Девять часов утра. Погода с самого утра не радовала, на улице лил проливной дождь, что в Ист-Хайленде считалось нечастым явлением.
Первый день Нового года и такая неприятная погода.
Серые шторы были плотно задёрнуты, отчего свет не проникал в комнату. Она была тёмная, выполненная в чёрно-серых тонах.
Эштрей лежал на краю кровати, подперев затылок правой рукой и задумчиво смотрел в потолок. Он уже не спал. Под левым боком постоянно шевелился какой-то непоседливый комок.
Этим комком была Изабелла. Да, они спали вместе, в его комнате. Всю ночь Эш лежал в одной позе на краю кровати, не имея возможности развалиться, потому что всё место заняла его соседка. Он не хотел тревожить или будить девушку, отчего та, в меру своей наглости, закидывала ноги, руки на парня, а ещё пиналась. Сейчас же она мирно сопела у него на груди, а Окурок нежно поглаживал ее волосы с запахом лаванды.
Его тревожил единственный вопрос:
что происходит? Что у них с Изой? А вчерашний поцелуй… нельзя сказать, что Эштрей жалел о нем, нет. Наоборот, вспоминая этот волшебный момент, сердце замирало, а дыхание сбивалось, хотелось повторить всё по новой. Но юноша не был уверен, что так правильно. Что об этом скажет Лэнгфорд, когда проснётся? А вспомнит ли вообще?
Она — обычная девушка, живущая самой обычной жизнью. А он — наркодилер, опасный гангстер, живуший одним днём. В любой момент их с Фесом могут сдать копам и всё, небо в клеточку. Он даже убил человека. Убил ради неё.
Юноша очень хотел разобраться в себе и своих чувствах, скрывать которые с каждым днем становилось сложнее. Отрицать, что Изабелла действительно не безразлична ему — глупо. Но что будет, если Эш признается? А если это не взаимно? Если она отвергнет его? У него ведь никогда даже девушки не было. Парня всю жизнь интересовали только деньги и заработок. Все девушки, которых он встречал, были либо шлюхи, либо наркоши. Но Иза не такая. Она не подходит ни к одной этой группе.
Она особенная. Эштрей твёрдо решил, что обязательно признается ей.
Когда-то. Но точно.
Вдруг комочек снова запинался, вырывая брюнета из своих мыслей. Она открыла глаза, зевнула и непонимающе оглядела комнату, которая и близко не была похожа на её.
Комната Лэнгфорд светлая и просторная, а комната Эша походила на нору крота. А еще тут было всё разбросано. Мужчины… Раньше Эш особо не пускал её в свою комнату, но зато сейчас можно отчётливо всё разглядеть.
Да, типичная мужская комната, ничего необычного.
— Доброе утро. — поздоровался он хриплым спросонья голосом.
Это звучало чертовски сексуально.
— Эм… доброе… — голубоглазая нахмурила брови. — А почему я здесь? Мы же не…
— Ничего не было. — перебил Окурок. — Просто эта долбанная наркоша Фэй уснула на твоей кровати.
— А, ладно. Надеюсь, я не предоставила особых неудобств?
— Ну, если не учитывать то, что ты всю ночь закидывала на меня свои ноги и пару раз пыталась скинуть с кровати, то нет. — усмехнулся кареглазый, наслаждаясь смущённо видом собеседницы.
— Прости, не могу контролировать себя во сне.
— Да ладно.
Девушка опустила взгляд вниз и только что заметила, во что была одета.
— Стой, а почему я в другой одежде? Я же была в платье. — запаниковала Лэнгфорд, ища взглядом свою одежду.
Под низом не было бюстгальтера, неужели Эш видел её?!
— Эй-эй, спокойно, это я тебя переодел в свою футболку. Я подумал, что спать в мокром платье как-то не очень удобно.
— Но я же… Там под низом ничего нет. — русоволосая закусила губу.
— Клянусь, что не смотрел на тебя. — Эштрей поднял руки в успокаивующем жесте. — Я сначала вытащил твои руки из брителек, потом надел футболку и стянул платье. Оно на стуле. — указал в сторону стула.
— Ладно, убедил.
— Помнишь что-то из вчерашнего вечера? — парень очень хотел, чтобы она помнила их поцелуй.
Очень.
— Ну, помню, что пила с девочками, потом ко мне привязался какой-то парень, я его отшила, он предложил мне выпить, я согласилась, потом мне стало плохо и я упала в бассейн. Ты меня вытащил и отнёс куда-то. Спасибо, кстати.
— Ага, без проблем. — он старался говорить как можно равнодушнее, но в голосе слышались нотки печали.
— Но я помню ещё кое что.
Наш… поцелуй. <i> — Изабелла опустила стыдливый взгляд вниз.
— Эм, да… прости. Наверное, не стоило этого делать. — Эштрей неловко почесал затылок, всеми силами пытаясь сделать виноватый вид.
— Ты так считаешь?
— Я… нет! Я имел в виду, что ты же была не трезвая. И я не имел права… в общем, извини. — язык предательски заплетался и брюнет путался в словах. Было смешно наблюдать за первым его за всё время смущением. Обычно это он вгонял Изу в краску, нежели наоборот. — Но я не жалею. — твёрдо заявил парень. Это было весьма неожиданно. Повисло неловкое молчание.
— Думаю, я тоже. Ладно, пойду в душ. — соскочив с кровати, Лэнгфорд побежала в ванную.
Окурок ещё какое-то время сидел не двигаясь, анализируя произошедшее. Он не понимал Изу. Вроде она и не против того поцелуя, но что-то было не так. Никакой конкретности.
Живот заурчал, заставляя хозяина подниматься и плестись на кухню, но, конечно же, ничего приготовленного в холодильнике не оказалось и единственным выходом было приготовить самому. Фес ещё спал после тусовки, позволяя себе отдохнуть в такой дождливый и слякотный день, и встанет, явно, не скоро. Они еще не говорили о его вчерашней выходке. Фэй же, наверняка, спала в комнате Изы, обдолбавшись в край. Готовить Эш особо не умел, поэтому решил не заморачиваться и сделать обычную яичницу. <i> Для него и Изабеллы.
Минут через десять всё было уже готово. Чай налит в кружки, яичница разложена в тарелки.
Выйдя из душа, девушка почувствовала приятный запах, доносящийся с кухни, и поплелась туда.
— А я тут это… завтрак приготовил. — он указал на стол, но с таким обыденным лицом, будто мысленно говоря: «это не именно для тебя, это просто обычный завтрак, не более.»
— Не знала, что ты умеешь готовить. — заметила Иза, присаживаясь на стул.
— А я и не умею. Ну, точнее, не всё. Только яичницу и макароны. Правда, она чутка подгорела, но это же ничего? — сейчас он казался по-особенному милым, рассказывая о своих кулинарных способностях. Словно ребёнок. А лицо то такое виноватое, от того, что яичница подгорела… Эта картина вызвала умиляющуюся улыбку на лице голубоглазой, сдержать которую было невозможно.
— Ничего. — она откусила кусочек. — Это очень вкусно. — на это парень неловко улыбнулся. Изу радовало то, что обычная благодарность из её уст способна растопить ледяное сердце этого гангстера. — Кстати, я так и не поняла, почему Фэй теперь живёт здесь?
— Как сказал Фес, она грохнула какого-то чувака и ей нужно залечь на дно.
— А вчера она ехала домой с нами?
— Нет.
— Тогда как она уснула на моей кровати раньше меня? — недоумевала Изабелла.
— Блять, да я сам не знаю, как. Не удивлюсь, если Фес дал ей ключи. — фыркнул Эш.
Завтрак молодые люди провели наедине, без посторонних. Они разговаривали о чем-то малозначительном, а потом Лэнгфорд решила помыть посуду.
Ближе к обеду проснулся Фес, а за ним с небес спустилась и сама Фэй. Когда парни смотрели телевизор в гостиной, девушка направилась туда, желая объявить новость.
— Ребят, мне нужно вам кое-что сказать. Спасибо вам за все, но я решила, что сегодня уйду домой. — если лицо Феско выражало, так сказать, смятение и недопонимание, то Иза была готова поклясться, что видела в кофейных глазах Эша искру разочарования, которую он всячески постарался скрыть.
— Почему?
— Ну, ты предложил мне пожить с вами, пока мне угрожал тот парень с татушками на лице, а сейчас его нет, значит, и опасности тоже. Да и папа сегодня вечером вернётся из командировки.
— Сестрёнка, ты можешь остаться столько, сколько хочешь. Тебе не обязательно уходить, да, Окурок? — голубоглазый резко обернулся на брата, задавая тому вопрос в лоб.
— Да. —
твердо и уверенно.
— Я знаю, и очень ценю, но не хочется лишний раз стеснять вас. Но так просто вы от меня не отделаетесь, я буду часто заходить в гости. — Лэнгфорд хитро улыбнулась.
— Как скажешь. — пожал плечами Фес.
***
Люди ненавидят дождь в моменты разлуки с любимыми и дорогими сердцу людьми, они смотрят в окно, под шепот дождя, рисуя видимые только им узоры на стекле. Они плачут вместе с ним — и эти слезы самые горькие. Под светом солнца все иначе.
Люди обожают целоваться под дождем. Им все равно, что одежда промокла, а прическа безнадежно испорчена. Они влюблены — что может быть важнее?
Красавицы и модницы выходят с шикарными зонтиками, и, выстукивая сапожками по мостовой, привлекают взгляд мужчин, а в это время люди, забывшие зонт дома, ненавидят дождь, сидя где-то под крышей остановки и думая, как это всё ужасно.
Дети не могут не любить дождь — он их товарищ, он помогает познавать мир, ведь именно после него на свет выползают дождевые червячки, трава светится от капель, улитки торопятся по своим улиточьим делам.
Мужчины не любят дождь — после него приходится мыть машину. Не любят дождь те, кто собрался на пляж, а тут зарядили эти противные капли. Не любят дождь пессимисты.
Невозможно терпеть дождь, когда тебя бросил любимый человек, когда сердце разрывается от боли с каждым громовым раскатом. Хочется повернуть небесный кран, сделать так, чтобы вода остановилась, а вместе с ней «выключилась» и боль.
Но без дождя просто прожить не могут романтики, их вдохновляет стук по черепице, любит дождь природа, в пустыне львы долго смотрят на небо и ждут благодатную влагу. Они любят дождь.
И Иза любит дождь.
Она обожает смотреть на бьющиеся о землю капли, слушать раскаты грома и смотреть на электрический искровой разряд в атмосфере, происходящий во время грозы, проявляющийся яркой вспышкой света и сопровождающим её громом — молнию.
Это особенная атмосфера — умиротворяющая и спокойная. На улице нет ни души, если, конечно, никто не хочет промокнуть и заболеть.
Погода именно такая, как сейчас.
Лэнгфорд уже вернулась домой, и, чтобы отвлечься от заурядных мыслей, решила прибраться. Она не знала, что чувствует к Эшу, и не знала, что чувствует он.
Возможно, это реальная симпатия, но взаимная ли она? Господи, это же очевидно. Вчерашний поцелуй — её первый поцелуй, произошедший именно с Эшем. Изабелла ничуть не жалела об этом. Из-за частых переездов девушка никогда особо не привязывалась к людям и не имела обширное количество друзей, вторую половинку тоже. Но он… она испытывала смешанные чувства к нему. В начале отвращение, гнев, безразличность. А потом приятное притяжение, интерес, симпатию.
Боже, как все сложно.
Закончив с уборкой, голубоглазая решила немного отвлечься и посмотреть фильм. Выбрав ужастик, она поплелась на кухню за вкусняшками.
— Так, что у нас тут… — Иза рыскала по шкафам в поисках чего-то съестного, в итоге остановилась на шоколадной пасте, зефире, чипсах и попкорне. Распечатав попкорн, она засунула пакетик в микроволновку и поставила жариться, но что-то пошло не так. Прибор выключился спустя несколько секунд. Девушка повторила действие, но ничего не получилось. — Эй, ты сломалась что-ли? Работай! — русоволосая выключила её из разетки и включила снова, как делал отец, когда что-то не работало, но и это не помогло.
Мда, отлично, и что теперь делать? Никаких знакомых мастеров она не знала. Но, может быть, один человек всё же сможет помочь?
Достав телефон, Лэнгфорд набрала номер Феско.
— Слушаю, — послышалось на другом конце.
— Алло, Фес, привет ещё раз. Нужна твоя помощь.
— Быстро же ты, — усмехнулся парень. — Что случилось то?
— Да у меня тут что-то с микроволновкой случилось, не работает. Ты случайно не разбираешься в этом?
— Ну, если поломка не серьёзная, то могу попробовать что-то сделать.
— Отлично, давай.
— Окей.
— Спасибо.
Скинув звонок, она стала ожидать друга. Спустя минут десять в дверь позвонили. Открыв, на пороге оказался человек, которого Иза увидеть, мягко говоря, не ожидала.
Эш.
— Эээ… привет.
— Фес сказал, что у тебя микроволновка полетела. Я пришёл починить. — юноша прошёл на кухню, не спрашивая разрешения.
— Он обещал сам придти. — как можно незаметнее попыталась намекнуть Изабелла, бегая за ним, как хвостик.
— Обещал, но в последний момент планы поменялись.
— Что-то серьёзное?
— Нет. — Окурок недовольно закатил глаза, уставший отвечать на вопросы, но ничего не сказал. — Где микроволновка? — Иза указала на столешницу.
Брюнет минут десять копошился с прибором, но всё же починил.
— Готово. — он включил её и лежащий внутри попкорн начал взрываться.
— Не знала, что ты умеешь чинить электрическую технику. Спасибо.
— Я по твоему совсем безголовый? — парень криво усмехнулся, наблюдая за тем, как девушка отчаянно пыталась доказать обратное.
— Нет-нет, я не это имела ввиду. Ты понял.
— Фильм собираешься смотреть? — он кивнул на телевизор.
— Ага. Хочешь присоединиться?
— Да ну, небось какая-нибудь сопливая девчачья мелодрама о неразделенной любви?
— Фу, нет. Ненавижу мелодрамы. Это фильм ужасов.
— Тоже бред. Вот я понимаю — боевики.
— Ужасы лучше!
— Да? А потом ночью боишься из-под одеяла вылезти? — Эштрей ухмыльнулся.
— Нет! Если испугался, то так и скажи. —
лучший способ заставить человека делать что-то — взять на слабо.
— Чего? Я испугался какого-то сраного ужастика? Не смеши. — он выпрямился, а лицо стало серьёзным.
Как легко оказалось взять его на слабо. Мужское эго не хочет тревожить.
— Тогда пошли. — девушка достала готовый попкорн, пересыпала в тарелку и последовала в гостиную.
— А чё хоть за ужастик? — спросил он, присаживаясь на диван.
— «Техасская резня бензопилой».
— Звучит не очень пугающе.
— Посмотрим, что ты скажешь во время просмотра. — улыбнулась Иза, на что кареглазый фыркнул.
***
Спустя два часа фильм закончился. Эш, естественно, развалился на весь диван, из-за чего Иза, когда отклонялась от экрана во время резких моментов, облокачивалась на него.
— Ну что, как тебе фильм? — спросила она.
— Херня для пятилетних детишек. Вообще не страшно.
— Учитывая, что фильм снят на реальных событиях, то весьма неплохая задумка. Но так да, не страшно.
— Ага, я и смотрю, как тебе не страшно. А чего ж ты тогда шарахалась то на меня? — парень ехидно улыбнулся, находясь все ещё в свободной позе на диване.
— Не преувеличивай, просто кое-где были неожиданные скримеры. И я не испугалась. — твёрдо добавила голубоглазая.
— Охотно верю.
— Ой, а ты вообще… — её прервал звонок телефона.
Незнакомый номер.
— Алло?
— Изабелла, это папа. Здравствуй. — в трубке послышался родной голос.
— Папа? А почему ты звонишь с незнакомого номера? — девушка нахмурила брови.
— Я должен сказать тебе кое что важное. Но времени очень мало.
— Опять что-то хочешь сказать? А домой когда вернёшься? — Иза недовольно цокнула языком. Сидящий рядом Эш не вмешивался, но внимательно слушал разговор.
— Боюсь, что не скоро. Нас раскрыли, Иза. — как ледяной водой в лицо…
— Что? В смысле? Ты где, папа? — Лэнгфорд уже поняла намёк Рэнфилда, но всеми силами хотела услышать другое. Может, это шутка? Отец же любит прикалываться…
— Я в тюрьме.
— К-как? Ты шутишь? — голос начал дрожать, а руки мелко трястись.
— Нет, милая. Долго рассказывать, но нас поймали почти с поличным. Дьюи сейчас ищет способы, чтобы вытащить меня отсюда.
— А это возможно?
— Да, нужно только подкупить копов. Он занимается этим. Не волнуйся, дорогая, я обязательно вернусь домой, но не знаю только, когда.
— Господи, папа, я же говорила тебе! Говорила, что ни к чему хорошему это не приведёт! — ком истерики подкатил к горлу, Иза уже не могла сдерживаться, поэтому расплакалась навзрыд. В трубке послышались успокаивающие речи отца, которые действовали не очень эффективно. Окурок не знал, что делать и как помочь ей, посему просто придвинулся ближе и обнял. Он хотел разделить с ней всю боль, согреть своим теплом и помочь, чем только сможет. Но вряд-ли он сможет.
— Детка, не плачь. Ты была права, я это уже понял. Прости, не могу больше говорить, телефон забирают. Целую, пока. — не успела она что-то ответить, как звонок сбросился.
Ну вот, отлично, ещё и у отца проблемы. Что же это такое… Хоть и вытащить его из тюрьмы возможно, но когда это случится? И что будет после этого? Вдруг его больше не примут ни на какую работу? Так ведь обычно и бывает.
Иза совсем забыла, что не одна. Было так плохо и тоскливо. Закрыв лицо руками, она оперлась на колени и продолжила плакать. От отчаяния, от обиды, от злости.
— Эй, не реви. Ну хватит. — юноша осторожно поглаживал женские плечи. — Что-то случилось? — хоть он и слышал весь диалог, но сделал вид, будто это не так. Скрывать смысла уже не было, да и кому он расскажет?
— Папа в тюрьме. — сказала Лэнгфорд, жмыгая носом.
— Почему?
— Сказал, что его с сотрудниками поймали. Его друг вроде бы пытается подкупить полицию, чтобы папу освободили.
— Значит, есть шанс, что он вернётся домой?
— Да.
— Так чего же ты плачешь? Я уверен, всё будет хорошо. — звучит максимально банально, но это всё, на что был способен Эш в качестве поддержки.
— Ты так думаешь?
— Конечно. — он прижал девушку сильнее и поцеловал в лоб. — Успокойся. Мне не нравится, когда девчонки плачут. — это прозвучало так ворчливо, что Изабелла не смогла сдержать смешок.
— А что тебе вообще нравится?
—
Не знаю. Наверное, ты. —
Блять. Зачем… Он готов отдать руку на отсечение, что эта фраза вылетела сама. Голубоглазая вздохнула и медленно повернула голову к Эштрею. Даже когда сидел, он был выше. Глаза блестели от слез, а лицо было красное, но даже в таком виде она прекрасна. Взгляд девушки бегал по лицу парня, ища подвох, но его не было. В комнате будто стало душно и эта духота вскружила голову, из-за чего Иза медленно потянулась к губам Эша.
Будет неловко, если он откажет в поцелуе, но он не отказал.
Их губы сомкнулись, как тогда, в беседке. Поцелуй был нежным и трепетным, словно оба боялись причинить друг другу вред. Чтобы быть повыше, Лэнгфорд переместилась на колени Эштрея, а он, в свою очередь, положил руку на её лицо, аккуратно поглаживая щеку. Поцелуй начинал набирать обороты и из нежного превратился в страстный. Тогда Окурок резким движением опрокинул её на диван и навис сверху. Чтобы было удобно, раздвинул ноги и расположился между ними. Он целовал губы, щеки, шею, ключицы, оставляя по всюду красные следы и вырывая из уст девушки вздохи удовольствия.
Это невероятно сильно возбуждало. Изабелла пыталась ответить тем же и целовала парня в ответ, но стоны хотелось бы сдерживать, ибо она чувствовала себя неловко. Когда холодные пальцы парня залезли под домашнюю футболку и погладили ребра, держаться стало совсем невыносимо. Девушка запрокинула голову назад, немного выгнулась и томно вздохнула. Кареглазому явно нравилась её податливость, но и она в стороне оставаться не хотела. Если Эштрей одними прикосновениями вызывает такие ощущения, значит, Лэнгфорд тоже может. Она провела коленом вдоль паха юноши, чувствуя его возбуждение и словила сорвавшийся с его губ рваный рык.
А вот он, кажется, не очень хотел показывать, что чувствует. Тогда парень стянул с неё домашнюю футболку, оставляя Изу в черном бюстгальтере и шортах, а она сделала тоже самое с его серой спортивной кофтой, но только у того под низом ничего не было. Смотря на оголенный торс парня, русоволосая провела пальцами по кубикам и закусила губу. Он такой сильный и подтянутый. Губы Окурка спустились на живот, из-за чего по телу прошёлся табун из мурашек. За тем, как они ласкали друг друга поцелуями, можно было бы наблюдать довольно долго. Парень взял всю доминирующую роль на себя, но не решался перейти к следующему этапу.
Он боялся. Не за себя, а за нее. Боялся сделать больно. И она боялась. У обоих это первый раз и, как никак, страшно. Иза видела в глазах партнёра сомнение, поэтому бережно погладила его щеку, показывая взглядом, мол «я не против», и даже помогла избавиться от шорт.
Ей самой было страшно, но… останавливаться не хотелось. Если делать это, то только с ним и только сейчас. Юноша запустил руки за спину Лэнгфорд и расстегнул застежку бюстгальтера, снимая его. Девушка пискнула и в смущения прикрыла глаза.
— Ты очень красивая. — заметил парень, видя ее стеснение.
— Спасибо… — тихо прошептала. Губы Эштрея были влажные от поцелуев, они переместились на бюст, целуя каждый сантиметр. Но продолжаться вечно это не могло, так как возбуждение в штанах твердело сильнее с каждым её вздохом, с каждым стоном.
— Ты девственница? — спросил брюнет.
— А ты?
— Нихера. —
обманщик!
— А я да, — честно призналась. Немного подумав, он ответил.
— Ну, вообще, я тоже. — её взгляд из-под лба был настолько чистый и невинный, что обманывать совершенно не хотелось. Да, пускай Лэнгфорд знает, что такой грозный и опасный дилер девственник. И потеряет девственность с ней. Плевать. Пусть знает. Он не стесняется. — Ты уверена, что хочешь? Мы можем отложить это на другой раз. —
На другой раз. Значит, он делает это осознанно. Значит, не против повторить?
— Нет, не надо откладывать. Я хочу.
— Хорошо. — парень достал из кармана спортивок защиту, а потом кинул их в сторону. Тоже самое сделали и с трусиками Изабеллы.
Раздвинув ноги коленом, виду поддалось блестящее от смазки лоно. Он не торопясь ввёл в неё два пальца, растягивая изнутри и массируя клитор.
Это было чрезмерно приятно. <i>
— Я буду осторожен. — предупредил юноша, переж тем, как медленно вставил головку. <i> Кто бы мог подумать, что такой, как он будет так заботиться о своей партнерше. Из Изабеллы вырвался звук, больше похожий на шипение, нежели на блаженный стон. Она почти до крови прикусила губу и попыталась стерпеть боль, пронзившую тело, но получалось не очень. — Иза, прости! Прости… Давай я остановлюсь? — запаниковал парень, видя, как из глаз девушки начинают течь слезы. — Не плачь, пожалуйста. Не плачь… — он наклонился к лицу и безостановочно целовал её, стирая мокрые дорожки.
— Нет, продолжай. — произнесла она, чуть успокоившись.
— Ты уверена?
— Уверена. — брюнет не стал спорить и продолжил. С каждой секундой боль приглушалась, уступая место удовольствию. Эш начал набирал темп, спрашивая при этом разрешения на каждый свой шаг. Иза позволила ему доминировать.
Ну, уж в этом он себе бы точно не отказал, даже если Лэнгфорд и не согласилась. Эш всегда, в любой ситуации будет доминировать.
Это были не передаваемые эмоции. Их слияние продолжалось ещё пару минут, пока оба не почувствовали, что близки к разрядке. Завершением стало пару грубоватых толчков, после чего белая смазка заполнила презерватив. Рвано выдохнув, юноша лёг рядом с девушкой, обнимая её при этом и накрывая обоих одеялом.
— Я, наверное, делал что-то неправильно? — спросил он, вытирая лоб.
— Я вообще лежала, как бревно, так что молчи, пожалуйста. — фыркнула Лэнгфорд, закутываясь с головой.
— Ах так? — руки Окурка переместились на её талию, создавая при этом щекотку и заставляя бедную Изабеллу задыхаться от смеха в его объятиях.
— Хватит, пожалуйста, хватит! Эш!
— умоляла она.
— Ладно. — щекотка прекратилась и когда Иза выпрямилась, то заметила, с каким интересом Эштрей за ней наблюдает. За её мимикой, лицом, движениями. — Я могу остаться до утра?
— Конечно. — голубоглазая была искренне рада его задержке, ведь думала, что он уйдёт по окончанию всего этого.
А он хочет остаться… Значит… Это определённо что-то значит! Только что?
Полежав ещё чуть чуть, они уснули.
