***
— Приехали, Антош. Ты точно сам дойдёшь до школы? Или все-таки мне подождать и мы вместе поедем? Арсений смотрит тому в глаза. Антон до небес благодарен историку, что приютил на одну ночь, как подбитого щенка. — Да, Арсений Сергеевич. Я сам. И… Спасибо Вам и Алёне. Вы очень хороший, и надеюсь, у Вас жизнь лучше, чем у меня. До встречи в школе. Во время монолога Антон улыбается сквозь душевную боль. Глаза цвета бездонного океана такие чистые и красивые, что можно смотреть вечно. — Антон, — хватает Арсений его за запястье, когда Антон уже открыл дверь. — Благодарить надо не меня. Ты ведь чудом оказался в моём районе, а я именно в том месте и ту минуту. — Наверное, Вы правы. Но «спасибо» я хочу сказать именно Вам. — Что ж, Антош, — отпускает Арсений его запястье. — Береги себя, и больше не гуляй в такое позднее время. — Это не от меня зависит. До свидания! — Антон быстро выбегает из автомобиля, не давая сказать историку и слова. Быстро поднимается домой, где обнаруживает маму. Женщина, видимо, собирается на работу, стоя перед зеркалом. — Ты где был? Голос родителя строгий и холодный. Его мама не была такой. Где тот нежный цветочек, который Антон так любил? — Гулял. И какая тебе разница? Ты мне даже не звонила, тебе вообще плевать. Он разувается и снимает куртку, берет в руки книгу и торопится в свою комнату. Но мама преграждает ему путь, вставая перед ним. — Как ты со мной разговариваешь? Я твоя мать и обязана знать, где шляется мой сын! — Как ты заслужила. Сама посмотри, что с тобой стало. И если бы ты хотела, то, наверное, подняла всех на уши, чтобы знать, где я. Женщина начинает кипеть от злости, что её сын говорит с ней вовсе не так, как нужно. Она даёт Антону пощёчину, оставляя красный след. Мальчик поворачивает голову вправо после удара. Он поджимает губы и медленно ведёт глазами к матери. — Ты занималась своими делами? Вот и занимайся, а меня не трожь. Антон спокоен, хотя пиздецки больно, ведь мама впервые ударила его. Больно внутри. — Видимо, тебя плохо воспитывали, щенок. Он не узнает свою мамулю. Что с ней стало? Мальчик склоняет голову чуть в бок, смотря в зелёные глаза матери. — Наверное, и я буду таким, как вы. Уйди с дороги, — он выставляет руку, и отодвигает маму. — Бросишь, как твой отец?! Или уйдёшь к шлюхе? Женщина говорит ему в спину. Он останавливается и дышит тяжело. Разворачивается и уверенно движется к матери. — Это ваши проблемы, что не сумели сделать то, что делают большинство нормальных семей — сохранить и любить. И меня сюда не впутывай, я не виноват в ваших отношениях. Он смотрит в глаза, замечая, что они становятся стеклянные. Слезы подступают, ей хочется плакать, что весь жизненный пиздец свалился на её плечи. Антон уходит в свою комнату, хлопая дверью. Наспех собирает рюкзак, берет и книгу Бунина. Выбегает из квартиры пулей, чтобы не вести бессмысленный диалог с мамой. Он идёт по привычной дороге, держа сигарету меж пальцев. Нервно курит парламент, вспоминая перепалку с матерью. Блять, он готов плакать, разреветься, нахуй, лишь бы все проблемы исчезли. Сигаретный дым смешивается с морозным воздухом. Глаза стали красными от соприкосновения с холодом, плюс слезы наворачиваются. Нет, Антон сильный, он не станет хныкать. По крайней мере, сейчас.***
День Антона проходит как обычно. Только сегодня не получилось скрыться до конца под маской от друзей. И от одного человека, что читает, как рентген. Во время теста по истории, Арсений прожигает дыру в маленькой принцессе. Что же ты скрываешь? Что с тобой не так? Какие тайны ты прячешь? Господи… Ты так юн, а сталкиваешься со взрослыми проблемами. Почему?.. Почему он? Антош, ты совсем не заслужил всего этого. Ты не говоришь — и имеешь на это право, — но вижу, что тебе плохо и ты разбит. Твои взгляды в пустоту, твои мысли, твоя привычка гулять, твои глаза… Ты сломался. И это видно, а почему? Ты говорил, что тебе нельзя домой. Проблемы с родителями? Если — да, то какие? Конфликты, недопонимания? Боже, почему ты такой интересный, как личность? Вот ты маленький, но, чертовски, взрослый. Разве, такое возможно? Конечно, Арс, себя вспомни! Только ты книгами питался, а этот мальчик жизнью. Но он пытается быть нормальным. Пытается сливаться с коллективом. Он же актёр, посмотри! Ну, какой ребёнок будет играть столько ролей? Ты изучал психологию, дурак, вспоминай! Думай, Арсений, думай!***
После работы Арсений приходит домой, осторожно, закрывая дверь. Ещё несколько часов назад здесь был его ученик — невероятно интересный мальчик. — Привет, — Алёна выходит из спальни, целует Арсения в губы, даря несколько поцелуев. — Я так скучал, — он ведёт носом по её щеке, улыбаясь. Ему не хватает нежности, хотя никогда не был ею обделён. — Я тоже, Арсюш, — девушка встаёт на носочки и целует нежно, и мягко. Руки Арсения лежат на лопатках Алёны, а тонкие ладони находятся на талии Арсения. Сердце девушки переполняется любовью, она так влюблена в свою душу. Любит тонуть в голубых глазах и видеть в них свой мир. Она никогда не была той самой стервой, которая ревновала и устраивала скандалы. За это он её и любил. Арсений сидит за обеденным столом, одетый в домашнюю одежду, Алёна ставит на стол тарелку тыквенного супа и два куска хлеба. Себе же только суп. — Так что с этим мальчиком? Все нормально? Арсений задумывается, что он успел заметить? Антон ведь и слова не говорит о своих проблемах. Да, он не обязан, и они ещё не столь близки, но Арсений хочет как-то помочь. — Да, обещал больше не появляться ночью на улице, — улыбнулся Арсений, после положил ложку с супом себе в рот. — Кстати, вкусно, — проглотив, сделал комплимент Арсений. Алёна улыбнулась и поблагодарила. — Антон хороший парень, только боится чего-то, — размышляет девушка, смотря в суп. — Как день в институте прошёл? — перевёл тему Арсений. Он хотел самостоятельно разгадать этого мальчика, потому говорить с кем либо не хотел. — Одни лекции, — быстро ответила она. Алёна учится на последнем курсе экономического института. В Арсении она нашла человека, который может защитить от всего мира, ведь отца она потеряла рано. А любовь к Арсению спасала от всего. — Я же говорил, что завтра у меня занятия с профильниками? — смотрит Арсений в её глаза. — Нет, тогда, когда ты придёшь? — Не знаю, ну, примерно, на час или полтора позже, чем обычно. Сама знаешь, мне влетит, если плохо сдадут. — Знаю, — вздох. — Арсений, зачем тебе школа? Ты бы мог работать кем-угодно. Историк вздохнул, бросая ложку в тарелку. — Алён, мы уже обсуждали. Мне нравится эта работа, пока, я не хочу ничего менять. Денег нам хватает, мы оба работаем, тебя это не устраивает? — Нет, просто мне кажется, что, исходя из твоей молодости и перспектив, ты мог бы работать в какой-нибудь компании, или открыть свое дело. — Алёна, — голос Арсения стал строже. Он поднялся с места, смотря сверху вниз на девушку. — Пожалуйста, закрой тему. Я не хочу уходить с этой работы. Не хочу ничего менять, потому что мне нравится. Я пришёл с работы, и хотел в покое провести остаток дня, но ты все испортила. Арсений ушёл прочь, не желая продолжать диалог. Да, он бывает вспыльчив, но только потому, что устаёт и хочет отдыха. Голова болит, нервы играют самостоятельную мелодию. Он выходит на балкон, достаёт пачку белого парламента, так как только эти сигареты способны усмерить Арсения. И курятся они как-то иначе. Сигаретный дым выходят в открытое пространство, город покрыт снегом, а холод даже не касается Арсения. Арс, что в твоей голове? Посмотри на себя и свои действия. Какого хуя ты обижаешь Алёну? Что плохого она тебе сделала? Она просто хочет лучшей жизни для тебя, долбоеба. Блять, твоя девушка тебя любит, а ты так себя ведёшь. Что с тобой стало, Арс? Арсений, одумайся! Да, ты устаёшь, да, нервы не в порядке, но срываться на любимого человека нельзя! Сука, запомни. Никогда не трожь того, с кем у тебя есть любовь. Любовь… Блять… Арсений тушит сигарету, после возвращается к Алёне, которая ушла в спальню. Лежала калачиком на боку, сжав ладонь в кулак. Мужчина осторожно ложится рядом, обнимая одной рукой её за талию. Зарылся носом в её каштановые волосы, закрыл глаза и шептал: — Алён, прости меня, я не хотел ругаться. Прости, любимая. Девушка не поворачивалась, по её виску скатилась слеза. Арсений старался не повышать голос, так как этим ситуацию не улучшишь. — Девочка моя, — он развернул её к себе, прижал к себе и заключил в крепкие оковы. — Алёнушка, хорошая моя, прости меня. Нежный бархат голоса вызывал в ней любовь. Она по-прежнему любит Арсения, и не хочет, чтобы их отношения трескались. — Арсюш, — поднимает она глаза на любимого. — Пожалуйста, давай, больше не будем ругаться, ладно? После она сама прижалась к Арсению, обнимая рукой своего мужчину. Они не отпускали друг друга, прижимаясь, не хотели, чтобы этот мир, созданный ими, был кем-то разрушен. Только доля сомнения уже была у Арсения. — Никогда, — мягко ответил Арсений. Поцеловал в макушку, смотря на зашторенное окно. Где та нескончаемая нежность, которая была у Арсения, по отношению к Алёне?