binary star

— Интересно, мне дадут сегодня те же наряды, которые доделывали вчера? Или, — Сону едва ли не подпрыгивает на месте от нетерпения, не давая стилисту как следует наложить макияж, — подобрали что-то другое? Боже, как интересно. Ким заламывает пальцы, разглядывая своё отражение в зеркале. Словно маленький ребёнок в ожидании конфеты от матери в качестве похвалы, он ёрзает и крутится, заодно сканируя окружающую обстановку. Все заняты своими делами, обращают внимание только на то, что требуется в данный момент и никаких лишних слов на ветер не бросают. Сону не такой — совсем не такой, и никогда таким не был. Ему интересно пролезть в каждый уголок, узнать всё, что происходит вокруг и кто с чем связан, но полученную информацию всегда оставляет для себя. Забегать вперёд — губительно, но так будоражит, что Сону просто не может отказать себе в удовольствии лишний раз воспользоваться своими возможностями. На скулы ложится тонкий слой румян, а Сону, глядя в зеркало, недоумевает — он бы этот макияж сделал совсем иначе, но спорить не берётся, ведь толку никакого не будет. Всё должно быть так, как прописано в деталях образа. Никаких возражений. Он чуть хмурится, но молчит, позволяя наконец стилисту закончить начатое — в том числе и укладку. Как только слышит звук подъезжающей вешалки на колёсах — всё так же нетерпеливо вскакивает, чтобы порыться в вещах. Сонхун вряд ли освободится в ближайшие несколько часов и нормально поговорить не удастся, поэтому всю свою энергию Ким перенаправляет в рабочее русло, вероятно, раздражая окружающих его работников и других моделей. Прав Пак в том, что нужно научиться не фонтанировать эмоциями — можно очень быстро сгореть. Отчасти Сону с ним согласен, но задавливать в себе подобные всплески он ещё не научился. Он быстро переодевается в наряд, что помечен цифрой один — чёрная водолазка с внушительным принтом неприятно колется, несмотря на свободный крой, зато зауженные джинсы дают долгожданный глоток воздуха; Сону любит одеваться в то, что подчёркивает его фигуру. Надевает аксессуары, крутится перед своим зеркалом и невольно бросает быстрый взгляд на сонхуновский столик — жуть как хочется поговорить. Просто чтобы передать лишнюю часть эмоций более нуждающемуся человеку. Задумчиво скривив губы, Сону направляется в коридор к холлу — он будет сниматься в совсем другой студии. А хотелось бы с Сонхуном. В студии привычно ожидает знакомый фотограф, работающий с небольшим начинающим журналом мод, и остальные работники. Сону очень избирателен, когда дело касается людей и работы, но в этот раз хочет испытать свою удачу. Вежливо поклонившись всем в помещении, Ким занимает место у цветного полотна среди декораций и мысленно настраивается на работу — эта фотосессия войдёт в портфолио, так что нужно продемонстрировать свою тёмную сторону. Любая модель, как и актёр, должна уметь входить в каждый поданный образ. Но съёмка не начинается так быстро, как обычно — в студию, гордо вздёрнув подбородок, заходит Рики. — Парная фотосессия? Вы серьёзно? — севшим голосом спрашивает Сону у фотографа; Нишимура звучно фыркает, подходя ближе. — Я тоже не в восторге, не переживай, — он присаживается на стоящий неподалёку стул и вытягивает ноги. Сону не может ничего ответить — искреннее удивление сковывает всё тело, не позволяя даже двинуться. Он был готов к работе с кем-то, но не думал, что это произойдёт так скоро и именно в тот момент, когда результаты должны быть выставлены на всеобщее обозрение. В одиночной съёмке Сону делает всё для раскрытия необходимого образа, но работа в паре предполагает определённую химию между моделями, на которую Ким себя не настраивал. По крайней мере, в этот день. Выпав из секундного шока, он расправляет плечи и недоумевающе смотрит то на фотографа, то на Нишимуру. — Я нормально к этому отношусь, просто меня никто не предупреждал, — кимовские руки невольно складываются на груди — закрывается. — Могли бы и сказать, что мне нужно работать с кем-то ещё. — Работа модели, Сону, всегда предполагает совместную с кем-либо, — Рики поднимает взгляд на старшего, пожимая плечами. — Очень жаль, что ты настолько дилетант, что не знаешь простых основ. Сону не любит конфронтации, а такие явные — особенно сильно. Он изо всех сил сдерживается, чтобы не ответить сразу, что приходит в голову — сегодня выбирает, как лучше поступить и какие последствия могут оказаться. Но переполняющая обида не даёт выбрать нужный вариант, поэтому Ким мысленно машет рукой и идёт на поводу у своих чувств. — Мы пришли сюда в одно время, — наиграно спокойно произносит он, чуть разворачиваясь к младшему, — так что тебе лучше бы завалить своё высокомерное хлебало и начать работать, Рики. — Какие мы нежные, обиделись на простые слова, — усмехается Нишимура; подаётся чуть вперёд, опираясь локтями на колени и складывает руки под подбородком, смотря только на фотографа. — Господин фотограф, можете начинать, мы готовы. Сону хватает ртом воздух от возмущения, вновь не находясь с подходящим ответом — стафф тут же суетится, занимая свои позиции, а к Сону и вовсе подлетает стилистка, чтобы подправить макияж. В момент эмоционального потрясения, Ким даже подумать не может о том, что именно эта стилистка может испортить всё то, что было сделано другим работником, поэтому просто поддаётся, позволяя сделать всё необходимое. От Рики звучит ещё один смешок, но старший полностью его игнорирует, предпочитая настраиваться на предстоящую работу. Хотели тёмный образ — получите тёмный образ. Ким продолжает злиться и во время съёмки — то нарочно пнёт ножку стула, на котором сидит Рики, то пихнёт младшего в плечо и не извинится. Когда дело доходит до почти объятий, потому что фотограф просит изобразить искреннюю мужскую дружбу, Сону и вовсе психует — отталкивает от себя Нишимуру на полшага и убирает руки в карманы джинсов. Недружественный взгляд устремляется прямиком на Рики, но Сону не сожалеет, что не может его проконтролировать. Теперь и стул не пнуть — пустующий, он быстро улетит в другой конец студии, а ничего от этого не изменится. — Я не могу так работать, — бормочет негромко он, тяжело вздыхая — не повышать голос на стафф ещё совести хватает. — Можно мне другого партнёра? — Нельзя, — ёмко отвечает фотограф, настраивая камеру на портретную съёмку, — эти вопросы решаются не со мной, а с руководством, сам знаешь. Сону вымученно стонет, пряча лицо в ладонях — его до дрожащих рук бесит, что в этой ситуации он не может ничего сделать. Не он ли днём ранее говорил Сонхуну, что всё будет хорошо? А сам последовать своим же советам не может. Немного успокоившись от чужого строгого голоса, Сону опускает руки и садится на край стула. Ничего не поделаешь, нужно лишь принять, как данность. Рики тут же обходит его и наваливается на плечи сзади, но не обнимает как следует. Совсем ничего не боится, — разочарованно думает Ким, поджимая губы. И оказывается прав. — Сделайте такой кадр, он тоже будет хорошо смотреться, — предлагает Нишимура. Пока Сону ищет подходящие слова для очередного всплеска возмущения, чужие руки ползут к груди и пальцы сцепляются в замок. Рики притесняется щекой к кимовской шее и коротко вдыхает запах, а Сону замирает. Дыхание щекочет кожу и хочется поёжиться, но Сону стоически терпит — судорожно анализирует происходящую ситуацию. Фотограф делает несколько кадров с разных ракурсов, и только тогда Сону отмирает. Рики не отстраняется. — Сделай нормальное лицо, фотографии испортишь, — шепчет он старшему на ухо. Сону едва заметно передёргивает плечами. Улыбка послушно касается губ — не сразу, словно кто-то тянет за ниточки, заставляя мышцы подчиняться и двигаться. Сону будто сам не понимает, что делает, но смотрит в объектив камеры и позирует, накрывая чужие руки на груди своей. От Рики приятно пахнет каким-то дорогим парфюмом — кружит голову. — Сфотографируйте ещё раз, пожалуйста, — просит Сону с лёгкой улыбкой. — Вас не поймёшь, то грызётесь, то обнимаетесь, — сетует фотограф, закатывая глаза, но за работу берётся. Знакомая усмешка звучит намного ближе, чем обычно, и Сону всеми силами старается не менять выражения лица — он абстрагируется от всего негатива, что огромной лавиной обрушивается за такой короткий период времени, и просто отдаётся процессу. Они почти закончили, он совсем скоро будет свободен и нужно потерпеть немного, чтобы через полчаса спокойно выдохнуть где-то напротив своего зеркала в гримировочном зале. — Можешь же, когда захочешь, — комментирует Рики, а потом без предупреждения жмётся губами к кимовской щеке. — Молодец. — Не мешай работать, — сквозь зубы произносит Сону, а потом прикрывает рот ладонью, показывая удивление. Фотограф довольно улыбается, делая ещё несколько снимков. Рики не отвечает, но мысленную пометку самому себе делает — теперь он знает, на какие чужие точки можно надавить, если представится возможность. Работать с Сону сложно, но он не жалеет о том, что напросился в партнёры — того и гляди получится Кима обойти в популярности, если их фотосессия выстрелит после выхода номера журнала. По головам идти для Нишимуры никогда не было проблемой, и отказываться от такого опыта было бы просто грешно. От этой ситуации он получает больше, чем теряет. Даже если Сону теперь будет раздражаться от одного его вида. По окончании процесса, Сону первым уходит из студии, не попрощавшись ни с кем и никому ничего не сказав — теперь он в полной мере понимает состояние Сонхуна, которого так выбешивает новый фотограф лишь своим присутствием. Но сравнивать их ситуации глупо и просто бесполезно, потому что Сонхун может справиться со своими эмоциями и полностью отдаться работе. Сону этому ещё учиться и учиться. Раздосадованно толкнув своё кресло в гримёрном зале, Ким падает в него и вновь прячется за собственными ладонями. Ему хочется заплакать от переполняющих эмоций, нос неприятно чешется и глаза немного слезятся. Но пролить слёзы не получается — то ли соблюдение субординации не даёт переступить через рамки, то ли вообще не пойми что. Впереди съёмка ещё в нескольких нарядах, но Сону не уверен, что сможет сделать это прямо сейчас — он будет оттягивать этот момент как можно дольше, пока на него, возможно, не начнут ругаться. В соседнее кресло падает уставший Сонхун и тут же прижимается щекой к столу. Даже таким уставшим и заёбанным он выглядит на все сто и ни процентом меньше. Молча переглядываются — ради такого Ким даже расставляет пальцы, чтобы взглянуть на старшего — и синхронно вздыхают. — Отвратительный день, — констатирует Сонхун. — Согласен, — кивает Сону. — Давай вместе вышагнем в окно? — А кто тогда будет светить лицом на обложках журналов, если не мы? — Пак приподнимает бровь. — Твоя правда. Сону вздыхает, опуская руки на колени. Вокруг удивительная тишина, которую так редко удаётся застать в этом месте — все разбегаются по своим рабочим местам и лишь только музыка из подиумного зала приглушёнными битами напоминает о том, что здание не пустует. — Может, лучше вина? — Сонхун нехотя выпрямляется и обессиленно откидывается на спинку кресла, не отрывая взгляда от младшего. — У меня или у тебя? — Вообще без разницы где. — По рукам. Планы на вечер образуются так же спонтанно, как и всё в их жизни. Но сначала приходится собрать остатки сил и терпения, прежде чем переодеться и разойтись по своим студиям для продолжения съёмок. Сонхуну остаётся выдержать ещё пару часов вместе с Джэюном, а вот Сону везёт больше — за несколько шагов до своей студии, Ким видит, что Рики идёт ему навстречу, но проходит мимо. Облегчённый выдох звучит громче положенного, что не остаётся без внимания — короткая и не самая мягкая ухмылка уголком губ портит оставшиеся капли хорошего настроения Сону за считанные секунды. Невыносимо. Держась лишь за мысль о том, как через несколько часов они с Сонхуном будут пить вино в каком-нибудь ресторане, Сону успешно заканчивает свой очередной рабочий день. По возвращению в гримёрный зал, на нём лица нет от усталости — больше эмоциональной, чем физической. Сонхун, сегодня почему-то прячась за вешалкой, уже неторопливо переодевается в свою одежду и растерянно смотрит на поникшего младшего. — Хён, — зовёт Сону, присаживаясь на край своего кресла — руки прячет между бёдрами, будто стесняется, — давай лучше ко мне поедем, а? Боюсь, если к тебе или куда-то ещё, то я помру по дороге обратно. — Ты вообще в зеркало на себя смотрел? — Сонхун выходит из-за вешалки и присаживается перед Сону на корточки. — Выглядишь как труп ходячий. — Не смотрел, но чувствую, — бесцветно отвечает Сону, бросая быстрый взгляд в зеркало. — Ты не против поумирать у меня дома? Сонхун обеспокоенно накрывает чужие колени ладонями и смотрит так по-щенячьи преданно, что у Сону мир переворачивается — он никогда не видел столько жалости и сочувствия в сонхуновском взгляде, как сегодня. Пак коротко кивает и бездумно водит ладонями по мягкой ткани чужих брюк — успокаивает как может, хотя и самому моральная поддержка не помешает. Сону из-за этого почти сразу чувствует себя в безопасности — с Сонхуном рядом ему и правда ничего не страшно. — Хочешь, ночевать останусь? — спрашивает Сонхун. — Расскажешь мне всё-всё. — Хочу, если у тебя нет дел. — Завтра вместе поедем на моей машине. — Да хоть на край света, хён, но сначала домой. Сонхун поднимается и мягко треплет Сону по волосам — по губам тут же проскальзывает лёгкая улыбка, которую невозможно сдержать. Ким не ластится, но прикрывает глаза — это успокаивает, будто заворачивают в мягкое одеяло и целуют в лоб на ночь, желая сладких снов. Он устало разворачивается к зеркалу, когда Сонхун отходит к своему столу, и внимательно изучает отражение. Вроде выглядит как обычно, но усталость размазана по лицу и впитывается в кожу, как ни один тональный крем. Всё это поправимо, нужно просто отдохнуть, — мерцает успокаивающая мысль в голове Сону. Но сегодня голос в голове не его собственный и не сонхуновский, а низкий и хрипловатый, очень похожий на голос Рики. Сону невольно дёргает головой, отгоняя от себя странное предположение. — Мальчики мои! И не мои тоже. — В зал влетает сонхуновский дизайнер, разве что не снося за собой всё, что встречается на пути, и кивает на Сону, явно сбивая его с толку. — У нас аврал, тревога, код красный, бордовый и вообще чёрный! — Что случилось? — Сонхун тут же переходит в режим боевой готовности, неумело пряча нотки обеспокоенности за нахмуренным лицом. — Показ, — дизайнер приваливается к сонхуновскому столику, присаживаясь на самый его край — огромная палетка теней чудом оказывается не раздавлена чужой пятой точкой. — Мой показ, моей новой коллекции, над которой я сейчас работаю. Он должен был пройти в следующем месяце, я так к нему готовился- — Отменили? — бестактно перебивает Сону, но тут же прикусывает нижнюю губу — влезать в чужие дела таким образом может стоить собственной репутации, но Сону чаще всего сначала реагирует, а потом уже думает. — Хуже, дорогуша! — дизайнер переводит взгляд на Кима и прикладывает руку к груди. — Перенесли. Через неделю. Все мои модели заняты обновлением своих портфолио или съёмками или другими событиями, у них нет возможности бросить всё и готовиться к показу прямо сейчас, поэтому мне нужны все те, кто нигде не задействован. Минимум десять моделей, десять. К концу предложения чужой голос переходит на шёпот, а рука с груди перемещается к лицу, прикрывая рот. Сонхун в удивлении оседает на своё кресло, бездумно моргая и глядя то на дизайнера, то на Сону. — В этом нет ничего страшного, у нас же есть связи, — продолжает он, — но я прошу вашей помощи тоже, зайки. Сонхуни, с тебя снимаются все дела, ты мой стержень и моя опора, на тебе весь показ держится, ты целиком и полностью будешь помогать мне. Сону? — дизайнер вопросительно смотрит на Кима, а получив в ответ скромный кивок, снова тараторит, — хорошо, что я помню твоё имя. Будешь тоже участвовать в показе, хорошо? Я не могу провалиться в этот раз, на кону моя репутация. И, о, Боже, это даже не финальный показ, если сейчас всё так важно, то что же будет в конце года? — Я могу позвонить своим друзьям, если не будет хватать людей, — вклинивается Сонхун, немного придя в себя. — Позвони! Чем больше — тем лучше, — часто кивает дизайнер, — десять — это минимум. В идеале нужно хотя бы пятнадцать. Боже, на этот показ должен прийти редактор Vogue, обещали написать про меня статью, я не могу облажаться, просто не могу. — Всё будет хорошо, — заверяет Сону, тоже кивая. — Мы поможем и я с радостью буду участвовать в Вашем показе! — Да, и не переживайте так сильно, — соглашается Сонхун. — Мы Вас прикроем. — Вы ж мои зайки, солнышки! — дизайнер подскакивает, набрасываясь с объятиями сначала на Сонхуна, а потом и на Сону, и каждому дарит мягкий поцелуй в щёку. — Я ваш должник. Просите всё что вашей душеньке угодно — исполню. Сону с Сонхуном в голос бормочут едва различимое ну что Вы и не стоит таких благодарностей, пока принимают порцию очередных объятий, и с тихими смешками переглядываются. Нервозность и страх уходят из-за чужого поведения, а Сону и вовсе немного подзаряжается энергией, и оба коротко выдыхают, когда остаются наедине: Пак — в облегчении, Ким — в предвкушении. В вечерний час гримёрный зал гудит шумной болтовнёй и суматошным мельтешением, но только не сегодня. Сегодня Сону и Сонхун могут позволить себе начать обсуждать всё сразу. — Посиделки не отменяются? — спрашивает Сонхун, вытягивая руку к шкафу, чтобы достать своё любезно убранное стилистом пальто. — Естественно нет, — Сону поднимается на ноги, воодушевлённый произошедшим и резво стягивает с себя кардиган, чтобы наконец переодеться. — Но поспать, кажется, не получится. — Главное, чтобы получилось протрезветь, — смеётся Пак. — Тогда я на обзвон и к машине. — Я догоню. Сонхун убегает в сторону лифтов, сразу доставая телефон из кармана, а Сону сбрасывает майку с кардиганом на кресло и чуть тормозит, снова заглядывая в зеркало. Лицо словно свежеет и появившееся предвкушение ставит на ноги получше любого энергетика, однако когда Ким скользит взглядом чуть ниже, то недовольно хмурится. Его могут отчитать за то, что он снова набрал вес. — Что ж, снова отказываюсь от еды, — говорит он сам себе, чуть повертевшись перед зеркалом. — Всё во благо важного дела, Сону. У тебя всё получится. Но отказываться от бутылки вина с Сонхуном Сону уж точно не намерен.