***
За год до поездки в Хогвартс — М-да, вот как чувствовала, что не стоит нам за это дело браться, — вздохнула Лючия. — Я, конечно, слышала, что это тот ещё геморой, но чтобы такое! Я тут тоже информацию собирала. Всё-таки, плохо, что не местная, не поняла масштабов и глубины всей… задницы, куда нас засунули! — вздохнула она. — Да не боись! Прорвёмся, — попытался слабо утешить её Дин, — и не из таких передряг выходили. — Да, наверно, но тягаться с Дамблдором вам пока точно рано, — покачала головой женщина. — Мы тут кое-что из новых требований Попечительского совета с Люциусом продвигали в Хоге несколько лет назад… Если бы не помощь родни, обломались бы стопроцентно. Да и с их помощью не всё получилось… Силён гад. Даже не знаю, как подступиться, если душа дементоров, что бы это ни было, у него… — В любом случае, надо дождаться школы, чтобы хоть была возможность к нему подойти, — вздохнул Сэм. — В обычной жизни мы с ним точно пересечься не можем. А подстеречь его… даже не смешно. Не с нашими нынешними силами, точно. — А до этого надо ещё и нехило потренироваться в окклюменции и не только, — кивнула сицилийка. — А, может, нам Атиллио с собой взять? — вдруг внезапно предложил Дин. — Кровосос лишним не будет. — И как ты его в Хогвартс притащишь? — Ну, оборотень же там как-то учился, а чем вампир хуже? — не подумав, ответил он. — Что?! — в шоке воскликнула женщина. — Когда? Дин посмотрел на брата, а Сэм честно рассказал ей всё, что помнил из книг и фильмов про времена Мародёров. — Однако… — заинтересовалась Лючия. — Сейчас-то этого, конечно, маловато и срок давности давно прошёл, да и отучился уже этот… Люпин, да? Но как прецедент и возможно часть компромата на будущее… Минутку! Это, часом не тот дружок моего благоверного с ликантропией? Сэм кивнул. — А ещё они с Геллертом были… ну очень близки, — добавил он, припоминая, что говорила в интервью автор книги. — Понимаешь, о чём я? — Да, ладно! — воскликнула Лючия. — Но… тогда и вся эта дуэль… Она и раньше казалась какой-то… постановочной… Да и заточение это странное… в собственном замке… Надо капнуть в этом направлении, может, что и всплывёт… — Да, и что там с суккубом Эмилией реально случилось, тоже, — кивнул Дин. — Может, жива всё-таки? Возьмёшь к себе? А то и правда меж двух огней попала. — Тебе жаль эту нелюдь? — удивилась сицилийка. — Ну… симпатичная, нам инфу подогнала. Надо бы отблагодарить. — Какой добрый мальчик! — закатила глаза Лючия. — Ладно, если жива ещё, найду ей дело. — И где жить, не в родительский же дом её тащить, — добавил Сэм. — Ты прямо, как мой кузен Джорджио в детстве. Он тоже вечно всяких увечных зверюшек приносил, — усмехнулась Лючия. — Да, ладно. Только не говори, что суккуб тебе не пригодится! — усмехнулся Дин. — Не скажу, но такими темпами, скоро придётся открывать приют для сирых и убогих нелюдей! На том и порешили. За год случилось многое, но в основном, братья тренировались в окклюменции и демонстрации ложных воспоминаний, плюс, не слишком сильно вкладывать силы в заклинания, чтобы лишний раз не привлекать внимания. — Надо же, — усмехался Дин, — нас учат колдовать хуже! Сэм на это только закатывал глаза, ему было не особо приятно и интересно отрабатывать простенькие заклятия, да ещё и придавать им слабый вид. Гораздо интереснее было заниматься продвинутой магией, соответствующий его уровню и оттачивать мастерство. — Мы так совсем деградируем за год в Хогвартсе! — ворчал он. — А маховик тебе на что? — подала тогда идею Лючия. — Можно заниматься со мной и более продвинутыми чарами и трансфигурацией. По зельям вас Северус подтянет… если сумеете уговорить. — А ты же ещё в маггловский университет собирался, помнишь, Сэмми? — добавил Дин. — И ещё вакцину разработать от вампиров. — Вакцину? — удивилась Лючия. Этот разговор как раз пришелся после очередного урока окклюменции. Братья решили возобновить договор с бывшей наставницей, потому что доверять кому-то постороннему свои секреты было просто опасно. Их клятвы учеников и наставницы, скрепя сердце в тайне от жены засвидетельствовал Артур.***
За полгода до поездки братьев в школу на поезде… Как выяснилось, Эмилия оказалась вполне живой, хоть и порядком потрёпанной, когда на неё всё-таки вышли люди Лючии в Лютном. Раненная, голодная в мужском облике, Эмилия… точнее Эмиль был доставлен в поместье, пролечен от проклятий от вампиров и «любящих» родичей, и накормлен, а после у него состоялся с новой хозяйкой один приватный разговор… Сириус шёл по коридору ненавистного дома. Он только что виделся с сыном и впечатления остались самые тягостные, да ещё и чувство вины усилилось. Честно выдержав пару часов, он быстро ретировался подальше от трансфигурированной детской площадки в саду. Не интересно ему было со странным годовалым мальчиком: да милый, маленький и хорошенький, очень сильно похожий в детстве на него самого, но на этом и всё. Ченцо не отвечал на вопросы, вообще почти не разговаривал, мог лишь повторять услышанные фразы, когда был в настроении и то нечасто, не смотрел в глаза, быстро отвлекался. Играл он тоже странно: расставлял игрушки в только одному ему понятном порядке, например, все лошадки были у него расставлены в ряд или рассортированы по цвету, а если не дай Мерлин, какая упадёт или сдвинется случайно, тут же поправлял. Случалось подобное, к сожалению, часто из-за спонтанных и неконтролируемых выбросов и небольшой раскоординированности ребёнка. Ченцо вообще было тяжело сосредоточиться, а вот эмоции били через край, особенно отрицательные — фамильный темперамент Блэков, увы, ему тоже достался. Так что лошадки или слоники (в зависимости от предпочтений на данный момент) летали только так, стоило мальчику почувствовать раздражение или просто эмоционально перевозбудиться. А потому истерики на «пустом месте» возникали с завидной регулярностью. Сириус и в этот раз по дурости сначала не понял его состояние перед надвигающейся истерикой, а потому, когда встал на пути уже десятый раз ходящего между песочницей и качелями мальчика, весьма возбуждённого на тот момент, получил вполне себе закономерный результат. Эмоциональный и весьма громкий визг, магический выброс, да ещё и побегать за ним и ловить пришлось по всему дому, чтобы не дай бог, во что не врезался и не поранился. А ещё он мог просто разрушить неконтролируемым магическим всплеском в таком эмоциональном раздрае мебель и вообще смахнуть любое препятствия. Вот что за манера у этого ребёнка впадать в такое состояние, когда он просто с визгом носился и ни в какую не хотел в силу эмоционального возбуждения выполнить даже элементарного задания: собрать что-нибудь, послушать сказку или даже просто повторить фразу. Нет! Он, будто провоцируя и проверяя границы дозволенного, с визгом носился и убегал от тоже весьма уже раздражённого Сириуса, ведь физически он прекрасно развивался, начал вовремя сидеть и ходить чуть ли не с девяти месяцев, но на этом, к сожалению, всё хорошее и заканчивалось. Потребовался час, чтобы его утихомирить, и ведь даже магией или успокоительными зельями воздействовать было нельзя! Потому как успокоительные можно было принимать лишь вечером, чтобы не началось привыкание и, как следствие, повышение дозы, когда Ченцо возбуждался перед сном и просто орал в голос. А магический дар у мальчика, и его спонтанные, хоть и неконтролируемые выбросы были весьма сильны. Увы, Ченцо не понимал в силу своих особенностей, что может сделать больно или покалечить, то на магию неосознанно мог ответить таким сильным ответным выбросом, что мало не покажется. Как-то раз Верóника так сломала ногу, потому что призвала убегающего тогда ещё годовалого малыша магией, а тот махнул рукой, и вся сила магического выброса пришлась на правую ногу несчастной няни. Самое обидное, что Ченцо даже не понял, что покалечил человека, а просто с визгом убежал. Позже, когда очередной приступ прошёл, и эмоции более менее успокоились, Лючия при помощи леглименции сумела до него достучаться, и до мальчика всё-таки дошло. Он был так расстроен, что это повлекло ещё один приступ, на сей раз он выпал из реальности и просто с завываниями раскачивался, ни на что не реагируя несколько часов. Несмотря на сильные переживания и искреннее раскаяние, он так бы и не подошёл потом к Верóнике и не извинился. Не потому что не хотел, а просто не понимал, зачем это нужно. Лючия ему опять же максимально доходчиво при помощи леглименции и обычных слов попыталась донести, что так принято: извиняться, если причинил другому человеку боль. Ченцо подошёл к лежащей на постели няни и буркнул «прости» чуть слышно, почти шёпотом, не глядя на женщину, а потом с чувством выполненного долга ушёл. Больше подобного не повторялось около месяца, пока однажды разозлённый Сириус не попытался опять призвать разошедшегося отпрыска к порядку магией. В итоге, он оказался с переломом правой руки, которой держал палочку… Самое неприятное заключалось в том, что переломы, нанесённые мальчиком магически, не лечились костеростом. Приходилось ждать, когда кости срастутся маггловским методом, ходить в гипсе … Ченцо потом, когда прошёл очередной эмоциональный приступ, просто свернулся в позу эмбриона и негромко плакал… А Лючия всерьёз задумалась о будущем… Похоже, она недооценила фамильный темперамент и безумие Блэков. Несмотря на привязанность к этому малышу и совершенно искреннюю ответную любовь Ченцо, даже она временами не выдерживала эти эмоциональные вспышки, тогда даже ругань на него не действовала. А вот смачная оплеуха не сильная, но вполне ощутимая или удар по попе, иногда приводил в чувства. Другое дело, что сама Лючия, да и те, кто это делал, чувствовали себя после этого… плохо. А потому, чтобы не испытывать себе нервы во время таких приступов, просто изолировали мальчика в безопасном помещении с мягкими стенами (чтобы он не мог себя покалечить, валянием на полу или битьём головой о стену, или просто резким движением или магическими всплесками) и молча пережидали его настроения, выпивая успокоительные зелья… — Да, кажется, я теперь понял, откуда у магглов и не только у них пошли поверья про всяких «одержимых» и «бесноватых», — как-то проговорил Сириус, выпивая очередной флакон успокоительного и уже гораздо спокойнее наблюдая, как с визгом и размахивая руками на манер «крылышек» носится его чадо, сбивая всё на своём пути. Впрочем, наученный горьким опытом, бдительности он не терял и едва успел убрать с его пути зеркало, иначе бы мальчик просто бы разбил его и расшиб бы себе лоб осколками. По мере взросления, мальчик стал чуть более осознанным, но по вечерам, да иногда и в течение дня истерики неизменно наступали, но были уже не столь эмоциональны, а ещё иногда удавалось его и отвлечь, каким-то вопросом, необычным заданием, новой игрушкой… но не всегда. Парадокс, но мальчику нравилось учиться и узнавать что-то новое. Несмотря на такие ментальные особенности, он с удовольствием и старательно учился, а на его интеллект и развитие аутизм к счастью, не влиял, и не было умственной отсталости, но и от нормальных детей он сильно отличался. А ещё, почти двухлетний малыш Ченцо пока так и не приучился самостоятельно ходить в туалет. Он даже не совсем мог ощутить, что ему надо облегчиться. На вопрос, нужно ли ему сходить и хочет ли он писать, неизменно отвечал: «Неть». А потому, если его вовремя не водили в уборную, он мог спокойно намочить штаны, а потом скинуть мокрое и потому неприятное ему бельё и с визгом носиться по дому. Чувство стыда у него отсутствовало напрочь. Впрочем, если по малой нужде его ещё и смогли приучить к туалету, по большому он по-прежнему делал всё под себя, пока в этом возрасте это было не критично, но туалетный тренинг надо было повторять для закрепления хотя бы раз в месяц. Это было тяжко, когда в течение всего дня ты был постоянно рядом с ребёнком, ни на что не отвлекаясь, и каждые полчаса высаживал его на горшок на несколько минут, при этом, постоянно его развлекая и поощряя, чтобы у мальчика не выработалось отвращение к горшку. При том, если по времени удавалось угадывать и сажать его вовремя, и он туда что-то делал, то устраивали чуть ли не праздник, всячески хвалили и поощряли малыша, но, увы, случалось это не часто. Мальчик упрямился, ни в какую не хотел облегчаться именно в горшок, долго терпел или делал всё в штаны. А ведь такой тренинг и режим надо было проводить три дня. Целый день с улыбкой объяснять сыну, что нужно ходить в горшок и всячески его подхваливать, обещать всё или почти всё, что он хочет. Ну почему этот ребёнок не понимал элементарных для любого другого человека вещей?! Сириус тоже принимал участие в таком «туалетном тренинге» и после одного такого дня был готов уподобиться Кричеру и побиться головой об стену. Тогда он мог только подивиться поистине безграничному терпению жены и няни, ведь тренинг длился аж три дня. Сам он и одного дня не выдерживал. Впрочем, оно и неудивительно: и Билл, и другие психологи в один голос утверждали, что горшковый тренинг — это серьёзный стресс как для малыша, так и для тех, кто его проводит, а потому после обязательно рекомендовали как-то себя вознаградить, но это после, а ведь ещё предстояло как-то пережить два таких же дня… А мальчик, он просто не желал сидеть долго (или не очень) в туалете или на горшке, несмотря на все попытки Билла, Лючии и Верóники. Даже проверяли, не причиняет ли ему боль эта поза, но нет. Никаких анатомических патологий, которые могли бы препятствовать, обнаружено не было, чисто психологический момент. В общем, понятно, что к отпрыску отец испытывал весьма противоречивые и сложные чувства. С одной стороны, жалость и желание быть с ним ласковым и добрым, ведь мальчик не виноват в своём недуге. В спокойном состоянии сын и впрямь был ласковым и отзывчивым на физические прикосновения: поцелуи, объятия. Другое дело, что сам он не мог нормально отвечать и в ответ мог резко дёрнуть ногой и рукой, брыкнуть головой, нечаянно ударив. Не потому что хотел сделать больно, а просто не понимая. Лючия и Верóника с Биллом научили его обниматься в ответ, если обнимают его, что Ченцо и делал, но не всегда. Ещё его научили здороваться, но делал он это чисто формально, даже не глядя на того, с кем, собственно здоровается. Мог и вовсе смотреть в противоположную сторону. Выглядело это со стороны как издевательство или пренебрежение, хотя, видит Мерлин, мальчик этого совершенно не желал! Узнавший его получше, Сириус это точно знал, не говоря уже о Лючии и Верóнике с Биллом, но малознакомым людям, видеть такое поведение было непривычно и дико. С другой стороны, Сириус не мог отрицать облегчения, что больше с этим трудным ребёнком не будет часто видеться. Он выматывал нервы похлеще Вальбурги при жизни, пусть и невольно, но от этого ни Сириусу, ни остальным было не легче. У женщин, правда, выдержки оказалось побольше, чем у темпераментного папаши. Так что, старший Блэк без всяких возражений был готов уехать и жить отдельно и от опостылевшей супруги, и от такого своеобразного отпрыска. Ситуацию ещё усугубляло и то, что несмотря на восстановившуюся потенцию, Сириус так и остался бесплодным. Это с грустью констатировали и все врачи. Чудом было даже то, что он вообще сумел восстановиться как мужчина после дементоров, но, видимо, и у чудес есть свои пределы. А потому для жены он стал совершенно бесполезен. Вот в таких вот расстроенных чувствах он и наткнулся случайно на весьма миловидную горничную. — Привет, — игриво улыбнулась ему девушка. — Я Эмилия — суккуб. — Тебя моя жена прислала? — тут же догадался Сириус, хоть и не отказал себе в удовольствии оценивающе пройтись взглядом по откровенному наряду и достоинствам фигуры. — Ага, — не стала отрицать очевидного она, даже не пытаясь пустить в ход чары, ощутив мощную защиту от любого ментального воздействия. — И каково же задание? Снова сделать меня импотентом? — Не обязательно, — пожала плечами девушка. — Мне велено стать компаньонкой и сопровождающей, чтобы присматривать и вовремя приводить в чувство. — Зачем? — устало спросил Сириус. — Ей-то какая печаль, если я сопьюсь и быстрее помру? — Не знаю, — покачала головой девушка, — но… некие известные нам братья очень просили за тебя… и меня. — Ах вот оно что, — тут же понял Сириус, с благодарностью вспоминая двойняшек Уизли, хоть и не совсем понимая, как им удаётся влиять на его довольно бескомпромиссную жену. — Значит, меня ожидает вполне комфортная и долгая жизнь? — Ну, быть леди Блэк и вдовой — это две большие разницы в статусе, понимаешь? А ещё… — тут Эмилия опасливо оглянулась по сторонам и понизила голос, подойдя к мужчине вплотную и чуть прижимаясь к нему грудью, — если не меня, то с тобой отправят другого надзирающего. А так, спать со мной ведь необязательно. Я буду закрывать глаза на твои мелкие слабости, в пределах допустимого, разумеется, а ты на мои дела. А о чём докладывать хозяйке, договоримся. Как тебе такой вариант? — Ну… — задумчиво проговорил Сириус, — предложение, конечно, интересное, а тебе-то какая выгода? — Тут несколько моментов: во-первых, мне тоже надо срочно скрыться из страны, а потому я очень хочу поехать с тобой; во-вторых, быть в хороших отношениях с подопечным, который меня не ненавидит, гораздо удобнее и приятнее. Ведь намного лучше работать вместе, нежели воевать, как думаешь? — Ну, я-то точно уже навоевался! — согласился Сириус, проведя рукой по, местами, уже седеющей шевелюре. — Давай, попробуем это… взаимовыгодное сотрудничество. В любом случае, красивая женщина в компании уж всяко лучше, чем эти… накаченные имбецилы. — Такие? — уточнила девушка, отступая на несколько шагов, и перед Сириусом стоял уже красивый накачанный светловолосый парень, коротенькое платье горничной тут же изменилось и стало выглядеть как дорогой тёмный костюм. — Тьфу ты! — сплюнул Блэк. — Сделай как было… — Как скажешь, но если тебе, например, захочется выпить в мужской компании, — пожал плечами теперь уже Эмиль, — и пожаловаться, какие бабы стервы… — Это ты мою дорогую жёнушку имеешь в виду? — не сдержал ироничной улыбки Сириус, ситуация и впрямь выходила забавной. — А знаешь, идея любопытная, с суккубами я ещё не напивался… — Всё когда-то бывает в первый раз, — в той же манере ответил ему парень. — Можем вместе и по бабам пойти… Если на меня найдётся желающая, а нет, так тебе красоток в барах приманю. — Замётано! — тут же улыбнулся Сириус, разглядывая своего новоиспечённого и такого удобного и замечательного лучшего друга. — Кстати, не в курсе, куда нас моя благоверная отправит? — В Бразилию, — ослепительно улыбнулся синеглазый блондин, — оттуда разыскиваемых преступников не выдают, по крайней мере, Магбритании… или что-то в этом роде. Только подумай: бикини, холодное пиво и горячие мулатки с латинками, загорающие топлес на солнечном знойном пляже «Копакабана»… — О! Так чего же мы ждём?! Поехали скорей!