Макима Джо примеряла очередное брендовое платье, которое до безумия шло на красивую фигуру. Ее отец — хорошо известный бизнесмен, владеющий недвижимостью по всему Токио, имея при этом самые сказочные суммы на счету. Поэтому любимое хобби девушки — шоппинг, без которого она не могла и неделю прожить. Семью Джо можно бы было назвать идеальной: умница дочь, отец, который ни в чем не отказывает Макиме, да и большие дома и вечерние выходы в свет не могли не радовать. Но на самом деле, сейчас, когда Макима заканчивает последний курс своего университета, ее отец начинает шутить совсем не смешные шутки. Он говорит, что скоро она начнёт сама себя обеспечивать — устал от ленивой дочери, которая только и делает, что тратит его деньги. Ему, конечно, не жалко, но ему скоро передавать бизнес, а сделать он это хочет достойному человеку. Макима в его глазах не была достойна управлять его предприятием. Семейные отношения с каждым днём становились хуже, но Джо младшая старательно это игнорировала, продолжая просить у него деньги на свои нужды.
— Мисс Джо, оплата не прошла, желаете оплатить наличными? — Фраза, которая выбивает землю из-под ног брюнетки. Это полный бред, у нее точно есть средства… Она решила, что проблема точно не в ее карте, наверняка, терминал сломался, что было прискорбным, ведь наличных у неё никогда не водилось по карманам, тем более таких крупных.
— Что-то с терминалом? — Это было скорее утверждение, чем вопрос. Джо действительно считала, что с ее картой все в порядке. Точнее, она пыталась так думать, но в ее голову лезли скользкие мысли, что это явно проделки ее отца, который в последнее время совсем несносный.
— Мисс Джо, скорее всего, ваша карта заморожена, мне жаль, но если вы не можете оплатить это платье…
— Я оплачу. — Хрипловатый голос раздаётся над ее макушкой.
За Макимой появился среднего роста мужчина, протягивающий свою банковскую карту для оплаты. Мужчина был со светлыми выбеленными волосами, сбритый висок с одной стороны и странное тату там же. У него был необычный разрез глаз, а сам он стоял в прекраснейшем кимоно. Пока Джо его рассматривала он уже ввёл пин-код, оплачивая ее вещь.
Коко стоял за ней уже добрые пять минут и этот фарс с замороженной картой натолкнул его на мысль, что девушка сейчас начнет оправдываться и просить записать одежду на ее личный счёт, что делалось достаточно долго, а его время увы поджимало. Поэтому он пошёл на этот героический поступок, оплачивая, кстати, прекрасное платье, которое подходит к ее красным прядям в чёрных волосах. Коко по натуре очень внимателен, поэтому от его взгляда не скрылась растерянность юной леди — с ней явно такое впервые.
— Что вы! — Макима хотела уже взмолиться об отмене операции, но, когда на табло загорелось «Успешно», тут же опустила руку, которой зацепилась за незнакомца. Платье ей понравилось, но она бы смогла и без него прожить, раз с ее картой какие-то проблемы. Она не любила брать долг, а он ещё и незнакомец, поэтому обязательно сейчас попросит номер его счета и переведёт средства за это гребанное платье. — Напишите номер вашего счёта, пожалуйста, я переведу средства сегодня вечером.
Коко без лишних слов написал ей этот номер, а после отвлёкся обратно к кассирше, чтобы та пробила ее товар. Благотворительностью он не планировал заниматься, и был точно уверен, что она все вернёт до последней копейки — одета была прилично, ухожена, а обращались к ней по известной фамилии «Джо». Макима говорит слова благодарности и, не дожидаясь ответа, выбегает из бутика, в котором знатно опозорилась. Она скорее хочет сесть в машину к Оре — личный водитель, приставленный отцом для ее безопасности, — а затем скорее уехать отсюда, чтобы после решать проблему со своей картой. Но Ору она не находит, вместо этого раздаётся громкий рингтон на ее смартфоне — звонок от отца.
Макима не желала с ним сейчас говорить от слова совсем. Но что-то ей подсказывало, что именно он причастен к этой проблеме с картой, а если и нет, то обязательно поможет любимой дочери с ее очередной проблемой, ведь так?
— Пап, привет, — Джо поднимает трубку, перед этим часто выдыхая — сейчас не время для очередных истерик. На том конце с ответом задерживаются и она решается присесть на ступеньки бутика — стоять на шпильках с пакетами тяжёлая работа.
— Заметил, что ты пыталась оформить покупку по карте, — Наконец-то раздался развеселенный голос отца. Он сейчас серьезно над ней шутит? И опять это молчание. Он будто находился при смерти и тянул свою последнюю волю до конца, чем ужасно бесил девушку. Она уже догадалась, что именно он, блять, виновен в этом позоре. Она ненавидела позориться, ненавидела падать в лицах людей, особенно не по своей вине. — Остальные можешь не проверять, с ними произошла та же участь. — Отец будто не сообщал ей самую отвратительную новость, а преподносил пожелания на день рождения.
— Что ты сделал? — Все же осмеливается задать вопрос девушка, конечно, подозревая его ответ. Но верить совсем не хотелось, как не хотелось и слышать это прямо в ухо его ужасным тоном. Хотелось, чтобы он сейчас сказал веселое: «Шутка», но скорее все льды мира растают, чем он выскажется так.
— Заморозил все твои счета, отозвал Ору… Продолжать? — По тихому всхлипу на той стороне трубки он понял, что лучше не стоит и дальше разбивать свою дочь. Ведь лишение средств — уже самый сильный удар. Она боялась; боялась всю жизнь, что этот ужасный день настанет. Макима не хотела быть бедной, не хотела отказывать себе в чем-то, вспоминая слово «нет». Поэтому от собственных мыслей, которые даже не успел озвучить отец, по ее щекам потекли слёзы, размазывая ее любимую тушь, которую она, возможно, приобрела последний раз с такой заоблачной ценой. — Тебе остался месяц до получения диплома, устраивайся на работу и наконец-то начни себя обеспечивать. Квартиру оставлю, солнышко, далее все сама.
В трубке слышатся медленные гудки. Он правда это сделал, действительно не шутил. Макима начала судорожно рассуждать о плане своих действий. Что ей сейчас делать? Почему ее папаша не подумал, что без диплома, до которого остался месяц, ее никуда не возьмут? Как ей добираться до дома не имея даже копейки на такси или уже не такси… Черт, да у неё даже нет возможности оплатить общественный транспорт. Новая волна паники ее захлестнула. Она совершенно не понимала как теперь быть. Может, сейчас ей стоит продать все свои платья, зарабатывая первое время на хлеб? Нет, так быстро их никто не купит, а есть уже хотелось. Ей первый раз пришлось вспоминать, что же у неё прячется в холодильнике… Безысходность, страх, неизвестность, чувство того, что ее просто выбросили — все сейчас чувствовала юная Макима. Но, может, ее отец не так уж и неправ? Девушка действительно засиделась на его шее, совсем не заботясь о своём самостоятельном будущем без него. Он ведь оставил ей дом, показывая то, что она не последний человек в его жизни. Но Джо быстро откинула эти мысли, понимая то, что не такой добродушный, он просто устал от неё, как когда-то от мамы. А ещё это блядское платье, черт, да она же не сможет отдать за него деньги. Вот какого черта этот мужчина оплатил его?! Джо не выдерживает и закуривает сигарету, сидя прямо напротив этого бутика, в который явно ещё долго не заявится для покупки нового образа. Она осталась без денег. А деньги делали ее счастливой. Получается, она теперь не будет счастлива?
— С вами все в порядке? — Опять этот голос. Может и хорошо, что он сейчас подошел к ней. Самое время вернуть ему платье. Она затягивается горькой сигаретой со вкусом ментола, а после сбивчиво говорит, хлюпая носом:
— Хуже некуда, — Отрезает она, не желая скрывать итак очевидное от незнакомца. — Верните платье, пожалуйста, я не смогу вернуть вам средства за него.
Хаджиме сразу понял в чем дело. Он знал ее отца лично, даже сделку с ним заключал в начале пути Бонтена. Ещё тогда ему показалось странным, как он закатывает глаза, когда на его смартфон приходит уведомление о сообщении от дочки. Странно, но это не его жизнь. И вот, сейчас перед ним сидит та самая, которая была записана как «Любимая дочь». Такая разбитая, красная, с потекшей тушью и курящую едкие сигареты — совсем не та красавица, которая стыдливо просила его счёт, чтобы вернуть за платье несколько минут назад. Он не глупец, чтобы начинать ее поддерживать, но и что-то мешает ему пройти мимо. Они оба любили деньги; он зарабатывать, а она тратить. Странная встреча.
— Возьми. — Он достаёт из своего портмоне две купюры и визитку. Коко правда ее стало жаль.
Девушка хотела вдруг отказаться, но потом обдумала все ее причины согласиться. Что ж, их явно больше. Она хватает деньги так быстро, словно он над ней глумился и не собирался ничего ей давать. Макима вновь поняла, что теперь она в полном дерьме, раз опускается до того, что ей подают «милостыню». Она вновь собирается сказать «Спасибо», но добрейшего мужчину она не замечает. Лишь его красное кимоно, которое запрыгивает в бронированный крузак, который показался ей неподходящим для поездки в обычный магазин. Она смотрит на сумму купюр, понимая, что ей хватит на такси до дома, на котором она, конечно же, теперь не поедет. А за купюрами виднелась красивая бумажка, на которой красовались номер и инициалы «Хаджиме Коконой».
— Блять, я же не откуплюсь… — Шепчет девушка, зарываясь пятерней в склонившуюся голову.
Коко просто решил ей помочь. В его грязном мире обмана и манипуляций совсем не было место для добра, которого он не делал еще с глубокого детства. Вот и решил возродить в себе положительные качества, предлагая ей работу — он сделал вывод о ее нужде в срочной работе, так как ее карты были заморожены и это явно сделал Джо старший. Он не был глуп, раз только взглянув на ее пустой взгляд, смог сделать такой вывод. Поможет ей встать на ноги, а после будет всем рассказывать о своём подвиге. А затем он организует им встречу, чтобы ее папаша явно выпал с того, какая его дочь на самом деле умница. Да, Коко явно распланировал ее жизнь без ее согласия на это. Но она согласиться — от безвыходности пойдёт на все. Будет работать-работать-работать, утонет в этой работе, но не даст отцу посмеяться над ней. Так же думала и Макима, которая уже брела с бутиковым пакетом к метро, отслеживая путь по карте на смартфоне.
***
Путь ее был тяжелым, она два раза уехала в неправильное направление, а после того, как вышла на нужной станции, стащила с себя натирающие туфли. Теперь она познала красоту обуви без каблука. Придя домой, Макима первым делом полезла изучать содержимое своей кухни. Здесь она была редко, обычно она завтракала и обедала в каких-то ресторанах, но теперь — по ясным причинам — ей придётся наконец-то научиться готовить, как бы неприятно это не было осознавать.
Она поняла всю свою никчемность в полной мере, когда зашла в продуктовый магазин и начала складывать одни сладости в корзину, не смотря на ценник. Потом ей, конечно, пришлось вернуть весь шоколад на место, знатно впадая в шок, когда замечала их ценник. Она час стояла в этом магазине, с этим пакетом, потекшей тушью и резким желанием закурить прямо здесь. Новая жизнь совсем отвратительная, ведь она даже не умела выбирать продукты по выгодным ценам. Ходила, как дура, считая сумму разных комбинаций продуктов. Это уже вторая ситуация, в которой Макима совсем была, как рыба без воды. И она точно понимала, что таких ситуаций будет ещё тысячи.
Она вспомнила про визитку только после освежающего душа и когда забила в поисковик сколько стоит оплата коммунальных платежей. Теперь ее каждодневный душ и вечернее принятие ванны будет сокращённо по времени. Она набирает номер, а что ей ещё делать? Может, он предложит ей работу — она очень надеялась. А может, он дал его для того, чтобы она смогла вернуть ему деньги за это, ненавистное уже, платье. Макима не любила неопределенностей, поэтому и звонит сейчас. На той стороне срывается приглушенное за музыкой «Алло» и девушка узнает этот голос. Черт, неужели он сейчас отдыхает, а она его отвлекает? Ей хотелось сбросить звонок, но так она была бы ещё глупее, поэтому выдаёт скромное:
— Коконой Хаджиме?
— Подожди секунду, Макима, — С того конца слышится, отдаляющаяся музыка, он уходит от этой музыки, чтобы побеседовать с ней. Только откуда он знал ее имя? Он не мог узнать ее в магазине. Коко бы и не узнал, если бы не его внимательность к деталям, о которой она пока не знает.
— Если вы дали визитку из-за платья, то его правда стоит вернуть, я не смогу вам отдать даже те копейки, которые вы любезно дали мне на проезд. Кстати, я не успела вас поблагодарить — спасибо вам, — Тараторит Джо, совсем не обращая внимание на его реплику: «Подожди секунду». Она все же надеялась, что он заберёт эту тряпку, избавляя ее от ужасного чувства долга, которое она испытывала ко всем, кроме отца.
— Стой-стой, Макима, — Опять ее имя срывается с губ Коко. Ему понравилось ее имя, хотелось называть ее почаще так. Особенно, когда он будет просить сделать ее какие-то отчеты по работе. Что, кстати, и входило в обязанности ее профессии, на которую она почти отучилась. Люди Бонтена воистину могут нарыть все. — Я предлагаю тебе работу в моем клубе. Администратор, зарплата стабильная, ты сможешь оплатить своё платье через месяц. — Коко, конечно же, не возьмет деньги за платье. Да и вообще, приелась ему эта тема. Платье-платье-платье. Вот же, заладила. Пусть наконец-то примет его подарок и успокоится.
— В чем подвох, мистер Хаджиме? — Джо действительно не могла принять тот факт, что ей подносят на блюдечке работу. Хотя, это подношение было для неё привычным, но сейчас ситуация совсем иная. Но глазки ее все же загорелись, она не умрет от голода и даже сможет позволить себе ее любимый шоколад раз в неделю — учитывая его сравнение цены платья и месячной зарплаты. Может, даже услышав подвох, она согласиться на этот единственный выход.
— Его нет, просто не люблю, когда близкие причиняют друг другу боль. — Хаджиме даёт прозрачный намёк на ее отца и его блядский поступок. — Утрёшь ему нос, Макима?
Джо пускает натянутый смешок, все так же не понимая, как он уже столько про неё мог знать. Даже СМИ не были в курсе их семейных разладов. Они заканчивают диалог на том, что брюнетка придёт в его клуб за дальнейшими указаниями и кратким инструктажем, а после начнёт работать и ещё раз работать.
***
Прошло три месяца после скандала с отцом. Макима все же устроилась на работу к Коко, обрывая все связи с ним. По началу, ей было очень тяжело. Она не успевала справляться со всем и иной раз уходила в кладовку, выпуская свои слёзы. Коко ее часто там находил и шутил над тем, что скоро сделает из этого служебного помещения ее личный кабинет. Но потихоньку она включилась в работу, влилась в коллектив и у неё начало получаться. Она даже открыла для себя то, что ей нравилось крутиться в новой рутине. Шоппинг заменился на работу.
Что касается Хаджиме… Он и в правду не имел никаких скрытых замыслов, касающихся ее трудоустройства. На вид, они даже подружились. Коко старался не загружать ее, становясь самым мягким начальником, чем только вызывал грязные слухи про них. Которые он, кстати, любил. Ему было приятно, что его ставят в пару с такой удивительной девушкой, которая упала с высоты, но вновь и вновь старалась залезть на неё. Помаленьку, но выходило. Кстати, за платье Коко так и не взял деньги. Она ему три раза подкидывала конверт с деньгами в его стол или пиджак, но потом все равно получала перевод на карту с веселой подписью «Премия» и смайликом с языком.
— Я отмечал этот день кружочком в календаре. — Высказывается Коко, подходя к Джо со спины — что-то типо его любимой фишки. Она опять, как в первый раз, вздрагивает, а потом шуточно ударяет планшеткой своего босса.
Сегодня у Коконоя деловая встреча, на которую он возьмёт Макиму в роли своей правой руки. Почему именно ее? Она ни раз уже «подрабатывала» на такой должности, но именно сегодня Джо должна была показать себя с самой фееричной стороны. Деловая встреча предстояла с ее отцом, которого обиженная дочь заблокировала, не желая слышать вопросы о ее благосостоянии. Она об этом знала, поэтому и сидела на иголках, перебирая край дорогой рубашки, которая осталась со времен ее развязной жизни знати.
— Не могу сказать того же.
— Ну-ну, ты утрёшь ему нос, — Хаджиме берет ее неспокойные руки в свои, подмечая то, что они через чур холодные. Надо точно подбодрить девушку, иначе из-за нервов она действительно облажается. — А стимулом будет наше первое свидание.
— Неужели ты обводил этот день в кружок только из-за четкого плана предложить мне этот стимул? — Девушка начинает радостно смеяться, вновь убеждаясь, что Коко гений, который все расписывает до мелочей. Но такой стимул совершенно не был ей противен, наоборот, она теперь выложится на максимум.
— Может быть. — Ухмыляясь произносит Коко.
И она выложилась на максимум. Ее отец был шокирован появлением дочери, о которой последние месяца даже не волновался, рядом с ведущим бизнес-партнером. А когда он узнал, что она тут не в роли девочки на побегушках, а самая, что ни на есть, настоящая правая рука, то его глаза так и не смогли вернуться на прежнюю орбиту. Соглашение с ним, конечно, никто не подписал. Да и вообще, эта встреча была лишь как воссоединение семьи, точнее, полный ее разгром. И финальную точку поставила Макима. В ответ на упрашивания отца подписать этот контракт, она лишь улыбнулась и спокойно сказала: «Ваша компания уже не сильно прибыльная, да и наследника у вас нет — совершенно не перспективно для нас подписывать этот документ». А после она вышла из конференц зала, шепча под нос, чтобы его кампания загнила. Но этот шёпот услышали все, особенно Коко, который весь светился. Дело полностью вела она, финальное слово тоже сказала она, все таки унижая своего отца. Свиданию быть, а на него она наденет именно то красное платье.
