binary star

Свет. Камера. Начали. Сонхун морщится от ярких вспышек, что заполняют помещение. В глазах немного рябит, но это единственное из своего привычного состояния, что приходится ощущать. Он быстро промаргивается, приподнимает голову и смотрит в объектив, занимая одну из своих самых удачных поз. Фотограф одобрительно кивает и делает несколько снимков, а сразу после к Паку подбегают две стилистки, поправляя украшения и одежду. Он благодарит обеих девушек и меняет положение, присаживаясь на корточки, когда они отходят с рабочего полотна; подпирает подбородок рукой и снова смотрит в объектив. Ещё несколько вспышек ослепляют, но на этом этапе — он уже привык к этому. — Закончили. Фотограф неторопливо уходит проверять отснятые кадры, а Сонхун коротко выдыхает, бросая взгляд в угол помещения. Там на небольшом уютном диванчике сидит Джэюн — у него в руках два стаканчика с кофе и из одного он лениво пьёт, наблюдая за процессом. Сонхун натягивает манжеты рубашки на пальцы и позволяет себе уйти с полотна — этот фотограф такой медлительный, что за время, пока он просматривает материал, можно уже до границы страны добежать. Поэтому Сонхун расставляет приоритеты правильно — усаживается на диван к Джэюну. В руки тут же впихивают горячий стакан. — Спасибо, — кивает он, делая несколько глотков. — Ого, ещё не успел остыть даже. — Только принесли, — Джэюн расслабляется, двигаясь ближе к спинке дивана и откидываясь на неё. — Устал? — Полон сил и готов к работе, — сразу же отвечает Сонхун; одна его свободная рука ложится на джэюновское бедро, полностью игнорируя чужие взгляды вокруг. — А ты? — У меня день только начался, ещё рано об усталости говорить, — Шим качает головой, грея пальцы о картонный стакан. — Во сколько должен закончить сегодня? Сонхун чуть поворачивает к себе руку, глядя на часы на запястье — циферблат сверкает маленькими камнями в приглушённом свете, а стрелка показывает на половину девятого утра. Впереди целый рабочий день, наполненный новыми событиями, и Пак как никогда готов к этому. Сейчас он действительно желает жить активно. — Как пойдёт, — жмёт плечами он. — Сначала здесь, потом на второй этаж — там должна быть примерка, ну а после, — Сонхун чуть сдвигается по дивану, приближаясь к джэюновскому лицу с довольной улыбкой, — кажется, у нас с тобой запланировано какое-то совместное времяпрепровождение, не помнишь? — Хм, что-то такое припоминаю, — Джэюн улыбается в ответ, поймав пальцами сонхуновский подбородок, и тянет к себе ещё поближе, но замирает в нескольких миллиметрах от губ. — Вроде, это была фотосессия? Нет, или это было что-то про укромное место? Стой, подожди, я вспомнил, должно быть интервью. Или всё же укромное место? — Иногда ты бываешь ещё хуже Нишимуры, честное слово, — Сонхун противоречит собственным словам, не в силах перестать улыбаться, потому что когда Джэюн начинает подобные игры — они всегда вносят новые краски в текущую рутину. — Ничего тебе не скажу, сам вспоминай. — Какая досада! — наиграно вздыхает Джэюн, легко касаясь окрашенных тинтом губ своими, и тут же отстраняется. — В следующий раз буду записывать. — На день рождения с меня ежедневник, в таком случае? Сонхун усмехается, Джэюн отвечает ему тем же, и оба почти одновременно откидываются обратно. Пак допивает кофе, всё ещё одной рукой держась за джэюновское бедро, Джэюн же вытягивает из кармана телефон, пролистывая заметки с собственным расписанием. Он делает это не потому, что действительно забыл — потому, что так проще понять, что ему нужно делать дальше и куда идти. Но много времени на это потратить не удаётся — медлительный фотограф возвращается на исходную позицию чуть поодаль съёмочного полотна и щелчком пальцев подзывает Джэюна к себе. — Ну вот, настало моё время, — Шим отдаёт телефон и свой стакан с кофе в сонхуновские руки, и поднимается на ноги; одёргивает чуть смявшийся по низу свитер. — Не скучай. — Буду, и что ты мне сделаешь? — Придётся что-то сделать. Будь у Сонхуна свободны руки, он бы за такое высказывание обязательно шлёпнул Джэюна, куда придётся — при данном положении получилось бы только по ягодицам, но такому Сонхун был бы особенно рад. Теперь он сам откидывается на спинку дивана, оставляя свой пустующий стакан на полу рядом с подлокотником, и наблюдает за тем, как Джэюн располагается на светлом полотне. К нему тоже подбегают те же стилистки, водят кисточками по лицу, поправляя макияж, а потом исчезают из поля зрения. Меняется освещение. Джэюн принимает первую естественную позу, глядя в объектив. Сонхуну думается, что Джэюну больше идёт амплуа модели, нежели фотографа — ему даже объяснять ничего не надо, потому что каждое действие выглядит так, как и должно, и как желает фотограф. Когда они вдвоём договорились о встрече, им сразу было сказано, что их обоих желают видеть в качестве моделей для нового номера журнала. Сонхун тогда вспоминал слова своего дизайнера — у Джэюна действительно невероятный модельный потенциал. Вспышки не перестают мелькать и слепить даже в таком укромном местечке; Сонхун привычно промаргивается, но взгляд отводить не хочет, чтобы не упустить ни одной детали. Возможно, он частично перенимает опыт, а возможно. Любуется. Позы сменяются одна за другой, появляется реквизит — красивый резной стул, на который Шим встаёт одним коленом, а руками держится за спинку. Положение выглядит забавным со стороны, но, Пак уверен, на фотографиях получится роскошно. Он невольно прикусывает нижнюю губу, позволяя себе задуматься на несколько мгновений, чего же ему хочется больше — чтобы Джэюн так и остался на этом стуле или самому занять его место. В любом из вариантов оба останутся довольными и удовлетворёнными. Съёмка идёт намного дольше, чем у Сонхуна — фотограф никак не может перестать делать кадры, потому что, с его точки зрения, Джэюн очень фотогеничный. Сонхун даже не успевает устать в ожидании — он всё наблюдает и наблюдает, продолжает раскладывать мысли в голове, чтобы те не уходили в смущающее русло, но когда Шим заканчивает и сходит с полотна, спрятав руки в карманы, то не выдерживает и принимает решение. О, чёрт возьми, Шим Джэюн, трахни меня. Джэюн к этому моменту подходит ближе к дивану, вытягивая руку в немой просьбе подать кофе, но с довольной усмешкой убирает руку обратно в карман. — Что? — он ведёт бровью, смотря на подвисшего Сонхуна перед собой. — А? — Сонхун отвисает в тут же секунду, глупо моргая несколько раз и встряхнув головой. Это что, вслух было? — Трахнуть тебя? — переспрашивает Джэюн; наклонившись ближе, он упирается рукой в подлокотник, зажимая Сонхуна в самом невыгодном положении, и чувствует себя таким факбоем, но совсем этого не стыдится. Сонхун нервно протягивает стакан и телефон, упираясь ими в грудь, но заметив, что Джэюн забирать ничего не намерен, торопливо сдвигается по дивану в сторону и поднимается на ноги. — Вот же придурок, — цокает он недовольно, но всё-таки понимает — Джэюну тоже нужно иметь возможность засиять. Он нарочно подаётся вперёд, несильно кусает его за щёку, и едва заметно улыбается. — Нет времени на это сейчас, работа зовёт. — Разговор не закончен, но мы всё ещё можем продолжить его в укромном месте, — Шим бросает быстрый взгляд на выход из студии, потирая пострадавшую щёку. — Сделаю всё так, как ты захочешь. Сонхун притормаживает на месте, мысленно взвешивая потенциальные возможности, но озвучивать не торопится. Он демонстративно растягивает время, возвращаясь ближе к Джэюну, всё-таки впихивает ему в руки надоевший стакан, телефон кладёт в карман чужих джинсов, а потом наклоняется к уху, тихо выдыхая. — Тогда, Джэюн-а, — вкрадчиво начинает он, переходя на шёпот, — трахни меня так, будто я знаменитость. Шим коротко улыбается, чуть склоняя голову набок, и ловит сонхуновский горящий взгляд, когда тот отстраняется. От смущения не остаётся и следа — Пак осторожно поправляет ворот дорогой брендовой рубашки и складывает руки на груди в ожидании реакции. Он знает точно, что на такую приманку Джэюн поведётся, не моргнув и глазом — всё потому, что они в равной степени любят дарить друг другу удовольствие. Всё же, в плане эмоций и поведения Сонхун изменился до неузнаваемости. Вероятно, это был сонхуновский скрытый потенциал. — А ты разве не уже? — Джэюн прячется за стаканом, делая несколько неторопливых глотков остывшего кофе; иначе, он не смог бы сдержать довольную улыбку. — В таком случае, мы оба сорвали куш, ведь ты тоже. Оба тихо посмеиваются, но Сонхуну приходится быстро отвлечься по очередному щелчку чужих пальцев; сегодняшняя съёмка — самая муторная из всех. Но она окупается с лихвой, когда в середине рабочего дня Джэюн стоит на съёмочном полотне вместе с Сонхуном. Они принимают разные позы, друг с другом почти не взаимодействуют, но химию между можно почувствовать издалека. Фотограф доволен — он делает снимки с разных ракурсов, как и планировал, а в конце просит приобнять друг друга за плечи. Сонхун и этому радуется — ему много не надо, чтобы быть счастливым; лишь бы Джэюн был рядом, а красоваться вместе на обложке любимого журнала становится лишь приятным дополнением. Дальше разбегаются по своим студиям, чтобы продолжить работать, но уже по одиночке. Пострадавшая на показе нога заживает быстро и даёт возможность вновь передвигаться на привычной скорости, но осадок остаётся — узнать, кто подставил главную модель показа так и не удалось. До сих пор Пак думает, что это всего лишь очередные проделки товарищей по змеиному гнезду — иного варианта быть не может, потому что обоих Хисына и Рики быстро оправдал Сону. В конце концов, он видел намного больше в тот день, чем Сонхун может себе представить. На втором этаже Сонхун с ним и пересекается — Кима пригласили для личного интервью, но тот так увлечён разговором по телефону, что даже не сразу старшего замечает. Разговор выходит быстрым и скомканным из-за недостатка времени — обещают друг другу созвониться хотя бы вечером и обсудить возможность встретиться. Сонхун улыбается, но в душе грустит — ему иногда очень не хватает лучшего друга поблизости, ведь с возросшей популярностью времени не хватает абсолютно ни на что. У Сону тоже всё хорошо. Позже Пак тоже отправляется на интервью — об этом его не предупреждают и подготовиться заранее не получается, зато на все вопросы он отвечает честно и почти не задумывается. Ему не важно, что войдёт в итоговый вариант, куда важнее то, что он может отстоять собственные принципы перед акулами пера. Потому и от вопроса об отношениях не уклоняется, но говорит размыто — есть человек, к которому он испытывает самые нежные чувства. Потом, правда, вспоминает, что однажды в своём интервью что-то похожее говорил Нишимура. Сонхун даже задумываться не хочет, откуда знает эту информацию. В просторном холле по пути к джэюновской студии Сонхун натыкается на Ёнджуна — тот выглядит вымотанным и сначала даже здоровается как-то грубо, но осознав, кого встретил, тут же меняет тон на более дружеский. Сонхуну и здесь не удаётся долго пообщаться: всё, что ему удаётся узнать — что Хисын всё-таки действительно остался работать в Японии на какое-то время и что у Бомгю всё хорошо. Про Чонвона с Чонсоном Ёнджун говорит неоднозначно, но конкретики и не требуется — Сонхун всё ещё в состоянии написать другу и узнать, как дела. И только преодолев огромный комок социального взаимодействия, Пак добирается до Джэюна, тайком прокрадываясь в его студию. Там тоже полно людей и каждый занят своим делом, как и самый главный человек — Шим занимает своё привычное место за рабочим компьютером, просматривая снимки то на нём, то на фотоаппарате. Сонхуна он не замечает, и поэтому искренне испуганно вздрагивает, когда прохлада металлических сонхуновских колец касается тёплой кожи плеч. Здесь жарко, поэтому Джэюн позволяет себе носить майку вместо излюбленной толстовки. — Ещё пара таких выходок и моё сердце остановится, — выдыхает он, откладывая фотоаппарат на стол, и поворачивается на стуле в сонхуновскую сторону. — Это плохо, — цокает Сонхун, приваливаясь бедром к столу для удобства; маленькая фигурка пингвина рядом с компьютером опасно покачивается от движения, но не падает. — Ты же тогда не сможешь исполнить мою просьбу. — Тогда придётся контролировать своё сердечко, ничего не поделаешь. Сонхун довольно улыбается — перед ним не просто его любимый человек, но и важный человек, стоящий теперь с ним на одной ступеньке карьерной лестницы и в одной сфере. Конечно, Сонхун не может себе представить, как можно совмещать модельную деятельность с деятельностью популярного фотографа, но пример у него прямо перед глазами, и это вызывает восхищение. Большего, чем сам Пак, добиться смог только Джэюн. Раньше Сонхун сгорел бы от зависти, но сейчас он только очень-очень счастлив. — Я подумал, — начинает он, оперевшись и рукой на стол, — может, хочешь переночевать у меня? — Только сегодня? — отшучивается Шим, покручиваясь в кресле. — Не только. Хотелось бы всегда. — Предлагаешь съехаться? — Может быть. Джэюн встаёт, равняясь с Сонхуном и, воровато оглянувшись, чтобы удостовериться в отсутствии постороннего внимания, тянет Пака к себе за талию ближе. Сонхун тут же обнимает его за шею и ерошит потемневшие волосы на затылке — после недели мод Джэюн решил снова перекраситься, чтобы попробовать ещё один образ. Он только собирается оставить лёгкий поцелуй где-нибудь в уголке губ, как его нагло прерывает зазвонивший мобильник. Недовольно скривившись, Сонхун достаёт телефон из кармана и смотрит на экран — менеджер. Джэюн кивком принимает тихое подожди, пока тот отвечает на звонок, и не отказывает себе в удовольствии расстегнуть одну из верхних пуговиц чужой рубашки. Менеджер диктует расписание на следующий день, говорит о важной встрече вечером, и Сонхуну нельзя отказаться — дизайнеры глотки готовы друг другу перегрызть, чтобы заполучить паковское присутствие в модельном ряду. Сонхун устало кивает, просит выслать письменный вариант расписания, чтобы точно ничего не забыть, и пальцем водит по джэюновской шее, просто потому что это помогает ему сконцентрироваться. Напоследок менеджер объявляет, что их с Джэюном ждут на весеннем показе коллекции Прада. Всё происходящее до сих пор кажется Сонхуну слишком хорошим сном — ему не хочется просыпаться, чтобы столкнуться с жестокой реальностью, но, в его случае, реальность оказывается благосклонна на пару с судьбой. Он бросает удивлённый взгляд на Джэюна, одними губами говорит о показе, и ловит такой же удивлённый взгляд в ответ. Пообещав перезвонить позже, Сонхун сбрасывает звонок. — Прада, значит? — тут же спрашивает Джэюн. — Мы высоко поднялись. — Мы в полном составе должны ехать, — кивает Сонхун, откладывая мобильник на стол, и возвращая руку на джэюновское плечо. — Не удивлюсь, если и Хисына заставят вернуться из Японии. — Он уже идёт в комплекте, — смеётся Шим. — Думаешь, мы справимся? — Я в этом уверен. — Тогда заберёмся вместе ещё выше, Джэюн-а. Сонхун имеет в виду каждое слово, которое говорит. Улыбка не перестаёт танцевать на красивых губах, вызывая ответную реакцию и у Джэюна — Пак оставляет едва ощутимый поцелуй в самом уголке, потому что слишком сильно хочется, а Джэюн против точно не будет. Разве что, посетует, что его отвлекают от работы, но это так — мелочи. Они незначительны, когда рядом есть кто-то, кто всегда сожмёт ладонь, переплетая пальцы. — С тобой, Сонхун-а, хоть к звёздам.