Школьные годы чудесные или... Здравствуй, пубертат!

— Что с тобой, Дин? — спросил Сэм, когда станция скрылась из вида вместе с бежавшей вслед поезду сестрёнкой. Она каждый год так делала, провожая очередного брата в школу. — Сон, Сэмми… — вздохнул Дин и рассказал ему всё, что успел узнать у Эммы. — Я волнуюсь, ясно? — нервно провёл он рукой по волосам. — О чём она хотела предупредить?! Да ещё эти дементоры и хрен знает, какой душой! — с этими словами он автоматически вынул из нарукавной кабуры палочку и сжал её. Ощущение исходящего тепла всегда действовало на него успокаивающе, почти также как пистолет в прошлой жизни. Кинув взгляд на волшебную палочку, Сэма вдруг осенило. — Господи! — хлопнул он себе по лбу. — Ну, конечно же! Как я сразу не догадался! — поражённо воскликнул он. — Ты о чём это, Сэмми? — удивлённо спросил Дин, даже на собственную палочку покосился, удостоверяясь, что ничего лишнего нет. — Палочка! Дары Смерти! Помнишь сказку «Барда Бидля»? — Ещё бы не помнить! Ронни от неё тащится. И что? — Какие там дары были? — Ну, мантия-невидимка, камень воскрешающий и палочка… Подожди… Хочешь сказать, что… — Именно! Я ведь тебе говорил, что мантия будет у Поттера, как потомка младшего брата, камень в хижине Гонтов в кольце, а палочка… Она у Дамблдора! Он же её после дуэли с Гриндевальдом получил! — Думаешь, она и есть душа дементоров? — недоверчиво уточнил Дин. — Ну, да. Судя по тому, что мы слышали, чем не рабочая версия? Вроде по описанию подходит. Надо бы уточнить, не менялись ли палочки у тех, кто предположительно находил или даже недолго владел душой дементоров. Может, у них тоже душа как у Тома на крестражи разбита? Одна в палочке, а другая или другие части у Министерства или в Азкабане где? Как-то же их там должны контролировать и держать? — Да, наверно, — задумался Дин, впрочем, ненадолго. — Ладно, потом разберёмся. Мне отлить надо, — с этими словами он разблокировал дверь купе и вышел в коридор. Проводив уходящего Дина взглядом, Сэм не стал запирать купе и ставить отвлекающие чары, чтобы брат мог вернуться.

***

Дин прошёл до конца вагона и нашёл, наконец, заветную дверцу. Похоже, её ещё со времён выпуска поезда не меняли, даже странно, учитывая возможности магии с чинящими и обновляющими чарами. К сожалению, дверь оказалась заперта. Вздохнув, Дин задумался, стоит ли подождать или отправиться на поиски другой «комнаты для медитации», но тут заветная дверь с противным скрипом открылась, и мальчик с изумлением воззрился на выходящую девушку, лет шестнадцати на вид с… голубыми волосами в пышной прическе и ярким макияжем, модным в это время. Одета она была тоже по-маггловски: джинсовую и слегка зауженную мини-юбку с парой тонких поясков и яркий светлый и свободный топик с неглубоким вырезом, едва прикрывающий плоский живот. Этакий вид уличной бунтарки, весьма вызывающий даже по меркам магглов, а уж магов и подавно. Чем-то этот образ напоминал Дину ещё молодую в эти годы певицу Мадонну. В восьмидесятые она была очень популярна, и многие поклонницы копировали её манеру одеваться. На руке девушки был яркий ремешок Swatch, тоже модных недорогих часов в это время. У Дина и самого были такие, только не столь яркой «девчачьей» расцветки. — Вау! Здравствуй, прекрасная фея Мальвина! А можно я побуду твоим Пиноккио! — флиртуя по привычке, улыбнулся Дин, отмечая красивые ровные ножки на каблуках в босоножках. Собственно, и неудивительно, несмотря на начало сентября, день выдался по-летнему жаркий. Так что большинство детей и подростков было и одето соответственно. А облегчающие и уменьшающие чары, известные любому старшекурснику, и вовсе решали проблему тяжелого багажа. Неудивительно, что магглорожденные и маггловоспитанные старшекурсницы могли себе позволить налегке щеголять на каблуках. Похоже, и эта девушка не была исключением. — Не очень-то ты похож на Пиноккио, — удивлённо и немного растерянно улыбнулась она, впрочем вполне дружелюбно. — Носом не вышел. — Это потому что я говорю чистую правду! — заверил девушку Дин. — А что, в школе так ходить можно? Преподы не ругаются? — искренне удивился мальчик. Насколько Дин слышал от братьев, да и родителей, в Хогвартсе были весьма строгие и консервативные требования к внешности учащихся. — В школе так ходить точно не стоит, да и сквозняки по замку гуляют, а по пути туда и обратно, почему бы нет? — пожала плечами «Мальвина» и… неудачно шагнула, споткнувшись на ровном месте из-за подломившегося каблука. Инстинктивно схватилась она за ветхую дверь, чтобы удержаться. Увы, та, не выдержала такого обращения, сорвалась с петель и с грохотом упала, а сама девушка, движимая инерцией и весом двери, повалилась на Дина. Не выдержав двойного веса, всё-таки сейчас его тело было одиннадцатилетним, Дин тоже упал. Хорошо, хоть дверь с петель отлетела чуть в сторону и не задела. А неуклюжая девушка повалилась ему на грудь, в нескольких сантиметрах от его головы с грохотом упала и злополучная дверь. — Что, вот прямо так сразу? А поговорить? — только крякнул от неожиданно «привалившего счастья» и инстинктивно косясь на так близко оказавшийся вырез топика, Дин. — Ой, извини! — виновато пробормотала старшекурсница и тут же вскочила. Она протянула руку, помогая ему подняться с пола. — Ты не ушибся? — Ничего страшного, мне даже понравилось… — усмехнулся Дин в ответ, вставая, впрочем от помощи он тоже не отказался, задержав протянутую изящную ручку чуть дольше необходимого. — А уж если ты меня ещё и поцелуешь, где болит… — мечтательно продолжил он. — Это где же? — подозрительно уточнила девушка, освобождая конечность и проследив взглядом за демонстративно начавшим потирать зад Дином. Он и правда очень неудачно упал на копчик, и сейчас тот болел нещадно. — Да где захочешь! Я весь твой, крошка! — нагло подмигнул ей мальчишка. — Ну ты и нахал! А если жалящим по заднице? — усмехнулась «Мальвина», демонстративно поигрывая палочкой. Совершено не отреагировав, Дин с удивлением заметил, как волосы девушки из голубых становятся ярко розовыми, а потом и красными. — Ух ты! Что это за чары? — полюбопытствовал он. — Это не чары, просто я метаморф, — обьяснила незнакомка, немного смутившись, отчего волосы вновь стали голубыми, а потом и ярко малиновыми. — А! Так вот что вы за зверюшки такие… метаморфы… — Какие я тебе зверюшка?! — даже обиделась девушка, и цвет волос опять изменился, став почти бордовым. — Круто! Они у тебя под настроение меняются что ли? А слабо разноцветные дреды сделать? — нахально уточнил Дин. — Что?! — одновременно смутившись и разозлившись, ответила «Мальвина», а волосы и впрямь обрели все цвета радуги, настолько противоречивые чувства и настроения обуревали её именно сейчас. — Во! — поднял вверх большой палец Дин. — Так тебе больше всего идёт! Оставляй! — Ну, спасибо за разрешение! — фыркнула старшекурсница. — А ты всегда такой наглый? — Нет, обычно я ещё хуже… — ответил Дин, в это время мочевой пузырь уже весьма настойчиво давал о себе знать, — потом поболтаем… — простиснулся он мимо обескураженной девицы в весьма просторное для поезда помещение. — Кстати, зачётный бюстик с «Микки Маусами», — напоследок добавил он и поспешил скрыться за дверью в кабинке, а то как-бы милая «Мальвина» и впрямь жалящим не запустила. Волосы у неё стали пурпурными, а глаза чуть ли не молнии метали. Само помещение туалетной комнаты было довольно чистым и комфортным, обложенное светлой казенной плиткой. Не иначе, без расширяющих пространственных чар не обошлось. Даже странно, почему же дверь не обновили? Первая комнатка Дина интересовала мало, там был только умывальник с зеркалом и одноразовыми салфетками-полотенцами, в отличие от кабинки, куда он так сильно стремился. К счастью, она была с нормальной закрывающейся дверью. — Ну и перваки пошли! — только покачала головой Нимфадора, почему-то разозлиться всерьёз на этого малолетнего наглеца не получалось, да и сама по большому счету виновата, что чуть не зашибла бедолагу. Затем, смутившись доносившихся из-за закрытой кабинки звуков, одним взмахом палочки и «Репаро» придала двери современный вид, и отлевитировала её на место на обновленные петли, деликатно закрыла и собралась было вернуться в собственное купе. Починила заодно и так невовремя сломавшийся на правой ноге каблук. Она быстро развернулась и… нос к носу столкнулась с Чарли Уизли, высоким и атлетичным парнем, учившимся на год старше. — Ой! — от неожиданности она вздрогнула. — Только на меня так не падай, ладно? — усменулся Чарли. — Я не Дин, не оценю, хотя, выглядело феерично! — Дин? — удивлённо переспросила Тонкс, оглядываясь на только что починенную дверь, где скрылся мальчик. — Ага, мой братец младшенький, тот ещё донжуан, так что поосторожней с ним, — с добродушным смешком ответил Чарли и пошёл дальше по одному ему известным делам. Судорожно оглянувшись, Нимфадора с облегчением выдохнула, хоть больше свидетелей её очередного «падения» не было, как вдруг… — Эй! А что тут такое тяжёлое громыхало? — выглянула из ближайшего купе белокурая голова какой-то девочки. — Ничего! — немного раздражённо рявкнула Тонкс и поспешила прочь, злясь на себя и мысленно распиная за неуклюжесть. Щеки её горели от смущения, а волосы… вновь стали разноцветными, но она пока этого не осознала. Ну что за наказание! Быть замеченной именно Чарли Уизли в такой нелепой ситуации с его малолетним братом! А ведь она так хотела произвести на Чарли впечатление при встречи в поезде, даже нарядилась в эти вызывающие тряпки, надела каблуки. Произвела, нечего сказать! Едва не зашибла брата, да ещё и комплиментов от того сомнительных наслушалась! Что Чарли о ней теперь подумает?! Хоть плачь! Эх! Не надо было ей наверно в туалете тренироваться с очищающими и бытовыми заклинаниями. Случайно она отменила чары обновления на входную дверь, опять что-то перепутав… Может, ничего бы особенного и не случилось… Ну, вышла бы и снова всё вернула как было без свидетелей… Только вот, не с её удачей. Обязательно надо было умудриться сломать каблук и навернуться на нахального малолетку именно на глазах у так нравившегося чуть ли не с первого курса парня! А его братец тот ещё живчик… Ещё и в вырез заглянуть успел и бельё разглядеть, паразит мелкий! Теперь наверняка над ней ещё и Чарли с перваками смеяться будут! Мало ей насмешек однокурсников! Ну почему она такая неуклюжая?! Может, поэтому Уизли её в упор не видит? Точнее, до сих пор не видел, хотя уж лучше бы он и правда пропустил такой конфуз… И кому захочется встречаться с неловкой и нелепой девицей, с грацией носорога падающей и запутывающейся в собственных ногах, когда рядом красивая и хорошо координированная спортсменка, быстрая как «Молния-500» загонщица Натали Додж? И плевать, что сама Нимфадора способна как угодно менять внешность — умение держать себя и ловкость метаморфизм, увы, не давал. Все от Натали без ума, а она, первая красотка на Хаффлпаффе, за Чарли бегает! Немного утешало лишь то, что сам Уизли к Натали был совершенно равнодушен и спокойно общался, ничем не выделяя, как и с большинством однокурсников, но не более. Несмотря на популярность среди девушек, Чарли не особо обращал на них внимания. Все знали, что у него уже есть подружка, хоть никогда её и не видели. Собственно, именно ей он и писал постоянно письма, а по выходным переносился портключом на свидания из Хогсмида, но точно Нимфадора не знала, а было очень любопытно, впрочем, как и большинству девушек, неравнодушных к Чарли. Такая ситуация продолжалась уже четвертый год. И, похоже, именно эта неприступность и подстёгивала самолюбие и азарт Натали, не привыкшей к такому игнору. Тем более, внешне Чарли производил впечатление: мускулистую и мощную фигуру не могла скрыть даже школьная мантия, чуть грубоватый и высокий, даже среди старшекурсников, рыжеволосый атлет невольно притягивал взгляды и привлекал женский пол этакой брутальностью. К тому же, выглядел он старше своих лет и как-то… искушённее что ли. На комментарии и хвастовство парней, рассказывающих о своих любовных похождениях, он неизменно снисходительно молчал. Сама его манера себя вести, оценивающий и явно разочарованный взгляд на пытающихся флиртовать с ним девчонок и ещё какие-то неуловимые признаки — всё указывало на то, что у него не просто была девушка, но и что он с ней регулярно и активно встречался. А судя по спокойному поведению, были эти свидания отнюдь не платоническими. В Хогвартсе, увы, влюблённым парочкам было невозможно перейти тонкую грань дозволенного — чары, созданные ещё со времён Основателей, до сих пор работали. Если влюблённые уж слишком увлекались, то их мгновенно парализовывало, и срабатывали сигнальные заклятья для преподавателей. Так что, незадачливая парочка вынуждена была так и оставаться в ожидании, пока не придёт кто-нибудь из профессоров и не расколдует их. Разумеется, отработки и письма родителям были вполне логичным продолжением… А потому и прогулки в Хогсмид большинство старшекурсников ждали как манны небесной, но не Нимфадора Тонкс. «У меня нет ни шанса заинтересовать такого парня!» — с грустью думала уже вернувшаяся в купе Нимфадора, натянуто улыбаясь немногочисленным попутчицам, которые сейчас удивлённо воззрились на её пышную прическу всех цветов радуги… — Мерлин, Тонкс! — воскликнула одна из них. — Что у тебя за шухер на голове?