых мужчин, сведущих в дипломатии и торговых вопросах, способных стать надежной поддержкой. Он не подходил ни по каким параметрам: слишком юный, с большим магическим потенциалом, но не обладающий опытом, не разбирающийся в хитросплетениях управления кланом. - Оставь нас, сестра, - от низкого голоса Файсара в костях возникала неприятная дрожь, словно сама его суть противилась нахождению рядом с этим дроу. - Файсар, - вставшая с некоторой поспешностью Айлура бросила на брата просящий взгляд. - Не бойся, я хочу поговорить с твоим будущим супругом, - улыбку, демонстрирующую слишком мощные клыки, счел бы доброй лишь очень наивный разумный. Айлура молча покинула покои, пряча взгляд. – Пока только поговорить. Он неосознанно подобрался, стараясь не выдать своего состояния, позорного непонятного страха перед этим разумным. - Я слушаю вас, тан Файсар, - заставить голос звучать ровно стоило огромных усилий. - Младший, - его словно не услышали, обходя по кругу и осматривая, словно диковинный артефакт. Под осязаемо плотным взглядом по коже ползли ледяные мурашки. – Я предпочел бы старшего, но не все сразу. Так похож на Сайкару… - Простите, тан Файсар, что вы… Неожиданный удар отбросил его на середину комнаты. Показалось, сам воздух уплотнился, наполняясь темной пылью, и сжал невидимым кулаком. От окатившей тело боли перехватило дыхание. Кай учил его сражаться, однако применять умения на практике до сего дня не приходилось ни разу. Жалко хватая ртом воздух, он наблюдал за приближением врага. Ибо этот разумный точно не имел добрых намерений. - Уже все? – насмешливая улыбка превратила красивое лицо в оскал голодного кшира. – Подумать только, Сайкара отдала свою силу, и ради чего? Он не анализировал слова Файсара, концентрируясь и стараясь сохранять здравый рассудок. Даже понимание, что этого противника вряд ли удастся одолеть, что разумнее было бы выяснить его мотивы и попытаться договориться, не затмевало желания сражаться. Инстинкты глубже разума твердили, что смириться, значит погибнуть. С ним и не собирались разговаривать или договариваться. Его пришли убить. Хуже всего, он не мог определить природу магии противника, от которой его собственная билась будто в истерике. - Скажи, Найрин, - имя слетело с губ Файсара как плевок. – Твой близнец столь же слаб или сможет развлечь меня дольше? Лишь нанося ответный удар, он понял, что его нарочно провоцировали. Сотканные из воздуха лезвия не долетели до цели, перехваченные лентой черного тумана. Несколько таких же лент выметнулись из-за спины противника и рванули к нему. Выставить воздушный щит получилось на голых рефлексах. - Уже веселее, - в темных, почти багровых глазах Файсара зажегся огонек странного предвкушения. Внезапный толчок между лопаток заставил пошатнуться. Истаявшие было ленты тьмы соткались за спиной, раздался треск рвущейся ткани, по коже мазнуло ледяным холодом. Пламя в камине взметнулось выше, формируясь в огненный кнут. Он отступил, нарочито неловко переступая ногами. Сосредоточить внимание противника на себе, заставить не оглядываться. Огненное заклятье захлестнуло правую руку Файсара от запястья до плеча, обвилось вокруг горла… И безвредно стекло на пол, разбиваясь на отдельные язычки пламени, не опалив ни одежду, ни тело под ним… - Хорошая попытка, - последний огонек погас под сапогом Файсара. – Но напрасная. Тебя не учили, что сражение на чужой территории ослабляет? Приближающаяся фигура начала расплываться, окутываясь чернильным туманом. В тумане шевелились более плотные жгуты и ленты, сплетаясь и распадаясь, как клубок беспокойных змей. Магических сил еще немного оставалось, но его магия и все существо оцепенело в парализующем страхе. В схватке с таким противников у него не было шансов изначально. Как и у большинства магов их мира. Не удивительно, что кассиа-тана боялась…       …Металл менял свою структуру, становясь мягче под магическим воздействием. Он не думал, как выберется из закрытой и наверняка заэкранированной магией комнаты и из Дома клана Первокамня, как пройдет мимо охраны. Стремление освободиться шло не от разума, это был инстинкт сопротивления смерти, присущий любому живому существу. Отсчитывая удары сердца, он направил в оковы чуть больше силы. Времени подумать было достаточно, и кажущиеся бредовыми фразы Файсара обрели некий смысл, хоть и не принесли понимания его мотивов. Зачем дроу, являющемуся, по сути, правителем клана, сыновья правительницы соседнего, не наделенные ни властью, ни влиянием. Нет, не так. «Дети Ярриса». От жажды, истощения и напряжения начала кружиться голова, мысли стали расползаться клочьями тумана. …Оковы на руках почти поддались, болезненное натяжение в мышцах пошло на убыль, когда тихий щелчок двери и поток удушливой чужой силы разрушили его робкие планы.