Раннее утро. На часах почти шесть. Трава еще мокрая из-за росы и невысохших капель дождя, что прекратился ночью. В воздухе витали нотки свежести и бодрости. Серое небо наконец сменило цвет на лазурно-голубой, а дождевые тучи растворились. Солнце с самого утра слепило глаза.
В доме царила полнейшая тишина, не нарушаемая почти ничем. Телевизор в гостиной был выключен после вчерашнего просмотра фильма, а на столе ещё лежали недоеденные сладости. Молодые люди спали на том самом диване, лёжа почти вплотную друг к другу из-за небольшого количества места. Изабелла спала на плече Эштрея, закинув на него ногу, что, собственно, неудивительно, а его рука покоилась на её талии. Так прошла вся ночь.
Вся ночь с того момента, как они… открылись друг другу с новой стороны.
Иза заснула практически сразу, не успев обдумать всё и взвесить, чего нельзя было сказать о Эше. Он, конечно, тоже заснул, но не так сразу. Минут тридцать он думал о произошедшем. Юноша ничуть не жалел, но боялся дальнейших последствий.
А что будет утром? А вдруг она пожалеет? Не желая забивать голову негативными мыслями, он тоже погрузился в царство Морфея.
Будь что будет. Плевать.
Первой проснулась Лэнгфорд. Подняв голову, она сначала оглядела комнату, а затем перевела взгляд на парня, и заметила, какой Эш милый, когда спит. Мышцы лица расслаблены, из-за чего он выглядит не таким строгим и сосредоточенным, ведь обычно его тёмные брови сведены к переносице, а взгляд грозный и недовольный.
Боже… как хочется поцеловать… Но не успела девушка и пяти минут налюбоваться столь очаровательным зрелищем, как брюнет проснулся. Его взгляд сразу же метнулся на неё, что с любопытством наблюдала за ним оперевшись на локти.
— Привет. — произнёс Окурок после минутного молчания и гляделок.
— Привет. —
это чертовски странно! И снова молчание. Неловкое.
— У тебя что-то болит? — вновь поинтересовался кареглазый, стараясь разрядить напряжённую обстановку.
— Низ живота тянет. — русоволосая только что обратила внимание на ноющую боль.
Наверное, после первого раза всегда так?
— Прости, я не хотел сделать тебе больно… — Эштрей поджал губы.
— Твоей вины здесь нет. Боль — это нормально.
— И всё же… — он принял сидячее положение. — Эм, я, наверное, пойду?
— Не останешься на завтрак?
— Не, Фес скоро магазин откроет, моя помощь нужна. А то вчера я так домой и не вернулся. — начал натягивать одежду.
— Ясно. Как знаешь. — в голосе ощущалась доля обиды.
Зачем он уходит? Почему? Он жалеет? Все это было зря?
Быстро одевшись и коротко попрощавшись, Эш ушёл, оставив Изу одну. Она не знала, сколько ещё просидела в одном положении. Может, час. Может, два. Конечно, она не ждала, что он останется с ней на целый и день и обговорит всё сразу, но боже, что и уйдёт моментально после пробуждения — тоже.
***
Окурок сидел за столом на кухне с кружкой кофе, пялясь в одному точку, не моргая. Феско ещё не проснулся, а Фэй тем более, посему он мог позволить себе ненадолго выпасть из мира. Парень не хотел обидеть Лэнгфорд своим поведением, но по-другому просто нельзя. Ему необходимо всё обдумать, побыть в одиночестве, чтобы принять для себя важное решение. Эш ни разу не жалел о случившимся, и даже хотел бы обсудить с Изой их
отношения . Но не мог. Боялся. Да, звучит довольно нелепо. Такой грозный и серьёзный гангстер с ледяным сердцем боится поговорить об отношениях с девушкой. Но это лишь обёртка. В душе он мягкий и ранимый.
Наверное. . К тому же, — это его настоящая, и, в принципе, первая влюблённость. Он не знал, как себя вести и что делать.
Неловко, стыдно, неудобно. Нужно время.
— Здорово, бро, — родной голос вывел из мыслей. Только проснувшийся Фес стоял напротив. Он пожал брату руку. — Ты давно пришёл?
— Минут тридцать назад.
— И где же ты ночевал?
— Да так…
— Ну-ка, ну-ка. Давай выкладывай. Я отправлял тебя к Изе чинить микроволновку. Уж не у неё ли?
— Может и у неё. — пожал плечами.
— Тааак… — губы рыжеволосого расплылись в улыбке и он присел рядом на стул. — И что вы там делали?
— Ничего. — Окурок поднялся, намереваясь уйти, ибо ещё не готов обсуждать эту тему даже с братом.
— Трахались, пади?
— Отстань.
— Чё, внатуре трахались?! — челюсть голубоглазого чуть не встретилась с полом, а брюнет на это лишь закатил глаза. — Нихера себе! Да мой братан уже совсем взрослый! Теперь ты официально не девственник. Добро пожаловать в наши круги, поздравляю. — Феско шуточно похлопал его по плечу и пожал руку.
— Да иди ты.
— Расскажи, как ощущения?
— Никак.
— Теперь когда кто-то будет называть тебя сопляком, я скажу: «Эй, мудак, попредержи коней. Он вообще-то уже не девственник! А значит и не сопляк. "
— Блять, Фес, я сказал, отвали. — с этими словами Окурок направился в свою комнату под радостные возгласы старшего брата.
*
Прошло две недели *
С того дня прошло две недели. За это время почти ничего не изменилось. Изабелла и Эш, можно сказать, толком не общались. Они старательно избегали друг друга, а при встрече перекидывались не более чем парой слов. Рэнфилд Лэнгфорд так и не вернулся домой. Он звонил всего три раза и убеждал дочь, что скоро все наладится, но пока приятного исхода не было. Обещал приехать со дня на день. Так же, Иза продолжала общаться с Фесом, но заходить к нему стала реже по понятной причине. Он же ничего о случившимся между ней и его братом не говорил, так как не хотел вмешиваться.
Голубоглазая же не знала, как поступить, потому что не могла получить ни от кого как таковой поддержки и совета. Она рассказала Ру и та действительно изо всех сил пыталась дать этот самый совет, оказать словестную поддержку. Но не помогало. К сожалению, Ру Беннет не психолог, да и сама опытом в любовных делах похвастаться не могла, так как на уме были лишь наркотики и ничего другого. Остальным девушкам рассказывать ничего не стала.
Почему? А хрен знает. Наверное, это слишком личное и сокровенное, чтобы рассказывать кому-то кроме близкой подруги.
Но зато Изабелла уже отметила для себя, что больше не отрицает симпатию к Эшу.
Ну да, еще бы после того, что произошло между ними отрицать это. Глупо! Но в его чувствах уверена не была.
Дура. По отношению Окурка в принципе можно сделать вывод, что всё это взаимно, но, естественно, Лэнгфорд считала иначе. Он не проявлял никакой инициативы за это время, что и породило сомнения в глубине души.
А вот юноша за последние две недели стал максимально невнимательным и неуклюжим, потому что летал в облаках. Он забывал элементарные вещи, спотыкался, можно сказать, спал на ходу. Фес видел его терзания и искренне хотел помочь, но не знал, как. Поговорить с Изой? А что он ей скажет? Советчик из него тоже не очень. Эш тоже ничего не говорил. Рыжеволосый пытался вывести брата на диалог, но тот упирался, говоря, что сначала хочет сам во всем разобраться и впутывать посторонних не надо.
Он тоже полностью признал чувства к Лэнгфорд, но не знал, как можно сказать об этом. Боялся быть отвергнутым. И боялся, что на их половой акт Иза согласилась по неопытности, глупости, резком возбуждении. Боялся, что это всё несерьёзно. Не по-настоящему.
Он сидел на одном месте ровно до одного дня…
***
Девушка лежала на кровати в своей комнате, читая книгу. Её внимание привлек детектив Картера Брауна «Труп на Рождество». Чтение помогало хоть немного отвлечься от критических мыслей и навязчивых идей. В доме царила уже привычная тишина, как вдруг раздался неожиданный звонок в дверь. Иза немало удивилась, так как никого не ждала.
Ру обычно предупреждает, прежде чем придти. Тогда кто бы это мог быть?
Отложив книгу, она направилась к входной двери. Настойчивый звон продолжался ещё несколько секунд, будто стоящий за дверью человек боялся передумать, поэтому так и трезвонил. Чтобы тем самым задержать себя. Наконец русоволосая преодолела последнюю ступеньку лестницы и незамедлительно открыла дверь. На пороге стоял человек, которого она ждала невыносимо сильно, но и в то же время невыносимо сильно хотела послать куда подальше.
Эш. Он несколько секунд молча смотрел, оперевшись о косяк, а после прошёл в дом, отодвинув хозяйку в сторону. Первым говорить никто не решался. Голубоглазая глупо хлопала глазами, наблюдая, как незваный гость расхаживал по прихожей из угла в угол. Тут он резко обернулся на неё, отчего девушка даже вздрогнула.
— Я всё решил. — впервые за это время заговорил Эштрей. На это Изабелла лишь молча вскинула одну бровь, как бы спрашивая. — Я мужчина и я должен делать первый шаг. — он вздохнул. —
Иза, ты нравишься мне. И я больше не хочу отрицать это. А так же, я не хочу, чтобы ты думала, будто не нужна мне и я просто воспользовался тобой. — было видно, что слова давались ему с трудом. — Я долго обдумывал всё и решил, что пришло время сказать тебе. И ещё, я не жалею о той ночи. — голос звучал твёрдо и поставленно. Будто парень долго репетировал. Лэнгфорд так же продолжала молчать, но уже от шока. Выражение лица оставалось неизменным, а где-то внутри ожившие бабочки вновь начали свой танец. Слышать всё это — как бальзам на душу. Глаза предательски заслезились, и чтобы не показывать этакой сентиментальности, девушка сократила расстояние и «упала» в объятия брюнета. Сдерживать слёзы становилось сложнее, касаясь его, утыкаясь носом в шею, вдыхая запах коньячного одеколона и сигарет.
— Я так ждала тебя… Я боялась, что ты не придёшь. — шептала Иза, задыхаясь от переизбытка эмоций.
— Я не мог не придти. Я пацан нормальный. — парень с удовольствием прижимал её к себе, зарываясь носом в русую макушку и вдыхая нотки лаванды. — Всё, не плачь. Ну хватит.
— Ты тоже мне нравишься. — тихо, почти шёпотом выдала она, после чего оба погрузились в молчание. Им необходимо было просто насладиться друг другом. Постоять и помолчать.
Но это длилось недолго, так как спустя минуты три входная дверь неожиданно открылась. На пороге показался отец.
— Папа?! Господи, папа! — Изабелла, уже не в силах сдерживать слезы, бросилась к отцу.
— Да, милая, я. — Рэнф крепко обнял дочь.
— Ты наконец вернулся!
— Я же обещал тебе.
Он вернулся именно сегодня. Именно в этот день. Может, это не просто совпадение?
— Папа, пожалуйста, никогда больше не делай так. Я очень переживала за тебя.
— Я знаю, солнце. Прости. Сидя в тюрьме, до меня дошло, какой я идиот. Давай не будем о грустном. — Рэнф улыбнулся и перевёл взгляд назад, за спину дочки. — А это кто?
— Это… — не успела закончить, как её перебили.
— Я — её парень, сэр. — уверенно произнёс Окурок. Щеки Лэнгфорд покрылись румянцем и она отошла в сторону, смотря то на отца, то на Эша.
— Вот как? А я смотрю, ты времени зря не теряла в моё отсутствие? — мужчина зыркнул на неё и нахмурился, но потом сразу же отвернулся, улыбнулся и протянул руку для пожатия. — Рад знакомству с молодым человеком своей дочери, я — Рэнфилд Лэнгфорд.
— Взаимно, Эштрей. — кареглазый охотно ответил на рукопожатие.
— Пап, ты не мог бы оставить нас на минутку? — девушка закусила губу.
— Конечно, — дождавшись, пока отец скроется на втором этаже, она повернулась к Эшу.
— Парень, значит?
— Да, парень.
— А меня спросить ты не хотел? Может быть, я не согласна! — Изабелла сложила руки на груди и сделала умное лицо. Юноша двинулся на нее, несильно прижал к стене, наклонился и шепнул на ухо:
— Не ёрничай, мне это не нравится.
— Я не…
— Будешь моей девушкой? — карие глаза полные надежды заглянули в голубые. Всё-таки, шутки шутками, а настоящий ответ знать хочется.
—
Да. — оказалось, что слышать это в живую гораздо приятнее, чем в фантазиях. Брюнет наклонился и их губы сомкнулись в нежном поцелуе.
Эш не узнавал себя. Не узнавал её. В самом начале они терпеть друг друга не могли. А что сейчас? Сейчас они стоят впритык друг к другу, признаются в любви и целуются. Неужели этот стальной и холодный парень действительно смог найти в своем сердце место для кого-то? Смог полюбить, смог признать это. И неужели так смогла повлиять эта девчонка, что в начале взбесила его своей болтовнёй и чрезмерной общительностью?
Теперь они точно уверены в том,
что противоположности притягиваются.
