Дороги, которые нас выбирают

Упадут сто замков и спадут сто оков, И сойдут сто потов с целой груды веков, И польются легенды из сотен стихов Про турниры, осады, про вольных стрелков. *** Звонко лопалась сталь под напором меча, Тетива от натуги дымилась, Смерть на копьях сидела, утробно урча, В грязь валились враги, о пощаде крича, Победившим сдаваясь на милость. Баллада о времени Звук боевой трубы разбудил Арсию перед рассветом. Схватив меч, она выбежала из комнаты - К оружию!!! К оружию!!! – вопил кто-то во всё горло. - Каэдвенцы идут!!! Почти все жители Вергена высыпали на улицы, большинство были с оружием и готовы к бою, другие бестолково метались от дома к дому. К утру дождь полил как из ведра, водопады воды низвергались со свинцовых небес на землю. Солдаты устали от ожидания и промокли насквозь. Но все, способные держать оружие, упрямо торчали на стенах. А что делать? Под самое утро исчезла мгла. Выбрал же ведьмак денёк для снятия проклятия! Лишь к полудню дождь немного успокоился, теперь он лишь тихонько моросил, и в воздухе повисла водяная пыль. Вот тогда затрубили горны, и волна атакующих каэдвенцев покатилась вперёд. Они подбадривали себя криками и потрясали оружием. — Ты, девка, вон к арбалетчикам ступай, — крикнул Арсии Золтан, перекрикивая шум. Держа двумя руками свой боевой топор, краснолюд расставив ноги, покачивался с пятки на носок, проверяя, хороша ли стойка. - Не место для баб в сече! — Не могу припомнить, когда я кого-то просила опекать меня, — прошипела наёмница. Вряд ли краснолюд её слышал. Но какова несправедливость! Саскии никто такого не скажет. А Арсия может за себя постоять хоть в бою, хоть в кабацкой драке. Каэдвенцы уже карабкались по приставным лестницам. Щиты ударили о щиты, издав оглушительный грохот. Сейчас на стенах дрались разрозненные отряды, пытаясь сдержать врага и скинуть обратно со стены. Казалось, врагам нет числа, но всё же каэдвенцы отошли, собирая силы для новой атаки. Детмольт тоже притих, что по единодушному мнению осаждённых, свидетельствовало о новой чародейской подлости. — Геральт, — обратилась Саския к ведьмаку, пользуясь минуткой затишья, — меня беспокоят подземелья. Надо бы проверить. — Я с вами, — вызвалась Арсия, бегом устремившись за белоголовым. Саския быстрым, уверенным шагом вела их к закрытой обычно двери в подземелья. — Послушай, ведьмак. Ты веришь, что Саския и в самом деле убила дракона? — Это я у тебя должен спрашивать. Ты – её подруга, — улыбнулся ведьмак. — Я первая спросила. Геральт вновь усмехнулся, косо взглянув на наёмницу. — Сколько в этих слухах правды, а сколько лжи, я не знаю. Но даже самый глупый слух и самая сказочная история имеют в своей основе зерно истины. — Я однажды видела дракона, прямо у себя над головой, — с сомнением произнесла она, — в замке Ла Валетт. Он был кирпично-красный, прекрасный и сильный. А крылья были такие широкие, что, казалось, его тень накрыла весь замок. Да ты и сам его видел... Кстати, спасибо, что вытащил меня из мглы, Геральт. Ведьмак опять странно взглянул на девушку, покачав головой. — И почему только я с вами двумя вечно чувствую себя последним идиотом? Не подскажешь? Дальше было не до разговоров – первый гнилец бросился на них из темноты, как только открыли дверь. Арсия благоразумно держалась у ведьмака за спиной, добивая раненых монстров и стараясь уклониться от брызг ядовитой крови. — Впереди люди, — предупредил Геральт, — не меньше десятка. Но Саския уже решительно распахнула дверь, отделяющую их от врага. Воины в каэдвенских доспехах, размахивая мечами, устремились вперёд. Вырвавшись из общей «мясорубки», Арсия выбрала врага в броне полегче, сделала выпад, ударила просто, но наверняка, возвратным движением распоров противнику живот. В свете короткой вспышки наёмница увидела человека в долгополом одеянии с воздетым к каменным сводам жезлом. — Детмольт! Нам здесь пи... — обрисовала наёмница положение дел одним кратким, но очень неприличным словом. Непреодолимая сила ударила её, отбросила, поволокла и приложила о стену, по которой девушка и сползла, не потеряв, однако, сознания. Ведьмак, на которого пришёлся основной удар, неподвижно лежал на земле. Мигнуло. Время замедлило бег... Дракон, стремительно развернувшись, перекусил направленное на него копьё, хлестнул хвостом, первым ударом - свалив с ног бегущих солдат, вторым – обрушив камни над входом. Голова на длинной шее, вооружённой рядом зубчатых выростов, метнулась вперёд. Раскрылась пасть, блеснули острые как кинжалы зубы. Вопль и жуткий хруст. Чародей оказался умнее своих солдат и рыбкой нырнул в разверстую тьму портала. Так. Дракон. Вроде не сильно её приложило... Арсия затрясла головой, не вполне понимая, на каком свете находится. Злые змеиные глаза с вертикальными зрачками глядели из-под роговых век прямо на неё. Девушка взглянула в мерцающую глубину этих глаз и почувствовала, как её тянет к этому существу. Драконица, а это была, конечно, драконица, была великолепна – перекрывавшие друг друга чешуйки походили на звенья драгоценной цепи, отблески пламени факелов мерцали и переливались на них. Арсия словно угодила в волшебную сказку из детства, её захотелось дотронуться до существа, узнать какова на ощупь чешуя – тёплая или холодная. Она заворожённо поднялась на ноги... Драконица перевела взгляд на зашевелившегося ведьмака и наваждение кончилось. На том месте, где только что был дракон, стояла девушка в сияющих доспехах. — Знал я, что женщины изменчивы, но не до такой же степени, — проворчал Геральт, потирая спину, — кто ещё знает? — Потом, — попросила Саския, — все объяснения потом... Нет времени. *** С высоты внутренней стены было хорошо видно, как с дружным боевым кличем, поднявшиеся на стены враги, ударили по немногочисленным защитникам. Бой завязался уже на самой стене. Но на мощные боевые луки уже натянуты тетивы, колчаны ломятся от стрел. Стрелы толстые, с большой палец диаметром, с бронебойными наконечниками, пробивающими хорошую сталь. Новая волна врагов катилась всё ближе. Воины бежали, надеясь преодолеть опасную зону полёта стрелы. Слишком медленно. — Какой идиот ими командует? — зло усмехнулся Иорвет. Он поднял руку, — Еlderen, дуга пять пальцев вверх... Залп. В первых рядах сражающихся были хорошо видны девушка в сияющих доспехах и беловолосый ведьмак. Эльф окинул стены взглядом, отыскивая ещё кое-кого, увидел Арсию с мечом в руке, нападавшую на здоровенного каэдвенца и тихо выругался сквозь зубы. У девки хватило ума, по крайней мере, не очень геройствовать. Сердце рвалось в бой. И пополам. Но он должен расправить плечи и стоять, как памятник себе самому. Никаких чувств. Ни слова, ни взгляда. Стрелы рвались кучно и на стене падали и падали Dh'oine. Вот атака захлебнулась – горны играли отход. *** Эльфы подняли луки, щелчок, свист стрел. Снова залп. Новые стрелы сорвались с тетивы в тот самый момент, когда первая волна стрел рухнула на нападающих. Коса смерти прошла по рядам каэдвенцев, прошибая кирасы и кольчуги. Пожалуй, впервые в этом бою враг не отступил, а побежал, преследуемый победными кличами и оскорбительными выкриками. — Вот уж не думал я, что когда-нибудь порадуюсь эльфам, — заявил Ярпен Зигрин, — и скоя’таэлей не люблю, а теперь вот, клянусь сиськами всех прабабок, так взял бы, да и расцеловал всех по порядку. — Пригласи меня, когда Иорвета целовать надумаешь, — серьёзно заметила Арсия, — я полюбуюсь. — Этого эльфа, куда ни целуй, везде задница, — захохотал краснолюд, и, видать от избытка чувств, так шлёпнул её по ... пониже спины, что девушка чуть носом в камень не ткнулась. — Вернулся, и как вовремя... — Арсия, всё ещё потирая одно место, просто глядела на Иорвета и не могла наглядеться. А ведь совсем недавно думала, что выберет себе совсем другого мужчину... А виновник всеобщего ликования как раз подходил к ним, воспользовавшись передышкой в бою. Изящно крутанув в руках клинки, он отправил их в ножны и криво улыбнулся, наверняка не догадываясь, что от его улыбки у девушки перехватило дыхание. Небось, немало девушек только от улыбки этой теряли голову. Следовало бы запретить этому остроухому так улыбаться, ей даже потребовалось время, чтобы сообразить, о чём речь. — Любят эльфы эффектные появления, — хмыкнул ведьмак, — а вернулся-то он ещё вчера вечером. Вчера?! — Признайся, Gwynbleidd, ты не думал, что я вернусь, — на Арсию эльф демонстративно не обращал внимания. Наверное, это было последней каплей в давно уже переполненной чаше терпения Арсии. Да он смеётся над ней, тварь остроухая! Плевать ему на её переживания. Нет, злиться на него по-настоящему сил у неё не хватало никогда, даже когда он говорил откровенные гадости, но хорошей оплеухи он точно заслуживал. И получил. От всей души. Хотя, наверное, надо было кулаком врезать. Кажется, обалдели все, а больше всех сам Иорвет. — Ты с ума сошла, Beanna? А в следующий миг эльф рванул её к себе, ухватил за волосы, запрокидывая голову назад. Пальцы наёмницы сомкнулись на рукоятке ножа, не своего, а того, что Иорвет носил в нагрудных ножнах. Арсия была готова к чему угодно, но эльф лишь нежно, почти невинно коснулся губами уголка её рта. — Ты не оставила мне выбора, Beanna, — горячо шепнул он. — Ты сумасшедший, Иорвет. На глазах всего Вергена... — ... и всех каэдвенцев, — продолжил эльф, — и если этого не видел твой Вернон Роше, то жизнь несправедлива. Арсия что было сил, рванулась из его рук, впрочем, её и не держали. — Ты сволочь! — швырнула наёмница ему под ноги нож. — Ты даже вообразить не можешь какая... В глазах закипали слёзы, но Арсия медленно выдохнула и стиснула зубы. И нашла в себе силы говорить спокойно — Я понимаю, — сказала она, вскинув голову и не пытаясь прятать глаза, — наверное, так надо, чтобы командира скоя’таэлей считали сволочью и бессердечной скотиной. Кого-то ты и обманешь, но я-то знаю, вижу, что ты не такой. Пожалуй, впервые эльф не нашёлся с ответом. А что на это можно было ответить? Что у «бессердечной скотины» сердца действительно нет? Увы, оно есть, и всегда было. В отличие от мозгов. *** В течение дня Хенсельт ещё два раза бросал силы на штурм и два раза в бессильной ярости откатывался назад, неся потери. Ночной атаки, которой так опасались осаждённые, не последовало. Только после полуночи, небольшой отряд попытался было подобраться к воротам, но эльфы, посылающие стрелы на звук, успокоили полуночников. Наступило утро и стало видно, что враг отошёл, лишь крики ворон, пировавших на трупах, доносились до защитников. Потерев красные от недосыпа глаза, и позёвывая (за всю ночь так и не удалось прикорнуть), Арсия решила, что пора бы и поговорить с подругой. Пока это не сделали «добрые люди». Арсия толкнула дверь в комнату Саскии и... чуть не выскочила назад. Хотя совершенно непонятно отчего она так засмущалась. Стояли эти двое конечно совсем близко, но ничего «такого» в комнате не происходило. Да и что может «такого» произойти с Девой, закованной в броню с ног до головы? Правда, с её появлением в комнате воцарилась тишина. И было ясно с первого взгляда, что что-то произошло. Не сошлись во взглядах на стратегию и тактику? Или обычная размолвка влюблённых? — Извини, Саския, я думала ты одна. Извини, Иорвет, — подчёркнуто вежливо склонила голову наёмница, — дура - дхойне привыкла входить в свой хлев без стука. Эльф зыркнул на неё и смолчал. Сейчас ничто в манерах эльфа не выказывало злости или раздражения. Умеет же держать себя в руках, если не желает демонстрировать истинных чувств. — Не уходи, Арсия, — попросила Саския, — ты очень кстати. Иорвет должен тебе кое-что рассказать. А ещё мне кажется, что он должен за что-то извиниться. — Ничего он мне не должен. — Твёрдо ответила Арсия, прекрасно понимая, что извиняться эльф не станет. Даже вопреки здравому смыслу. Никогда и ни за что. — Но ты всегда хотела узнать о своей татуировке, — Саския обернулась к эльфу, — Иорвет, пожалуйста, я прошу тебя. — Было бы что рассказывать, — фыркнул Иорвет, с лица, которого, однако, ушло выражение упрямства, — Но хорошо. История проста и банальна. Эльфка и человек. Дружба, симпатия, любовь, ревность, обиды, непонимание и, наконец, ненависть. Её семью устроила эта размолвка, а от ребёнка... девочки, быстро избавились, надеясь скрыть «позор». Это почти удалось. Мало кто помнит об этой истории. Говорили, что ребёнку успели сделать татуировку в виде четырехлистного клевера на запястье... — Но моя мать не была полуэльфкой, — перебила его Арсия, — я точно знаю. — Разумеется, не была, — эльф даже не скрывал сарказма, — сколько ваших смешных поколений сменилось за какие-то двести лет? Она пыталась разыскать дочь по этой татуировке, — помолчав, неохотно продолжил он, — но... потом была война. — Теперь сама видишь, — тихо произнесла Саския, — не зря дороги судьбы привели тебя в Верген, Арсия. — Наверное, я чего-то подобного и ожидала, — задумчиво ответила наёмница. Она даже была, пожалуй, несколько разочарована. Раньше девушка часто представляла, что эта тайна перевернёт весь её мир. Даже обидно как-то. — Только мои родители были обычными людьми, я выросла среди людей, я ощущаю себя человеком. Да и глупо было бы мне считать себя кем-то иным. И то, что во мне есть капля эльфской крови, этого не изменит. — Абсолютно ничего не изменит, — эльф, кивнув Саскии, пошёл к двери. — Постой, Иорвет, — окликнула его Арсия, — ещё один вопрос. Из чистого интереса... Как звали ту эльфку, с которой всё началось? Эльф молчал так долго, что наёмница решила, что ответа не дождётся. Но он ответил. — Aelirenn. Дверь захлопнулась. — Они шли за ней, верили ей и умирали с её именем на устах, — тихо, мечтательно, словно цитируя древнюю балладу, произнесла Саския, — и, конечно, все были безнадёжно влюблены в неё как в... — ...как в тебя сейчас, — закончила за Деву Арсия. — А Иорвет? Он знал её? — Я не знаю, — призналась Саския, — он не любит говорить о прошлом. Порой мне даже кажется, что он скрывает что-то ... очень нехорошее. Но поговорим о делах наших дней. Так, начинается... — Я как могла, откладывала этот разговор. Давно надо было тебе всё рассказать, но я просто не знала, как начать. Как бы ты посмотрела, скажи я: «Знаешь, а я – дракон»? — Ах, ты об этом, — облегчённо рассмеялась Арсия, — на меня в последнее время столько всего свалилось, что уж не знаю чему и удивляться. Хотя там, в подземелье я, честно, струхнула. — Мне с детства внушили, — продолжила, хмуря брови, подруга, — что я должна хранить свою тайну, если хочу выжить. А сейчас об этом знают слишком многие. Слишком многие! — покачала она головой, словно отвечая на чей-то вопрос. — Нет-нет. Иорвет прав, ведьмак ещё может быть полезен. — Саския, — решилась напомнить о себе Арсия, — я хотела спросить – то, что говорят о вас с Иорветом, - это правда? — Я тоже слышала эти разговоры. Пусть люди говорят. Не думаю, что хоть кто-то из них догадывается о том, что для дракона нет ничего более отвратительного, чем человек. Драконы испытывают к людям инстинктивное отвращение. Мой отец был другим, ему вы были симпатичны. Он и меня научил понимать, сосуществовать... — Саския, я тебя не о сосуществовании спрашиваю. — А ещё драконы видят вас, и людей, и эльфов, немного по-другому, глубже. У каждого из вас есть то, что отец называл «искрой». Может это и есть душа, не знаю. Искры - как огоньки свечей, у кого-то ярче, у кого-то уже всё прогорело, и остался лишь пепел... Очень редко встретишь того, чья искра полыхает как лесной пожар, как пламя над городом. Поверь, ни один дракон не отказался бы погреться у такого огонька. В общем, — засмеялась Дева, видя нетерпение подруги, — я нашла бы достойное применение этому эльфу, если бы... — Эй, подруга, ты с наёмницей говоришь или с профессором филозопии? Но договаривай уж. — Видишь ли... — Саския снова стала серьёзной, — ни одно государство севера не примет с радостью ни свободный Верген, ни меня на троне. Поначалу придётся идти на уступки, жертвовать своими интересами. Очень вероятно, что первым же требованием будет выдача бандитов и военных преступников. — Но это же... — Арсия замолчала. Слово, просящееся на язык, было слишком эмоциональным, — Что будет, когда он узнает? Как ты ему скажешь? — А почему ты думаешь, что он не знает? За всё надо платить, всё имеет свою цену. И Свободная Долина Понтара в том числе. Иорвет готов заплатить. Пойми же, — с какой-то досадой продолжила Саския, — я давно уже не та деревенская девчонка, которую Иорвет пощадил лишь по какой-то непонятной прихоти. Я почти королева. А королева не может себе позволить видеть каждого человека. Королева должна заботиться о благе всей страны, а иногда ей приходится жертвовать чем-то во имя великой цели. — А с угрызениями совести королевы не знакомы? — Довольно, — нахмурилась Дева, — Если мы закончили говорить о мужчинах, может, вернёмся к более важным делам? Хенсельт уже достаточно долго ожидает у наших ворот... Стоит ли говорить, что ни на какую капитуляцию Арсия не пошла. Присела на каменную скамеечку в коридоре и задумалась. Глас рассудка подсказывал ей оставить всё как есть, да заняться собственными проблемами. А ещё лучше – оседлать коня и направить его хвостом на юг, мордой на север. В Ковир или Повисс. Она же наёмница. А наёмники (как и ведьмаки), не мудрствуя лукаво, рубят всех подряд, на кого наниматель укажет. И вовсе не спасают от драконов принцесс и ушастых революционеров. Тем более что эльф её и слушать не станет. Но, размышляя так, девушка отлично понимала, что никуда она не уедет. Почему-то она сразу поверила Саскии. Верно, было в этом эльфе что-то этакое... Решил заплатить жизнью за Свободную Долину? Не слишком много о себе мнит? Но не в этом ли была причина того, что он постоянно её отталкивал? А может, никому уже до Иорвета и дела нет? Ни Радовиду, ни другим правителям севера? Ей нужен был совет умного, опытного и разбирающегося в политике и придворных играх человека. То есть Вернона Роше. Уж в совете Вернон не откажет. Сначала, конечно, поворчит и позлится, раз она его не послушала, но, насколько она его знала, поможет. А знала его Арсия уже почти два года, с того самого дня, как один сиятельный вельможа нанял её выкрасть у «полосатого» компрометирующие письма. Одним из многочисленных достоинств наёмницы было то, что не привыкла она откладывать дело в долгий ящик. Если, конечно, способность действовать, не особо раздумывая, можно причислять к другим столь же сомнительным достоинствам. Сразу же за городскими воротами она свернула к давно присмотренной скале с удобными для рук и ног выступами. Пробежала по тонкому, словно канат, гребню, перепрыгнула через расщелину. Отсюда уже было рукой подать до поля давней битвы, на которое ещё не осмеливались соваться даже вездесущие мародёры. Военный лагерь каэдвенцев кипел как котёл. Солдаты, меся грязь, собирали пожитки, разбирали шатры, готовясь к переправе через Понтар. В такой кутерьме ничего не стоило затеряться. Ржали кони, матерились офицеры, визгливо, перекрывая весь окружающий лагерный гам, поливали друг друга грязью две маркитантки. Арсия глубже натянула капюшон плаща, но никто на неё дважды и не взглянул. А вот лагерь Синих Полосок встретил её неожиданной тишиной и пустотой. Лишь хлопало на ветру разорванное полотнище одной из палаток. От другой и вовсе остался лишь обгорелый остов. Пахло гарью и кровью. В стороне девушка заметила тело в синей форме и знакомых доспехах. Приблизившись, она с замиранием сердца перевернула убитого и облегчённо вздохнула – этого лица она не помнила, видимо солдат был из новеньких. Раздалось низкое угрожающее рычание. Наёмница медленно обернулась, рука легла на рукоять ножа. Позади неё скалил клыки пёс известной тальгарской породы – огромный, серый с чёрной, покрытой старыми шрамами, мордой. Девушка знала этого пса – он приблудился к отряду Вернона давно, где-то под Вызимой. Солдаты тогда ещё долго смеялись над придуманной командиром кличкой. — Геар, – позвала она, протягивая руку. Пёс прислушался, склонив голову, потом вильнул хвостом. Узнал. — Что же здесь случилось, дружок? — Арсия потрепала по загривку довольного пса, — жаль, что ты ничего не расскажешь. Что ж, пойдем, поищем кого-то более разговорчивого. — Деньги потратить или подзаработать? — прищурилась на Арсию бордель-маман, ещё молодая и привлекательная женщина с выдающимся бюстом. — Мне бы только спросить... — «Спросить» стоит столько же, сколько и потрахаться, — ясно улыбнулась женщина. Вздохнув, наёмница полезла в кошель. Деньги убывали с невероятной скоростью. Услышав, что девушку интересует судьба темерского отряда и Роше в частности, бордель-маман одобрительно кивнула головой: — Достойный мужчина. И щедрый. Только девочки мои ему не больно по вкусу пришлись... Из дальнейшего повествования (которого не постыдился бы и Лютик) явствовало, что «достойный мужчина» умыслил покушение на самого государя Хенсельта, да коварный сей замысел был раскрыт хитроумным чародеем Детмольтом. Он-то и расставил темерцам коварную ловушку – славный пир. Но командира «Полосатых» взять было непросто. Ушки он держал на макушке, словно предупредил его кто. Тогда то и случился бой. Жестокий и неравный. Отряд темерцев, побросав снаряжение, теряя убитых и раненных, отступил к кораблю и, обрубив якорь, исчез в тумане. Никто их не преследовал, потому как раз волею богов исчезла мгла, наделав своим исчезновением переполоха поболее, чем появлением. Обратно в Верген Арсия добиралась куда дольше – за ней, прихрамывая, тащился Геар. По возвращении девушка не сразу отправилась к себе в гостиницу. Сперва заглянула в дом, где квартировал её отряд. Хотя, какой уж отряд. Одно название. Ещё один боец погиб на стенах Вергена, двое ранено. Ивона опять, где-то носило – последнее время он усиленно избегал её общества. Она проверила повязки, напоила раненных солдат целебным отваром. Заодно обработала мазью и перевязала рану Геара. Пёс позволил ей закончить перевязку, внимательно следя за каждым движением. Потом отхромал в угол, где осторожно содрал бинты и вылизал лапу. Девушка только руками развела. Наверное, поэтому новости она узнала последней. Не успела наёмница войти в общий зал таверны, как нос к носу столкнулась с Лютиком. — Куда ни пойдёшь, везде ты, поэт! — вспылила она, — подстерегаешь ты меня, что ли? — Ещё чего! — возмутился бард, — как ты, возможно, знаешь, я разделяю всех женщин на чрезвычайно приятных, просто приятных и... Короче, тебя я к этим типам не отношу. — Меня твои отношения не волнуют, трубадуй. Я ведьмака ищу. Не видел? — Э-э-э...— протянул поэт, — да ты опять ничего не знаешь. Ведьмак уж на дороге в Локк-Муинне. Сразу после переговоров и отправились они с Иорветом. — Иорвет ушёл в Локк-Муинне? — Ушёл. Да где ты была-то? Эй, дева... — поэт ухватил Арсию под локоть, увлекая к дальнему столу в самом тёмном углу за камином. — Что ж так расстроилась? Не хотел я тебя обидеть. Я всегда говорил, что классически прекрасные девы забываются быстро, а вот такие-то и западают мужчинам в душу. Уж поверь. Арсия только отрицательно замотала головой. Какое ей дело до прекрасных дев и мужских душ? У неё... у неё Иорвет ушёл! — Зачем он ушёл? Почему? — Иорвет? — осторожно поинтересовался поэт, роясь в карманах. Результатом поисков оказался кружевной батистовый платочек. С удивлением взглянув на находку, Лютик зачем-то вручил его Арсии. — Лёгких путей ты не ищешь, как я погляжу... Вообще-то это большая тайна, я Геральту обещал, что никому-никому. Но раз такое дело... Саскию они пошли спасать, ну и Трисс заодно, конечно. Филиппа Саскию околдовала, заморочила, воле своей чародейской подчинила... Эй, дева, ты куда? Я ещё не закончил... — В Локк-Муинне, конечно. — Постой, — Лютик снова усадил её на скамью, — остынь, послушай, подумай. Эльфы частенько сходятся с человеческими женщинами, но, как правило, такое заканчивается очень плохо. А уж такой, как Иорвет... Мне всё это не нравится, если хочешь знать. Ты словно вдруг заболела этим эльфом. Неужели думаешь, что он выберет тебя? — Твой совет запоздал, Лютик, — улыбнулась Арсия, — а платочек можешь себе оставить, мне он не понадобится. — А какая бы вышла баллада! – размечтался поэт, — ведь если эльф любит по-настоящему, то это навсегда и насмерть. И добро бы полюбил он эльфку, а то девчонку, которой по его меркам, жить как мотыльку... — Вот спасибо. Но поэт уже не слышал её, а бормотал себе под нос, да загибал пальцы, отсчитывая слоги. *** — Ивон, поднимай ребят. До темноты надо успеть выйти. – Скомандовала девушка, врываясь в дом. — Куда ещё? – недовольно буркнул парень, поднимаясь со скамьи. – То в Верген летели как на пожар. Ни гроша за службу не получили. Теперь ты за эльфом своим бежишь, а нам, какой резон? — Моей подруге нужна помощь, — чеканя каждое слово и твёрдо глядя в глаза наёмнику, произнесла девушка. Ивон не выдержал, отвёл глаза. — Аккурат подруге... – тихо буркнул он в сторону. — Ты слышал приказ, солдат? Собирайтесь. Иорвет с ведьмаком уж давно вышли. — Аккурат с ведьмачком... – также в сторону ухмыльнулся наёмник. — А вот этого не смей! – прошипела Арсия, сжимая кулаки, не сразу сообразив отчего на его лице появилась похабная ухмылка, — ещё одно слово... — Да я что? Я ничего. – Наёмник беспокойно моргнул. Он ещё с детства помнил, как больно бьют эти совсем небольшие кулачки. – Бабы болтали. Мало ли что им в бошки-то придёт, бабам-то... — А не потому ли не хочешь идти, что сам здесь бабу нашёл? — насмешливо осведомилась Арсия. - И что? Может, и нашёл, – насупился Ивон, — Пусть вдова, беженка с дитями, но баба она хорошая. Готовит отменно и, самое главное, не прекословит ни в чём. Нечета некоторым, которые книжек начитались, и человеку уж понять невозможно, какого рожна ещё им нужно. — Что ж, — голос Арсии прозвучал обманчиво мягко, — у каждого своя дорога, и глупо насильно тащить на чужую. Желаю счастья, прощай. Она отвернулась и быстро сбежала с крыльца, только ножны меча стучали по ступенькам. - Арсия, постой... Девушка чувствовала, что наёмник смотрит ей вслед, но не обернулась. На душе было скверно. Так и вышло, что в тот день она одна вышла за ворота Вергена. Хотя нет, не одна. За ней, прихрамывая, бежал Геар.