если бы я только чувствовал боль

Больно до слёз, до крика, до тошноты. Только вот таких вещей не существует для него. Сезон построек в Парке — самое неоднозначное время. Иногда Стю кажется, что его искусственный интеллект просто не успевает засекать перемещения в Мастерскую, Гараж, а потом снова на Арену. Он включается, не сразу понимая, где находится, разряжается чаще обычного и скучает по Джанет и Бонни так, как никогда. Аплодисменты зрителей множатся в сознании, призрачно звучат даже в тишине, вдохновляют и досаждают. Гараж (так они почему-то называют свой дом) пустует большую часть времени. Девочки репетируют, Стю ломается раз за разом, а цветы на подоконнике кухни безбожно сохнут. Редкие вечера, когда вся троица может спокойно отдохнуть в гостиной, кажутся ещё более драгоценными, чем обычно. И несмотря на то, что периодически робот перегружается происходящим вокруг, он всё равно пытается уделить время «семье». Даже если бывает плохо и больно. — Бонни, я умоляю… — восклицает он, поднимая с пола маленькое пушечное ядрышко, только что врезавшееся в его голову. — Откуда ты это взяла? — Извини, — пугается она, тут же замечая, что Стю не ругается и беззубо улыбаясь. — Мне подарила одна девочка в парке. — Не стреляй ими ни в кого, это больно, — он пытается быть строгим, но, судя по хмыканью сидящей рядом Джанет, получается слабовато. — Поняла! — с готовностью кивает девочка, убегая к Клайду. — Возможно, стоит быть строже к её игрушкам, — осторожно замечает Джанет, и в её глазах плещется беспокойство. Стю ненавидит, когда она смотрит так. Потому что она всё понимает. Она понимает, что прямо сейчас внутри него всё перегревается и лязгает от боли, пронзающей насквозь, становящейся сильнее от любого толчка или удара. Она понимает, что он не может быть строгим к такой же непредусмотрительной, как он сам, Бонни. Она понимает, что Стю плохо. Очень плохо. И Бонни, наверное, понимает, а потому так яро извиняется каждый раз, когда возникает хоть какой-то намёк на вспышку боли в его теле. — Ей просто нужно научиться пользоваться этими вещицами, — мягко отрицает Стю, ещё несколько секунд рассматривая металлический шарик, почему-то пахнущий солью (возможно, его система распознавания запахов снова глючит). — Вам обеим пора спать, разве нет? — Не забудь зарядиться, — только и вздыхает Джанет, поднимаясь. — Я уложу Бонни. — Но я… — Я сама, — тепло качает головой она. — Тебе нужно отдыхать. И Стю снова не хватает энергии, чтобы возразить. А завтра снова овации, Мастерская, пробирающая до каркаса боль, и…

***

Барахолка. — Дядя Стю пришёл! — кричит Джесси за дверью, и робот радуется, что она наконец-то научилась смотреть в глазок, а не открывать всем подряд. — Привет, малышка, — бодро здоровается он, тут же поднимая особый взгляд на вышедшую к нему Пэм. — Есть на меня немного времени? — Иди, — вздыхает она, кивая на железную дверь. — Сейчас подойду, Нани как раз уже там. — Я тоже хочу, — заикается было Джесси, но мать так смотрит на неё, что девочка тут же ретируется в комнату с недовольным фырканьем. Стю всегда мечтал научиться такому же взгляду, утешая себя лишь тем, что его дисплей наверняка просто не способен на такое. Поблагодарив мастерицу, он въезжает в Ремонтную, ища Нани в поле зрения. — Привет, — радостно здоровается она, наверняка уже получив сообщение о визите Стю от хозяйки, но тут же теряет радостный тон. — Ты в порядке? Только такой же робот, как он, может невооруженным взглядом заметить, насколько всё плохо. А Нани ещё и внимательная. — Как обычно, — отмахивается Стю, подъезжая к отдельной, всегда готовой для него стойке. — Сама знаешь, сейчас столько новых аттракционов строят, из Мастерской не успеваю выпрыгнуть. Нани издаёт звук, похожий на невесёлое человеческое хмыканье и тянется к сканеру. — Я осмотрю тебя, да? Ты ведь за этим? — Не совсем, — до последнего уклоняется от нормального ответа робот. — Да, осматривай. Пэм заходит в Ремонтную, когда сканирование уже почти завершено. — Всё как обычно, — сообщает Нани, замечая её. — Только аккумулятор немного износился, но в Мастерской его и так заменят, наверное? — Сами справимся, — качает головой мастерица. — Они на нём и так постоянно экономят, знаешь ведь. — Точно, — грустно «вздыхает» та. Стю почему-то любит, когда его ремонтируют именно они. Боль и глюки немного утихают, когда к нему относятся не как к болванке для неисправных аттракционов. — Я тут не совсем за этим, — подаёт он голос, привлекая внимание. — Мне нужен… Особый ремонт. На секунду в воздухе повисает неприятная пауза. Настолько неприятная, что ему кажется, будто у него просто заглючило устройство ввода звука. — Это как-то связано с тем, что у тебя датчики боли зашкаливают? — черноброво хмурится Пэм, глядя на монитор, подключённый к сканеру. Сейчас всё поймут. Три, два… — Стю, ты же не хочешь… — зрачок на дисплее Нани испуганно расширяется. Если сейчас его попробуют отговорить, он засомневается. Нельзя этого допустить. Кажется, если он не исполнит задуманное сейчас, не выйдет уже никогда. Или ему просто настолько плохо? — Я не могу так больше, — перебивает он, не давая себе шанса передумать. — Пожалуйста. Мастерица поджимает губы, но Стю знает — она не может отказать. Разбирается ведь в механизмах, представляет, как ему тяжело. — Это так ужасно, — испуганно смотрит на него Нани. Она — единственная, кому он говорил о том, как сильна боль в такие дни. Ей будет трудно возразить, ведь она как никто другой понимает, что каскадёру станет лучше, если подобная тягота просто исчезнет. — Будет не так ужасно, если вы поможете, — хмыкает Стю. — Ты за меня только не волнуйся. — Дурак, — совсем по-доброму отзывается она, и робот знает — его просьба нисколько не спасёт её от беспокойства. Пэм всё ещё хмурится, рассматривая какие-то датчики. — Это очень серьёзное решение, Стюарт. Только она зовёт его так. — Я знаю, — уверяет он. — Но, если этого не сделать, я буду работать только хуже. Все трое понимают, что на самом деле речь идёт совсем не о работе, и что Стю, скорее всего, пожалеет о своём решении в скором времени. Но что делать? Он самостоятельно запустил принудительное выключение, чтобы ускорить «ремонт».

***

Сезон построек закончен. Девочкам осталась лишь генеральная репетиция, и Стю готовится прийти на неё, чтобы в очередной раз почувствовать невероятную гордость за своих подопечных. И в кого они такие? На лужайке за Гаражом пахнет свежестью и совсем немного — порохом. — Ох, прости, — испуганно восклицает Бонни, отскакивая от робота. — Я не хотела врезаться, я просто… — Всё в порядке, — привычно смеется тот. — Мне не больно. Джанет подозрительно хмурится. Но Стю уже никогда не будет больно.