Свадьбы, как вскоре решил Аладдин, были, возможно, самой худшей идеей человечества. Они вызывали стресс, обходились в целое состояние и приводили в отчаяние всех, пусть даже отдалённо причастных к торжеству. Тем не менее, Аладдин должен был признать, что оно того стоило.
— Я не могу этого сделать, я не могу! Что я вообще делаю? О чём я только думала? Я не могу, Аладдин, я не могу сделать этого!
Что ж, оно точно будет того стоить, как только он убедит Жасмин пойти по проходу к алтарю.
— Ты всё сможешь, я знаю, что сможешь. Ты любишь его, а он любит тебя. Это всё, что тебе нужно помнить, чтобы пройти к алтарю. После этого всё, что тебе нужно сделать — послушать какого-нибудь старика, ответить: «я согласна», когда он спросит и, прежде чем ты поймёшь, ты уже будешь замужем. И тогда ты сможешь танцевать, есть и веселиться. Всё будет хорошо, обещаю.
— Правда? Просто, я не могут отделаться от ощущения, что что-то пойдёт не так. До сих пор всё было просто идеально, но я не могу избавиться от ощущения, что моя свадьба обернётся катастрофой.
Идеально? Может, для неё приготовления к свадьбе и были идеальными, но для Аладдина эти дни обернулись постоянным напряжением. Учитывая ложь его отца, любовь Жасмин и Амира и явную нехватку времени наедине с Джафаром, скорее это вылилось в огромное количество работы и почти ни минуты свободного времени. Хотя, если повезёт, это изменится после церемонии. Возможно, даже по пути к алтарю, если ему и правда повезёт.
— Принцесса? Пора, — один из слуг вошёл в покои, терпеливо ожидая у входа.
— Иду! — ответила Жасмин. Как только слуга ушёл, она снова принялась мерить шагами комнату.
— Пожалуйста, перестань, у меня от тебя голова кружится, — от взгляда, которым она одарила его, по спине пробежали мурашки. — Или нет.
Жасмин вздохнула и присела рядом с ним.
— Ты думаешь, я совершаю ошибку?
Аладдин замер, о чём это она? Жасмин узнала правду? Давала ему шанс признаться? Или это просто был внезапный приступ трусости? Как бы он хотел, чтобы это было последним вариантом. Хотя бы для того, чтобы его сердце перестало выскакивать из груди. Серьёзно, жизнь на улице и близко была не такой напряжённой, как весь этот бардак.
— Ты любишь его?
— Да, — Жасмин без колебаний ответила, даже не задумываясь.
— Тогда разве всё остальное имеет значение? Я знаю, что ты напугана. На твоём месте я был бы в ужасе. Но просто задумайся на секунду. Ты всегда знала, что этот день настанет. Что тебе придётся выйти замуж и обеспечить будущее Аграбы. Если ты выйдешь замуж за Амира, то не просто выполнишь свой долг, но и, наконец, будешь счастлива. Разве не этого ты хотела? Чтобы рядом был кто-то, кто будет любить тебя просто так?
Какое-то время Жасмин просто молчала, Аладдин же терпеливо ожидал её ответа.
— Ты прав.
Аладдин чувствовал себя почти оскорблённым тем, что она казалась такой удивлённой этим открытием. Разве в прошлом он не выдавал хороших идей? Приход во дворец, например… хотя, на самом деле, у него не было выбора. Влюблённость в Джафара? Ну, это было… ладно, может, ему стоит задуматься о другом примере. Хм, наверняка же должна быть хоть одна отличная идея?
— Принцесса? — слуга позвал ещё раз, и на этот раз его голос звучал более настойчиво.
— Я же сказала: «иду»! — фыркнула Жасмин, Аладдину едва удалось скрыть ухмылку.
— Итак… сожаления? — осмелился спросить Аладдин. Будучи ответственной и зрелой принцессой Жасмин ударила его первой попавшейся под руку подушкой. Поморщившись, Аладдин издал смешок. — Я приму это, как: «нет».
— Как я выгляжу? — спросила Жасмин уже на выходе из комнаты.
— Как принцесса, — улыбнулся Аладдин. Жасмин бросила на него колкий взгляд. — Я хотел сказать королева, — поспешно исправился он. Жасмин довольно кивнула.
— Прекрасно, — она сделала глубокий вдох. — Кажется… думаю, я готова.
Похоже, это было не совсем правдой, но Аладдин решил промолчать. Ему всего-то нужно было провести её к алтарю и передать в объятия будущего мужа. Тогда Жасмин обретёт долгожданное счастье, а Аладдин снова сможет вздохнуть свободно.
Пока Аладдин вёл её под руку на церемонию, у него было время подумать. Были ли его действия правильными? Прямо сейчас он предавал её доверие, доверие султана. Будь раскрыты его манипуляции, и он отправится прямиком на виселицу. И ради чего? Потому что человек, бросивший его в далёком детстве, попросил сделать это? Неужто он и впрямь был так глуп, что оставался преданным такому человеку? Но не тем, кто помог ему, кормил и подарил любовь? Ему было стыдно признаться, но ответ был утвердительным. Как бы глупо и безрассудно это ни звучало, Касим был и оставался его отцом. Он и Амир его семья. А для Аладдина семья значила больше, чем что-либо ещё. Но всё было не так просто, семьи подобной его были редкостью. Аладдин оказался в довольно уникальной ситуации, когда у него была не одна, а целых две семьи. Его семья по крови: человек, который подарил ему жизнь и сводный брат, и семья, которую он создал, придя во дворец: Хаким, Амина, принцесса Жасмин, султан, Яго, Раджа и, конечно же, Джафар. Эти люди заботились о нём не потому что были обязаны, а потому что хотели. Так что ему оставалось делать?
Аладдин надеялся, что ответ был прост. Он последует плану своего отца и будет надеяться, что всё пройдёт гладко, а затем уведёт Джафара в спальню, чтобы всю ночь предаваться удовольствиям. Всё сложится замечательно: Жасмин и Амир будут счастливы в браке, Касиму и султану больше нечего будет опасаться, а его самого перестанут мучить видения бедствий и разрухи. Всё будет хорошо. По крайней мере, он на это надеялся.
Ожидая их появления, султан стоял, гордо выпрямив спину, а лицо его сияло радостью, стоило увидеть свою драгоценную дочь.
— Жасмин! Ох, посмотри на себя! Твоя мама бы так гордилась!
— Правда? — спросила Жасмин, пытаясь сдержать закипающие в глазах слёзы. — Мне бы так хотелось, чтобы она сейчас была здесь и могла увидеть меня.
Черты лица султана смягчились, а глаза подозрительно увлажнились, когда он заключил в объятия свою дочь.
— Я тоже, моя дорогая. Но я уверен, что она была бы рада за вас обоих. Точно так же, как я. Словами не передать, как сильно я горжусь тобой.
Жасмин только кивнула, не в силах говорить. Вместо этого она обняла его, стараясь запечатлеть в памяти именно этот момент. Ведь всего через несколько мгновений она перестанет быть малышкой-принцессой своего отца, а станет женой Амира. Эта мысль была несколько пугающей — осознание, что она больше не ребёнок, а самостоятельная женщина.
Аладдин оставил их наедине, проскользнув в зал как раз в тот момент, когда заиграла музыка. Он быстро занял своё место в передней половине зала, кивнув Амиру, который неуверенно улыбнулся в ответ. За спиной Амира стоял отец, Аладдин бросил на него быстрый взгляд, получив в ответ спокойный кивок. Но он всё равно не мог подавить нервозность, комом осевшую в животе. Вдруг что-то пойдёт не так?
Аладдин бросил взгляд на людей своего отца. Они прибыли в Аграбу накануне, каждый из них принёс в дар драгоценности и сокровища, которые найти в их королевстве было нелегко. Учитывая, что многие из них, скорее всего, были ворами и убийцами, Аладдин оказался удивлён их демонстрируемыми безупречными манерами и благопристойностью. Все они были ухожены, без синяков под глазами или сломанных костей, одеты в прекрасную одежду, что умудрялась заставлять выглядеть утончённо даже самых грузных мужчин, и, пожалуй, самое удивительное, с момента прибытия они ни разу не были грубы или невоспитаны. Хотя Аладдин и не мог быть уверен, как долго это продлится. Но что удивило его больше всего, так это то, насколько все они были заинтересованы в знакомстве с ним. Предстоящая свадьба Амира с принцессой Аграбы, казалось, отошла в их глазах на второй план. Нет, вместо этого их взгляды были прикованы к нему с того самого момента, как они прибыли.
Аладдин подумал, что в этом есть смысл. Он был потерянным первенцем их уважаемого короля, конечно, они были заинтересованы в нём. Но всё же такое количество внимания нервировало. Возможно, виной тому были его привычки уличной крысы, когда чужое внимание часто означало боль, увечья или даже смерть. А, может, это оттого, что он знал, кто они такие. Эти люди, вероятно, умели хладнокровно убивать. Быть может, им это даже нравилось. И пристальный взгляд людей вроде них любого заставил бы занервничать.
К счастью, рядом с Аладдином всегда был Джафар. И отрицать могущество этого мужчины было невозможно. Он был высок и выглядел хищно, что творило чудеса, держа людей Касима в узде. И то, как он обращался с Аладдином, обвив рукой его талию, а ладонью обхватив запястье, ясно давало понять, кому принадлежит юноша. И всё же почему-то мысль о том, что кто-то из этих мужчин хотел его подобным образом, просто казалась Аладдину дикой. Иногда они пялились и отпускали комментарии, но относились к нему с уважением. Они ни разу не попытались прикоснуться к нему, просто наблюдали, как за экзотическим зверьком. Чем больше Аладдин размышлял об этом, тем больше запутывался.
Его мысли были прерваны появлением Жасмин, когда та вошла в зал. Нацепив на лицо улыбку и отодвинув мысли в сторону, Аладдин терпеливо ждал, когда принцесса пройдёт к алтарю. Его улыбка становилась всё мягче, более искренней, пока она подходила ближе. И пусть он не был заинтересован в ней, как в девушке, Аладдин не мог отрицать, что она была бесподобна. Жасмин была просто красавицей. Окутанная белоснежным шёлком, облегающим её тело, с крошечными кристаллами и бусинами, сверкающими под солнечными лучами. Аладдин подумал, что Амир был счастливчиком. Ему действительно очень повезло.
Аладдин повернулся, чтобы посмотреть на Амира, не то чтобы он ему не доверял, но… ладно, он не совсем ему доверял. Но всё же он был его сводным братом, а это должно было что-то значить, верно? Амир, похоже, правда был влюблён в Жасмин, каким бы неопытным ни был Аладдин по части чувств, он знал достаточно, чтобы увидеть, что Амир был искренним. Он не просто играл роль или выполнял приказ отца, нет. Он и правда был влюблён в принцессу. Может, этого было достаточно? Аладдин надеялся, что это так. Опять же, хороший шанс, что всё обернётся именно так, как они надеялись. Всё, что им нужно было сделать — держать Жасмин и её отца в неведении до конца их жизней, и всё будет хорошо. Просто отлично.
— Мы собрались здесь сегодня…
Для многих стало неожиданностью, что церемонию проводил Джафар. Но немногие подходили для проведения такой важной церемонии больше правой руки самого султана. В этот день их королевство обрело принца, в этот день Жасмин обрела мужа. Эта церемония объединит их государства и принесёт безопасность и процветание всем, кто живёт в их королевствах. По крайней мере, так говорили простым людям.
Аладдин переступил с ноги на ногу, неужели церемонии должны длиться так долго? Но как только его внимание начало ослабевать, знакомый визг вернул его к реальности. Когда его попросили разрешить Абу принять участие в свадьбе, Аладдин не знал, как реагировать. Да, разумеется, Абу был его лучшим другом, но он был обезьяной. Идея заставить его подержать кольца была милой, но Аладдин был обеспокоен, что Абу их съест. Или, что более вероятно, просто сбежит с кольцами. Слабость Абу к драгоценностям и разным сокровищам была широко известна. Но Жасмин и Амир настаивали. Поэтому Аладдин согласился при условии, что за Абу будут следить и желательно несколько человек.
К большому удивлению Аладдина, Абу вёл себя прилично. Когда пришло время, он подал кольца, охая и благоговея перед их блеском, прежде чем позволить забрать. Аладдин был впечатлён, хотя и подозревал, что новое золотое кольцо, которое он носил на хвосте, имело отношение к его послушанию. Удивительно, но именно султан до этого додумался. И поскольку в его распоряжении было достаточно различных безделушек, он позволил Абу забрать своё любимое кольцо. И, естественно, вскоре султан стал фаворитом Абу, уступающим только Аладдину.
— … объявляю вас мужем и женой.
Аладдин моргнул, сам того не желая он пропустил большую часть церемонии, слишком погружённый в раздумья. К счастью, он собрался с мыслями как раз в тот момент, когда молодожёны поцеловались, смущённо отводя взгляд. Жасмин была ему почти как сестра и наблюдать, как она целует своего мужа, было неловко. Не в плохом смысле, скорее это похоже, как если бы он застукал сестру с любовником. И хотя он был безмерно рад за них обоих, Аладдин был бы счастлив не видеть интимных подробностей.
Когда гости разразились аплодисментами, а молодожёнов вывели на балкон, чтобы позволить людям отпраздновать вместе с ними, Аладдина потянули в тень. Несколько минут спустя он появился с взлохмаченными волосами, раскрасневшимися щеками и слегка припухшими губами. Секундой позже из этой же тени следом за ним вышел Джафар, и к большому неудовольствию Аладдина он выглядел так же идеально, как и во время церемонии. Но жаловаться было некогда, пришло время для приёма.
Как брат жениха и ближайший друг принцессы, Аладдин должен был быть готов сидеть возле членов королевской семьи. Разумеется, его не просили прислуживать, он больше не был простым слугой. По правде говоря, он уже давно им не был. И всё равно удивился, обнаружив, что сидит среди высокопоставленных гостей. От диктаторов и аристократов до принцев и принцесс — у каждого гостя была своя история, и все они горели желанием ей поделиться.
Многие жаждали общения с потерянным сыном Касима. Как юноше, который привлёк внимание Джафара, многие ему завидовали, а как владельца Абу, умоляли позволить поиграть с обезьянкой. Естественно, Абу купался во внимании, пока самому Аладдину оставалось объяснять, что нет, это не оборот речи, обезьянка и правда ручная. Но он не был уверен, что ему поверили. И конечно, многих заинтересовала его собственная история. История его жизни, о жалкой уличной крысе, которую привели во дворец, в конечном итоге обнаруживая, что он потерянный принц какого-то далёкого королевства. Он словно вышел из детской сказки и, казалось, люди хотели знать о нём всё.
Когда Аладдину удалось ускользнуть от веселья и празднеств, он испытал невероятное облегчение. Под предлогом, что ему нужно в уборную, Аладдин проскользнул в ближайшую нишу, радуясь возможности потратить всего несколько минут, чтобы проветрить голову.
Они сделали это, они правда это сделали. Им сошло с рук то, что было величайшим предательством, которое знавала Аграба. Аладдин не знал, смеяться ему или плакать. В конце концов он не так и не решил. Вместо этого он просто стоял на месте, прислонившись к стене и слушая радостные возгласы и смех гостей. Он шевельнулся, глубоко дыша и позволяя напряжению покинуть своё тело. Этого было недостаточно, чтобы расслабиться окончательно, но он больше не чувствовал такого напряжения, как будто в любое мгновение мог сорваться и всё разрушить. Предполагалось, что это будет счастливым событием, Жасмин вышла замуж, его отец вернулся, а в мире всё наладилось. И всё же единственное, чего он хотел — забраться в постель и спрятаться под одеялом. Хотя, учитывая скорость, с которой гости пили вино, он подозревал, что утром все они будут желать того же самого.
— Вот где ты прячешься.
Аладдин улыбнулся, отодвигаясь, чтобы освободить место для Джафара.
— Ты нашёл меня, — он был совсем не удивлён, Джафар будто всегда знал, где он.
— Скоро они начнут тебя искать. Кажется, все хотят с тобой познакомиться, весь вечер разговоры только о тебе и принцессе. Для них ты загадка, которую, они полны решимости разгадать.
Аладдин только застонал, положив голову на плечо Джафара.
— Как долго нам ещё нужно там оставаться?
— Ты хочешь уйти? — в голосе Джафара звучало удивление.
— То, что мы сделали, я просто… ты не чувствуешь себя виноватым?
Джафар замер. Так вот в чём дело, он так и думал.
— В прошлом я совершал множество вещей, за которые чувствовал вину. Но не за это, — видя, что Аладдин собирается поспорить, Джафар перебил его. — Если бы мы не сделали этого, как думаешь, что бы произошло? Жасмин нужно было выйти замуж, если не за Амира, то скорее всего ей пришлось бы выйти замуж за мужчину, который бы её не любил. Если бы не твой брат, она, вероятно, была бы обречена на несчастную жизнь. Ты этого хотел?
Очевидно, что нет. Аладдин нахмурился, понимая, что Джафар им манипулирует. И всё же он даже не мог заставить себя рассердиться, мужчина был прав. Как бы Аладдину не хотелось признавать, это был единственный способ. Но это не означало, что ему следовало радоваться.
— А что насчёт твоего отца? Твоего брата? Они нуждались в этом союзе, чтобы обеспечить безопасное существование своего народа. И провались их план, как думаешь, что бы с ними случилось? Ты говоришь, что чувствуешь себя виноватым, но насколько хуже ты бы чувствовал себя, получись всё иначе? — Джафар внимательно наблюдал за ним, испытав облегчение, когда Аладдин расслабился. Как бы плохо это ни звучало, у него не было никакого желания мириться с угрюмостью юноши в эти радостные мгновения. И хотя Аладдин уже не был ребёнком, он вёл себя именно так — убегал, чтобы спрятаться, когда всё становилось слишком сложным.
Аладдин отстранился, бормоча извинения. Конечно, Джафар был прав, он не хотел, чтобы с его друзьями и семьёй что-то случилось. Семья… даже сейчас это понятие казалось ему чуждым.
— Думаю, нам лучше вернуться, но, возможно, через час я найду тебя. Сегодняшний вечер должен быть праздничным, что скажешь, если мы отпразднуем его наедине?
Джафар провёл ладонью по щеке Аладдина. Тот нервно сглотнул, прежние страхи вмиг были позабыты. Джафар выжидающе наклонился вперёд, на что Аладдин не мог не ответить. Достаточно уточнить, что, прежде чем они вышли к гостям, прошло некоторое время. И всё же на этот раз Аладдин понял, что относится ко всему спокойнее. Может, позже, он снова начнёт думать слишком много, но сейчас он решил поступать так же, как все вокруг: расслабляться, веселиться и ждать действительно хорошей ночи.
***
— Узнают ли они когда-нибудь правду? — спросил Аладдин, когда дыхание, наконец, выровнялось.
— Нам правда нужно говорить об этом прямо сейчас? — Джафар недвусмысленно шевельнул бёдрами, как бы наглядно показывая свои слова.
Аладдин застонал, слишком вымотанный, чтобы делать что-то ещё, кроме как лежать и раздумывать. По крайней мере, он был последовательным. Аладдин ничего не мог поделать, этот мужчина слишком хорошо умел отвлекать его.
— Господин, пожалуйста?
Чего он хотел, было довольно очевидным к большому неудовольствию Джафара. Но они провели в постели уже несколько часов. И не похоже, что Аладдин успокоится в ближайшее время, если не получит ответ.
— Нет.
Аладдин нахмурился, хотя и несколько нерешительно. По правде говоря, он с самого начала знал ответ. И всё же его совесть требовала спросить. И узнав, что хотел, ему оставалось только наслаждаться остатком ночи. Что ж, по крайней мере, он попытался. Может, он и не был в восторге, но до утра (которое наступало уже через несколько часов), он мог позволить себе расслабиться. Что сделано, то сделано, и изменить ничего невозможно. Кроме того… что вообще может пойти не так?
***
В дальних покоях дворца, где временно хранились свадебные подарки, можно было найти хорошо знакомых всем обитателям дворца животных, что копались в сокровищах.
— Ооо! — Абу поднял перед собой большой драгоценный камень красного цвета.
— Ааа! — Яго же прихорашивал пёрышки, глядя своё на отражение в полированной золотой тарелке.
Раджа наблюдал за ними с лёгким интересом, пока нечто другое не привлекло его внимание. Когда Раджа приблизился, то увидел искусно расшитый ковёр с золотыми кисточками по бокам. Не в силах сопротивляться, да и двое других были явно отвлечены, он рискнул провести лапой по кисточкам. Он задел их раз, затем другой, и как раз в тот момент, когда он приготовился к прыжку, они ударили его в ответ. Раджа едва заметил, как к лапам упала золотая лампа, его внимание было сосредоточено исключительно на ковре, который, казалось, обладал собственным разумом. В буквальном смысле, как оказалось. Встревоженный Раджа отпрянул, когда ковёр начал двигаться сам по себе.
Прервав игру с драгоценностями, какие они только смогли отыскать, Абу и Яго склонили головы, не понимая, что могло напугать такое грозное животное, как Раджа. Тигр же, сосредоточенный на ковре, который следовал за ним, что было довольно пугающей мыслью, споткнулся. Он рухнул на пол, издав предупреждающий рёв, и звук эхом разнёсся по комнате, заставляя ковёр остановиться. Поднявшись на лапы, он едва обратил внимание на то, из-за чего упал — несколько тусклую золотую лампу, которая сразу же привлекла внимание Абу.
И пока Раджа был отвлечён, а Яго ошарашен, не двигаясь с места, он понял, что это его шанс. Абу подкрался к лампе, не обращая внимания на остальные сокровища. Он мог сказать, что в этой лампе было нечто особенное. Сжимая её в лапах, он взглянул на шевелящийся ковёр, а после смахнул слой пыли, замечая под ней мерцающее золото.
— Ооо! — глаза Абу широко распахнулись. Он снова провёл пальцами, и золото стало блестеть ещё ярче. — Ооо! — Абу повторил движение. Именно тогда он заметил слова, вырезанные на поверхности. Его Аладдин умел читать, это Абу знал наверняка. Яго, наверное, тоже. И если он потрёт её ещё немного ничего страшного не случится, зато прочитать надпись станет проще. И естественно именно тогда всё полетело к чертям.
Но это уже совсем другая история.
