Дороги, которые нас выбирают

... о тебе мечтать, хоть до скончания века… Но есть в тебе огонь, что пылает любя! Я знаю, что ты любишь одного человека, Но это, чёрт возьми, к сожаленью не Я! И зная это, Я жду рассвета. Наверно, обо мне не вспомнишь ты… В мечтах согрета, как лучик света Девушка, крадущая сны. За окном уже который день шумел ливень, то постепенно стихая, то снова мерно барабаня по крыше. Тяжёлые струи стекали с карнизов, образуя потоки, бегущие с холма. Ранняя осень превратила в грязное месиво дороги, залила поля и луга. Дул порывистый, пробирающий до самых костей ветер, швырялся пожухлой листвой, ломал сучки деревьев. Вкупе с холодным дождём он нагонял по-настоящему осеннюю тоску, заставляя забыть о, казалось бы, недавних теплых деньках. С некоторых пор Вернон Роше полюбил такие вечера, когда время принадлежало только ему. Уютно потрескивали поленья в камине, дрожал огонёк свечи, шуршали листы тетради, скрипело перо по бумаге... Дом, наконец, затихал. Засыпала Анаис, намаявшись с книгами, лошадьми и мечами. Уходила домой служанка. И даже (о, счастье!) успокаивались неугомонные Тиль и Милле. Сегодня они уснули прямо на ковре перед камином, в обнимку с Геаром. Роше постоял над ними в задумчивости, а потом осторожно сгрёб сонных в охапку и понёс в спальню. Старый пёс, вздыхая, побрёл следом. Роше знал, пёс обязательно залезет на кровать, под одеяло. Темерец не видел в этом ничего плохого, а вот Арсия, бывало, ругалась. Да, Вернон Роше писал мемуары. Кто мог подумать ещё несколько лет назад, что капитан спецподразделения пристрастится к перу. Нет, темерец не надеялся, что его записи кому-то понадобятся, разве что Анаис прочитает. Когда-нибудь. Каждый человек имеет право знать правду о своём отце. Наверное... Только вот писалось у него по большей части не о Фольтесте. Послышались тяжёлые шаги. Скрипнула дверь. - Разрешите доложить, командир? – Бран, старый служака, хромая, переступил порог. - Докладывай. – Роше присыпал последние строки песком, осторожно стряхнул его излишки со страницы. - Спрашивают вас... - Кого принесло по такой погоде, да на ночь глядя? – Нахмурился Вернон. Настроение сразу испортилось. Пропал спокойный вечер. - Эльф, командир. Я уж хотел было из самострела лупануть... Но вы ж сказали обо всех докладывать. - Что за эльф такой? – тянул время Роше. Старый солдат промолчал, но как-то особенно промолчал. Стало тревожно. Дьявол! Принесли же черти. А какой вечер хороший был. Прихватив моргенштерн, Вернон Роше отправился к двери. Большинство его нынешних гостей заслуживали именно такой, «тёплый» приём. Эльф с последней встречи не изменился. А с чего ему меняться? Насквозь промокший плащ, высокие, заляпанные грязью, сапоги. Эльф откинул капюшон, и струйки воды потекли по его лицу, по длинным прядям отросших за четыре года волос. - Милсдарь Иорвет из Локк-Муинны! – развёл руки Роше, пародируя их давнюю встречу под Флотзамом, - Спаситель Вергена, защитник Аэдирна, удостоенный рыцарского звания наследницей трона несуществующей ныне Темерии... Слышал, тебя разыскивают все секретные службы Аэдирна и Нижней Мархии, а ты стоишь в грязи, у порога моего дома. - Я не к тебе пришёл, пёс, - фыркнул эльф, по привычке задирая свой нос. - Я догадался, Лис. Именно поэтому я тебя не вышиб со двора. Бьюсь об заклад, ты аккурат долетел бы во-он до той роскошной грязной лужи. - Я пришёл за тем, что принадлежит мне по праву. Позови свою... женщину. - Ты не торопился. – Хмыкнул Вернон, - Но так, или иначе, но здесь нет ничего, что принадлежало бы тебе. Даже по вашим дурацким эльфским законам, дети принадлежат матери. - Дети? – прищурился Иорвет. Роше поклялся бы, что эльф покосился назад, на дорогу, уводящую прочь от дома. – А... ты уверен, Dh'оine, что... На обычно самоуверенной эльфской физиономии читались сомнение и растерянность. Очень понятные, кстати, любому человеку, любому мужчине чувства. Но сегодняшний вечер расположил бывшего «синеполосочника» к милосердию. Он прогнал с лица ехидную усмешку. - Чтобы удостовериться, тебе будет достаточно одного взгляда. Не скучал ты в Вергене, во время осады, sidh... Ладно. - Вернон Роше ругнулся про себя, - Как говорится, гость в дом... Заходи. Плащ у порога снимай, а то целая лужа с тебя натечёт. И сапоги вытирай. - Ручной ты стал, темерский пёс, - оскалился в улыбке эльф, обретая всегдашнюю свою наглость, - домашний. Уютный дом, красивая женщина... Что ещё нужно Dh'оine, чтобы спокойно встретить старость? - А тебе завидно, Лис? Я слышал, что королева Саския дважды откладывала свадьбу со Стеннисом, но всё же у неё хватило ума вышвырнуть тебя за порог. - Я сам ушёл, - продемонстрировал гордый профиль Иорвет. Он не собирался объяснять Dh'oine, что уж слишком быстро Аэдирнская Дева показала свой драконий нрав и хватку. А он не привык... - Значит, - на лице темерца мелькнула улыбка, - притча про волка хороша и для лиса. - Какая ещё притча? – подозрительно осведомился sidh. - Да та, в которой молодая и наивная селянка прикормила матёрого волчару, полагая, что он будет охранять её дом и двор. Но сколь волка ни корми... Сосуществования не вышло. - Мне поздно меняться, Вернон Роше. – тихо сказал Иорвет. - Я не буду говорить, что мое отношение к миру изменилось. Это не так. Слишком много всего было. Но я не хочу и не могу потерять эту женщину. Может, у меня получится не быть бессердечной сволочью по отношению к ней. Довольно, Blathan Caerme, гирдянда судьбы, плетёт как хочет. Позови... Арсию. Давно ей пора решить. - Давно пора, - согласился темерец, не торопясь, доставая трубку, - но позвать не могу. Нет её дома. А ты не стесняйся, двигайся ближе к камину. - Нет дома? – эльф, усевшись на скамью, глянул в окно. - Ты лжёшь, пёс. Роше спокойно набил трубку табаком, поискал на столе огниво. Не нашёл. - Понимаешь, эльф, - негромко произнёс он, - Арсия сама нашла меня, пришла, когда больше некуда было идти, негде искать помощи. И поначалу мне казалось, что она счастлива и всем довольна. Ей нравился дом, они сдружились с Анаис... всё было хорошо. Но потом я заметил, что она заскучала. Может и правда, не создана она для тихой, мирной жизни. Ну, чтобы долго не болтать - не так давно Арсия решила съездить в соседний городок. Развеяться, как она сказала. Уже потом, с дороги написала мне. Как раз в те дни дошли слухи о тебе. Говорили, что опять на заборах появились розыскные грамоты. Говорили, что видели тебя, утыканным стрелами... – Темерец отбросил трубку, вскочил и, опираясь на стол, навис над сидящим напротив Иорветом. – Тебя она поехала спасать, ушлёпок. Понятно? - Это я понял, ублюдок. Мне не понятно, почему в таком случае ты спокойно сидишь дома, у огня. Почему, Вернон Роше? С ней же, наверняка, уже что-то случилось. С её-то способностью влипать в неприятности. - Почему!? – зарычал темерец, – а на кого я оставлю Анаис и... и остальных? Анаис до сих пор разыскивают реданцы, да и Эмгыр не откажется от такой заложницы. А твои ублюдки... Арсия уверена, что их ищет чародейка. Филиппа. Уверена, что ведьме зачем-то нужна кровь. Сперва я думал, что это просто глупые женские страхи, но однажды... Да что тебе объяснять! Бывший скоя’таэль выглядел несколько взволнованным и озадаченным. - Мы должны отправиться в путь вместе, - сказал он, - Чтобы быстрее найти Арсию, чтобы она могла выбрать. А здесь оставь верного человека. - Кого? Этот человек должен быть способен защитить дом, не должен поддаться на чародейский обман, быть лояльным к эльфам и не должен обидеть девочку. Ты знаешь такого? - Gwynbleidd. - Что? - Gwynbleidd. Послушай, Вернон Роше, по дороге сюда я встретил его. Ведьмак не видел меня, по обычаю своему, беседуя с кобылой. Из диалога я понял - он в очередной раз сбежал от своей чародейки, не знаю только, от которой. Уверен, в такой ситуации он согласится на любой контракт. - Геральта в няньки? – усмехнулся темерец, - А что, неплохо. Что там этот эльф говорил о старости? И впрямь, не заметишь, как она подкрадётся, если сидеть на месте. А в дороге пусть ещё найдёт... Он ошибался, вечер определённо удался. Всё как раньше. Словно все друзья живы. И даже враги... PS: Есть дороги, которые надо пройти в одиночку... Есть моменты, где нужно ставить точку... Есть ситуации, в которых надо прощаться... И люди, к которым лучше не возвращаться... Но мы не можем.