Убийца бумажных сердечек

На следующее утро. Половина девятого.       Солнечный свет ворвался в маленькое окно спальни, глаза Джастина медленно открылись. Знакомая обстановка: тот же потертый деревянный комод, те же безвкусные обои в цветочек, которые хозяйка считала привлекательными, то же зеркало в полный рост на задней стороне двери и та же старая, довольно потрепанная двуспальная кровать, на которой в данный момент он лежал на боку, спиной к закрытой двери.       Но было и отличие: смуглая мускулистая рука, крепко обхватившая его поперек груди, и теплое тело, прижавшееся к заднице. Джастин чуть повернул голову, убеждаясь, что все это не сон, что они с Брайаном действительно провели ночь вместе, и самое заветное желание наконец-то сбылось. Пульс участился: он на самом деле прав и смотрит в глубокие карие глаза любовника, который уже проснулся и лениво улыбался в ответ.       — Доброе утро, Крескин, — протянул Брайан, позволив Джастину медленно перевернуться на спину и посмотреть на сексуального детектива, с трепещущим от этого зрелища сердцем. Волосы Брайана были растрепаны и торчали во все стороны, но для Джастина он все еще был самым великолепным мужчиной, которого он когда-либо видел. И они провели ночь вместе! Это действительно произошло…       Брайан, опершись на локоть, наклонился над ним и улыбнулся.       — Нет, это не приснилось в одном из твоих видений, — прошептал он, как будто читая мысли Джастина. — Я действительно здесь.       Мгновение он смотрел в нежно-голубые глаза, а потом наклонился и прижался губами к губам Джастина, сначала осторожно, но потом настойчиво проводя кончиком языка по нижней губе. Джастин послушно приоткрыл рот, и Брайан тут же воспользовался молчаливым согласием и углубил поцелуй, прижимаясь обнаженной грудью, кожа к коже. Руки Джастина обвились вокруг спины Брайана, неторопливо поглаживая твердые упругие мышцы, в то время как они продолжали целоваться. Совершенно новый опыт, полной отдачи себя другому мужчине, был таким волнующим.       Наконец, Брайан прервал поцелуй и посмотрел в лицо любовнику. Он ткнул Джастина носом и, отстранившись, прошептал:       — Тебе лучше?       После кошмара приснившегося ночью Джастину, Брайан притянул его в свои объятия стараясь успокоить и утешить, чего никогда раньше не делал ни с кем другим, потому что ни разу не чувствовал необходимости или желания.       Но с Джастином, казалось все, что он знал и делал раньше, вылетело в окно, ни одно из привычных правил не работало. Это было что–то такое — незнакомые ощущения — что никогда не позволял себе даже представить. Пока он не был уверен, что именно это было. Благодарность? Откровенная похоть? Ненасытная потребность? Или что-то более серьезное? Глядя в глаза напротив, Брайан осознавал, что еще не готов анализировать, но надеялся, что будет время для понимания собственных чувств.       Джастин посмотрел в обеспокоенные карие глаза, и события прошлой ночи — все, как чудесные, так и ужасные — нахлынули разом. Занятия любовью были потрясающими, захватывающими, заряженными адреналином, невероятными, и намного чудеснее, чем он мог себе представить. И иметь роскошь заснуть в объятиях такого сексуального мужчины после — было кульминацией одной из лучших ночей в жизни. Но все рухнуло позже, когда ужасное видение с Каррутерсом неожиданно заполнило сознание. Несмотря на то, что Брайан настаивал на обычном, хоть и ужасном кошмаре, появившимся в результате того, что происходило в последнее время, в глубине души Джастин был уверен в обратном. И точно знал, что это имело какую-то реальную основу. Это был не просто «плохой сон». Пока было непонятно, что конкретно он означал, потому что происходившее не имело для него никакого смысла, но определенно предвещало нечто ужасное, что должно было произойти. Было очень похоже на другие видения, которые он испытывал за всю жизнь: динамика, ощущение полного присутствия, страх, который пронизывал каждую клеточку его существа на всем протяжении видения. Нет, он абсолютно уверен, что, несмотря на успокаивающие заверения Брайана, это не просто результат ужасных событий, через которые они прошли вместе, это что-то гораздо большее.       Брайан заметил, как изменилось лицо Джастина от, казалось бы, безобидного вопроса, и готов было пнуть себя. Зачем упомянул об этом? Это было сравнимо с вездесущим, бессмысленным «хорошего дня», но по обеспокоенному выражению его лица сразу понял, что тот вспомнил видение. Брайан вздохнул с сожалением.       — Джастин… Постарайся не думать об этом, хорошо?       Джастин проглотил болезненный комок в горле, пытаясь заставить свой разум отвлечься от воспоминаний. Обычно, после видения, он хватал альбом, который всегда держал наготове на ночном столике, и немедленно зарисовывал все, что видел, чтобы потом не упустить ни малейшие детали. Но в те времена у него не было любовника в постели, и Брайану удалось убедить его попытаться заснуть вместо рисования, успокаивающе обняв. И Джастин действительно смог это сделать. Однако это не означало, что он все забыл или что это стало менее зловещим. На самом деле все оставалось совершенно ясным в сознании, даже сейчас. Джастин напряженно выдохнул, приподнялся на кровати, прислонился спиной к изголовью и потянулся за альбомом и карандашом, привычно лежащими на тумбочке.       — Хотел бы я, чтобы все было так просто, — тихо сказал он Брайану, открывая альбом и начиная набрасывать то, что видел: потрескавшийся, заросший сорняками асфальт, помятые металлические каркасы игровых и продовольственных киосков, заброшенные и жалкие, потрепанные и изодранные навесы, облезшие, бывшие когда-то белыми деревянные дорожки американских горок нависшие высоко над площадкой.       Брайан с беспокойством наблюдал, как Джастин быстро переносил на бумагу то, что стояло перед его мысленным взором, опасаясь, что это напугает его еще больше. Но, если быть честным с самим собой, больший страх заключался в том, что возможно, каким–то непостижимым образом парень прав — что если на самом деле была какая-то ужасная доля истины в том, что видел Джастин. И это было бы не в первый раз. Однако у Каррутерса не было никакой возможности посеять еще больше ужаса. Никто, особенно такой опытный детектив как Хорват, не был бы настолько глуп или безрассуден, чтобы позволить этому случиться, не так ли? А мысль о том, что подобное может произойти с Джастином…       Он перехватил запястье любовника, пытаясь остановить, думая, что если сделает это, сможет как-то помочь стереть все из памяти. Как детектив, всегда руководствовавшийся своими инстинктами и здравым смыслом, Брайан знал, что это неэффективный, бесполезный жест, но чувствовал необходимость сделать хоть что-то.       — Джастин…       Парень покачал головой, осторожно высвобождая руку из захвата.       — Нет, Брайан… Я должен это сделать. На всякий случай…       Его правая рука продолжала быстро двигаться по бумаге. Мозг как губка, впитавший каждую деталь, теперь стремительно заставлял бегать карандаш по листу, где детали сна начинали разворачиваться с более острой, ужасающей ясностью, поскольку он продолжал сосредотачиваться на этом.       Брайан, видя решимость на лице Джастина, понял, что бесполезно пытаться убедить его остановиться. Он нежно отвел волосы с глаз парня, продолжавшего рисовать, тихо сказал:       — Хорошо, Пикассо. Делай, что должен. — Наклонился, поцеловал Джастина в щеку и прошептал: — Но я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось. Ты знаешь это?       Джастин остановился на мгновение, глядя на красивого детектива, и тихо ответил:       — Знаю, что ты сделаешь все, что в твоих силах. Но уверен, что те родители тоже думали, что могут защитить своих детей. Ты когда-нибудь предполагал, что с Гасом может что-нибудь случиться?       Он почувствовал легкий укол сожаления, наблюдая, как Брайан слегка поморщился от боли, вспомнив о том, что случилось с его сыном, но это была правда. Никто никогда не думает, что это может случиться с ним, и теперь Брайан должен понять, что его видения не следует воспринимать легкомысленно.       — Нет, — честно ответил Брайан, а Джастин продолжил рисовать.       Он наблюдал, как вроде бы хаотичные штрихи, на бумаге быстро складываются в сцену, которую Джастин описывал ему ранее. Несмотря на беспокойство, он не мог не восхищаться деталями, которые парень всегда вкладывал в свои работы. Все выглядело так, словно вы стоите посреди нарисованной картины, и этот эскиз не был исключением. Каждая травинка, каждая трещинка в заброшенных металлических конструкциях и каждая полоска облупившейся краски были безупречно четкими. Он почти слышал, как раскачиваются на ветру ржавые таблички с надписью: «закрыто на ремонт», которые висели на сломанных цепях, ограждающих заброшенные аттракционы от любопытных и вандалов, почти чувствовал приближение бури с запада в темном, сердитом небе.       Брайан смотрел, как Джастин оторвал первый эскиз, бросил его на кровать и начал рисовать заново. Заметил, что светлые брови нахмурились, когда он сделал паузу, глубоко вздохнув, будто настраиваясь, и быстро начал рисовать бледный контур чего-то круглого. Расплывчатая форма вскоре начала превращаться в знакомые очертания карусели в парке развлечений, с круглыми лампочками, расположенными внизу в несколько рядов, с причудливой деревянной отделкой в виде спиралей по всему периметру, как сверху, так и снизу. Множество огней выложенных в форме арок, повторялись вдоль всей верхней части конструкции, и еще больше огней на внутренней зеркальной оси аттракциона, отражающихся в ней во все стороны, распространяя круговое сияние.       Темная кованая ограда окружала большую часть сооружения, за исключением зоны выхода и входа, и на платформе красовались лошадки всех видов и в разных позах, некоторые неподвижные, некоторые установленные на столбах, позволяющих им двигаться вверх и вниз при вращении. Сиденья в форме карет или колесниц были разбросаны в разных местах для тех, кто не хотел садиться верхом на лошадку. Брайан наблюдал за процессом почти как очевидец надвигающейся железнодорожной катастрофы, в то время как Джастин продолжал рисовать, как будто в трансе. Он видел, как художник прерывисто вздохнул и прикусил нижнюю губу, начав медленно вырисовывать одинокую фигуру, восседающую на одной из лошадок, чья мощная рука была протянута к внешнему периметру аттракциона. Громоздкая фигура постепенно становилась более четкой под взглядом любовника: она была одета в темное пальто и что-то похожее на джинсы и рабочие ботинки. Лицо мужчины, которое Брайан мгновенно узнал, было искажено ненавистью и яростью направленной в сторону фигуры стройного парня, который находился рядом, сжавшись от ветра. Парень стоял спиной к зрителю, но не узнать светлые волосы и стройную фигуру было невозможно.       — Джастин…       Несмотря на то, что пару минут назад Брайан заверял любовника, что все это просто дурной сон, видение Джастина, оживавшее на бумаге, было для него чертовски страшным и реальным. «Боже, пожалуйста, пусть это будет только сон… Просто сон…»       Джастин резко прекратил неистовые движения, держа карандаш в замершей в воздухе руке, одновременно подняв эскиз другой, и вгляделся в свое видение, словно оно было живое. Лицо побелело, когда он посмотрел в полные ненависти, неумолимые глаза человека, пойманного ими накануне. Это было лицо того, чьим смыслом жизни и главной целью стала месть человеку, который оказался непреодолимым препятствием на его пути. Джастин почувствовал пробежавший по спине холодок и вздрогнул, отбросив альбом и карандаш на кровать. Закрыл лицо руками, пытаясь как-то стереть воспоминания, зная, что этого не произойдет, как и в других случаях.       Брайан притянул Джастина в свои объятия, обхватив руками за талию и крепко держал раскачиваясь назад-вперед. Он ничего не сказал — просто продолжал крепко обнимать, пока не услышал, как Джастин вздохнул и слегка отстранился. Джастин заглянул в выразительные карие глаза любовника и смущенно отвел взгляд.       — Прости меня за то, что я был таким гребаным ребенком, — тихо сказал он.       Брайан крепко, но нежно взял его за подбородок, заставляя снова встретиться с ним взглядом.       — Не извиняйся, Джастин, — твердо ответил он. — Я не отношусь к тому, что ты видишь легкомысленно — больше нет. Если бы это было так, Гаса бы уже не было в живых.       Джастин благодарно кивнул, Брайан ненавязчиво обнял его за плечи.       — Как ты думаешь, Брайан, что это значит? Я не понимаю. Все это казалось таким реальным… Как и во всех предыдущих случаях. Но… У меня никогда раньше не было видения, в котором участвовал бы я сам, — он снова вздрогнул. — Это… Это напугало меня до чертиков, и все еще пугает.       — Я знаю, — прошептал Брайан, медленно поглаживая мягкую кожу предплечий. Он смотрел в глаза Джастина еще мгновение. — Позвоню Карлу, пусть проверят Каррутерса, если тебе от этого станет спокойнее.       Джастин кивнул.       — Да. Но ты знаешь, что мои видения обычно не показывают что-то в настоящем времени. Обычно это будущее. Так что даже если он все еще под охраной, это не доказывает…       — Эй, не думай об этом, — мягко предостерег его Брайан. — Я говорю тебе, Джастин, Карл ни за что не упустит ублюдка из виду, слишком многое зависит от этого. Ты понимаешь, какие последствия будут, если мы каким-то образом позволим ему уйти? Он ни за что не позволит этому случиться. Но если тебе станет легче, я позвоню ему прямо сейчас, хорошо?       — Хорошо, — с благодарностью ответил тот.       Это не было гарантией того, что ничего не случится в будущем, но, по крайней мере сейчас, он мог бы удостовериться, что Каррутерс все еще находится под стражей в больнице. Брайан кивнул с нежной улыбкой и наклонился, чтобы поцеловать Джастина в губы.       — Мой мобильник в гостиной. Почему бы тебе не пойти в душ? А я присоединюсь к тебе через несколько минут, после того как позвоню, — неохотно отстранился от Джастина и поднялся с кровати. — Просто для экономии воды, — поддразнил он, пытаясь поднять настроение Джастина. — Уверен, что в этой убогой квартире просто необходимо экономить горячую воду, — не смог удержаться и еще раз быстро поцеловал Джастина в губы. — Я вернусь через несколько минут, — пообещал он, понизив голос до вкрадчивого шепота, глядя на утренний стояк Джастина, просто умоляющий о внимании, и соблазнительно добавил: — Не начинай ничего без меня.       Несмотря на беспокойство, Джастин не мог не покраснеть от намеков, не оставляющих сомнений, что гигиена была последней вещью, о которой любовник думал в данный момент. Он наблюдал, как Брайан нарочито долго поднимал с пола джинсы и надевал их, открыл дверь, слегка подмигнул ему и исчез в коридоре в поисках мобильного.       Джастин скользнул обратно на кровать и уставился в потолок, его мысли крутились по кругу. С одной стороны, он все еще был потрясен видением прошлой ночи, но с другой, до сих пор наслаждался тем фактом, что они с Брайаном действительно занимались любовью. Ночь началась так чудесно, с того первого горячего, страстного поцелуя у машины и до того, как Брайан нежно учил его всем удовольствиям, которые были доступны, убеждая, что это нормально: позволить себе расслабиться, почувствовать что-то, не бояться заботиться о ком-то, возможно, даже любить кто-то.       Однако, наслаждение от занятий любовью, рухнуло с приходом видения, потому что теперь он боялся не только за себя, но и за Брайана. Что именно оно означало? Был ли это просто плохой сон, как считал Брайан, естественный результат того, что они пережили за последние несколько дней? Прав ли он? Неужели просто плохой сон и ничего больше?       Ничто не имело смысла. Никогда раньше он не видел этот парк развлечений, и никогда не было видения, связанного с ним. Возможно, это был обыкновенный кошмар, не больше и не меньше? Джастин вздохнул в замешательстве, гадая, что все это значит, и взял рисунок, на котором был изображен Каррутерс на карусели.       «Скажи, что все это значит», умолял он. Кого или что — было неважно. Но ответа не последовало, комната оставалась пугающе тихой, только сомнения и замешательство продолжали плавать на поверхность. Наконец он отложил рисунок и просто лег, заставляя себя думать о приятных вещах — думать о Брайане. То же время       Дафна проснулась от тихого голоса за дверью. Она не могла разобрать, что человек говорил, но это точно был мужчина, и не Джастин. Девушка нахмурилась, пока события прошлой ночи не вернулись в память. Наконец поняла, что это, должно быть, Кинни. Не услышав других голосов, поднялась с кровати и схватив длинный красный махровый халат, лежащий возле изножья, накинула на плечи.       Завязав пояс вокруг талии, Дафна прокралась на цыпочках к двери и приоткрыла ее, услышав голос детектива более отчетливо. Она чувствовала себя немного виноватой, подслушивая чужой разговор, но не уходила, желая убедиться, что услышанное прошлой ночью, не тот случай, когда человек использует Джастина для своего удовольствия, а затем выбрасывает. Это был бы худший кошмар, если Кинни воспользуется на одну ночь чувствами друга и исчезнет, не оглядываясь назад. Она все еще не верила, что мотивы детектива чисты, хотя, по-видимому, Джастин отбросил любые сомнения, которые у него были, что она лично и обнаружила прошлой ночью.       Дафна знала Джастина достаточно хорошо и понимала что тому требуется много времени, чтобы поддаться эмоциям и так глубоко увлечься кем-дибо. Она на мгновение задумалась, что именно сказал или сделал детектив, чтобы убедить Джастина изменить привычную политику: никогда не связываться ни с кем серьезно. Кинни снова заговорил, и девушка замерла возле слегка приоткрытой двери, слушая дальше.       Она затаила дыхание, услышав:       — Ты абсолютно уверен, Карл? Нет никакой возможности?       Дафна страстно желала услышать собеседника детектива, предполагая, что Кинни говорил с сержантом.       Сидя за кухонным столом, Карл провел морщинистой рукой по тем немногим волосам, которые у него остались: события последних нескольких недель эффективно помогли потерять еще несколько прядей.       — Да, да, я уверен, Брайан. Какого черта ты спрашиваешь об этом? — сказал он, защищаясь, почти оскорбленный тем, что собственный детектив усомнился в его способности обезвредить такого очевидного подозреваемого.       Брайан колебался: почему-то не думал, что было бы правильно признаться начальнику, насколько они стали близки с Джастином, но, с другой стороны, было бы разумно, по крайней мере, быть откровенным о причине, по которой интересуется этим моментом.       — Это Джастин, — наконец решился сказать он. — Прошлой ночью у него было еще одно видение.       Карл обдумал это заявление, удивляясь, каким образом ранним воскресным утром Кинни оказался посвящен в эту информацию.       — Откуда ты знаешь? — спросил он.       — Он сам сказал, — загадочно ответил Брайан, не особенно желая вдаваться в подробности.       Карл решил пока не обращать внимания на слона в комнате и вместо этого спросил:       — Насколько я понимаю, речь шла о Каррутерсе, — он давно перестал сомневаться в способности Джастина Тейлора предсказывать будущее, особенно после всего, что произошло за последнее время. Он до сих пор не понимал механизма, но не сомневался, что если бы не Тейлор, еще один ребенок был бы мертв, а убийца, скорее всего, так и гулял бы на свободе в поисках очередной жертвы.       — Да, — коротко ответил Брайан. — Только на этот раз оно было связано с самим Джастином. И он чертовски напуган.       — О чем именно шла речь?       — Он нарисовал сегодня утром — на самом деле два наброска. Джастин стоял посреди какого-то заброшенного парка развлечений, один, карусель начинает двигаться, она крутилась какое-то время и остановилась, и он видит на ней человека — Каррутерса, который протянул руку и попытался схватить Джастина. И тогда он проснулся крича и размахивая руками, как будто действительно пережил это.       Карл поднял брови: рассказ Кинни звучал так, как будто он получил его из первых рук, что, по его мнению, могло означать только одно.       — Кинни…       — Не говори ничего, сержант, — проворчал Брайан, понимая, что тот собирается сказать. Всякий раз, когда Карл использовал фамилию, обычно следовало предостережение. — Как и с кем я провожу свободное время, никого не касается — даже тебя.       — Согласен, — ответил Карл, — в других случаях. Но Тейлору придется давать показания о видениях, а также о своей роли в поимке Каррутерса. И если станет известно, что вы с ним связаны…       — А как насчет того, — возразил Брайан, чувствуя нарастающее волнение, — что никого не касается, кого я трахаю!       — Послушай, Кинни. Ты знаешь меня достаточно хорошо и понимаешь, что мне обычно наплевать, с кем ты связан в личной жизни. Но ты же главный детектив по этому делу! Этот случай привлек много внимания, а также критики за то, как много нам потребовалось времени, чтобы раскрыть его! Будет достаточно сложно объяснить, почему пришлось полагаться на экстрасенса, который привел нас к убийце. Нам еще придется иметь дело с возможными последствиями того факта, что расследование буксовало, пока сын полицейского не оказался следующей жертвой убийцы! Разве ты не понимаешь, как неуместно это может выглядеть?       Стоя у двери своей спальни, Дафна продолжала внимательно прислушиваться к телефонному разговору. Теперь она не сомневалась, что он разговаривает с сержантом Хорватом, и была встревожена, услышав, о последнем видении Джастина. Девушка надеялась, что с поимкой убийцы, хоть часть видений, если и не исчезнут совсем, то станут более редкими и менее пугающими. Но, похоже, Джастину снова приснился убийца — и на этот раз видение касалось его самого, а не детей. Было очень страшно, и оказалось, что она не одинока в этом страхе. Это также беспокоило Кинни, иначе он не стал бы спрашивать о мерах безопасности относительно Каррутерса. Какие именно чувства испытывал детектив к Джастину? Вроде бы он беспокоился о нем в одной фразе, но в следующей говорил, как об обычном трахе. Так что же из этого правда?       — Неуместно? — проворчал Брайан, с каждой секундой все больше злясь. — Мне наплевать, что думают другие люди, Карл! Ты уже должен это уяснить!       — Уяснил, — ответил Карл, зная, что Брайан всегда следовал своим собственным планам и играл по своим собственным правилам, независимо от того, что думали другие. — На этот раз, Брайан, подумай более широко. Ты хочешь, чтобы что-то поставило под угрозу это дело?       — Конечно, нет — ты же знаешь! Этот ублюдок чуть не убил моего сына! — Брайан не мог понять, как их разговор внезапно перешел от беспокойства за Джастина и мер безопасности для Каррутерса к его личной жизни.       — Тогда сможешь понять мое беспокойство, детектив, — сурово ответил Карл, намекая на возможные последствия. — Я просто предупреждаю, Брайан: пока это дело не будет раскрыто, вы должны быть осторожны. Последнее, что нам нужно, это любой, даже малейший намек на что-то неприличное… Я ясно выразился?       Брайан стиснул зубы: он презирал необходимость скрывать личные отношения с Джастином, и возмущался любым намекам на то, что полиция работала не столь усердно над делом, пока не был похищен Гас. Но одновременно понимал, что пресса ухватится за любой возможный намек на непристойные сплетни или инсинуации, чтобы выставить департамент полиции в дурном свете — именно это будет продавать газеты и привлекать читательскую аудиторию в Интернете. Потому покорно вздохнув, пробормотал:       — Предельно.       Карл вздохнул.       — Я не указываю, с кем ты можешь или не можешь проводить время — это твое личное чертово дело. Но не должно быть никакого намека на некомпетентность, невнимательность или пристрастность полиции к этому делу. Можешь поспорить на свою задницу, что адвокаты Каррутерса будут искать любую возможную зацепку, чтобы полностью оправдать своего клиента, либо получить минимальный срок. Мы должны быть очень осторожны. Тем не менее, поверьте мне, Каррутерс будет под контролем круглосуточно. Он никуда не денется, поэтому то, что у Тейлора было прошлой ночью, не больше, чем просто яркий, плохой сон с его гиперактивным воображением.       — Ты не видел его реакцию, — настаивал Брайан. — Это определенно показалось мне чем-то большим, чем просто плохой сон.       Он сказал Джастину почти то же самое: Каррутерс не мог ступить ни на шаг за пределы своей больничной палаты без того, чтобы об этом не узнал полицейский. Но то, как любовник описал «сон», и выражение тревоги на его лице все еще заставляли беспокоиться. Учитывая, что до сих пор Джастин был необычайно точен в видениях о том, что произошло с детьми-жертвами и местоположением убежища Каррутерса. Возможно ли, что на этот раз было всего лишь банальное сновидение и ничего больше?       — Брайан? Ты еще там? — он моргнул, поняв, что погрузился в размышления.       — Да, да, все еще здесь. Ладно… Я верю тебе. Просто хотел убедиться, что смогу успокоить его. Я и сам не могу не думать.       Карл кивнул, заметив Дебби, входящую с пакетом продуктов.       — Слушай, мне надо идти, завтра должны быть результаты расследования по делу о правомерности применения тобой оружия. Тогда и узнаем, сможешь ли ты вернуться на действительную службу.       — Давно пора, блядь, — пробормотал Брайан. — Если меня заставят изучать еще один висяк, меня вырвет. Ты же знаешь, ненавижу бумажную работу.       Карл усмехнулся и встал, зажав мобильный телефон плечом. Взял у Дебби сумку с продуктами, водрузив ее на кухонный стол.       — Ты не должен жаловаться на пустую трату времени и опыта. Встретимся завтра пораньше. Я надеюсь, что смогу навестить Каррутерса утром в больнице, сможешь пойти со мной, если тебя восстановят.       — Ты же только что приказал мне действовать осторожно. Сам знаешь, что я хочу допросить ублюдка так же сильно, как и ты, но хорошая ли это идея?       Карл поцеловал Дебби, которая вынимала продукты из бумажного пакета и раскладывала их по местам.       — Зависит от того, сможешь ли удержать свой печально известный характер в узде; если нет, то незачем идти со мной. Но если сможешь, я бы хотел, чтобы главный детектив был рядом, когда преступника будут допрашивать.       Брайан обдумывал эту дилемму: он хотел бы придушить ублюдка, как только снова увидит его, но детектив внутри хотел сделать свою работу и обеспечить Каррутерсу свидание с судом. Они должны действовать по закону, и он это сделает, а значит, придется проявить сдержанность. И как бы сильно он ни ненавидел идею скрывать отношения, которые у него начали строиться с Джастином, Брайан понимал причину, по которой, по крайней мере, сейчас придется держать их в тайне. Но это не означало, что они перестанут видеться — об этом не могло быть и речи.       — Я понимаю, — наконец сказал он. — И хочу пойти с тобой.       Карл кивнул.       — Хорошо, тогда я приму это как обещание, что ты будешь сопровождать меня в первую очередь как детектив, а не как отец одной из жертв. В девять часов в моем кабинете?       — Да, — ответил Брайан, — увидимся.       Он захлопнул телефон и отодвинул стул от кухонного стола, собираясь присоединиться к Джастину в душе, но увидел, как открылась дверь соседней спальни и вышла Дафна в красном махровом халате скептически глядя на него.       — Так, так, так, телохранитель Крескина собственной персоной, — сухо прокомментировал Брайан, когда Дафна подошла ближе. — У меня такое чувство, что твое появление не простое совпадение. Как долго подслушивала мой разговор?       Дафна скрестила руки на груди.       — Достаточно долго, — сообщила она. — Ты спал с ним прошлой ночью, не так ли? Ты трахался с ним до или после того, как ему приснился кошмар?       Брайан сердито уставился на это недоразумение в женском обличье, он в какой-то мере восхищался ее непоколебимой поддержкой друга, но очень уж возмутила инсинуация.       — Ты думаешь, я трахнул Джастина из жалости? Ты так думаешь?       Дафна поджала губы.       — Честно говоря, я не знаю, что и думать, детектив Кинни. Изначально ты вообще не верил в историю Джастина и пытался всеми возможными способами дискредитировать его и даже обвинить в произошедшем. Затем он спас жизнь твоего сына, несмотря на отношение. Последнее, о чем я знала, — это то, что ты взял Джастина на игру в мяч вместе с сыном, — она тихо фыркнула. — Похоже, ты поучаствовал в другом типе «игры в мяч». Вопрос только в том, было ли это из-за искренних чувств к Джастину или больше похоже на какое-то извращенное чувство благодарности?       — Дафна! Хватит!       Дафна удивленно обернулась, увидев, что тема их разговора выходит из спальни, одетая в темно-синюю футболку с короткими рукавами и свободные светло-серые штаны. Глаза Джастина на мгновение встретились с глазами Брайана, они обменялись напряженным взглядом, и он снова перевел взгляд на подругу.       — Брайан спросил, может ли остаться, и я ответил «да», — тихо сказал он Дафне. — Я хотел, чтобы он остался. И возмущен тем, что ты думаешь, будто у меня нет собственного разума и что я просто какая-то марионетка, с которой Брайан может делать все, что ему заблагорассудится.       Глаза Дафны тревожно расширились.       — Я совсем не это имела в виду, Джастин! Я твой лучший друг! И просто не хочу, чтобы тебе было больно, вот и все. Я имею в виду, за все это время ты никогда…       — Я знаю, не нужно произносить по буквам, — коротко ответил Джастин. — Кстати, Брайан тоже знает.       — Знает?       Джастин просил ее хранить тайну, утверждая, что слишком неловко признаваться в полном отсутствии сексуального опыта кому-либо. Но тот факт, что он раскрылся перед Кинни, должен означать, что Джастин доверился ему. Только оправдано ли доверие?              — Да, — сказал Джастин, подходя ближе к Брайану, который молча слушал их разговор. — Дафна, если ты мой друг, то должна верить, что я знаю, что делаю. А я верю, что Брайан действительно беспокоится обо мне, и я беспокоюсь о нем, — он смущенно отвернулся от Брайана, боясь раскрыть слишком много, и тихо добавил: — Не знаю, к чему это приведет, но все в порядке. Брайан ничего не обещал, и все это ново для меня. Но я хочу увидеть, приведет ли это к чему-то вообще, и знаю, что он был со мной прошлой ночью, потому что хотел, а не из-за какого-то вымученного чувства благодарности, или в оплату помощи. Жалость? Дафна, как ты могла такое сказать? Неужели ты думаешь, что я так отчаянно хочу потрахаться?       Глаза Дафны защипало от слез сожаления.       — Нет, нет, конечно, нет! — она подошла и обняла его за плечи, заглядывая в лицо. — Никогда! Я просто беспокоюсь о тебе, Джастин! Не хочу, чтобы ты страдал, — девушка посмотрела ему в глаза, — я люблю тебя как брата. Пожалуйста, поверь мне, — она на мгновенье обернулась, глянув на Брайана: по крайней мере, он не казался самодовольным или высокомерным в этот момент, скорее любопытным. — Если… Если ты веришь, что его мотивы искренни, то я тоже.       Брайан прикусил язык; его так и подмывало поддеть Дафну и сделать какой-нибудь язвительный комментарий о том, как он рад, что наконец-то и она примкнула к его фан-клубу, но понимал, что это не лучший подход. Он действительно уважал девушку за то, что она встала на защиту Джастина, и честно говоря, не мог винить ее за недоверие. На самом деле он не очень-то доверял уникальному дару Джастина, и им обоим пришлось нелегко. А теперь он лишил Джастина девственности, что должно было показаться ей таким же важным событием, как и самому Джастину. Поэтому вместо резкости и сарказма, решил взять другой тон.       — Как бы то ни было, Дафна, Джастин прав: я действительно беспокоюсь о нем, — мягко сказал он. — Больше, чем о ком-либо, — его взгляд встретился с выразительными голубыми глазами Джастина, и они обменялись еле заметными улыбками. И на лице Джастина отразилась радость, что он был прав насчет его чувств. — И хочу узнать его получше, если он тоже этого хочет.       Выражение лица Джастина сказало то, что ему нужно было знать, и парень кивнул соглашаясь. Дафна не могла не заметить взгляды, которые они бросали друг на друга — если бы она не знала детектива раньше, то сказала бы, что Кинни так же очарован Джастином, как и Джастин им. Возможно ли, что его мотивы действительно искренни? Ради друга, она, конечно, надеялась на это. Хотя никто не запрещал проявлять бдительность и сейчас, но придется верить, что Джастин знает, что делает.       — Рада это слышать, — сказала она Брайану, снова повернувшись к другу. — Прости, если влезла не в свое дело. Я просто хочу, чтобы ты был счастлив… и в безопасности. — Она помолчала, а потом добавила: — Я слышала, как Брайан рассказывал Хорвату, что у тебя было еще видение… связанное с тобой и Каррутерсом?       Джастин удивленно повернулся и посмотрел на Брайана.       — Ты и об этом рассказал Хорвату? Зачем?       «Блядь!» — подумал Брайан.       На самом деле не хотелось, чтобы Джастин знал, что он рассказал Карлу о видении; боялся, что признание этого факта придаст больше доверия теории Джастина о том, что это было предзнаменование грядущих событий, а не просто плохой сон. Но и не мог лгать ему, особенно после того, что он только что сказал Дафне, поэтому выбрал что-то среднее.       — Я позвонил ему главным образом для того, чтобы проверить как охраняют Каррутерса, — сказал он Дафне, — хотел успокоить Джастина, что тот не сможет исчезнуть, и был прав. Карл сказал, что за этим человеком следят круглосуточно. Он не сможет улизнуть, даже если этот кошмар был видением грядущих событий, которые когда-либо могли бы сбыться. Я просто хотел, чтобы ты не беспокоился об этом, — тихо добавил он, глядя Джастину в глаза.       Джастин кивнул и слегка улыбнулся.       — Это замечательно.       Брайан кивнул в ответ, а Дафна наблюдала за их взаимодействием с пристальным вниманием и начинала верить, что действительно недооценила Кинни: рядом с Джастином он был совсем другим человеком. Тон его голоса был мягким, почти нежным, но не сюсюкающим. И взгляды, которые тот бросал на Джастина, говорили о том, что он не просто хотел потрахаться. Казалось, он действительно заинтересован в Джастине.       «Боже, надеюсь на это», — подумала она про себя.       — Пойду, приготовлю кофе, — сказала Дафна мужчинам, внезапно почувствовав себя третьей лишней. — Джастин, прости еще раз. Ты знаешь, что я всегда прикрываю твою спину и беспокоюсь только потому, что забочусь о тебе.       Джастин кивнул, одарив ее мягкой улыбкой.       — Я знаю, — заверил он. — И не злюсь. Но ты должна верить, что я понимаю, что делаю, хорошо?       Она кивнула и, быстро чмокнув друга в щеку, коротко обняла.       — Да, — прошептала она. — Просто будь осторожен.       — Дафна…       — Извини… Ничего не могу поделать, — сказала она, глядя на Брайана, молча умоляя его позаботиться о ее драгоценном, добросердечном друге. Тот слегка кивнул, как будто понял, прежде чем она повернулась и пошла на кухню, наконец, оставив мужчин относительно одних.       Брайан повернулся, взял Джастина за плечи, и тихо произнес:       — То, что я сказал ранее, правда, — в его голосе не было и намека на высокомерие или надменность. — Если ты тоже этого хочешь.       Джастин был поражен звучавшей в голосе неуверенностью. Этот сексуальный, красивый мужчина мог получить кого угодно, мужчину или женщину, но рядом оказался некто настолько неопытный и неуверенный в том, что делает, как Джастин. А прозвучало это так, как будто он боялся отказа. Возможно ли это? Это наполнило мысли как недоверием, так и изумлением, но он кивнул и прошептал в ответ:       — Да, хочу.       Лицо Брайана расслабилось, он коснуться губ Джастина легким поцелуем, который быстро превратился во что-то гораздо более страстное. Дафна наблюдала через открытую дверь кухни, как Джастин и Кинни жадно целовались, их руки обнимали друг друга, как будто пытались слить два тела в одно. Было горячо, страстно и сногсшибательно, практически осязать жар, исходящий от них, их руки блуждали по спинам друг друга, а они продолжали целоваться, совершенно не обращая внимания на ее присутствие поблизости.       Наконец, Брайан неохотно оторвался от губ и прошептал что-то на ухо Джастину. Дафна не могла расслышать, что он сказал, но по внезапно покрасневшему лицу Джастина, могла догадаться, что это было. Она смотрела, как парни, держась за руки, направились к ванной комнате, в последний раз быстро поцеловавшись, исчезли за дверью, которая тут же закрылась на замок. Покраснев от осознания того, что происходит, девушка отвернулась и сосредоточилась на приготовлении кофе.       Они стояли под душем, и Джастин не мог сдержать своей реакции, когда Брайан тщательно намыливал каждый дюйм его тела, медленно скользя куском мыла по изгибу мокрых плеч, а затем вниз к груди, томно взбивая пену вокруг одного сморщенного соска, а затем другого. Свободной рукой медленно провел по внутренней стороне руки Джастина, который понятия не имел, что нежная кожа запястья может быть такой чувствительной, пока пальцы Брайана не задержались там и нежно не заскользили по коже, заставляя сердце резко ускориться, срывая тихий вздох с приоткрытых губ. Джастин понимал, что Брайан точно знает, что делает с ним, но боялся поднять взгляд, чтобы посмотреть ему в глаза, опасаясь подтвердить, какой он неопытный маленький твинк, неспособный контролировать чувства или реакцию своего тела на опытного любовника.       Ну, на самом деле, это была правда — он все еще оставался неопытным относительно секса и любви: слишком боялся прежде даже подумать об этом. Но, когда нашел в себе мужество поднять взгляд и посмотреть в глаза Брайана, то задался вопросом, что именно увидел в их отражении. Это не выглядело как насмешка или неодобрение, или даже разочарование в отсутствии искусства любви и секса, какое было у других любовников Брайана, как он думал. И это было облегчением. Так что же он видит там? Может быть, это мистическая влюбленность в партнера, которого ты лишил девственности? Просто нечто новое и загадочное? Или что-то еще?       Джастин прикусил губу, почувствовав, как член болезненно затвердел, а Брайан еще даже не прикоснулся к нему. Он не сомневался, что так и будет: любовник продолжал чувственно скользить мылом по груди к животу, все ниже и ниже… Глаза расширились, когда Брайан неожиданно начал опускаться вниз, отбросив кусок мыла на дно, и обхватил ягодицы своими длинными пальцами… Джастин вцепился в волосы Брайана, голова откинулась на скользкую стену душа в предвкушении того, что должно было произойти и эмоций забурливших внутри от первого же прикосновения. Пара секунд, и его пульс подскочил, а голова удивленно упала на грудь, когда Брайан впился руками в половинки, а горячие влажные губы обхвватили пульсирующий член, и острый кончик языка начал тыкаться в головку.       Громкий стон вырвался изо рта от остроты ощущений. Брайан провел большую часть прошлой ночи, обучая его разным приятным способам занятий любовью: облизывая, посасывая соски, слегка покусывая шею и ключицы, целуя губы и все тело, вплоть до последнего дюйма. Поглаживая длинными пальцами повсюду, и мастерски поднимая его на волнующие высоты, ранее неведомые, мастерски входя и выходя из него снова и снова, складывая его почти в невозможные конфигурации, даже трахая языком, когда, наконец, продемонстрировал, что такое римминг. Но это… Это было что-то новое, чего Брайан еще не делал, то, о чем Джастин фантазировал долгое время. Ощущение губ, плотно обхватывающих член, скользящий по влажному языку, вылизывая нижнюю сторону ствола, заставляло ноги дрожать и подкашиваться от невероятных ощущений. Он крепче сжал волосы Брайана одной рукой, а другой ухватился за изгиб мускулистого плеча, чтобы внезапно не рухнуть, в то время как любовник продолжал заглатывать член все глубже и глубже, не забывая собственнически мять его задницу.       Одна только мысль о том, что этот великолепный, доминантный мужчина отсасывает ему, а не наоборот, наполняла Джастина смесью гордости и страха. Гордость за то, что такой невероятный божественный человек захотел это сделать, а — страх, что когда он попытается вернуть услугу, не оправдает его ожиданий. Но в данный момент Джастин был слишком поглощен тем, как Брайан заставлял чувствовать собственное тело, забывая о том, что может произойти позже. Он вздрогнул от ощущения двух скользких пальцев, внезапно проникших в него, в то время как Брайан начал быстрее скользить губами вверх и вниз по стволу. И когда задел простату, Джастин громко вскрикнул и тут же взорвался оргазмом. Колени подогнулись, и тело откинуло назад на керамическую плитку стены ванной комнаты.       Если бы не руки Брайана, крепко держащие его за задницу, он бы упал на твердый пол безвольной кучей. Любовник проглотил семя и медленно поднялся на ноги, жадно впиваясь в губы. Собственный вкус на губах Брайана был странным, но не неприятным. Джастин чувствовал, что за одну лишь ночь с этим удивительным человеком приобрел огромный опыт. Они страстно целовались, руки Брайана обвились вокруг его намыленной талии, вода медленно лилась на них обоих, и собственные руки Джастина скользили по спине Брайана, восхищаясь его силой. Наконец, они оторвались друг от друга и посмотрели в глаза. Брайан протянул руку, убирая мокрые волосы с лица Джастина, и восхищенно прошептал:       — Ты невероятен, — и на его губах появилась легкая улыбка, когда Джастин покраснел от комплимента. — Хочу тебя всего.              Брайан не мог оторвать взгляда от выразительных глаз, которые напоминали небо ранней весны. Он так привык к пресыщенным возбужденным мужчинам, которых интересовала только возможность рассказать другим, что они трахались с божественным красавцем, который знал все мыслимые способы отыметь их и вознести на неописуемые высоты удовольствия. Поэтому ему нравилось быть с тем, кто испытывал все в первый раз, удивляться собственным ощущениям, которые выходили за рамки физического, поражали и заставляли почувствовать то, чего он никогда раньше не чувствовал. Это немного пугало, если быть честным с самим собой, но чудесные эмоции более чем компенсировали страх, особенно когда Джастин восторженно улыбнулся ему в ответ.       Лицо парня не могло скрыть эмоций, нахлынувших при лестных словах Брайана. Как ему удалось завладеть сердцем этого невероятного мужчины? Никогда бы не подумал, что это возможно, но вот он здесь, держит его в своих объятиях и шепчет сладкие, сексуальные слова.       Джастин застенчиво прошептал:       — Я хочу сделать с тобой тоже самое.       Пульс Брайана ускорился при мысли о пухлых губах, обхватывающих его член. Но был ли Джастин готов к этому? Одно дело трахнуть его в задницу — в невероятно тугую задницу — или безумно целоваться, и то, и другое у Джастина получалось на удивление хорошо, учитывая первый раз. Но сможет ли он отсосать ему? Брайан, конечно, был готов поучаствовать, если Джастин этого хотел.       — Ты уверен? — тихо спросил он, удивляясь, что вообще интересуется чужими чувствами. До того, как Джастин вошел в его жизнь, никогда подобным не интересовался, но почему-то сейчас это было важно. И что это значит? Он не знал, но каким-то внутренним чутьем понимал, что это отделяет Джастина от всех остальных, бывших у него ранее.       Джастин нервно сглотнул, осознавая, что собирался сделать, но кивнул. У Брайана был самый красивый член, и все, о чем он мог думать, это обхватить его губами и доставить то же удовольствие, которое только что подарили ему. Конечно, его техника даже рядом не стояла с техникой Брайана, но если оценивать старание и искренность, возможно удастся приблизится к нему.       Сердце Брайана колотилось в предвкушении, он еще раз нежно поцеловал Джастина в губы и погладил по щеке. Джастин облизнулся кончиком языка, глаза Брайана потемнели при мысли о том, что этот сочный, манящий рот собирался сделать. Он наблюдал, как Джастин медленно опустился на колени, не отрывая глаз от Брайана, пока не уставился прямо на объект желания, проводя оценку. Член Брайана был толстым и твердым, усеянным бусинками воды и стоял по стойке смирно, ожидая прикосновения. Джастин снова облизал губы, увлажняя их, единственными звуками нарушающими тишину было журчание воды и тихое дыхание, наполненное нервным ожиданием.       Джастин осторожно протянул руку, обхватывая шелковистую плоть, удивляясь пульсации и теплу под его ладонью. Услышал одобрительный вздох, и, осмелев, приблизил губы к своей цели. Он не знал, почему или даже как эта идея пришла в голову, но прежде чем коснуться члена, он слегка подул на теплую кожу. Эффект был мгновенным: Брайан издал громкий стон в ответ, а глаза Джастина расширились, удивляясь власти, которую он имел над этим великолепным мужчиной.       — Джастин, — нетерпеливо простонал Брайан, сгорая от желания почувствовать эти сладкие губы на своем члене. Нетерпеливо ожидаемое прикосновение руки любовника и неожиданное дуновение заставили его тело перейти в режим овердрайва, едва тот начал. Как такое возможно? Он был на грани того, чтобы начать умолять Джастина приступить уже к делу, но понимал, что неопытный любовник не специально дразнит, а только учится доставлять ему удовольствие. Но, каким шустрым учеником он оказался!       — Блядь, Джастин, — снова выдохнул он. — Прикоснись ко мне, — взмолился он, пораженный тем, что он, Брайан Кинни, слезно просит кого-то отсосать ему, но это лишь доказывало, насколько глубоки чувства к этому парню.       Джастин поднял глаза, оглядев плоский живот и подкачанную грудь, встретился с темным, полным похоти взглядом Брайана. Он покраснел, поймав голодный взгляд, опустил глаза, приоткрыл рот и, вытянув язык, мягко коснулся гладкой сочащейся головки кончиком. Вкус был мускусным и соленым, но не неприятным, мужским и явно брайановским. Осторожно лизнул нежную кожу и снова услышал, как Брайан тихо застонал и запустил пальцы в торчащие на макушке пряди. Он чувствовал, как напряглись мышцы мускулистого бедра под его рукой, понимая, что любовник лихорадочно пытается контролировать желание толкнуться ему в рот, как делал он сам, когда Брайан отсасывал ему, а он не мог сдержать желание толкнуться глубже в рот Брайана. Сможет ли он сделать подобное? Сможет ли удовлетворить Брайана так же, как тот удовлетворил его? Он был полон решимости попробовать.       Голова Брайана откинулась на стену в экстазе, когда Джастин взял его глубже в рот и сделал замысловатое движение языком, что сводило с ума от желания — это была какая-то комбинация кружаще-лижущих движений по стволу, которая казалась анатомически невозможной, но каким-то образом Джастину удавалось проделать подобное. Он слегка вскрикнул, когда любовник неожиданно игриво прикусил ствол, и инстинктивно поняв, что нужно расслабить мышцы горла, взял еще глубже. Губы скользили вверх и вниз по скользкой плоти, пока ему не удалось на удивление глубоко заглотить член.       «Господи, — думал Брайан, отчаянно сжимая волосы Джастина в попытке удержаться от яростного толчка в этот горячий, влажный рай. — Как он научился это делать? Ведь совсем НЕОПЫТЕН!»       Если Джастин мог заставить чувствовать себя так СЕЙЧАС, трудно представить, как он будет возбужден, когда парень наберется опыта. Казалось, он родился с врожденным талантом доставлять удовольствие, потому что Брайан был опасно близок к тому, чтобы выстрелить в горячее горло в любую секунду. Сможет ли Джастин справиться с тем, что сам сотворил?       Джастин уже ласкал тяжелые яйца, Брайан громко выкрикнул его имя, как какой-то подросток-педик влюбленный первый раз в жизни, быстро кончив в талантливый рот парня. Джастин слегка дернулся от страстного отклика на его ласки, но только крепче сжал бедро, а другой рукой обхватил стройную талию любовника, когда тот выстрелил ему прямо в горло. Он не был уверен, сможет ли справиться с таким количеством семени, но подавил рвотный рефлекс и, в конце концов, проглотил все, наслаждаясь неповторимым вкусом, присущим только Брайану.       Он слышал тяжелое дыхание и чувствовал дрожь прекрасного тела, которое использовал, чтобы подтянуться и встать. Вода становилась все холодней: слишком долго они пробыли в душе. Джастин не мог сдержать счастливой улыбки, глядя в удовлетворенное и удивленное лицо своего великолепного мужчины. Брайан глубоко вздохнул, прежде чем смог сказать:       — Это было чертовски горячо. Ты, блядь, горячая штучка. Уверен, что никогда не делал этого раньше? — он положил руки на плечи Джастина и соединил их на затылке, глядя в глаза.       Джастин покраснел от комплиментов.       — Нет… Но все же было в порядке?       Он все еще не был уверен в своем мастерстве любовника, но по удовлетворенному лицу Брайана подозревал, что первый в жизни минет вполне удался. Брайан изумленно покачал головой, притягивая Джастина ближе и целуя в ответ, посмотрел в глаза и прошептал:       — Не просто в порядке. Это было невероятно, — он улыбнулся, увидев восторг и облегчение на лице Джастина, добавил: — У нас закончилась горячая вода. Пора выбираться из этой ванны.       Брайан выключил ставшую совсем холодной воду. Джастин осторожно переступил через край ванны на прорезиненный коврик и достал с полки из нержавеющей стали несколько потрепанное, темно-синее банное полотенце и уже собирался достать второе для Брайана, но любовник осторожно вытащил полотенце из его рук и без слов начал медленно вытирать каждый дюйм слегка дрожащего от прохладного воздуха тела, останавливаясь, чтобы поцеловать те места что вытирал, заставляя Джастина выгибаться навстречу. Брайан начал с шеи, затем перешел на плечи, затем соски и пупок, медленно опускаясь все ниже и ниже. Если Брайан не остановится прямо сейчас, они снова начнут трахаться, что было не так уж плохо. Но, в конце концов, Дафне тоже необходима единственная ванная в их квартире, поэтому Джастин неохотно решил, что должен прекратить это, пока они не зашли дальше.       — Брайан… — Джастин ухватил Брайана за волосы и осторожно потянул его за макушку, чтобы привлечь внимание. — Дафне тоже нужна ванная.       К счастью, Брайан поднялся на ноги и дал ему минутную передышку.       — Я не любитель секса втроем, Пикассо, — поддразнил его Брайан, Джастин покраснел при этой мысли.       — Мы можем продолжить позже.       Брайан ухмыльнулся и быстро потрепал волосы Джастина, от чего они встали торчком во все стороны. Усмехнувшись закатившимся глазам Джастина, быстро вытерся слегка влажным полотенцем и, повесив его обратно на вешалку для полотенец, наклонился за собственными штанами, заодно протянув Джастину трусы.       — Тогда лучше надень это, прежде чем мы выйдем. Не хотелось бы, чтобы у твоей маленькой соседки появились какие-нибудь идеи.       Джастин улыбнулся. Надев штаны и собрав все остальное, разбросанное по полу, они поспешили покинуть теперь неприятно наполненную паром душную ванную.       Дафна, сидящая за кухонным столом, подняла глаза. Один взгляд на румянец друга, и она поняла, что была права — они не только «мылись» вместе. Она, конечно, догадывалась, что то, что они там делали, было грязным — очень, очень грязным — и, судя по выражению лица Джастина, ему это очень понравилось. Девушка не смогла сдержать понимающей улыбки, когда Брайан ухмыльнулся ей.       — Ванная в вашем распоряжении, мисс Чандерс, — сказал он, подойдя ближе. — Но вы, возможно, захотите отложить принятие душа на некоторое время. Кажется, мы случайно израсходовали всю горячую воду.       — Интересно, как это получилось? — ехидно поинтересовалась Дафна, но Брайан просто выгнул брови и, нежно обняв Джастина за шею, повел по коридору в спальню.       Дафна вздохнула, когда они снова исчезли, только теперь в комнате, надеясь, что друг знает, во что ввязывается. Она не доверяла Брайану на сто процентов, но Джастин явно не сомневался в его искренности.       «Надеюсь, ты прав, Джастин», — подумала она про себя, допивая кофе и ставя кружку в раковину.       Одевшись во второй раз, Брайан потянулся к потрепанному комоду Джастина и протянул ему расческу, заметив, что у нее не хватает нескольких зубьев.       — У вас есть что-нибудь в этой квартире, что не поцарапано, не помято и имеет полный комплект деталей? — поддразнил он любовника.       Джастин провел расческой по волосам, стараясь привести их в некое подобие порядка и немного натянуто ответил:       — Не все зарабатывают большие деньги, как крутые детективы, которых я знаю, — тихо сказал он. — Деньги не самое важное, — он встал на цыпочки, чтобы расчесать волосы Брайана, добавил: — Не зря нас называют голодающими художниками.       Брайан усмехнулся, когда Джастин закончил с его волосами и бросил расческу обратно на комод.       — Ну, вы ни в коем случае не толстый, мистер Тейлор, но и не выглядите так, как будто умираете с голоду, — заметил он.       — Ты считаешь меня толстым? — воскликнул Джастин, изворачиваясь, чтобы посмотреть на свою задницу. Уж не ее ли имел в виду Брайан?       Брайан развернул Джастина, обнял и сказал:       — Только там, где это нужно, — сжал его ягодицы через джинсовую ткань, хитро улыбнулся. — Мне нравится твоя задница такой, какая она есть. И нравится, как другая часть тела «толстеет» по команде, именно тогда, когда нужно.       — Брайан, — смущенно ответил Джастин, Брайан озорно улыбнулся ему в ответ.       Детективу пришла в голову внезапная мысль, которая могла быть взаимовыгодной. Он получит больше времени с Джастином, а Джастин отвлечется от этого ужасного видения-кошмара, который пережил прошлой ночью.       — Почему бы нам не прокатиться? — неожиданно предложил он.       Джастин нахмурился.       — Прокатиться? Куда?       — Куда угодно, только не по Питтсу, — ответил Брайан. — Давай сядем в машину и просто поедем куда глаза глядят. Сегодня солнечно для разнообразия, и обещали градусов шестьдесят*. На работу мне только завтра утром, так что давай воспользуемся этим, — он посмотрел в глаза Джастина, ясные и голубые, как тропический океан — такие завораживающие, и понял, что еще не готов попрощаться. — Что скажешь?       Джастин просиял в ответ лучезарной улыбкой.       — Хочешь провести день со мной?       Брайан улыбнулся и кивнул. Кто бы не хотел провести день с таким красивым парнем?       — Да, — признал он. — Возможно, даже соглашусь позавтракать где-нибудь за городом. Я знаю чертовски хороший ресторан, который выглядит как старая закусочная пятидесятых годов и там готовят отличные блинчики. Звучит?       Джастин нетерпеливо кивнул.       — Звучит, особенно блинчики, — поддразнил он в ответ, Брайан рассмеялся.       Было так замечательно видеть улыбку Джастина, которая делала всю задумку стоящей, к тому же, это возможность узнать его лучше. Быстро поцеловав Джастина, Брайан взял ключи от машины, лежащие на комоде, накинул куртку и сказал:       — Давай сделаем это!       Через несколько минут, оставив в квартире недоверчивую соседку, Брайан улыбнулся Джастину, восседавшему на пассажирском сиденье, и медленно вывел машину на проезжую часть, направляясь к закусочной «Лунный свет» на окраине города. То же время — Мемориальная больница Аллегейни       — Послушайте, я адвокат мистера Каррутерса, — авторитетно заявил Алан Сайпресс, представительный высокий мужчина средних лет. Он сунул руку в нагрудный карман своего дорогого, сшитого на заказ пиджака и достал визитную карточку с белыми и золотыми листьями, на которой было написано «Сайпресс и Сидней, LPA». — По закону вы не имеете права препятствовать мне в общении с клиентом. Вы же не хотите, чтобы я привлек судью для приведения в исполнение этого закона, не так ли?       Он передал визитку одному из двух полицейских, стоявших на страже у закрытой двери палаты Каррутерса, чье состояние значительно улучшилось, причем настолько, что его перевели в отдельную комнату на третьем этаже несколькими часами ранее.       Один из полицейских — темноволосый мужчина лет тридцати по имени лейтенант Сандерс, нахмурился, глядя на карточку. Ему было плевать, будут ли соблюдены законные права Каррутерса, но понимал, что они не могут рисковать чем-либо, что поставит под угрозу дело против предполагаемого убийцы детей. Он тяжело вздохнул, не имея другого выхода, и буркнул:       — Проходите, — повернул ручку двери, пропуская напористого адвоката внутрь.       Войдя в комнату клиента, Сайпресс заметил, что в тускло освещенном помещении шторы задернуты и включена только флуоресцентная лампа над кроватью. Вокруг фигуры, полулежащей на кровати, постоянно раздавались гудки и щелчки контролирующих аппаратов. Он узнал в лежащей дородной фигуре человека, с которым познакомился через его отца, Томаса Каррутерса-старшего. Покойный сержант Каррутерс прослужил в полиции более тридцати лет, прежде чем неохотно уйти в отставку по настоянию жены, которая хотела путешествовать и наслаждаться жизнью вдали от стрессов полицейской работы. К сожалению, через месяц после шумной вечеринки по случаю выхода на пенсию, старший Каррутерс перенес обширный инфаркт и скончался почти мгновенно во время футбольного матча, сидя в кресле и наблюдая за игрой любимой команды «Стилерс».       Сайпресс знал Тома благодаря общению с его отцом, поэтому не был особо удивлен, когда тот позвонил ему с больничной койки, хриплым и слабым голосом требуя, чтобы он пришел к нему по поводу «того проклятого дела, которое было в новостях». Адвокат спросил, что он имел в виду, и его сердце почти остановилось, когда Каррутерс просто пробормотал: «Все эти дети, все эти дети…».       Он потерял дар речи: неужели Каррутерс был замешан в убийствах детей? Немного поколебался, сомневаясь, хочет ли вообще быть связанным с этим делом, но все же неохотно согласился встретиться. Сайпресс знал, что осужденные детоубийцы более презираемы, чем выброшенная жевательная резинка, прилипшая к обуви, но жаждал моментами, стать центром внимания и не мог придумать лучшего случая, чтобы получить известность. Кроме того, он всегда следовал презумпции невиновности, пока вина не была доказана, и, несмотря на несколько непредсказуемое, странное поведение Каррутерса, которое время от времени проявлялось после нелепой смерти его собственного сына, адвокат считал невозможной даже мысль о том, что этот человек мог убивать невинных детей, особенно после того, что пережил сам.       — Том? — тихо позвал Сайпресс, подойдя к кровати.       Голова Каррутерса была повернута в противоположную от него сторону, так что было не понятно, проснулся тот или спит. Он уже собирался протянуть руку и потормошить мужчину, когда заметил как голова клиента медленно поворачивается. Лицо мужчины было абсолютно пустым, а темно-серые глаза, похожие на бусины, старались сфокусироваться на нем. Каррутерс сумел улыбнуться, пытаясь заговорить, но горло было сухим, а голос хриплым от трубки ИВЛ, несколько дней простоявшей в горле. Он хотел махнул рукой, чтобы принесли воды, но в данный момент они были связаны, этот факт заставил его кровь закипеть, и почувствовать себя каким-то животным в клетке.       К счастью, адвокат смог понять, чего он хочет, взял пластиковую чашку и наполнил водой из стандартного пластикового кувшина бежевого цвета. Придерживая соломинку помог Каррутерсу сделает пару глотков. Тот коротко кивнул, и адвокат поставил чашку обратно на переносной сервировочный столик.       — Вы хотели меня видеть? — спросил Сайпресс.       Глаза Каррутерса раздраженно сверкнули, и он прорычал едва слышным шепотом:       — Ну, я же позвонил тебе, не так ли?       Сайпресс тихо вздохнул.       — Да, позвонили и сказали, что вам нужна моя помощь. Полагаю, вы хотите, чтобы я представлял вас в суде? Я следил за новостями, и если это связано с тем, о чем я думаю, у них есть серьезные обвинения против вас, Том.       Он наблюдал, как глаза мужчины, казалось, остекленели и взгляд стал расфокусированным. Каррутерс уставился вверх и жалобно сказал:       — Я сделал это для него. Для моего Томми.       Адвокат нахмурился и наклонился вперед, чтобы лучше его слышать.       — Что вы сделали, Том?       — Он… Он был одинок, — продолжал Каррутерс, пытаясь говорить четко, хотя горло саднило. — Он хотел с кем-то поиграть. Я должен был помочь ему.       Сайпресс нахмурил брови, пристально глядя на собеседника.       — Вы говорите о других мальчиках, Том? — настаивал он.       Каррутерс медленно кивнул.       — Я сделал это для него. Он нуждался в них.       Сайпресс тяжело сглотнул. Человек, по сути, признался в убийстве всех этих маленьких мальчиков — и похищении еще одного. Он был убийцей детей! Черт. Хоть и чувствуя вину, адвокат осознал, что эта мысль одновременно и отталкивает, и возбуждает его. Но, глядя на пустое лицо Каррутерса, не видел в нем ничего похожего на здравомыслие или рациональное мышление. Вопрос был в том, стала ли смерть сына катализатором его нынешнего поведения? И если да, то была ли это работа здравомыслящего, интеллигентного человека или действия психически неуравновешенного, убитого горем родителя, который не несет юридической ответственности за свои действия?       Видит Бог, за эти годы он рассмотрел достаточно дел, чтобы понимать, что иногда преступники могут отлично маскировать свое психическое состояние в надежде избежать наказания за содеянные ими преступления. Возможно, это был один из тех случаев? Однако, глядя в глаза человека, которого знал с детства, адвокат понимал, что еще слишком рано говорить об этом, так или иначе.       — Том, — продолжил он. — Посмотрите на меня. — Он подождал несколько секунд, пока глаза Каррутерса не моргнули, и выражение лица неуловимо изменилось, — ответьте мне. Вы убили всех этих мальчиков? Вы похитили последнего ребенка? То, что вы мне скажете, будет храниться в строжайшей тайне, но если я собираюсь представлять вас, мне нужно знать правду. Вы сделали то, в чем вас обвиняют?       Но вместо ответа Каррутерс улыбнулся и пробормотал:       — Привет, Томми. Еще один. Мне просто нужен еще один.       Сайпресс вздохнул. Либо Каррутерс отлично скрывал свое истинное состояние, либо действительно сошел с ума. Временами он демонстрировал моменты ясного сознания, за которыми следовали вспышки безумия. Но одно было понятно: необходимо узнать все факты в этом деле и сделать все возможное, чтобы защитить права клиента. Поскольку Каррутерс проигнорировал его и продолжил шептать вслух, разговаривая с покойным сыном, адвокат достал телефон, и быстро набрал текст сообщения для своего помощника по правовым вопросам: «Нужна полная информация по делу убийцы детей, как можно скорее, для возможного освидетельствования на невменяемость. Встретимся завтра рано утром, нужно обсудить».