Street Rat

Детство на улицах Аграбы не было сплошным пением и танцами, весельем и играми. Нет, это не было и приключением, которое следовало просто пережить — это была жестокая и суровая жизнь. Для детей сирот, оказавшихся без семьи это означало лишь одно — делать всё ради пропитания. Что угодно. В то время, как некоторые обходились простым попрошайничеством у богатых и щедрых жителей города, пусть эти понятия и редко шли рука об руку, большинство детей вели преступную жизнь. Кто-то промышлял кражами всего, что могли, кому-то повезло быть быстрыми, чтобы скрыться от зорких глаз лавочников и бдительных стражников. Других же, что становились достаточно взрослыми или в меру красивыми, в зависимости от обстоятельств, ждала жизнь торговли собственным телом. Мальчики или девочки, это редко имело значение, люди были готовы заплатить немало за невинность купленного ребёнка. Для тех, кому посчастливилось иметь семью, жизнь оборачивалась гораздо лучше. Владельцы лавок были склонны доверять им, чем бедным сиротам, которые, казалось, занимали улицы на каждом шагу. И деньги были гораздо меньшей проблемой. Для пожилых же обитателей трущоб, то есть тех, кто не обзавёлся семьёй, жизнь обычно поворачивалась одним из трёх путей. Они получали работу на рынке, что было довольно редким явлением, поскольку владельцы лавок были известны своей скупостью, не желая платить за помощь. Не говоря уже о том, что они редко доверяли выходцам из трущоб. Другим вариантом, по-своему довольно популярным, была продажа своего тела. Те, кто выбирал этот вариант, при условии, что у них была подходящая внешность, если были достаточно умны, обращались за посредничеством к одному из многочисленных борделей, разбросанных по улицам Аграбы. В конце концов, они обещали кровать, еду и кров — гораздо больше, чем люди могли получить, живя самостоятельно. Не говоря уже о защите от стражи. Слишком много проституток было брошено в застенки темниц руками стражников. Причины неуплаты мнимых штрафов или же отказ стражникам отдать в пользование своё тело редко разглашались. Однако в чём можно было быть полностью уверенным, так это в том, что однажды отправленные в подземелья почти никогда не возвращались обратно. Последний вариант был не для слабаков, жизнь вора, безусловно, была сомнительной. В конце концов, они крали у всех, кого могли, обычно оставляя бедняков на произвол судьбы. Вместо того, чтобы честно зарабатывать на жизнь, в отличие от тех, кто выбирал другие варианты, они предпочитали забирать себе то, что им не принадлежало. Конечно, их вряд ли можно было винить — они выбирали такую жизнь не из-за острых ощущений. Подобно тем, кто продавал своё тело за деньги, чтобы выжить, воры продавали свои души, чтобы продержаться очередной день. Кто не воровал, тот не ел, а без еды умирают. Это был такой простой закон, да и цены на рынках сами по себе были преступными. Неудивительно, что с каждым днём воров на улицах становилось всё больше. На каждого же появившегося вора неизбежно приходился один погибший. Большинство из них погибали от рук стражников или лавочников. И если это были не лезвия, отсекающие конечности, чтобы впоследствии оставить их истекать кровью посреди улицы, то были удары дубинками, избиения и порки до тех пор, пока они больше не могли стоять. Некоторые погибали, неудачно соскользнув с крыши или бельевой верёвки, оборвавшейся под их весом. Такое было вполне привычным для многих воров, по крайней мере, начинающих. Конечно, чтобы выжить, нужно было быть настолько худым, чтобы верёвки могли выдерживать, позволяя сбежать. Те, кому посчастливилось пережить падение, редко выживали, будучи схваченными стражей. По крайней мере, не с повреждёнными конечностями. И разумеется, как и в любой другой истории, из правил должны быть исключения, и оно было. Его звали Аладдин, он был обычным мальчишкой из трущоб. Он едва повзрослел, и у него впереди была вся жизнь. С чёрными, как смоль волосами, и карими глазами он мог легко затеряться в толпе на базаре. Нельзя было и отрицать, что он был хорош собой, в конце концов его родители были идеальной парой будто из дамского романа: мать красавица, каких поискать, а отец — лихой разбойник. Можно было только ожидать, что ребёнок у них родится красивым. Конечно, жить на улицах будучи привлекательным было сродни благословению и проклятию. Обаяние, кокетливость и доброта только прибавляли мальчику проблем. Из-за этого было слишком легко заметить его белозубую заразительную улыбку, а на улицах последнее, чего хочет вор — привлекать лишнее внимание. Конечно, дело было не в том, что он не нравился людям, скорее наоборот. Особенно женщинам и детям. В конечном итоге, у него появилась привычка отдавать свою еду тем, кто, по его мнению, нуждался в ней больше, будь то старый бедняк, изгнанный из дома, чтобы не кормить ещё один голодный рот, или слабый ребёнок, у которого просто не было родителей. И если он видел женщину в беде, то прилагал все усилия, чтобы помочь ей, при условии, что был достаточно здоров. В конце концов он вырос на улицах и, как и все остальные, испытывал те же муки голода, постоянный холод, пронизывающий до костей суровыми пустынными ночами, и жгучее жжение, что возникает после целого дня, проведённого на улице под палящим солнцем. Он был таким же, как и все остальные, просто красивее большинства. Что разумеется, не осталось незамеченным.

***

Джафар был человеком, привыкшим добиваться своего. Он являлся главным визирем султана Аграбы, и люди редко, если имели смелость, идти против его желаний. В нынешнее время официально у власти находился султан, будучи человеком слишком мягкосердечным, будто плюшевым, чтобы быть чем-то иным, кроме как предметом обожания народа. Нет, истинным человеком, стоящим у власти, был Джафар, и он позаботился о том, чтобы все вокруг знали об этом. Конечно, не все так высоко ценили усилия этого человека привести город к процветанию. Дочь султана, Жасмин, особенно громко заявляла о своей неприязни к нему. Она была именно такой, какими бывают капризные, избалованные юные принцессы. Отец не обращал на неё внимания, она ничего не знала о мире, и о том, как управлять страной, а её единственная неприязнь к нему заключалась в его внешности. Он не соответствовал её высоким стандартам физической красоты, поэтому находиться рядом с ним она не испытывала ни малейшего желания. Его же собственная неприязнь к ней тоже мало помогала. В конце концов, кто бы мог вынести пребывание рядом с плаксивой девчонкой изо дня в день без продыху? Даже великолепной красоты было недостаточно, чтобы он мог игнорировать остальные её недостатки. Она совершенно ничего не знала о внешнем мире, выросшая в своём защищённом со всех сторон уютном мирке, и всё же у неё хватало наглости критиковать его решения на каждом шагу. Она никогда даже не выходила за пределы дворцовых стен, но вела себя так, будто знала об управлении королевством больше, чем он. Это было невероятно оскорбительно и, подумать только, она даже думала, что у него есть к ней какие-то чувства. Откуда, чёрт возьми, такие мысли? И вот это больше всего сбивало с толку. Но принцесса была не худшей из проблем Джафара, вовсе нет. Все его проблемы произрастали из некомпетентности тех, кого он отправлял на выполнение собственных приказов. Даже простой поход на базар, чтобы доставить ему припасы, казался слишком непосильным для дураков, работающих во дворце. Он потерял счёт тому, сколько раз нетерпеливые мужчины и женщины возвращались с базара с испорченным товаром, если они вообще что-то приносили. Они не могли взять в толк, что броская одежда, символизирующая их положение во дворце, делала их лёгкой мишенью за пределами дворцовых стен. Впоследствии их часто грабили воры или лавочники, не имело значения. Все эти походы всегда заканчивались одинаково: пропадали либо деньги, либо товары, после чего они возвращались к господину с пустыми руками. Тех, кто всё же возвращался, чаще больше никогда не видели. Разумеется, если они не возвращались вовсе, то за их головы назначалась награда. И мест, где они могли спрятаться, было весьма мало. В конце концов, Джафар был не из тех, кому можно перечить. Из-за этого до сих пор оставалась проблема доверия к собственным слугам, которым он мог поручить выполнение того, что казалось простой задачей. Это должен быть кто-то здравомыслящий, не очередной безмозглый болван. Но самое главное, это должен быть кто-то честный или, по крайней мере, кто-то кто мог ясно понимать, что кража у Джафара будет последним, что он сделает в жизни. Так что, как и в любой истории, где два персонажа с довольно разными целями встречаются, влипают в приключение и в конце концов влюбляются, именно это и произошло с Аладдином и Джафаром. Без песен и танцев, которых, казалось, в подобных историях всегда было в избытке. И конечно их любовь не вспыхнула на пустом месте. Скорее односторонний всплеск похоти с первого взгляда, пока второй был бессилен пойти против своего господина. Ну, в любом случае, суть заключалась в том, что всё началось в тот момент, когда эти двое повстречались. И, как во многих других историях, этой встрече поспособствовала дворцовая стража…