***
—“Это точно не сработает», — думает Чимин, стоя в приёмной Центра Благосостояния Омег, и в ужасе наблюдает, как высокий мужчина выходит из холла, уже смотря на Чимина, как на цель высшего приоритета. У мужчины лицо, подходящее больше для работы на телевидении, и уверенная манера поведения, как у альфы, хотя на бейдже написано «Ким Сокджин, бета». Бета кланяется Чимину, как и следует по этикету, только небольшой кивок выражения признательности, и Чимин нехотя кланяется значительно глубже, как и положено омеге. Он продолжает напоминать себе о том, что его жалкое затруднительное положение не вина этого человека, и что он должен оказать бете некоторые базовые любезности. — Очень хорошо, Чимин-ши, —говорит Сокджин, как будто он хвалит собаку. Чимин инстинктивно трогает свой бейдж посетителя, чувствуя желание прикрыть его каким-то образом. — Моё имя Сокджин, но Вы также можете называть меня бетой, если хотите. В вашем расписании на сегодня есть осмотр и небольшая беседа со мной. Мы возьмём образец мочи и немного крови, ничего особенного, —объясняет он ободряюще. Волосы беты химически завиты и окрашены в тёплый каштановый оттенок, он одет в обычные джинсы и рубашку, вместо серого больничого халата, как большинство из сотрудников носят. Сокджин становится ближе к Чимину, возвышаясь над ним, но его улыбка остаётся такой же внешне искренней. Он пахнет как свежая дождевая вода, это типичный умеренный запах для беты. — Вы готовы? — спрашивает он. Чимин кусает внутреннюю сторону щеки, всё ещё думая о длинных летних ночах с дождём, громом и дурманящим запахом мокрого асфальта. Он не находит слов во время, чтобы ответить. — Нормально быть взволнованным, — говорит Сокджин, хмурясь немного. Спасибо, что он не трогает Чимина, не начинает пасти его, как будто он слишком глупый, чтобы находить дорогу в хорошо освещённых коридорах самостоятельно. — Давайте сначала справимся с медицинской частью. Я уверен, вы расслабитесь после этого больше. Сокджин разворачивается туда, откуда он пришёл, и Чимин спотыкается перед тем, как последовать, как будто свинцовый груз привязан к его торсу, а не к ногам. Не стоит устраивать скандал здесь, его положение только ухудшилось бы, если бы они подумали, что он мог начать дичать из-за нехватки доминанта. Это редко происходит в современном обществе, но иногда такие случаи доходят до вечерних новостей. Результаты часто далеко не симпатичные. В итоге Чимин писает в пластиковый стаканчик, как хороший мальчик, и позволяет ворчливой бете-медсестре взять несколько ампул крови, чтобы несомненно провести тест на беременность и проверить его на ЗППП. Конечно, Чимин будет полной болячек шлюхой, потому что он иногда может переспать с кем-нибудь. Они заставляют его записать все медикаменты, которыми он пользуется (и список этот довольно большой), и пройти опрос о его сексуальных предпочтениях и гендере. Здесь миллион вопросов о гендерной дисфории и сексуальном влечении, потому что естественно он должен быть геем или асексуалом, или просто-напросто сломанным, потому что у него ещё нет пары. Сокджин приходит за ним после всех тестов. Он даёт Чимину печеньку и стакан яблочного сока, который не так уж и плох, но напоминает ему слишком сильно о моче из баночки, которую он недавно сдал. Они прошли в маленькую комнату, окна которой выходили на занятую улицу внизу. Чимин садится на плюшевый диван у окна, слушая шум города и пожёвывая дешёвую шоколадную печеньку. Сокджин обосновывается за компьютером и просматривает информацию о Чимине, спрашивая подтверждения изредка. — Итак, Чимин-ши, расскажите мне, как Вы? — спрашивает бета разговорным тоном, поднимая глаза от экрана компьютера. Сокджин надел очки в тонкой оправе с покрытием от голубого света компьютера, которое блестело из-за послеобеденного солнца, свет которого заполнял комнату через огромные окна. Чимин пытается прикрыть свой смех сухим кашлем. Когда люди из КББО начинают играть в психотерапевтов, они потеряны для Чимина навечно. — Вы вероятно хотите услышать, что у меня очень сильно болит голова, что я постоянно нервничаю и что пытаюсь оголить свою шею для каждого альфы, на которого я натыкаюсь, верно? Сокджин мычит и откидывается назад в стуле. Он безумно привлекательный, но так, что уже почти слишком, хотя его безупречная внешность может навечно остаться отпечатанной на сетчатке Чимина. — Есть ли у Вас эти симптомы, в таком случае? — интересуется бета, изогнув губы в изящной улыбке. — Нет, — отвечает Чимин. — Это приятно слышать, — Сокджин наклоняет голову вбок, как щенок. — Вы когда-либо хотели, чтобы у вас был альфа или бета, который присмотрел бы за Вами? Чимин прикусил свой язык. — То есть, сейчас вы прямо спрашиваете, Сокджин-ши? Что случилось с попытками сунуть нос в мою личную жизнь? Улыбка Сокджина стала шире. Он почесал переносицу длинным пальце, который немного изогнут от второго сустава. — Я сделал ответственное решение после того, как увидел, что Вы не воспринимаете хорошо светские беседы. — Это не светская беседа, если вы намеренно пытаетесь заставить меня спотыкаться о свои же слова всё время, — говорит Чимин, поднимая свою челюсть выше. Сокджин изучает его лицо некоторое время. Бета не кажется таким смущённым из-за тишины, как Чимин. Он напоминает Чимину Тэхёна в этом отношении. — Зачем я здесь на самом деле? — спрашивает затем Чимин, просто чтобы заполнить пустоту. Глаза Сокджина сверкают чем-то в ответ, вероятно, профессиональная жалость. — Слушайте, Чимин-ши, — начинает он с мягким выражением лица, — в соответствии с опросом, на который Вы ответили, Вы подвергались серьёзной опасности из-за подавителей и блокаторов почти десятилетие. У Вас не было серьёзных отношений в течении последних пяти лет, не было доминанта с тех пор, как Вы съехали от родителей. Это не выглядит хорошо даже близко. — Я очень счастлив без пары и не смог вынести жизнь в стае. Слишком много драмы на мой вкус. Моя жизнь хороша так, как она есть сейчас. — Я уверен, что так оно и есть, но сейчас я говорю о статистике. Основываясь на публичном опросе по поводу здоровья, омеги подвергаются повышенному риску психических заболеваний и множеству медицинских осложнений, когда живут сами по себе, как Вы, — вздыхает Сокджин. — Не объясняй мне мой сабгендер, бета, — огрызается Чимин. Он становится злым, ментально подготавливая себя и выстраивая защиту, потому что он знает, в каком направлении идёт беседа. Это похоже на крушение поезда, от которого невозможно отвести взгляд. — Я должен извиниться. Я не хотел Вас оскорбить, — быстро проговорил Сокджин. Он выглядит почти неуютно сейчас, и Чимин слегка удивлён. — Что я хотел сказать, что это что у нас есть определённые пособия, которым нужно следовать, и базовые точки, которые нужно искать. Я боюсь, Ваши медицинские записи бьют тревогу. Это не личная атака на Вашу приватность, просто превентивная мера. — Это кажется очень личным для меня, Сокджин-ши, — говорит Чимин, но в его словах не было гнева. Он просто устал и хочет домой. — Я знаю, что это так, — соглашается Сокджин, — но попробуйте воспринять это как шанс получить немного бесплатного ухода за здоровьем и взять ваши медикаменты под контроль. Если честно, я потрясён, что лицензированный гинеколог мог выписать Вам столько подавителей без подобающего цикла течек. Чимин пожимает плечами, пытаясь казаться совершенно ничего не знающим. Сокджину не нужно знать о классической тактике всех омег без пары, для кого течки — персональный ад на земле; они бронируют приёмы в нескольких подозрительных клиниках в тёмной части города и собирают написанные вручную рецепты из каждой. Сокджин проницательно смотрит на него, но переходит на другую тему. — Вам назначена контрольная проверка через две недели, — он заявил. — Мы обсудим результаты анализов вашей крови и мочи и попытаемся найти подходящее решение. «Решение» звучит не очень хорошо, думает Чимин, но у него нет сил начать оспаривать это. — Есть вопросы? Чимин мотает головой. Он не хочет видеть раздражительно красивое лицо Сокджина, он хочет утонуть в запахе Тэхёна и скрутиться на кровати. —Очень хорошо, в таком случае. Я дам Вам свой номер на случай, хорошо? Позвоните мне, если Вы будете чувствовать себя нехорошо или что-то подобное. Нехорошо? От чего бы Чимину чувствовать себя нехорошо?***
Через две недели Чимин возвращается за результатами, гудя от нервного страха. Он провёл последние несколько дней в кровати с Тэхёном, проводя свой с трудом полученный отпуск за просмотром низкобюджетных омежьих ромкомов на Нетфликсе, смеясь от нереалистичных отображений ухаживаний альф и омег с огромным проявлением привязанности и падающими в обморок омегами с кукольными талиями. Тэхён пытался убедить его в возможности того, что это ещё не конец света, что Чимин может быть просто в порядке и результаты докажут, что он живёт хорошо и сам по себе. Но у Чимина какое-то ноющее чувство сзади головы и аккуратно подобранные слова Сокджина на повторе в его ушах, как тень мотылька, трепещущая вокруг уличного фонаря. В этот раз Сокджин не забирает его в лобби. Чимин вынужден ждать снаружи его офиса пятнадцать минут и обдумывать свою вероятную погибель. Когда дверь наконец-то открывается, Сокджин высовывает голову, его волосы слегка спутаны и уголки губ опущены. — Мне очень жаль, что пришлось заставить Вас ждать, Чимин-ши. Были некоторые последние договорённости, которые мне нужно было сделать. Прошу, входите. Чимин не спрашивает о природе договорённостей, не желая знать лишнего. С некоторой долей удачи они могут быть не связаны с его случаем. — Добрый день, рад видеть Вас, — здоровается Сокджин, как только они садятся на те же места, что и в прошлый раз. На кофейном столике стоит огромная миска с фруктами, но Чимин игнорирует её. У него плохой аппетит в последнее время. — Всё было в порядке? — спрашивает бета. — Просто восхитительно, — фыркает Чимин. — Пожалуйста, скажите мне прямо, Сокджин-ши, нужно ли мне снова сходить к гинекологу и сменить таблетки? — Я боюсь, что всё не так просто в этот раз. — Что Вы имеете в виду? — интересуется Чимин. Кондиционер громко жужжит. Металлический шум раздражает. — Мне нужно спросить у Вас пару вопросов, — говорит Сокджин, как будто думал, что это ответит на вопрос Чимина. — Когда Вы в последнее время гнездились должным образом? Чимин кусает губу, думая о его кровати с парой тонкий одеял и одной подушкой. Сокджину не понравится этот ответ, он уже знает. — Я не делаю гнёзд, — раскрывает он. Куратор Чимина остро вдыхает через плотно сжатые зубы. — Не делаете? Вообще? А что по поводу метки запахом? — Как это вообще в чем-то связано? — пытается увильнуть Чимин. — Пожалуйста, отвечайте на вопрос. Это важно. Часы на стене над головой Сокджина тикают в устойчивом ритме, но секунды, кажется, спешат в половину обычной скорости. Почему Чимин фокусируется на этом всём внезапно? Чимин трясёт головой, как собака, чтобы туман в углах его сознания рассеялся и рассудок прояснился. Он ненавидит говорить об омежьих штучках по такой причине — это заставляет его начать погружаться в состояние разума, от которого он убегал, как от чумы, после своего представления в качестве омеги, позволяя себе проскользнуть туда только наполовину во время секса. Чимин лижет свои губы, моргая быстро. — Иногда я мечу запахом запястья моих друзей. Они не носят блокаторы запаха так часто, как я. — Ах, да, должно быть, Вы носите их каждый день, в таком случае? Чимин не затрудняет себя ответом. Он любит использовать дезодоранты и спреи с нейтрализацией запаха в добавок к блокаторам запаха ротовой полости, которые он принимает каждое утро. Это, на самом деле, вопрос безопасности, поскольку некоторые альфы, сошедшие с ума из-за гона, могут вероятно броситься на омегу без пары поздно ночью и с них никто ничего не будет взимать из-за «смягчающих обстоятельств» или «нехватки доказательств». Чимин знает, что альфа Чонгука удостоверяется каждый раз пометить его с головы до ног каждый раз, когда тот хочет пойти тусоваться с Чимином, хотя омега высокий, сильный и носит укус своего альфы и ошейник. Чимин делает всё, что в его силе, чтобы спрятать свой статус от полных незнакомцев, даже если его внешности часто достаточно, чтобы выдать его. — Что насчёт выработки смазки? — продолжает Сокджин. — Вы испытывали боли в животе или изменения Вашего либидо? Чимин закатывает глаза, поднимаясь со своего места. — Я пойду к доктору, если у меня будут проблемы с репродуктивными органами. Я не стану обсуждать свою медицинскую историю с социальным работником. — Присаживайтесь, Чимин-ши, — говорит Сокджин голосом, полным авторитета впервые, напоминая Чимину о том, что даже беты могут успешно приказывать омегам, если захотят. Не то чтобы Сокджин мог на самом деле командовать Чимином, но определённо чувствуется тяга подчиниться. Чимин садится. Медленно. Его колени чувствуются слабыми. — Анализы, которые мы провели, показали, что у Вас серьёзные отклонения в тестостеронно-эстрогенном балансе и избыточное производство гистамина и гормонов стресса. Вдобавок к этому, наблюдался лёгкий или умеренный дефицит витаминов, который нужно лечить сменой рациона и добавок. Очевидно, что Вы не слишком хорошо справляетесь сами и что необходимо срочно принять меры, прежде чем Вы окажетесь в отделении неотложной помощи или одичаете на улицах. Есть большая вероятность, что Вашей репродуктивной системе уже был нанесён непоправимый вред, но мы проведём тщательный анализ на фертильность, когда ваш уровень гормонов будет восстановлен. Челюсть Чимина упала. Его первым инстинктом было высказаться в ответ, отрицая всё, что Сокджин сказал. Но он не смог и слова выговорить, поэтому бета продолжает говорить, как будто слова легко и просто соскальзывают с его языка. — Мы сделали срочное решение добавить Вас в нашу программу с поддерживающим альфой. Мне пришлось потянуть некоторые ниточки, но один из наших лучших альф только недавно был освобождён от прошлой помолвки, поэтому Вам не придётся ждать дольше. Программа длится шесть месяцев, и во время неё Вы сможете практиковать своё подчинение в безопасной обстановке. Альфа позаботится о Ваших нуждах и прочих вещах вроде метки запахом и доминантного руководства, как и требуется. Чимину нужно сказать что-то, чтобы остановить это, но его разум болезненно пуст. — Я… Я не… Раздался мягкий стук в дверь, и Сокджин вскочил на ноги. — Должно быть, это он. Я позволю вам двоим обсудить тонкости вашей договорённости. Каждые отношения поддерживающего альфы и омеги немного отличаются. Чимин чувствует, как будто он задыхается в крохотной металлической коробке на дне моря, давление воды обрушивается на него со всех сторон. Он слепо тянется к своему бедру и щипает кожу так сильно, как от может через ткань своих штанов. Жалящего чувства достаточно, чтобы заставить Чимина снова дышать. Сокджин уже вышел за дверь, приглушённо разговаривая с каким-то ужасным альфой, который собирается вломиться и требовать Чимина подчиниться «для своего же блага». И Чимин бессилен остановить что-либо из этого. Он знает закон о Благосостоянии и Безопасности Омег слишком хорошо, выучил его до последней буквы, чтобы всегда быть в курсе немногих прав, которые у него есть, как у третьего сабгендера. Если у него и правда есть медицинские показания, для него нет надежды. Известны омеги, которых взяли под опекунство за гораздо меньшее, чем это. Послышались приближающиеся шаги, лёгкие и устойчивые, и Чимин отворачивается к окну. Там, внизу, семья из трёх человек покупает мороженое в уличной палатке. —“Лето уже и правда здесь», — замечает Чимин. Шаги стихают. — Ты, должно быть, узел из правительства, — заявляет Чимин, всё ещё разглядывающий маленького щенка, которая захлопала в ладоши, увидев свой рожок с мороженым. Он не чувствует альфу, тот полностью напичкан блокаторами запаха, как и сам Чимин. Единственные запахи в одной из комнат больницы — антисептик и скорая погибель. — Должно быть, я, — звучит мягкий голос. — Я поклонился тебе, просто чтобы ты знал. О, прогрессивный рыцарь на белом коне, который считает, что, когда он оказывает альфьи любезности кому-то, кто ниже него, это возвышает его и делает сильным. Из-за своего извращённого любопытства Чимин встречается взглядами с альфой боковым зрением. Однако он не потрудился встать для поклона, чувствуя себя слишком озлобленным, чтобы беспокоиться об этикете. Его действия были бы признаны чрезвычайно грубыми в любых обстоятельствах, но альфа не выглядит особо злым. Он стоит на небольшом расстоянии, такой гладкий, с кожей без изъянов и ровными зубами, в нежно-голубом свитере, скрывающим широкие плечи. Тёмные волосы альфы уложены модными волнами, длинные на затылке. Всё в нём мягкое и блестящее, со скруглёнными углами. Это даёт ему обманчивую внешность мальчика. — Выглядишь как омега, — сболтнул Чимин. Странный альфа ослепляет его широкой улыбкой, которая показывает его розовые дёсны. — Вам такое нравится? Я видел Ваш файл, в нём сказано, что Вы идентифицируете себя квиром. — О, ты просмотрел мой файл просто чтобы увидеть, трахаю ли я омег? Узел не набух ещё? Чимин чувствует злость даже в кончиках пальцев, отупляющий вид тяжести, граничащий с истощением. У него был очень долгий день. Из последних сил он хочет разукрасить лицо красивого мальчика-альфы, хочет видеть его идеально гладкую скулу, цветущую синим и фиолетовым. Альфа поднимает одну бровь, как будто он знает, о чём Чимин размышляет. — Я не собираюсь стоять здесь и нести чушь о том, как я понимаю Ваши чувства и придумывать оправдания Вашему мальчишескому поведению, — спокойно говорит он. Глаза альфы кажутся слегка кошачьими, когда он щурится на Чимина, изучая его с головы до пят с каким-то клиническим интересом. — Но, отвечая на Ваш бестактный вопрос, нет, я не фетишизирую Ваши сексуальные предпочтения. Я был с другими альфами тоже, если уж на то пошло. Горячая вспышка белого разливается по телу Чимина. Только альфа мог признаться в том, что он не совсем натурал, с такой лёгкостью и уверенностью. Безразлично. — Меня правда не волнует сабгендер, — продолжает альфа. — Я бы предпочёл, чтобы Вы впредь не делали таких беспочвенных обвинений по поводу моих намерений. Чимину реально нужно успокоиться, он чувствует, как будто он может озвереть из-за малейшего толчка, из-за того, что альфа моргает слишком громко. Может быть, может быть, он был гораздо ближе к краю, чем сам мог представить. Чимин меняет свой подход, фокусируясь на маленькой связке рациональных мыслей, всё ещё теснящихся к краю его сознания. — Каким образом это вообще будет работать? Мне нужно жить с Вами или что? Альфа кивает, перемещая вес на правую ногу. — Да, но Вы можете продолжить свои обычные дневные активности. Я буду Вашим альфой только в границах нашего временно общего дома. Первобытный мозг Чимина начинает визжать от этих слов, громко и, возможно, немного отчаянно. Он не уверен, хочет ли примитивная часть его разума дать отпор или лечь на пол и показать животик. Чимина пробивает дрожь из-за таких мыслей, но он пытается заставить себя сфокусироваться снова. — Если нет выхода из этой ситуации, тогда… Тогда давайте просто жить в качестве двух сожителей, которые не очень ладят. Я буду невидимым, буду просто есть, спать и ходить на работу. Вы даже не осознаете, что я там. Это заявление занимает у альфы, имени которого Чимин всё ещё не знает, много времени для ответа. Он сжимает челюсти и чешет шею. Его руки большие и венистые, единственная отдалённо альфья черта его внешности. Чимин пялится на них приблизительно три секунды. — Я буду выполнять Ваши пожелания в меру своих способностей, — говорит альфа в итоге. Гласные растягиваются на его языке, как плавленный ирис. — Хотя должно казаться тяжёлым относиться к тебе как к воздуху, омега. Комната кажется разгерметизированной на долю секунды. Чимин выпрямляет спину, чувствуя себя готовым обороняться и подчиняться в то же время. Никто из его семьи или группы друзей не зовёт его так с таким намерением. Чимин немного оголяет зубы, заставляя альфу вздрогнуть, и этого достаточно, чтобы порвать сильно натянутую между ними резинку. В ушах Чимина звенит от воображаемого влияния. — Хорошо, узлоголовый, — говорит он пренебрежительным тоном, позволяя едкому яду злости скопиться в его рту и прилипнуть к его грубым словам. — Ты можешь делать всё, что ты хочешь пока ты не попытаешься трогать меня своими заграбастыми руками или что-то вроде. Рот альфы открывается, его язык блестящий и розовый в том месте, где он касается зубов. Ещё одна кривая тишина. — Я имею в виду, не что-то. Просто… Не делайте любую альфью херню… —Чимин запинается о собственный язык, пытаясь исправиться. — Альфью херню? Чимин делает глубокий вздох, который едва ли достигает его лёгких: — Вы не будете использовать на мне свои зубы, никогда, — заявляет Чимин, благодарный за то, что его голос обрёл ясность. — Даже крохотный укус, это делает меня глупым, вялым, и я презираю это. Если Вы думаете, что я не подхожу под Ваши стандарты, подавитесь своими лекциями. Альфа кивает снова. Он развлекается, Чимин может сказать по тому, как дёргается его бровь. Он, наверное, думает, что глупый маленький омега закатывает истерику. — Вы закончили? — пробормотал альфа низко. Теперь очередь Чимина кивать. Ему слишком жарко, хотя он снял свою джинсовку раньше. — Когда у тебя следующая течка, омега? Чимин причмокнул губами. — Это не будет проблемой, я на контрацепции и подавителях течки большую часть года в любом случае… Голос Чимина обрывается, когда он видит, как глаза другого мужчины распахиваются от удивления. Альфа начинает тянуть одно из многих серебристых колечек, висящих на его левом ухе, его мягкие черты лица напряжены из-за шока. — Что? — фыркает Чимин. — Вам не сказали? Часть Вашей реабилитации заключается в отказе от использования Ваших подавителей течки и блокаторов запаха на некоторое время. Ваш файл говорит, что Вы стали опасно зависимы от них. Смысл слов альфы доходит до него на пять секунд позже. На пять секунд позже, чтобы начать кричать, как невменяемому. Вместо этого Чимин чувствует, как всё его тело трясётся, бёдра напрягаются, как для прыжка на жертву, ногти впиваются в его ладони. — Они показали мои медицинские записи тебе? — выплёвывает он ломающимся голосом, как будто он проходит пубертат. Альфа, которого он не знает, улыбается ему грустно, жалея его за то, что ему приходилось вредить себе подавителями. Как будто это каким-то образом его должно беспокоить. Потому что, похоже, так и есть. — Я… У меня будет течка через несколько недель, если я резко перестану принимать таблетки. Это будет ужасно. — Я знаю, омега. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы сделать тебе комфортно, когда время придёт. Чимин мотает головой. — Я пойду домой и просто… Справлюсь с этим, наверное. Это будет адово, но… Альфа перебивает его поднятой рукой. Альфа, чьё имя до сих пор загадка для Чимина, пока они обсуждают течки Чимина, его самую нелюбимую тему для разговора. — Есть много вещей помимо повязывания, которыми я мог бы Вам помочь. Я мог бы приносить Вам еду и припасы для гнездования, удостовериться, что у Вас поменяны простыни время от времени, и, может быть, футболка или две с моим запахом, чтобы Ваше гнездо пахло лучше. Даже если Вам так неприятна идея назначенного партнёра поддержки, как Вам, судя по всему, сейчас, Вам позволено воспользоваться всеми преимуществами этой отсосной ситуации. — Ты что, бета стаи со всем эти воспитательным дерьмом? — ахает Чимин в неверии. Он зарывается лицом в руки. Большое количество колец, которые он носит на своих пальцах, впивается в чувствительную кожу под глазами, но его вовсе не беспокоит, что у него могут быть уродливые отпечатки позже. — Небезопасно омеге без пары проводить течку в доме альфы. Я не настолько тупой, —говорит он. — Чимин-а, почему ты думаешь, меня выбрали для этой программы? Чимин-а. Конечно, альфа уже знал его имя, конечно он использовал гонорификсы просто так, как будто они уже хорошие друзья. Или альфа и омега с установленной динамикой силы. Чимину внезапно хочется скулить и выть, как щенку. Он прикусывает губу, так сильно, что в его глазах собираются слёзы, но крохотный всхлип прорывается через его усилия. Глаза альфы смягчаются. — Я не собираюсь навредить тебе или заставить тебя делать что-то. Только если ты попросишь меня быть более доминантным по отношению к тебе, я буду. Теперь ты не будешь скулить? Чимин вдыхает. Потом выдыхает. — А если я возненавижу твой запах? Некоторые люди несовместимы по запаху, ты знаешь, что это реальная проблема? — он знает, что делает бесполезные попытки. Альфа фыркает. Чимин не может сказать, потешается он или раздражён. — Люди говорят мне, что это апельсиновая цедра и кожа. Далеко не такой тяжёлый, как у альф. Мне жаль, я подумал, что ты почувствуешь себя уютнее, если мы оба не будем пахнуть на первой встрече. Встреча, также известная как день «Давайте унижать Чимина». — Я не знаю, твой запах может сконфликтовать с моим, поскольку я пахну сиренью, — глупо говорит Чимин, создавая ещё одну напряжённую тишину. Ноздри альфы раздуваются широко — он инстинктивно пытается вдохнуть запах Чимина, увидеть свою потенциальную пару. И так всегда, альфы бегут, ведомые только своими носами и узлами. — Рад знать, — бормочет альфа и прочищает горло после. — Но я не думаю, что это будет большой проблемой, потому что мы не будем спать в одной комнате или что-то вроде такого. Я Предлагаю поехать к тебе домой и взять некоторую одежду и вещи первой необходимости. Потом нам следует идти ко мне домой, потому что мне нужно надеть на тебя дневной ошейник так скоро, как это возможно. Ошейник? Ебанный ошейник? — Стой, подожди? — Чимин почти кричит, заставляя маленького альфу отступить. — Я даже не знаю твоего имени, а ты уже собираешься нацепить ошейник на мою шею? Слова имеют мгновенное влияние на альфу. На его круглых щеках появляется розовый румянец, а сам он опускает глаза из-за стыда. — Прости, наверное, я смутился, когда ты не посмотрел на меня в начале… Меня зовут Мин Юнги, мне двадцать девять лет. Ты можешь звать меня альфой или просто хёном, если тебе так удобнее.