Драбблы по Токийским мстителям

      Они постоянно ссорились, оскорбляли друг друга и что-то вечно выясняли. Они, как кошка с собакой, продолжительное время не могли переносить присутствие одного из участников в поле зрения. Вот только Кира делала это в ответ, а Риндо Хайтани скрывал таким образом своё желание овладеть девчонкой. Точнее, желание быть с ней вместе. Просыпаться, слыша ее блядский голос, смотреть в её мутные и привлекательные глаза, вдыхать запах её волос, за которые часто тянул, стараясь причинить боль. Но он этого не понимал. Не понимал, что это чувство, разливающееся при виде её светлой макушки, называется не ненависть, а симпатия и, может даже, любовь. Девушка не чувствовала к нему чего-то похожего, но расстроилась бы, если он перестал обращать на неё внимание. Хоть и таким образом.       И сейчас, поднимая бокал со спиртным в воздух на очередной смазанный тост Санзу, она не замечает его. А глаза тускнеют, понимая, что скорее всего один из обладателей квартиры, в которой и проходила вечеринка по поводу успешной сделки, просто ушёл спать, оставляя ее скучающей. Ну, это же определённо странно, так зависеть от колких высказываний мужчины? Да и плевать, хотелось и всё. Она иной раз сама лезла на рожон, желая увидеть его разъярённый взгляд с кривым оскалом и зажатыми кулаками. Знала, что не побьет её, но всегда добивалась именно той стадии, когда он уже был готов плюнуть на все запреты и моральные принципы. Точнее, так думала она, когда Риндо, наоборот, был рад, что она сама желает общения с ним. Признаваться он, конечно, не хотел, да и как-то странно после всех оскорблений кричать о высших чувствах.       После третьего бокала игристого, девушка приняла решение, что пора освежиться. Она поднялась с диванчика и направилась в ванную комнату. Хоть Кира и не часто бывает в этой квартире, но примерную планировку помнила, поэтому ей не составило труда дойти до заветной двери, которая не была закрыта. Она открывала дверь и не сразу заметила тело, которое валялось около туалета. Она сосредоточила взгляд и поняла, что перед ней сидит помятый Риндо, который явно перебрал. Она никогда не была жестокой или чёрствой, не сможет отказать в помощи и бросить человека в таком состоянии.       — С тобой всё в порядке? — девичий голос раздаётся эхом в голове мужчины. Он на мгновение подумал, что его пьяный мозг уже придумывает сценарии, но стоило ему перевести взгляд вверх… Стоит она, растерянная, как всегда, красивая и… Напуганная?       — Ты… Ты выглядишь, как элитная проститутка, — промямлил Риндо, откидывая свою голову на белый унитаз. Он, реально, перебрал и сейчас борется с позывами не наблевать перед девчонкой. Парень вновь убеждается, что она действительно красивая. Это красное мини платье с длинными рукавами подчеркивает её белую, наверняка, бархатную кожу. А браслет на руке с голубыми камнями красиво игрался с её синим цветом глаз. Блондинистые волосы были заправлены за уши, а по длине были волнисты. Такая красивая, почему не его? С детства он, словно ворона, подбирал всё красивое. Когда же её черёд?       — Ясно, комплиментами уже осыпаешь, — пустила смешок Кира, заставляя парня упасть в глубокую дыру, ведь её смех — небесная мана. Так бы и слушал каждый день этот мерзкий писк, исходящий из её красивого рта. — Давай, Рин-Рин, надо умыться, — как-то раз Хайтани старший назвал так Риндо при ней, вот и закрепилась эта детская кличка, которая до дрожи его бесила и умиляла одновременно. Она, вроде, и пытается подколоть его, но выходит через чур неуклюже, что больше заставляет его улыбнуться, нежели вступать с ней в словесную перепалку.       Девушка подходит к почти неживому телу, опирается на колени и ждёт, пока он встанет. Но этого не произошло, парень просто смотрит на её лицо и глупо давит улыбку, на что она в ответ так же непринуждённо улыбается. Они будто приняли таблетки, из-за которых Санзу весь вечер выкрикивал тосты; совсем не связные, кстати. Риндо что-то пробурчал себе в ладошку, которой прикрыл красное лицо, а Кира       поняла, что сам он, конечно, не встанет.       Хрупкая девушка потянула мужчину, который был выше неё, да и просто крупнее. С горем пополам Хайтани младший поднялся на ноги, постоянно матерясь, хватаясь за голову, а потом и за плечи девушки. Чёртово платье не даёт ощутить её кожу. Ему хотелось порвать эту дорогую ткань, а после касаться, касаться и касаться к её блядской коже. Необоснованный тактильный голод.       Кира уже держит Риндо над раковиной, тихо прося о том, чтобы он просто стоял смирно. Девушка закалола его волосы крабиком, а после надавливила на затылок, заставив его чуть ли не встретиться носом с керамической поверхностью раковины — благо, девушка успела поймать. Она настроила самую холодную воду и начинала брызгать тому на лицо. Риндо начал бурчать несвязный бред, но, когда вода попадает ему прямо в рот, затыкался. Когда с водными процедурами было покончено, она собралась бросить его тут, но, как только он выпрямился, начал ныть о том, что его голова сейчас взорвется. Девушка опять не смогла просто уйти.       Кира усадила его на белую крышку унитаза, а он, откинувшись головой назад, больно ударился. Она протёрла его лицо бумажными полотенцами. Блондинка снова собралась уходить, ведь она больше ничем бы ему не помогла. Дотащить до его комнаты должен Хайтани старший, опыт у которого явно имелся, но резко сильная рука — хотя, откуда бы была эта сила — ухватывает её за локоть. Секунда, и девушка сидит на коленях Риндо, раздвинув ноги по разные стороны его бёдер. Платье неприлично задёрнулось, его руки на её ляжках мягко поглаживали кожу, а голова упёрлась в ключицы. Они так и просидели несколько минут в полной тишине. Риндо наконец-то почувствовал всю мягкость её кожи. Такая приятная… А от её ключиц особенно пахло парфюмом, от которого он хотел задыхаться — настолько он его раздражал. Раздражал, но хотелось дышать только им.       — Риндо?.. — Нарушает тишину девушка, которая всё это время была в ступоре. Не особо удобно сидеть на коленях мужчины, а он ещё и давит своей головой на неё. Либо они сейчас упадут, либо парень её отпустит.       — Замолчи, твой мерзкий голос напоминает о моих чувствах, — на удивление внятно отрезает Риндо. Руки неосознанно сжимаются вокруг её ног, чуть сильнее сдавливая мягкую кожу и оставляя красные следы.       — Почему у тебя такая ненависть ко мне? — наконец-то решилась на честный вопрос Кира. Вопрос, который так терзал её юный мозг целыми днями. Она не знала, в чём прокололась и когда стала столь ненавистной персоной в его глазах. Без его внимания скучно, но хотелось бы, чтобы это внимание не было таким грубым. Его руки были приятны. Несмотря на то, что в них чаще всего находится холодное оружие, они были мягкими и тёплыми. Но ей нужно встать, иначе она окончательно растает. Кира старается подняться с неудобного места, однако Риндо удерживает её, сильнее вдавливая в себя.       — Ненависть? Это гораздо хуже блядской ненависти…       После этих слов Риндо резко поднял свою тяжёлую голову, ударив при этом Киру в подбородок. Она застыла в болезненном вскрике, а он, воспользовавшись моментом её открытого рта, схватил её настолько желанные губы, ладонью притягивая за затылок. Он начал настойчиво сминать её вкусные уста с красной помадой, которая уже измазалась на его лице. Почему же она сопротивляется ему?       Её поцеловал Риндо.       Паника накрыла с головой. Она попыталась его оттолкнуть, но ничего не вышло. Он крепко её держал, не собираясь отступать. Напуганный взгляд девушки тоже никак не смущал, как и продолжительные попытки его спихнуть. Он целовал её грубо, с зажмуренными глазами, пока взгляд её небесных очей нервно бегал по его лицу.       Кира закрыла глаза и изо всех сил постаралась расслабиться. Перестала толкать Риндо в грудь, положила руку ему на плечо, поглаживая, и ответила на поцелуй. Он уже не был таким грубым и быстрым, скорее протяжным, медленным, с некой попыткой что-то сказать, показать и дать возможность увидеть. И он действительно хотел вместо всех слов донести до неё, что на самом деле чувствует к этой чертовке. Только вот Кира явно не оценила такой подход. Риндо мог бы взлететь на небо от таких ощущений. Она, чёрт возьми, ответила ему. Как только Риндо ощутил, что ему отвечают, сразу же заметно ослабил хватку, и рука, удерживающая затылок, вновь приземлилась на её ногу с характерным шлепком. Кира смогла оторваться от его губ с громким соответствующим звуком. Это был её план, каким бы жестоким он не оказался.       — Да что, блять, с тобой?! — выкрикнула влажными губами Кира, растерянно разглядывая парня напротив. Он целует нежно, но настойчиво, не причиняя ей боли, будто боясь спугнуть или обидеть. Это импонировало девчачьей душе. Она положила свои руки ему на плечи, стараясь отодвинуть подальше от своего лица.       — Отшила… — невнятно и как-то печально пробурчал Риндо.       Кира, наверное, никогда не рассматривала парня с такой стороны. Ей просто нравилось получать его внимание. Осознавать, что она, может, помогает ему выплеснуть всю злость, которой и не пахло. Конечно, блондинка хотела получать от него немного иные знаки внимания, но она довольствовалась и этим. Лишь иногда девушка представляла, как Риндо начинает жадно её целовать, принося таким образом извинения за все гадко сказанное в её сторону этим же языком. И она была права. В её мечтах парень так и целовался с ней. Только сейчас он не извинился, а скорее использовал её на пьяный лад. Точнее, так считала девушка, когда парень же, наконец, набрался смелости признать, что до дрожи в теле хочет расцеловать её лицо.       Тяжёлая голова Хайтани падает, теперь уже к ней на плечо. Словно маленький котёнок, он прижался к ней ближе, а руками, бегущими пальчиками, которые стараются захватить каждый участок её кожи, он перебегает на талию девушки, заключая в замке из своих ладоней. Своеобразные объятия от Риндо Хайтани. Кира со скуки начала перебирать его мягкие волосы. Казалось, что они были определённо лучше её собственных: ухоженные и вкусно пахнущие лавандовым шампунем. Она накручивала прядки на свои пальцы, распутывая некоторые узелки.       Каждый думал о своём. Риндо был наконец-то счастлив, что смог поцеловать её, но потом приходила ненависть к самому себе, ведь как он мог поцеловать Киру, да и вообще, зачем он это сделал? Она ведь оттолкнула… Но ответила. Или это было специально? Этого юноша никак не мог понять. Он начал водить носом по её грудной клетке, вдыхая этот чёртов аромат, не позволяя себе прикасаться к самой груди, иначе совсем не сможет устоять и разложит девочку прямо в ванной. Парень, подняв нос выше, подметил вкусное плечико. Аппетитно. Риндо укусил за плечо девушку, да с такой силой, что она подпрыгнула на месте, оттягивая его за волосы, и дала ему подтянуть её на свой возбужденный пах.       — Блять! — по телу пронеслись сотни импульсов. Совершенно неприятно, когда тебя кусают, хоть и не со всей силы и через платье. Девушка шипит, потирая место укуса. — Ты совсем спился, у меня синяк будет, идиот!       — Мой синяк… На моей Кире, — расплывшись в победной улыбке, смутно протянул Хайтани, смотря прямо на неё своим затуманенным взглядом, который еле сосредоточился на ней. Затем парень качнул бёдрами, показывая свою готовность перейти к следующему этапу. Возбужденная плоть молодого человека начала упираться прямо в неё.       — Ты больной, если тебя возбуждает такое, — сделала вывод девушка, указывая на вставший член. Её это, конечно, удивило, однако позже пришло осознание, что он мог представлять кого угодно вместо неё. Чёрт, да только Риндо уже больше года не представлял никого, кроме Киры, а сейчас и представлять не нужно было… Рукой подать до заветного сокровища. — Только на трезвую голову, Рин-Рин, только на трезвую.       — М? — он её, конечно, понял, но хотел услышать подтверждения того, что она с ним займётся сексом в трезвом виде, более прямо. И это заставляло всё трепетать внутри него. С ним переспит та, о которой он мечтал. Как и хотел, по желанию, не насильно. Она даст ему то, чего он желает, ведь сама задумывалась о таком исходе событий пару раз, но быстро отбрасывала странные мысли из своей белокурой головы.       — Ты невыносим, я не буду это повторять.       — Ты скучная, — шмыгнул носом Риндо, наваливаясь на стенку позади. Он опять качнул ногами, проведя напряжённым пахом по её внутренней стороне бедра, чем вызвал у девушки приятную дрожь. Слишком близкий контакт не мог не смущать. — Повтори, или так и будем сидеть. Ведь не факт, что я смогу себя сдержать, дорогая.       — Я пересплю с тобой только на трезвую голову, уяснил? — сдалась блондинка, понимая, что в трезвом состоянии он, возможно, и не вспомнит об этом. Она быстро протараторила эту фразу, а затем опустила голову вниз, пряча покрасневшее лицо, и случайно утыкнулась взглядом прямо в его пах. Чёрт, как пьяный в тряпки Риндо может так сильно удерживать более трезвую девушку на месте? — Доволен? Теперь пусти.       — Дай обещание, — Риндо вновь захотел ощутить прикосновения её вкусных губ к своим. Манипулирует? Да, и не стесняется этого факта. Он поднял её за подбородок, подмечая, что её щеки покраснели от её же слов. — Такая красивая… — он вытянул губы в трубочку, прикрывая глаза, и стал ожидать решительных действий девушки.       Кира опешила от такой наглости, но она настолько устала от его пьяного состояния, что быстро прикоснулась к его губам и чмокнула, получая недовольное бурчание от парня, который явно ждал более долгого поцелуя. Он уже хотел возразить и схватить её за талию вновь, но девушка быстро сориентировалась и подскочила с его ног, укоризненно смотря на него.       — Тебе пора спать, Рин-Рин.       Хрупкая блондинка еле подняла тело Риндо с унитаза — он будто прирос к нему, так ещё и пытался сопротивляться, говоря, что такой поцелуй не был честным. Но, всё же, у неё получилось заставить его встать. Риндо, слава богу, шёл самостоятельно, лишь схватившись за талию Киры. Его рука часто падала ниже, останавливаясь на её ягодице. Голубоглазая в ответ громко шикала и обещала сейчас толкнуть его, чтобы он разбил свой красивый нос. Это, конечно, помогало, но вскоре юноша стал выкрикивать, что он готов разбить сотню носов, но трогать её будет. И это было правдой. Он действительно бы пошёл на это. А то, что она посчитала его нос красивым, очень льстило парню.       Она слепо следовала по дому Хайтани, в полной темноте. Сколько они уже просидели в этом туалете? Старший брат этого недоразумения спокойно спал на диване — он явно лучше справлялся с алкогольным опьянением. Кира, на удивление, нашла его комнату с первого раза. Она пыталась узнать у него направление, но в ответ получала невнятное мычание, будто он вот-вот отключится, повиснув на ней. Зайдя в комнату, она без капли нежности скинула с себя Риндо на кровать и подошла, чтобы накрыть его пледом — в комнате было ужасно холодно. А в голове возник вопрос: откуда у неё столько милосердия к тому, кто уже год выкрикивает о своей ненависти к ней? Он, вроде, и портил ей настроение, а вроде и поднимал его на весь день. Их взаимоотношения действительно странные и запутанные.       Кира нашла покрывало и постаралась раскрыть его полностью, чтобы накрыть парня по горло. Как только она собралась покидать комнату, неожиданно рука, прямо через этот чёртов плед, потянулась к её запястью и завалила на себя. Риндо, выпутав руку и накинув на её талию, крепко прижимал к себе, боясь, что она растворится на его глазах.       — Я буду спать только со своей девушкой, — лепечет Риндо уже в сонном состоянии, прижимая за талию ещё сильнее.       — У тебя её нет, придурошный, — тихо прошипела девушка, но совсем не сопротивлялась столь уютным объятиям, лишь натянула на себя плед. Хотя, в его руках было очень даже тепло.       — Ай-ай, следи за словами, твой парень не всегда добрый, — Риндо с закрытыми глазами взмахнул перед её лицом указательным пальцем, показывая себя в роли строгой мамочки, которая узнала, что её ребёнок матерится. Этим он вызвал у девушки смешок, которая уже мысленно примеряла на свою персону новую роль: девушка Риндо Хайтани. Звучит, конечно, странно, но терпимо. Она глубоко в душе надеется, что на утро он не скинет её со своего плеча и не устроит новый скандал. А он так и не поступит, ведь лежать так было его тайной мечтой.       Рука парня шумно опустилась на грудь, давая понять, что он отрубился. Обычно, даже будучи очень пьяным, он уезжал к себе домой, в холодную и одинокую кровать, не желая её с кем-то делить. Да и не нравилось ему спать с кем-то. Что-то в этом интимном его раздражало. А тут он сам приказал ей улечься с ним, чему она, конечно, была против, но вскоре, вслед за парнем, начала сопеть, оставляя на его рубашке свои слюни.              Действительно, хуже, чем ненависть.