binary star

Сону устало садится на край подиумного языка, свешивая ноги и заводя руки назад для опоры. Громкая музыка всё ещё продолжает бить по ушам и теперь это ощущается чётче — и дело вовсе не в том, что колонка находится совсем рядом. Во время прохода Сону больше концентрируется на битах, чтобы попадать в такт, совсем не слушая мелодию, а сейчас этого можно не делать, поэтому громкость тут же невольно увеличивается в собственном восприятии. Шумно вздохнув, он болтает ногами — сбрасывает так остаток напряжения — а потом давит в себе желание завалиться на спину и отдохнуть. У него есть всего лишь час, чтобы подготовиться к очередной фотосессии, и он бы рад всё бросить и побежать прямо сейчас, но единственная мысль останавливает. Какие сегодня несмешные приколы попытается выкинуть в его присутствии Рики, чтобы испортить настроение. Они не разговаривали с того самого момента в автобусе: Сону тактично игнорировал Нишимуру целый день, потому что тело упорно продолжало подставлять его, выдавая все фантазии краснеющими щеками от одного лишь взгляда по касательной. Тот день пережить было трудно, но кое-как Ким справился, потому что фортуна была на его стороне — Рики занимали совсем другие дела и часто пересекаться в одном помещении не выходило. Зато сегодня Сону будет как на ладони со своим поведением, если продолжит думать о подобном. Нужно переключиться на рабочий настрой. Не в силах вытерпливать оглушающую музыку, которая всё ещё почему-то играет, Сону морщится и спрыгивает с подиума, мелкими шагами пересекая зал. Надеется, что хотя бы в гримёрной они с Рики не встретятся. Сону растягивает каждое своё действие до возможного максимума — всё то, что от него зависит, он делает так долго, как только может, до тех пор, пока стилист не начинает угрюмо поглядывать на него. Быстро сдавшись, Ким такими же мелкими шагами направляется в студию. Лифт ему будто добровольно помогает, сначала не отзываясь на нажатие кнопки, а потом уже и своим медленным движением. Или это Сону так кажется. В студии его встречает тёплая джэюновская улыбка — он мягко хлопает младшего по плечу, чем придаёт немного сил, и Сону не может не улыбнуться в ответ. Теперь понятно, почему сонхуновское настроение меняется так часто — эта улыбка и незамысловатые ободряющие действия кого угодно на ноги поставят. У полотна, на краю короткого дивана уже сидит Рики — оперевшись локтями на собственные колени и подперев подбородок ладонями, он выжидающе смотрит на появившегося в студии Сону, и. Улыбается уголком губ. Сону начинает думать, что его глючит, но когда Джэюн замечает вслух, что это буквально единственный раз, когда Нишимура улыбается вот так, не остаётся никаких сомнений. Рики точно ждал его и точно не для фотосессии. Сону едва заметно трясёт головой, стараясь на Нишимуру не смотреть — иначе весь настрой полетит к чертям — и подходит ближе, но на диван садиться не спешит. — Если готовы, тогда начинаем, — командует Шим. Сону с Рики одновременно кивают. Во время съёмки Сону старается делать всё, чтобы не приближаться к Рики на слишком маленькое расстрояние, но ослушаться Джэюна он тоже не может. При очередной смене положения, когда Джэюн просит обоих с ногами забраться на диван, Ким тормозит, в ужасе распахивая глаза. Рики садится напротив него, расслабленно откидывается спиной на подлокотник, и вытягивает ноги так, чтобы не задевать Сону ботинками. Сону судорожно выбирает тактику избегания, усаживаясь к противоположному подлокотнику и точно так же вытягивая ноги, но одну кладёт поверх чужих, а вторую спускает на пол для опоры. Почти валет. Джэюн озадаченно чешет затылок — это не совсем то, что он имел в виду, но вид открывается прекрасный, поэтому он не спорит, спешно делая несколько снимков. Рики дёргает ногами, глядя в камеру — не то нетерпеливо, не то игриво. Вдаваться в такие подробности Сону не хочет, поэтому тоже смотрит в объектив, подпирая голову рукой. Щёлк-щёлк-щёлк. Писк аппартуры оглушает получше громкой музыки. Он быстро промаргивается после ярких вспышек и чувствует чужое движение — Рики выпрямляется, подаваясь ближе, сгибает ногу, поставив её на диван рядом с кимовским бедром, и опирается локтем на колено. В этот раз Нишимура в объектив не смотрит — он смотрит только на Сону. Сону же чувствует, как под тонким слоем тонального крема и пудры розовеют щёки. Вряд ли получится списать на духоту помещения — во всём виноват чужой пристальный взгляд и никак иначе. Он упрямо смотрит только на Джэюна, периодически отводя взгляд в сторону, изображая мечтательный образ, и даже когда Рики случайно дёргает ногой, толкая в бедро, всё равно не реагирует. Он знает, что если посмотрит, то получит очередную ухмылку, и не факт, что она будет доброжелательная. Пока они на виду у всех, Нишимура ни за что не позволит своему скотскому образу треснуть. — Вы, ребята, прямо-таки искрите, — со смешком замечает Джэюн, подходя ближе; у края полотна присаживается на корточки и с такого ракурса делает ещё несколько кадров. — Даже особо не стараемся, — отвечает Сону, усмехаясь в ответ; его взгляд прикован к Шиму и его передвижениям. — Как сказать, — подаёт голос Рики, повторяя за Кимом и смотря в объектив. — Я понял, — Джэюн задумчиво хмурится, возвращаясь на свою исходную позицию, — посмотрите друг на друга. Можете даже сделать вид, что вам не всё равно, будет тогда изюминка. Рики вопросительно ведёт бровью, бросая быстрый взгляд на Сону — тот тоже начинает хмуриться, но всё же поворачивается в сторону Нишимуры. Глазами только молнии разве что не мечет, и это вызывает у младшего звучное хмыканье. Ну же, сделай вид, что тебе не всё равно. — Видимо, всё же придётся постараться. Сону говорит нарочно тихо, чтобы услышал один только Рики, но в этом нет особой необходимости — можно прочитать по губам. Рики и читает, делая заинтересованное лицо. Сону и это не нравится, но, мысленно прессанув самого себя за излишнюю самоуверенность, он чуть склоняет голову набок и улыбается уголком губ. Ему кажется, что выглядит это точно так же, как выражение лица Рики, когда Ким только зашёл в студию, но на деле, только Джэюн может сказать, что это как раз то, что ему было нужно. Несколько щелчков фотоаппарата тут же заполняют своим звоном помещение; вспышка вновь слепит. В течение всего времени съёмки Сону продолжает Нишимуру избегать; точнее — физического контакта с ним, и даже свою маленькую пакость в виде закидывания ноги на чужие он объяснить толком не может. Хотел смутить, а получилось, что сделал только лучше и совсем не себе. Внутренние весы терпения постепенно выходят из равновесия, грозясь с громким всплеском вылить все эмоции на младшего, и это почти происходит, когда Рики кладёт руку на плечо в попытке найти лучшую позу для одного из последних кадров. — Ты можешь просто не трогать меня? — едва слышно шипит Сону, чуть поворачивая голову — отвлекаться от процесса чревато, поэтому он старается говорить как можно менее заметно для чужих глаз и ушей. — В чём твоя проблема? — А твоя? Если бы Рики знал, как Сону ненавидит, когда отвечают вопросом на вопрос, то, может быть, он не стал бы так себя вести. Но Рики не знает и, даже если бы захотел, всё равно не попытался бы узнать — ему так нравится наблюдать, как Сону теряет последние крупицы самообладания. Потому что этому почти всегда предшествуют смелые решения и действия. Сону сам по себе — собрание огромного количества противоречий и это Нишимура успел понять уже давно. Оттого и намного занятнее наблюдать за чужой бурной реакцией. Сону скрипит зубами, стискивая их почти до боли в челюсти — это точно последняя капля и от того, чтобы высказать всё наглому малолетке в лицо, его отделяет лишь пара мгновений. И большое количество людей вокруг. Ким клянётся, что как только они останутся наедине, он так просто от Рики не отцепится и, наконец, выяснит причину такой бестактной игры на его нервах. Один на один Нишимура Рики — адекватный человек, но как только вокруг появляется публика, то и отношение сразу становится иное. Серия судорожных щелчков фотоаппарата возвращает в реальность, вынуждая отвести взгляд и посмотреть ещё раз в объектив. Джэюн ярко улыбается, прячась за камерой, но достаточно быстро её опускает, явно довольный результатом. В воздухе витает смесь негодования, самодовольства, восхищения и радости, делая этот коктейль максимально взрывным для восприятия Сону. Он заметно выдыхает, тут же отходя на безопасное расстояние от Нишимуры, и прячет руки в карманы брюк. Только бы Джэюн не попросил ещё один заход, но уже в других образах. — Думаю, на этом можно закончить, но, — Шим запинается, встречаясь взглядом с недовольным Сону, но всё равно продолжает, — если есть ещё наряды, я готов сделать ещё фотографии. Сону вслух ноет, теряя те самые остатки самообладания — разве что ногой не топает, как маленький расстроенный ребёнок. Рики коротко смеётся, наблюдая за этой сценой. — Пойду посмотрю, что есть ещё, — бросает Ким, быстро взяв себя в руки и ретируясь со съёмочного полотна. Убеждать Джэюна в том, что отснятого материала будет достаточно, не в его силах и компетенции — всё-таки, не он отвечает за конечный результат, а потому и спорить права особо не имеет. Мысленно разрывая Рики на куски и проклиная профессиональность Джэюна, он двигается в сторону двух громоздких вешалок с одеждой, скрываясь между ними и перебирая подобранные образы. Обычно — это дело стилистов выдавать одежду, но сейчас почему-то никто не бежит на помощь. Сону это расценивает как попытку дать ему личное пространство, но на деле — все просто собираются вокруг Рики, поправляя ему макияж и восхищаясь его красотой. Сону тоже так хочется — хочется сказать, что Нишимура красивый и не получить в ответ знакомую ухмылку, хочется сказать, что, вообще-то, Рики действительно хороший манекенщик, хочется… чего-то ещё. Сону пока не понимает, чего конкретно, ведь его буквально разрывает от желания набить младшему морду за одно его поведение, но подсознание говорит, что это явно не то, чего Ким по-настоящему хочет. Обронив ещё один тяжёлый вздох, Сону выглядывает из-за вешалок, так и не подобрав ничего подходящего, и смотрит на Джэюна. Тот увлечённо перелистывает снимки в фотоаппарате, а затем разворачивается, чтобы дойти до рабочего компьютера. Тогда-то он и ловит его взгляд. — В гримёрный зал пойду, ничего подходящего здесь нет, — бурчит он, кивая на дверь. Джэюн подтверждает ответным кивком. То, что Рики увязался за ним, Сону понимает не сразу. Только когда открывает дверцы громадного шкафа в самом дальнем углу зала, слышатся неторопливые шаги в непривычной тишине помещения. Огромная редкость, когда здесь не бывает вообще никого. Сону заинтересованно выглядывает из-за дверцы, надеясь встретить стилиста, но встречает раздражающий насмешливый взгляд знакомых глаз. Лоб с глухим стуком встречается с открытой дверцей. — Что тебе надо? — обессилев от так и не вырвавшегося эмоционального фонтана, Сону бормочет, наблюдая, как Рики к нему приближается. — Одежду. Сону громко цокает и нарочно подаётся вперёд, полностью скрывая своё присутствие за дверьми шкафа. Создать видимость деятельности всегда удобнее, чем пытаться вникнуть во взаимодействие с внешним раздражителем. Пока он перебирает вешалки с одеждой, к которой вообще редко кто притрагивается — всё же, самые лучшие образы хранятся именно тут — Рики подходит почти вплотную и опускает руки на кимовские плечи. Сону ощутимо вздрагивает, не ожидав прикосновения, и чуть поворачивается. Впору бы молнии метать глазами, ведь именно Рики их источником и является, но Сону теряется от чужого взгляда. Сейчас Рики не выглядит так, будто хочет гадко пошутить, а на радужке мелькает оттенок серьёзности и это так расшатывает всю уверенность Сону, что ничего сделать он не может. Тихо выдохнув, Рики накрывает ладонями щёки старшего и без лишних слов целует мягкие губы. На языке тут же мелькает привкус блеска, что совсем немного смазывается, и Сону побеспокоился бы об этом, если бы так не хотелось поддаться. Он отвечает чуть резче, чем собирался, задевая зубами чужую нижнюю губу, и почти разворачивается. Пальцы невольно цепляют край пиджака младшего, сжимая ткань, отрезая этим действием самому себе все попытки показать свой гнев. Рики прекращает поцелуй так же быстро, как и начал, но далеко не отстраняется, всё так же держа лицо Сону в своих ладонях. Даже под слоем косметической штукатурки кожа на ощупь такая приятная и мягкая, что просто невозможно оторваться. Он смотрит на Сону и чувствует, как пальцам становится тепло — Ким краснеет и, вроде бы, извиняться за это не планирует. — Почему ты это делаешь? — севшим голосом спрашивает Сону; пиджак Рики он так и не выпускает из своих пальцев. — Потому что так хочу. Нужны ещё причины? — тихо отвечает Рики. — Нужны объяснения, почему ты ведёшь себя как мудак. Нишимура хмыкает, скользя ладонями вниз; пальцами едва ощутимо касается кожи на шее, минует вырез джемпера, легко цепляя ткань, и только после этого убирает руки. Сону смотрит на него, как на необъяснимое паранормальное явление и ждёт ответа на свой вопрос, но Рики даже если бы и мог ответить, всё равно не стал — ему смешно от того, что Ким всё ещё не может понять очевидного. — Сколько можно придуриваться, хён? Сону возмущённо хватает воздух ртом, но сказать ничего не может. Ответ на его вопрос лежит на поверхности — даже без глубокого анализирования ситуации можно разобраться, что к чему, но Сону не делает этого либо из-за недалёкости, либо из-за нежелания. А у Рики отсутствует желание раскладывать по полочкам то, что и так ясно. — Мне не нужно, чтобы ты поигрался со мной и потом переключился на всякую однодневную шваль, — наконец фыркает Сону, отворачиваясь обратно к шкафу. Его ощутимо потряхивает от происходящего, но он силится этого не показывать — показывать свои слабости в принципе неблагодарное дело. — И вообще, это всё мешает работе. Из-за тебя я думать нормально не могу, настолько ты меня раздражаешь. — Нет, я нравлюсь тебе, — качает головой Рики и обходит старшего, вставая перед ним, закрывая обзор на вешалки с одеждой. — А ты нравишься мне. Только замечать ты этого не хочешь. Попробуй тут не заметить, как же, — мысленно продолжает отфыркиваться Сону. Он складывает руки на груди, хмурясь, но больше ничего предпринять не может. Сейчас он — загнанная в угол жертва, хотя он не может сказать, что ему это не нравится. Любое внимание — всё равно внимание. Но в его понимании, даже эти слова младшего не дают ответа на его вопрос. — Каково тебе жить две жизни, мне интересно? — вздыхает он. — Когда мы остаёмся один на один, ты нормальный, а при всех начинаешь выпендриваться. — А как бы ты ещё обратил на меня своё внимание? — Нишимура удивлённо вздёргивает бровь. — Сомневаюсь, что если бы я просто поцеловал тебя сразу, как понял, то ты бы ответил мне тем же. Скорее всего, меня бы ждала пощёчина. — Это я тебя первый поцеловал, — Сону выделяет голосом каждое слово, не отводя от Рики взгляда — того и гляди дыру просверлит. — Точнее, подвёл к этому ситуацию, потому что сам ты слишком долго раскачиваешься, а значит, инициатива была моя. Но, в любом случае, не интересно, это всё помешает работе. Интересно было только узнать о твоём двуличии. — Серьёзно? — Рики усмехается, подаваясь чуть вперёд. — Тебя как-то беспокоит моя заинтересованность в тебе? Не было заметно. — Я хорошо скрываюсь. — Плохо, если я всё-таки это понял. — Короче, — Сону почти перебивает, всплескивая руками, намекая на прекращение этого разговора. — Это ничем хорошим не кончится. Мне не нужно это. Рики выдерживает небольшую паузу — то ли его действительно выбивает из колеи поведение старшего, то ли он пытается до Сону достучаться, но безуспешно. Скорее всего, всё вместе, но легче от этого не становится. Примерно прикинув, что можно ответить на всё прозвучавшее ранее, Рики хватает Сону за руку, рывком притягивает к себе и ещё раз целует. Будто бы это могло хоть как-то сгладить ситуацию. Сону больше не понимает, что происходит — что должно и не должно быть, какие слова нужно говорить, а какие нет. Он поддаётся Нишимуре, обнимая его свободной рукой за шею и ответно целует, прижимаясь ближе, чем путает свои мысли ещё больше. Ему нравится внимание, которое Рики ему даёт, и ему хочется продолжать его получать, но он делает это настолько неправильно, что наравне с этим хочется стукнуть по голове и объяснить, как нужно поступать. Ощутимо куснув за верхнюю губу, Ким чувствует, что не хочет отстраняться, а волны противоречивых эмоций захлёстывают его без возможности разобраться. Он не знает, как будет вести себя дальше, но сейчас — пока Рики настолько близко — ему хорошо. Нишимура разрывает поцелуй и отпускает чужую руку. Сону заметно покачивается, но ему удаётся устоять на ногах. — Продолжай себя убеждать в этом. — И буду. — Какой же ты всё-таки упёртый. Рики со смешком двигается в сторону, давая старшему возможность вернуться к изучению одежды, но далеко не отходит. Сону, заметно облизав губы, как ни в чём не бывало продолжает перебирать вешалки. Этот малец из него все соки выпьет, не иначе. К счастью для Сону, в зале появляется несколько моделей и чей-то стилист, поэтому раздражающий разговор не продолжается, как и наглые приставания Рики. Ким хватает несколько вешалок, до которых дотягивается, снимает одежду с одной, и не глядя впихивает ещё одну Рики в руки. Он сам не знает, что он выбрал, но разбираться будет позже. Зыркнув на младшего исподлобья, Сону немного тормозит — вещи в руках мешают, а Нишимура совсем не даёт ему возможности бросить всё и начать переодеваться. — Чего стоишь? Иди переодевайся, — Сону пальцами указывает в неопределённом направлении, отмахиваясь, и одновременно с этим пытаясь понять, куда приткнуть выбранные вещи. — И ты переодевайся, — невозмутимо отвечает Рики, даже не делая попытку отойти. — Будешь стоять и смотреть? — Да, а что? Сону вымученно стонет вслух и сам обходит Рики, быстрым шагом направляясь к своему столу. Если избавиться от младшего у него не получается, значит, нужно снова начать его игнорировать. Тем более, что время поджимает. Скинув многострадальные вещи на своё кресло, Сону тут же снимает с себя джемпер и расстёгивает пуговицу и молнию брюк. По сторонам он не смотрит, зато ощущает, как кожу холодит лёгкое дуновение ветра — Рики проходит мимо, но останавливается совсем рядом, положив вешалку с одеждой на сонхуновское кресло. Он и правда не собирается идти переодеваться куда-нибудь ещё. Не дожидаясь кимовской реакции, он точно так же быстрыми движениями освобождает себя от предыдущего образа, нагло пользуясь сонхуновским местом. Узнал бы Пак — прибил бы сразу. — Неужели настолько посмотреть хочется? — вслух бросает Сону, вышагивая из брюк и натягивая им на смену удлинённые шорты. Желание отвернуться спиной к Рики перевешивает желание продемонстрировать себя, поэтому он незамедлительно ему следует. — Просто моделирую ситуацию, — усмехается Рики, снимая с вешалки водолазку. — И когда же должна произойти подобная ситуация? — Сону коротко смотрит через плечо, будто его совсем не интересует ответ; через мгновение худощавый оголённый торс уже прикрывает яркая майка, а плечи — укороченный пиджак. — В недалёком будущем, надеюсь. — Высокого же ты о себе мнения. Словестная перепалка прекращается на этом, потому что в голове Сону резко поселяется мысль. Рики действительно расчитывает увидеть его когда-нибудь без одежды? Вздор, как ни посмотри, но чужие слова убеждают в обратном. Румянец на щеках снова даёт о себе знать, но Сону быстро давит зарождающееся предвкушение — это полностью противоречит всему тому, на что он пытается себя настроить. Вздохнув, Ким решает оставить предыдущую одежду как есть — валяться на своём кресле, а сам выдвигается в сторону студии. Но краем глаза всё же позволяет себе глянуть на полураздетого Рики — он, возможно, и не заметит, зато Сону для себя что-нибудь решит этим действием. Или нет. Нишимура довольно улыбается, потому что чувствует на себе чужой короткий взгляд. К удивлению Сону, оставшееся время фотосессии проходит спокойно. Он не злится на Рики и его действия, не расстраивается, когда по окончанию съёмки все стилисты снова бегут к младшему, а его будто нарочно игнорируют. Ведь самая сложная часть дня закончена и можно со спокойной совестью немного передохнуть в своём кресле; возможно, перебрать косметику на столе, а потом, если не появится никаких дел, поболтать с Джэюном о фотографиях. Уж о результате никак нельзя забывать, учитывая, в какие журналы этот результат может попасть. Но вместо спонтанно запланированных мелких дел, Сону встречает Сонхуна в гримёрном зале и день становится лучше. Правда, где-то в середине разговора, настроение идёт по ниспадающей — ситуация опасная, но Ким Сону не будет самим собой, если не будет настраивать Пака на лучшее и успокаивать. Он увлечённо рассказывает ему о своей утренней проходке по подиуму, и даже не замечает, что Сонхун его не слушает. Отвлекает только противно вибрирующий телефон, и когда состояние доходит до умеренной точки кипения, он замолкает, доставая средство связи. Менеджер. Пропускать его звонки нельзя. Никак не обозначившись, что нужно отойти, Сону принимает входящий вызов, прижимая телефон к уху, и идёт к выходу из зала, но замирает на самом пороге. Менеджер говорит то, о чём Сону мечтал не услышать с той самой встречи в конференц-зале. — Нужно, Сону-я, ты же понимаешь? — менеджер заканчивает свою тираду на ничем не обнадёживающей ноте, и Сону поджимает губы. — Знаю, — тихо отвечает он, коротко кивая. — Мне остаться в агентстве до вечера? — Да. Чуть позже подойду и всё тебе расскажу, а пока постарайся не нервничать и подумать, как оденешься. Сколько бы морально Сону не готовил себя — услышать подобное равно оглушающему звуку битого стекла в полной тишине. Он надеялся оттянуть этот момент как можно дольше, как и сегодня тянул время, но выбора у него нет. Именно сегодня его жизнь окончательно перевернётся с ног на голову и вовсе не благодаря Нишимуре. Ким сдержанно бормочет благодарность в трубку и сбрасывает звонок, а сам пулей несётся по коридору. Он даже не видит, куда идёт — перед глазами плывёт и лучше бы это было от голодного обморока, чем от непрошенных слёз. Он старается сдерживать их, моргая как можно чаще; виляет в длинных коридорах этажа и возвращается к лифту — там судорожно жмёт на кнопку несколько раз и нетерпеливо заскакивает в кабину, едва двери открываются. Если повезёт и в конференц-зале никого не будет, как и получается в большинстве случаев, он сможет пересидеть там ничтожно малое количество времени, чтобы успокоиться. Идти в туалет рискованно — там всегда кто-то есть и велика вероятность породить сгусток обожаемых слухов. В конференц-зале пусто и темно. Сону даже не утруждается включить свет, когда заходит, и устало садится на ближайший стул, пряча лицо в ладонях. Неизвестность пугает до дрожащих рук — к тому, что до этого всё-таки дойдёт, Ким не мог себя подготовить, даже если бы постарался. Он шумно дышит, стараясь восстановить сбитое дыхание; спёртый воздух помещения душит, вызывая лёгкое головокружение. Вцепившись рукой в спинку стула, Сону запрокидывает голову и делает глубокий вдох. Затем выдох. И ещё раз. Пока часто бьющееся в груди сердце не сбавляет свой сумасшедший ритм. Получается успокоить своё тело, но не мысли. Нужно заставить себя смириться. В конце концов, в этом ничего страшного нет. Этого инвестора после сегодняшнего вечера он не увидит, но зато может увидеть других позже. И если бы Сону умел жить моментом, а не кропотливо выстраивать собственные планы на ближайшее будущее, то всё было бы гораздо проще. В каком-то смысле он и Сонхуна понять может — разве что тот планирует всё от и до, а оттого сильнее получает пощёчину реальности, когда что-то идёт не так. Сону привык планировать только ради того, чтобы понимать, в каком направлении двигаться; чтобы увидеть больше вариантов движений в разные стороны по ситуации. Больше это, конечно, относится к работе — в своей личной жизни он часто совершает поступки, а только потом думает и разгребает последствия. Хотя, с Рики такой номер почему-то не проходит. Рики. Сону ещё раз глубоко вдыхает, мысленно перебирая ворох образовавшихся проблем. Если Нишимура действительно надеется на какое-то более интимное взаимодействие, чем поцелуи и взаимное препирание, то у Кима для него плохие новости. С этим раскладом работы у них точно не получится совмещать отношения. Да и не то чтобы Сону сам хотел. Но последнее — явная ложь, и в этом Сону боится себе признаться. — Почему всё должно быть именно так, — шепчет в тишину Сону, наконец открывая зажмуренные глаза. Он почти уверен, что макияж размазался из-за неожиданных слёз и теперь он выглядит ещё более жалко, чем до этого. Светлый потолок, слепящий своей белизной при включённом свете, сейчас выглядит тусклым и отчасти успокаивающим. Правда, таким же неинтересным, как и тот, что у Сону дома. Но почему-то из раза в раз он продолжает смотреть на него в сложных ситуациях и ждать ответа. Глупо. Домашний потолок точно не даст никаких подсказок и советов, что уж говорить об этом. Вернув взгляд в пол, Сону наконец успокаивается, складывая влажные ладони на колени. Нет ничего страшного в том, чтобы переспать с другим человеком. Главное, соблюдать осторожность и научиться разграничивать работу и личную жизнь. За этим можно пойти к Сонхуну и попросить объяснить, но тогда придётся рассказывать всё, чего Сону так не хочется делать. Происходящее слишком нестабильно, чтобы им делиться. Хотя Пака подобные убеждения, кажется, совсем не волнуют — Сону знает о его жизни больше, чем о своей, хоть и не всегда вовремя и добровольно. — Я справлюсь, — твёрдо заявляет Ким самому себе, сжимая пальцы в кулак. И он действительно справляется. Отсидевшись в зале, Сону возвращается, чтобы найти своего менеджера и весь остаток дня после разговора с ним проходит как в тумане. Он не запоминает, как подбирает одежду и мысленно настраивает сам себя, мантрой повторяя заученное всё будет в порядке, у меня получится; не запоминает, что впервые за всё время едет в ресторан не на такси, а на представительской машине. Сложно сказать, будет ли у него теперь личный водитель, ведь Сону слушал вполуха всё, что говорил ему менеджер. Не запоминает и то, что заказывает ему в ресторане инвестор и как усердно старается не ковыряться в тарелке по привычке, чтобы не испортить свой образ. Инвестору он нравится почти сразу — заметно по чужому голодному взгляду. Единственное, что Сону запоминает — как алкоголь приятно расслабляет его тело и заставляет почти ни о чём не думать, пока чужие руки скользят по телу. И то фантомное чувство тревоги, что Рики может сказать, когда узнает. Нишимура, возможно, ничего и не скажет — самому придётся пройти через подобное. Но Сону искренне об этом беспокоится до чужого короткого стона прямо на ухо — совсем не похожего на тот, который может издать младший. Сону на негнущихся ногах плетётся в ванную какого-то роскошного отельного номера. Закрыв за собой дверь, он первым делом смотрит на своё отражение — сразу заметны расширенные зрачки и проклятый румянец; дальше — едва заметные покрасневшие следы чужих пальцев на предплечьях. Ниже Ким смотреть не хочет, да и не получится — зеркало не в полный рост и даёт увидеть не ниже солнечного сплетения. Руки сами тянутся к дверце душевой кабины, а после и к регулятору температуры воды. Смыть с себя чужие прикосновения хочется больше всего. И ещё — позвонить Рики. Кажется. Поймав себя на этой странной мысли, Сону встаёт под струи тёплой воды и прикрывает глаза. Он справился наверняка лучше, чем рассчитывал, даже несмотря на то, что подобный опыт у него впервые. Сону — молодец, и дальше будет тоже справляться. Только вот. Номера телефона Рики у него нет.