(un)learning

Ритмичный звук дыхания, проходящий через фильтры противогаза, — первое, на что Павел обращает внимание, медленно приоткрыв глаза. Мир вокруг него обретает ясность.       Такой яркий мир.       Павел неторопливо поднимает руку перед собой, прикрывая глаза от проникающих через небольшие щели в разрушенном здании солнечных лучей. Как только глаза мужчины полностью привыкают к яркому свету вокруг, он аккуратно проводит рукой по противогазу, исследуя его на отсутствие повреждений. Убедившись в его цельности, мужчина понимает, что теперь может спокойно вздохнуть. Последнее, что он помнит — это сбивчивые попытки дышать через фильтры противогаза, время которых вот-вот было на исходе. Должно быть, он нашёл запасные, прежде чем потерять сознание.       Хаотичный поток мыслей обрушивается на Павла с огромной силой. Мужчина начинает вспоминать, что произошло тогда и как он здесь оказался.       Его приказы — и снова провал. Именно в тот момент, когда он увидел Артёма на Красной Площади, мужчина поклялся себе, что только одному из них суждено выбраться оттуда живым. И если Павел потерпит неудачу снова, он не сможет просто так вернуться на свою станцию без лишних вопросов, как это было раньше. Его бы точно ждало понижение в должности, а может быть тюрьма или даже смерть.       Но в то же время Павел искренне считал Артёма своим товарищем. Почему он не мог просто взять и согласиться с ним, принять условия Красной Линии и вступить в их ряды? Всего этого можно было избежать, и Павлу не пришлось бы жить с мыслью об убийстве человека, которым дорожил.       Но приказы есть приказы, ведь так?       И все же… как только Артём каким-то образом находит способ пробраться через всю площадь, забитую его лучшими солдатами, а потом умудряется ранить Павла в плечо, также стреляя ему прямо в ногу, но что-то останавливает его. Артём не завершает начатое. Он не может.       — О, нож, ха? Эх, Артём, мой мальчик, это мой мальчик! Давай, давай, без угрызения совести, без упрёка, давай!       Так будет проще. Артём особенный. Ему суждено жить и довести до конца всё, что предначертано ему судьбой. Этот необыкновенный юноша, прошедший тяжелый путь от беззащитного мальчика, никогда не покидавшего свою родную станцию, до героя метро.       А всё, что Павел когда-либо делал — следовал приказам. И даже с таким, казалось, привычным для него делом, в последнее время всё шло наперекосяк.       Майора — теперь уже бывшего майора, как думал Павел — вырывает из воспоминаний его тяжелое дыхание. Мужчина осознаёт, что не взял с собой запасных фильтров, и в панике мечется глазами по комнате. Его взгляд останавливается на трёх совершенно новых фильтрах, невзначай лежащих рядом с ним. Кроме того, Павел замечает рядом аптечку.       Он ведь пытался убить Артёма. И всё же, юноша оставил ему кое-какие припасы, чтобы тот не погиб. Прикоснувшись к плечу, Павел понимает, что Артём наложил швы на его раны. Конечно, выглядело это как не самая аккуратная работа, которую ему приходилось видеть когда-либо, но это больше, чем он заслуживает.       Горькая мысль пробежала в голове Павла. Красные не стали бы даже беспокоиться о нём. Для них — он всего лишь очередной солдат, убитый в бою. Руководство Красной Линии никогда бы не проявило столько доброты к своим солдатам, и уж точно ни к кому из своих врагов, так как это сделал Артём.       Павел, поменяв фильтр и собрав все припасы, тихо вздрагивает в попытке встать. Ноги подводят его. Мужчина медленно опускает взгляд вниз, замечая одну из зашитых ран.       Он просто не может вернуться на Красную Линию.       Особенно не сейчас, не в таком состоянии. По крайне мере, он не хочет казаться никчёмным майором в глазах своих товарищей, он желает с гордостью выстоять на ногах, слушая приговор, каким бы он ни был. Мужчина был в растерянности, не знал, куда податься, куда идти дальше. В голове Павла пронеслось множество мыслей. Всё, что ему нужно, — это попасть на близлежащую нейтральную станцию и переждать там, получить медицинскую помощь. Но учитывая его положение, Павел понимал, что это — не лучший выход.       Мужчину озарила мысль. Очередная безумная идея, но здравомыслие никогда не было его сильной стороной.