Отражение кровавой Луны

«Богатство подобно соленой воде: чем больше ее пьешь, тем сильнее жажда». — Артур Шопенгауэр. Машина, летевшая по Бизингер штрассе, везла свою пассажирку в дом её детства, находившийся довольно далеко в горах. Девушка хотела навестить отца, ведь в последний раз они виделись уже около двух лет назад. А недавние новости, пришедшие из дома, так насторожили Жозефину, что та, как только у неё появилась возможность, оставила на замену себе ассистента и уехала из переполненного Берлина в сельскую глушь. Пейзажи немецких Альп, как и всегда, очень впечатляли. Горы, их заснеженные вершины, небольшая деревенька у подножья, и сказочный «замок в облаках» Гогенцоллерн. Многовековая история этого места была широко известна на земле Батен-Вюртемберг, как и по всей стране. Когда-то, Гогенцоллерн был популярным туристическим местом, раньше — вотчиной одноименной династии прусских правителей. Столь древнюю крепость было тяжело отыскать даже в богатой на замки Германии — ведь история Гогенцоллерна брала своё начало ещё в XI веке. Замок возводился на горе трижды и дважды был разрушен. Сначала войсками Швабского союза городов, в 1423 году, затем отстроен, ими же, в 1460. Второй раз замок разрушил куда более насущный для каждого из нас враг — время. Крепость утратила своё боевое значение и дворец стал ветшать. В третий и, пока, последний раз, Гогенцоллерн воздвиг прусский король Фридрих Вильгельм IV, почти четыреста лет спустя. Вплоть до 1945 года замок был домом для последнего прусского кронпринца Вильгельма, где он позже и упокоился вместе со своей женой, кронпринцессой Цецилией. В наши дни, замок долгое время считался известным объектом интереса для туристов, и оставался таковым до сих пор, но свободный вход туда уже был закрыт. В деревне ходили разные слухи — старожилы любили судачить о неком наследнике Вильгельма III прусского, который приехал откуда-то издалека и никому неизвестными путями выкупил у государства резиденцию предков. Выкупил, чтобы открыть там дом отдыха для богатых, уставших от суеты городов, бизнесменов со всего мира. В эти слухи по-настоящему могли поверить лишь дряхлые старухи, живущие в деревне, которые никогда не были на горе и только и знали, что собирать сплетни. Хотя, «слухами», эту информацию можно было назвать только отчасти, ведь сейчас в Гогенцоллерне действительно находилось что-то вроде дорогого курорта, знаменитого своим чистым горным воздухом, здоровым отборным питанием и целебными подземными водами. Отец Жозефины всегда со смехом говорил об этом месте, называя человека, который вложил сотни миллионов евро в «санаторий», полным идиотом, а людей, приезжающих туда на лечение, «зажравшимися глупцами». Джозеф вообще был довольно острым на язык человеком. Всегда. Его небольшой домик находился в невероятно живописном месте, за перевалом, на склоне величественной горы. Чуть менее величественной, чем гора Гогенцоллерн, однако виды оттуда открывались, вне всякого сомнения, впечатляющие. Дом, который тоже перестраивали как минимум дважды, достался мистеру фон Вальтеру от его деда немца, который, в свою очередь, получил поместье (вместе с несколькими акрами земли) не то в подарок, не то каким-то не совсем легальным способом от тогдашнего немецкого императора. Но об этом история умалчивала, а в семье, как прежде, предпочитали избегать неоднозначной темы. Не слишком новое авто, везущее Жозефину домой, обогнуло большой старый дуб и остановилось у хорошо-знакомого здания, возведённого из красного камня. На крыше виднелись сразу две каминных трубы, из которых, однако, не шёл дым. Дворик был пуст, если не считать сидящего неподалёку от крыльца добермана. Анхеля (так звали пса) Жозефина помнила ещё с детства. Тот был уже довольно старым, так, что даже она сама точно не помнила, сколько собаке лет. Лениво взглянув на девушку, Анхель приподнял голову, но почти сразу опустил её. Доберман по прежнему выглядел угрожающе, однако, говоря честно, не мог причинить никому вреда даже в свои лучшие годы. Высокий, стройный и поджарый, Анхель всегда казался девушке до того бестолковым, что от этого, временами, даже было смешно. Единственное, на что пёс был способен, так это лаем перебудить весь дом, а затем стащить из прихожей сапог одного из гостей, превратив его при этом в нечто, для носки более непригодное. Но Анхеля все любили. И отец, и Жозефина, и её старшая сестра, живущая сейчас в штатах, и бывшая жена отца, с которой тот прожил последние пятнадцать лет, после смерти матери девочек. Эмили — так звали вторую жену отца Жозефины, всегда была довольно милой женщиной. Особо тёплых отношений между дочерью и мачехой никогда не было, однако Эмили всегда готова была выслушать и поддержать девочку. Возможно, всё дело было в том, как мало времени они проводили вместе. Сначала школа, затем колледж в другом городе, переезд… Жозефина никогда не стремилась заграницу, как сестра, но всегда хотела жить в большом городе. Только когда мечта девушки сбылась, она стала чувствовать необъяснимо сильную тягу к родным местам. Но на пути снова вставала учёба, работа, бизнес, долгое отсутствие отпусков, отношения… Всё наслаивалось одно на другое, заставляя мечты о поездке домой оставаться только мечтами. Если, находясь в одной стране, Жозефине удавалось выбраться к родным на несколько дней в году, это было настоящим чудом. Но сейчас был особый случай. Чуть меньше месяца назад, когда Жозефина позвонила мачехе, та не взяла трубку. На последующие несколько звонков женщина тоже не отвечала, пока Жозефина не дозвонилась до отца. Тот немногословно заявил, что «всё хорошо», а они с Эмили расстались. Два этих заявления в одном предложении, для его дочери, никак не вязались друг с другом. У отца был весьма нелегкий характер, но Эмили всегда любила его. Более того, Жозефина была уверена, что они были счастливы. Когда ей всё таки удалось выбить из мачехи хотя бы несколько сообщений, та тоже начала отнекиваться пресловутым «всё хорошо», заявляя, что они с отцом решили разойтись «просто так». — Просто так?! — всплеснула руками Жозефина, разговаривая по видеосвязи с сестрой, — Нет ты представь! Представь, что он теперь может учудить один, его же никто не сдерживает! — Джо, — спокойно вздохнула Леонор, — ты забываешь, что наш отец взрослый человек и вправе сам принимать решения касательно своего брака и своей жизни… — Ну да! Вот только последствия этих «решений» придётся расхлебывать нам. А точнее, мне! — разочарованная в том, что сестра даже не представляет масштаба проблемы, воскликнула Джо. Не добившись ни от кого более или менее внятной информации, Жозефина как могла быстро постаралась выбраться из города. На это ушло ещё две недели. Уверенная, в том, что почти месяц беспокойства позади, девушка открыла дверь своим ключом и вошла в дом. Теперь то она добьётся хоть каких-то ответов, а возможно, даже, немного урезонит отца и заставит вернуться к Эмили. Стоило Жозефине только попасть в прихожую, как она по запаху почувствовала — что-то не так. В коридоре, как и по всему дому, было довольно чисто. Отец любил чистоту. Вся одежда и обувь была прибрана. Посуда расставлена по своим местам. Книги, в идеальном порядке, на полке, так, что можно было отмерить по линейке, как ровно они стояли. Однако в доме царило некое ощущение пустоты. Только покричав несколько раз и оббежав коттедж с первого до третьего этажа дважды, Жозефина с ещё большим беспокойством заключила, что дом пуст. Пуст и, судя по всему, отца в нём нет уже несколько дней, как и части его вещей. Волнение медленно подводило девушку к тошноте. Она ведь звонила ему столько раз. Если отец уехал куда-то, почему он не мог сказать об этом? Когда Жозефина уже растеряно опустилась в кресло в холле, девушку осенило — ведь кто-то кормил Анхеля! «Может быть, Альберт или Грета остались смотреть за домом…» Она пробежала в кухню — и верно. Холодильник был наполовину пустым, но на отдельной полке стояли две банки собачьего корма. Кто-то приходил и кормил пса в отсутствие отца и Эмили, и, даже, возможно, знал, где он. Ещё с минуту посверлив взглядом пустые полки холодильника, Жозефина захлопнула его и увидела, как откуда-то сверху планирует вниз лист бумаги, на котором было написано несколько строк.       Жозефине,       Я знаю, что если кто и приедет искать меня, это будешь ты, Джо. Уезжай обратно, всё кончено. Мы с Эмили разошлись. Развод вымотал меня и я решил уехать на гору, привести мысли и тело в порядок.       Папа Жозефина разомкнула пальцы и лист бумаги упал дальше, на пол. Вот такие «последствия» неожиданных решений, девушка и подразумевала в разговоре с Леонор. С чего вдруг отец решил отправиться на гору?! Он всегда высмеивал всё, что было связано с этим дорогим курортом и сетовал на то, что «треклятый Гогенцоллерн загораживает нам вид на закат». К слову, закаты отец не любил. Закаты, рассветы, санатории, курорты, отдых… Он даже дочерей своих отправлял в отпуск только с их матерью, а затем с мачехой. К отпускам тот всегда относился пренебрежительно, заявляя, что для него лучший отдых это тишина и бокал крепленого портвейна. — Жозефина, это вы? — раздался позади женский голос. Девушка вздрогнула и резко обернулась. В нескольких метрах от неё, стояла пожилая домработница, которая ухаживала за домом ещё когда Джо училась в школе. — Грета, привет, — выдохнула Жозефина, — что тут у вас случилось? — Я уже сама хотела звонить вам! — усевшись в кресло, всплеснула руками женщина, — Джозеф, ваш дорогой отец… — в глазах гувернантки уже стояли слёзы, будто она готова была сообщить Джо о смерти отца. Слушать Грету, как и всегда, было не слишком легко, ведь та воспринимала близко к сердцу буквально всё. Жозефина встала, налила ей воды, дождалась, пока так выпьет и вопросительно посмотрела на домработницу. — Мне кажется, он сошёл с ума! — драматично прошептала Грета, прикрывая рот рукой. — Почему ты так решила? — сохраняя спокойствие, подняла брови Джо. — Он продал половину семейных акций… — Он сделал что?! — не дав женщине договорить, воскликнула Жозефина. — Не может быть! — Да-да! При том, самых доходных, — закивала Грета, наблюдая за тем, как Джо идёт наливает уже себе воды. — Эмили пыталась его остановить, но мистер Джозеф был неумолим. Они очень сильно поругались. А когда Эмили узнала, что Джозеф хочет продать и большую часть накопленных ими вместе ценных бумаг, она заявила, что подаёт на развод. — Чёрт возьми… — выругалась Жозефина, — Налей мне вина пожалуйста, — буквально хватаясь за голову, попросила девушка, — трезвой я это дальше слушать не смогу. — Конечно, мисс, — засуетилась Грета, — может, хотите перекусить? — Нет, — помотала головой Джо, которой стало ещё хуже от одной только мысли о еде. — Держите, — всучив девушке бокал вина, она всё же поставила рядом тарелку с несколькими кусочками сыра. Жозефина разом наполовину осушила бокал и Грета продолжила, — Так вот, слушайте дальше… Джо впервые, наверное, за всю жизнь, была рада тому, какая сплетница работает у них в доме. Дальнейшая история, длинною почти в целую бутылку вина включала в себя несколько отсылок к детству девочек, намёк на любовницу отца и душераздирающую историю о том, как сосед, который живет ниже по реке стрелял фазанов в неположенном месте. Отсеивая всю эту, бесспорно увлекательную, но совершенно бесполезную информацию, Жозефине всё-таки удалось выяснить несколько важных фактов. Как то, например, что до начала всех этих странностей, отец поехал на гору, чтобы навестить своего давнего друга и, по возможности, забрать его из «бесполезного» санатория. Вернулся Джозеф ни с чем, так как его друг заявил, что не намерен никуда с ним ехать. После этого отец продолжил периодически отлучаться куда-то, то на час, то на два, то на полдня. Грета в красках и жестах описала то, как Эмили с отцом поссорились в последний раз; как отец ударил женщину по лицу, и как та, даже не взяв вещи, уехала из дома. Джозеф и не пытался вернуть жену. Не повёл бровью и когда, спустя неделю, почтальон принёс ему повестку в суд. — …разумеется, она сделала это для того, чтобы сохранить хотя бы свою половину совместно нажитого имущества, ведь то, что начал творить ваш отец, не поддавалось никакому логическому объяснению! Всё то, что всю жизнь строил Джозеф, а до него его отец, рисковало быть разрушенным за какие-то месяцы! Ваш отец будто совершенно разочаровался в работе, в бизнесе, во всём том, что всегда приносило ему удовлетворение, — с явной досадой рассуждала Грета. — А потом он и вовсе решил уехать. На гору! После того, как не смог даже толком увидеть своего друга, после того, как с ним там обошлись, не пустив на порог… он дал мне задание кормить Анхеля, следить за домом, всё как обычно. Заплатил авансом, взял какие-то вещи и, десять дней назад, уехал, — всплеснула руками гувернантка. — Я поняла, — стоило Грете замолчать, вставила слово девушка, — я всё поняла. Теперь я хочу поспать. Не говоря больше ни слова, Жозефина встала со стула и быстрым шагом направилась вверх по лестнице, в сторону своей старой спальни. В детской всё было также, как десять лет назад, когда Джо покидала отцовский дом для отъезда в колледж. Та же большая кровать с уродливым пологом горчичного цвета. Тот же шкаф, занимающий пол стены. Тот же ковёр, лежащий на полу, который Жозефина всегда не любила. Всё, как в её детстве. Девушка упала в кровать не раздеваясь. Ей хотелось выть от бессилия, от того, что рассказала ей сегодня Грета. Но страдать, как и всегда, возможности не было. Надо было поспать, утром взять себя в руки, собраться и ехать на чёртову гору, выяснять, какая муха укусила Джозефа.

***

Составить этот план вечером оказалось намного легче, чем придти в себя утром. Разлепив глаза, Жозефина поначалу не поняла, где она находится. Сон дал ей возможность забыть обо всём, однако это было лишь временно. Лучи солнца падали на лицо девушки, заставляя её руками закрывать глаза. В целом, шторы в цвет отвратительного горчичного полога кровати, слабо помогали от солнца, особенно, если учесть, что окна спальни выходили на восток. Проклятое солнце. Проклятые шторы. Она мигом вспомнила, где находится, а в ушах снова начала звучать история Греты. Дом отца. Разбазаривание семейного капитала. Развод. Отъезд. Жозефина закрыла лицо руками и застонала. Голова гудела от усталости и выпитого вчера вина. Девушку подташнивало. День обещал быть тяжелым и нервным. «Проклятое солнце. Ещё наверняка совсем рано!» — пронеслось в голове у Джо. И действительно, стрелки часов на прикроватной тумбочке едва добежали до половины восьмого. Заставив себя выбраться из кровати, Жозефина встала под холодный душ и начала понемногу приходить в себя. То, что натворил её отец безусловно выглядело странно и было на него совсем не похоже, несмотря на все его особенности. Необходимо было составить чёткий план действий. Начать исправлять ситуацию. Можно было позвонить адвокату, чтобы тот придержал акции, если ещё не поздно. Можно найти Эмили и выяснить её мнение обо всей этой истории. Но самым правильным было бы сначала отыскать отца, встряхнуть его хорошенько за плечи и узнать, что и зачем он вытворяет. Наскоро перекусив, Джо заглянула в кабинет отца и без всякого смущения стала обшаривать его ящики. Отыскав наконец ключи от машины, она прихватила с собой документы и деньги и побежала в гараж. Кинув сумку на заднее сидение, Жозефина завела отцовский внедорожник, который он с такой неохотой одалживал кому-либо, и стала выезжать на трассу. Она бывала на горе в детстве, когда навязывалась на прогулки с сестрой и её друзьями. Как-то, когда Джо была уже подростком, её водил погулять по прилегающему к Гогенцоллерну лесу знакомый парень. Тогда же и случился её первый поцелуй, с видом на замок в облаках. Отец никогда не разрешал девочкам подниматься на гору, да они с Леонор туда и не рвались. Жозефине больше нравилось смотреть на Гогенцоллерн издалека, не видя толп туристов и воображая, как волшебно там может всё оказаться. На подъезде к замку девушку недружелюбно встретили закрытые чугунные ворота, из-за которых, впрочем, почти сразу вышел мужчина средних лет и подошёл к машине. — Чем я могу вам помочь, мадам? — оглядывая открывшую окно Жозефину, спросил незнакомец. — Мой отец здесь на отдыхе, я приехала довезти ему кое-какие вещи и повидаться, — улыбаясь, сообщила Джо, помня, с какими трудностями столкнулся отец, когда захотел забрать с курорта друга. — Имя вашего отца? — Джозеф фон Вальтер, а я Жозефина, — достав из сумочки документы, показала ему своё удостоверение девушка. — Минуту, я запишу вас как посетителя, — беря в руки документ, при этом пристально разглядывая гостью, проговорил мужчина. Он с неким подозрением покрутил в руках кусочек пластика, но буквально через пару минут всё-таки открыл ворота. Дождавшись, когда охранник отдаст ей удостоверение, Джо упаковала его назад в сумку, вежливо поблагодарила незнакомца и снова нажала на газ. Въезд на территорию оказался едва ли не у самого подножия горы и Жозефине пришлось проехать ещё порядочно, оглядываясь на захватывающие дух пейзажи и тихо радуясь, что охранник не заставил её оставить машину внизу. Проделать этот путь пешком, ещё и в гору, было бы очень тяжело. Стоило признать, что вблизи замок выглядел даже более впечатляюще, чем издалека. Величественные сооружения из светлого камня, высокие башни и башенки, балконы, фонтаны и выложенные брусчаткой дороги. По правде говоря, ездить за рулём там было опасно из-за того, что оторваться от этой красоты и перестать вертеть головой в разные стороны было практически невозможно. Жозефина опомнилась как раз вовремя, чтобы заметить, как джип уже начинает съезжать с дороги, пока она разглядывает окрестности. Девушка отчасти даже успела позабыть о том, зачем сюда приехала, но мигом вспомнила, представив, какой удар получит её отец, если дочь разобьёт его любимую машину. Немного придя в себя и вспомнив всю неприятную предысторию визита в Гогенцоллерн, Джо поправилась и продолжила свой путь уже более внимательно. Подъехав к главному корпусу, она оставила машину на небольшой парковке и, выйдя на улицу, всё же остановилась, чтобы ещё немного поразглядывать окружающий девушку пейзаж. Часы показывали только начало десятого, но внутренний дворик замка уже был заполнен старичками. Кто-то играл в карты, кто-то в крокет или бадминтон. Одни сбились в кучку и делали зарядку под руководством молодого мужчины в белой одежде, который, видимо, был работником курорта. Другие просто прогуливались по дорожкам или сидели за столиками допивая кофе. Говоря откровенно, атмосфера здесь была действительно уютной, хотя и не слишком тёплый приём, поначалу, произвёл на Жозефину не самое приятное впечатление. Найдя взглядом главный вход в замок, девушка не торопясь, всё также оглядываясь по сторонам, вошла внутрь. В здании уже не было так уютно, как снаружи. Окон внутри было достаточно, но отчего-то появлялось ощущение, что солнечные лучи не попадают в корпус. Там было довольно прохладно, не слишком светло, но чисто. Стены были выкрашены в типичном «больничном» стиле — снизу голубоватые, сверху белые. На полу лежала мелкая плитка. В целом, увидев Гогенцоллерн внутри и снаружи, например, на фотографиях, вы бы никогда не подумали, что это одно и то же место. В помещении царила спокойная и размеренная атмосфера, как и во дворе, но всё же было тут что-то неприятное, или даже немного жуткое. Весь персонал был одет в белые одежды. Мужчины в брюки и водолазки, женщины в платья, очень походившие на больничные халаты. С убранными назад волосами, спрятанными под чепцами и этими идеально заправленными водолазками, персонал курорта напоминал (хотя Жозефине и было не с чем сравнить) санитаров в какой-нибудь лечебнице для умалишенных. В очередной раз оглядевшись, Джо прошла к стойке, напоминающей стойку регистрации в каком-нибудь отеле, только попроще. Там её уже с улыбкой ожидала девушка, на вид немного постарше Жозефины. — Доброе утро, — проговорила женщина. — Здравствуйте, — кивнула Джо, снова отмечая про себя некое неприятное чувство, навеянное этой натянутой улыбкой и стеклянным взглядом. — Я приехала навестить отца. — Сожалею, но часы посещения ещё не начались, — чрезмерно доброжелательным голосом сообщила медсестра, указывая Жозефине на стоящую рядом со стойкой табличку, где значилось:

VISITING HOURS 11 a.m. — 3 p.m.

Джо снова глянула на экран мобильника, цифры часов которого показывали 9:30. — Хорошо, — выдохнула девушка, — могу я подождать где-нибудь? — Разумеется. На первом этаже у нас есть кафетерий, — всё с той же улыбкой проговорила медсестра, показывая рукой направо по коридору. — Ресторан, к сожалению, уже закрыт после завтрака, но вы также можете присесть во дворе, вам принесут кофе и закуски. — Пожалуй, я действительно сяду за один из столиков снаружи, — кивнула Жозефина, — Чёрный, без сахара, — прибавила она и направилась в сторону выхода, чувствуя, что прибывание на солнце принесёт ей куда больше удовольствия, чем сидение в холодной столовой. И действительно, стоило девушке найти свободный стол, удобно расположенный немного в тени ветвей раскидистого дуба, как уже другая девушка в таком же белом одеянии принесла Жозефине кофе, булочку и стакан воды. — Благодарю, — бросила она медсестре. Джо уже успела пожалеть, что не взяла с собой книгу, или хоть что-то, что могло бы её развлечь. Вытащив из сумочки телефон, девушка покрутила его в руках, в надежде полистать социальные сети, но быстро бросила эти попытки, увидев, что ни связи, ни интернета на горе, во всяком случае там, где Жозефина сейчас сидела, нет. Оставив кофе нетронутым, она встала и прошлась по двору взад-вперёд, надеясь поймать связь. Но попытки оказались тщетными. Разочарованно вздохнув, Джо уселась назад за свой стол и стала смотреть по сторонам. Ожидание было долгим. Каждая минута, казалось, тянулась дольше, чем обычно. Когда кофе был выпит, а булочка (которая, кстати, оказалась отменной) съедена, Жозефина разом осушила стакан с водой и, посидев ещё немного, умирая со скуки, поплелась в сторону машины. Сев за руль, девушка даже на минуту задумалась, а не съездить ли ей домой. Но затем решительно опровергла эту мысль, пообещав себе, что без объяснений она не уедет. Полностью погрузившись в ситуацию, Джо открыла бардачок и пошарила там рукой. Не обнаружив ничего ценного, она открыла другой, возле переднего пассажирского сидения. Оттуда практически выпал свернутый в несколько раз лист бумаги. Поймав его, Жозефина развернула и разгладила бумагу, которая оказалась письмом. Видеть написанный от руки текст для девушки было крайне странно, ведь она была уверена, что такие письма уже давно никто не пишет.       Дорогой Джозеф,       Мне очень приятно знать, что ты беспокоишься за меня и пытаешься помочь, но я прошу тебя перестать. Я отправился в Гогенцоллерн по собственному желанию, чтобы отдохнуть. Я долго и тяжело работал, отдавая всего себя бизнесу… впрочем, ты и сам знаешь это. Я упорно работал, в том числе, чтобы обеспечить себе достойную старость. Здесь мне хорошо, поэтому я решил остаться. У детей уже свои дети и свои проблемы, им старик не нужен, а на горе я нашёл то общество, в котором мне хочется находиться. Я понял вещи, которые были скрыты от меня долгое время, хотя и находились прямо у меня под носом… деньги, бизнес, власть — всё это лишь иллюзия, в которой мы проводим жизнь. Я нашёл место, которое создано для того, чтобы отключиться от всех этих пороков и с достоинством дожить свой век.       НИКТО НЕ ДЕРЖИТ МЕНЯ ЗДЕСЬ НАСИЛЬНО. Прошу тебя понять это и не беспокоиться.       С уважением,       Всегда твой друг, Клеменс «Нет никакой проблемы в том, чтобы отправить письмо через электронную почту, только если… ты не находишься в таком месте, где нет связи!» — перечитав письмо ещё два раза, подумала про себя Джо. Снова шаря рукой в бардачке, девушка уже просто надеялась не найти там ничего, что бы ещё сильнее омрачило и без того подозрительную историю. Но кроме письма, там лежали только всякие безделушки, вроде ручки, пачки сигарет и перочинного ножа. Сунув все эти предметы назад, Джо ещё раз посмотрела на письмо, свернула его и положила к себе в сумочку. Стоило Жозефине повернуться назад к рулю, как она едва не подпрыгнула на месте, увидев, что одна из улыбающихся медсестёр стоит практически вплотную к её окну. После того, как та несколько раз постучала в стекло, а Джо немного отдышалась, она открыла окно и вопросительно посмотрела на медсестру. — Мы рады сделать для вас исключение, — проговорила женщина. — Спасибо, — скрепя зубами, ответила Жозефина. — Пройдемте, мисс фон Вальтер, — отходя в сторону, чтобы выпустить Джо, произнесла медсестра. Девушка вылезла из машины, прихватив с собой сумку, и последовала за ведущей её назад к зданию подозрительной особой. — Ваш отец ждёт вас в комнате номер 214, второй этаж. Я провожу вас, — пропуская Жозефину вперёд, проговорила женщина. — Благодарю, — чувствуя, как у неё всё ещё с бешеной скоростью бьётся сердце, ответила Джо. Постучав в указанную ей дверь и услышав знакомый голос, который произнёс «Войдите», девушка толкнула дверь с табличкой «214» и вошла. На её взгляд, комната выглядела весьма просто, очень напоминая больницу, при том старую. Атмосфера на этаже с жилыми комнатами была примерно такая же, как возле стойки администрации, разве что в комнатах было немного больше света. Мебель была простая, но новая, вся выкрашенная белой глянцевой краской. Ближе к окну стояла большая односпальная кровать, рядом — тумбочка. Чуть поодаль, вдоль стены стоял среднего размера шкаф, по одну сторону от которого была вешалка, а по другую такой же белый стул. Торшер, пара настенных светильников и два комода… Впрочем, не так плохо, хотя и довольно просто, если не сказать «дёшево». Если верить слухам, отдых здесь могли себе позволить только очень состоятельные особы, и потому, «убранства» спален немного удивили Жозефину. Её отец сидел на кровати, в белом халате, спиной к окну. Когда дверь отворилась, он поднял голову и посмотрел на вновь прибывших. — Ваша дочь, мистер фон Вальтер, — проговорила медсестра, наблюдая за реакцией отца. — Привет, пап, — произнесла девушка, стараясь сразу не накидываться на отца. — Здравствуй, Жозефина, — усталым голосом ответил мужчина. Джозеф всегда казался дочери энергичным и деятельным человеком, несмотря на свой возраст. Отцу ведь было уже за шестьдесят. И таким он казался не только Жозефине, но и всем окружающим. Джозефу всегда на вид давали меньше лет, он всю жизнь занимался спортом, любил гулять в горах. Охота, рыбалка, лыжи, здоровое питание… Было непонятно, что случилось с ним за последнее время, потому что с их предыдущей встречи, Джозеф похудел, осунулся и постарел. Взгляд сделался безразличным, как и голос, а седых волос прибавилось. — Ты хотела о чём-то поговорить? — глядя на дочь, спросил мужчина. — Что с тобой случилось? — в ужасе воскликнула девушка. — Пожалуй, я вас оставлю, — проговорила улыбчивая медсестра и вышла из номера, хотя Жозефине уже было на неё наплевать. — Со мной всё в порядке, — пожал плечами мистер фон Вальтер. — Да ты за последние пару месяцев постарел лет на пять! — бросая сумку на стул и подходя к отцу, заявила Джо. — Работа выжала из меня все соки, — усаживаясь поудобнее, протянул мужчина, — и только здесь я это понял. — Здесь? — пытаясь сохранять спокойствие, переспросила Жозефина. — В этой лечебнице? — Да, — кивнул отец. — Мы говорили с тобой по телефону меньше месяца назад и тогда всё было нормально. У тебя даже голос изменился, — не сдавалась девушка. — Скажи мне, что произошло. — Произошло то, что я перестал гнаться за тем, что мне совсем не нужно, — пожал плечами Джозеф. — И решил оставить нас без денег, продав половину акций? — подняла брови Жозефина. — Я же сказал тебе, что мне это больше не нужно, — уже более суровым голосом повторил мужчина. — Ну да, — кивнула Джо, — А как мы будем вести дальше семейные дела? На что закупать товар? Чем платить сотрудникам? — с каждым следующим вопросом, девушка всё сильнее закипала, — Что ты оставишь внукам и кто, чёрт возьми, будет платить за эту богадельню?! — Весьма обидно осознавать, что моя дочь такая циничная сука, — встав с кровати, ткнул пальцем в грудь Жозефине отец. — Всю нашу империю строил я… — Ты перенял готовое от своего отца, — отодвигая от себя его руку, заявила девушка, — А мы переняли от тебя. Мы с Леонор всю жизнь работали над семейным бизнесом, а ты взял и решил, что можешь развалить всё в одиночку! — переходя на крик, подступила к нему на шаг Джо, — И я ещё циничная сука! Да ты просто выжил из ума! — Не смей так со мной разговаривать! Я дал тебе всё, — прорычал мужчина, сжав кулаки. — Чего ради ты развёлся с Эмили?! — хватаясь за голову, воскликнула Жозефина. — Это моя жена и моя жизнь, я имею право сам принимать решения, с кем мне жить, не советуясь с тобой! — рявкнул её отец. Было видно, как у него на виске начинает вздуваться вена, — Так что заткнись и прекрати отчитывать меня, словно мальчишку! — Хорошо… — пытаясь успокоиться, протянула девушка, — хорошо. Всё это неважно. Всё уже сделано, — несколько минут давящего молчания спустя, снова заговорила она, — теперь нужно решать проблемы. Значит, сейчас мы едем в Хехинген, чтобы обсудить все твои решения с адвокатом. Хочешь разводиться с Эмили, это твоё дело, но что касается компании… — Моей компании, — перебил её Джозеф. — Уже не твоей. Тебе принадлежал контрольный пакет акций, но половину из них ты продал. То есть из твоих тридцати процентов, у тебя осталось, сколько? Пятнадцать? За нами с Леонор закреплено по семнадцать с половиной процентов за каждой, так что если у тебя действительно хватило глупости продать половину, контрольный пакет наш. Считать я умею, — заключила девушка. — Ты думаешь, что сможешь вот так просто отобрать у меня кресло главного акционера? — усмехнулся отец, по голосу даже немного приходя в себя. — Единственное, что я хочу, так это не дать тебе угробить компанию и если для этого, мне придётся доказать тут всем, что ты слетел с катушек, а после лишить тебя возможности топить семейный бизнес, считая это «управлением», я это сделаю! — снова переходя на крик, заявила Жозефина. В комнате раздался звонкий хлопок пощёчины. Левая щека девушки моментально вспыхнула красным цветом. — Ах ты, — хватая с тумбочку увесистую вазу, готовясь запустить её в отца, вскричала Джо, параллельно прижимая к щеке ладонь. Но мистер фон Вальтер оказался проворнее. Размахнувшись ещё раз, он рассёк дочери бровь. Ваза выпала из руки девушки и разбилась. В этот момент дверь распахнулась и в комнату вошёл высокий мужчина средних лет в светлом льняном костюме, следом за которым вбежали два крепких медбрата. — Что здесь происходит? — обеспокоено воскликнул незнакомец. Быстро сориентировавшись, он оттащил в сторону Джозефа и с удивлением посмотрел на его дочь. To be continued…